Том Хэнкс: «Я сложный человек»

Жюльетт Мишо. Что повлияло на ваше решение сняться в чистой комедии «Игры джентльменов» («Убийцы леди»)?

«Проклятый путь», режиссер Сэм Мендес

Том Хэнкс. Я давно приглядывался к сценарию, написанному братьями Коэн как римейк знаменитого фильма Александра Маккендрика «Убийцы леди». Его собирался делать Барри Зонненберг. Но мысль о съемках в римейке сама по себе мне не очень нравилась. Однако когда я узнал, что Коэны решили сами снимать картину, я без колебаний дал согласие. На мой взгляд, Коэны принадлежат к той категории мастеров, которые делают настоящее авторское кино. Я люблю режиссеров, обладающих собственным взглядом на мир, индивидуальным, ни на кого не похожим представлением о природе кино: такие авторы предлагают мне работу, позволяющую каждый раз обновить мою творческую палитру, заставляют попробовать сделать что-то, чего я прежде не делал и даже не предполагал, что могу… Короче говоря, как было не согласиться, ведь Коэны для всего этого подходят лучше других!

Жюльетт Мишо. Какой из их фильмов произвел на вас самое сильное впечатление?

Том Хэнкс. «Фарго». Коэны сняли четыре или пять картин, ставших классикой. И даже если теперь они в чем-то и флиртуют с Голливудом, они все равно никогда не жертвуют своей независимостью, которая позволяет им пренебрегать правилами и любить чокнутых, но симпатичных героев. Мне нравится, как они показывают разные слои общества. Это весьма характерно и для фильма «Игры джентльменов», в котором действует целый сонм персонажей, представляющих не только разные социальные группы, но и разные расы. Коэны — упрямые люди. Они сами пишут сценарии, сами доводят работу до конца. Их фильмы недороги. Они по-прежнему, как и в самом начале пути, — бунтари, которые не принимают себя всерьез. Так что, если вернуться к вашему первому вопросу, я вновь отвечу: да, я просто не смог не согласиться поработать с братьями Коэн.

Жюльетт Мишо. Как прошла ваша первая встреча с ними?

Том Хэнкс. Коэны пришли в мой маленький кабинет в Лос-Анджелесе. (Живут они в Нью-Йорке.) Я видел их в первый раз и поэтому задал глупый вопрос: кто из них Джоэл, а кто Этан? Я до сих пор их путаю. (Смеется.) Но у меня сразу сложилось впечатление, что мы давно знакомы, ибо Мэри Софр, художница по костюмам на фильме «Останови меня, если сможешь», в котором я снимался, работала с ними и много рассказывала об их манере ишачить.

Жюльетт Мишо. Что вас больше всего удивило во время съемок?

Том Хэнкс. Тот факт, что работа протекала спокойно, на площадке царила гармония. Вероятно, потому что Коэны всегда работают с одной и той же съемочной группой. Но шутки в сторону: теперь я их различаю. Я знаю, что Джоэл выше ростом, что он всегда находится около камеры и у монитора и это он руководит техническим персоналом. Этан тоже всегда поблизости и следит за тем, чтобы все было, как они задумали. Он очень хорошо разговаривает с актерами, точно подсказывает какие-то важные вещи. Так, например, посоветовал мне не злоупотреблять смехом. Раскованная атмосфера на съемке объясняется также тем, что режиссеры приходят на площадку хорошо подготовленными. Мне пришлось делать в каждом эпизоде только то, что было написано в сценарии, а это, поверьте, далеко не всегда бывает. Но такая точность не мешает им прислушиваться к мнению других, к предложениям, возникающим на ходу. Они не принуждают актера делать то, что ему не близко, и всегда готовы обсудить любые идеи.

Жюльетт Мишо. Какие актерские приспособления помогли вам создать образ чудаковатого героя, столь отличный от всего, что вы играли прежде?

Том Хэнкс. Я никогда не видел Алека Гиннесса в «Убийцах леди» Александра Маккендрика, но мне было известно, что Коэны хотят в своем фильме сохранить присущую оригиналу театральность. Таким образом, характер персонажа был на восемьдесят пять процентов зафиксирован в сценарии, к примеру, его речь, напичканная цитатами из Эдгара По. А все, что сопутствует раскрытию образа, — пластика героя, походка, жесты, акцент — потребовало плотного сотрудничества с Коэнами. Они высказались, например, за то, чтобы у меня были вставные зубы. Потом я им показал свои фотографии из фильма «Он знает, что ты одинок». И мы вместе решили, что у меня должна быть небольшая бородка. Что касается одежды, то режиссеры настаивали на том, чтобы я носил плащ-пелерину — ту, на которой потом буду висеть в финале на мосту. Вместе с Мэри Софр мы добавили другие предметы туалета, разные аксессуары. Действие фильма происходит в жаркое время года в районе Миссисипи, и хотелось, чтобы походка моего героя была медленной, чтобы двигаться ему было тяжело.

Жюльетт Мишо. Эксцентричность этой роли намекает на поворот в вашей карьере…

Том Хэнкс. Эта эксцентричность не была самоцелью. Разумеется, мой герой чокнутый, но все его поступки вполне объяснимы с точки зрения логики. Я долго думал, почему этот человек так любит Эдгара По. Потом решил, что он очень высокого мнения о своем интеллекте, вероятно, написал когда-то диссертацию о творчестве По и считает себя специалистом, но, вероятно, уже лет пятнадцать не читает лекции. Он себя называет Голдуайтом Хиггинсоном Дорром, хотя его настоящее имя Эйс Маккой. Но я не считаю, что он обманщик. Прежде говорили, что я не способен играть отрицательных персонажей — из-за того, что слишком рационально подхожу к роли, могу настолько хорошо понять и объяснить поведение злодея, что это уже смахивает на его оправдание. Что касается Эйса из «Игры джентльменов», я его тоже понял: герой просто нашел способ быстро разбогатеть. Если эта роль поможет мне получить роли других симпатичных психов, я буду только рад.

«Игры джентльменов», режиссеры Джоэл и Этан Коэны

Жюльетт Мишо. Вас раздражает, что вас считают благовоспитанным господином, соблюдающим все приличия? Том Хэнкс. Но не в такой степени, как Мэг Райан, которая была в ярости, оттого что ее считали лишь «милой барышней». (Смеется.) Моя мать действительно научила меня хорошо себя вести, верно также, что я не позволяю себе дома ругаться при детях. Но, уверяю вас, я могу, как и все, быть в дурном настроении, и многие отнюдь не считают меня приятным парнем! В фильме «Игры джентльменов» куда симпатичнее выглядит играющая старую даму Ирма П. Холл. Со временем люди сумеют лучше оценить сложный характер моих героев. Вот именно, дамы и господа присяжные заседатели, я сложный человек! Мне только неохота доказывать, что я гожусь на ту или иную роль. Когда я захотел сняться в «Неспящих в Сиэттле», мне пришлось доказывать, что я могу играть современного романтичного героя.

Жюльетт Мишо. «Игры джентльменов» обозначают ваш возврат к комедии. Как вы выбираете фильмы — имеете ли особые пристрастия к каким-то жанрам?

Том Хэнкс. Я ничего не загадываю и мечтаю лишь об одном: не повторяться. С самого начала я стремился к этому. За ролью в «Большом» — а я снялся в картине, когда мне было уже почти тридцать — последовал ряд малозначительных ролей, это общеизвестно. Когда я узнал, что Пенни Маршалл, постановщик «Большого», ищет актера на роль тренера в картине «Их собственная лига», я все сделал для того, чтобы доказать, что могу выглядеть настоящим мачо, это был единственный случай, когда я сделал выбор по расчету. Я потолстел, научился сплевывать сквозь зубы — словом, я мечтал получить роль. Все ждали, что я провалюсь, ибо я уже потерпел фиаско в картине «Костры тщеславия» — ситуация была похожей: все тогда тоже предупреждали меня, что я не гожусь на роль героя. Снявшись в «Их собственной лиге», я не очень-то убедил критиков, и тем не менее после этого фильма мне стали предлагать серьезные роли. Стало быть, мой выбор определяется спросом.

Жюльетт Мишо. Глядя на вас на экране, всегда чувствуешь, что вы сами получаете удовольствие от игры. Изменилось ли это ваше самоощущение на протяжении последних лет?

Том Хэнкс. Снимаясь, чувствуешь себя, словно на арене цирка. На площадке полно людей, стоят грузовики, дают бесплатную еду, потом начинается представление — собственно сама съемка, за которой часто следуют аплодисменты. Мне очень нравится выступать в цирке, играть клоуна. Но постепенно, с годами это чувство неизбежно сопровождается все более напряженным внутренним поиском. Меня все более устраивает ритм работы над фильмом, продиктованный моим личным актерским инстинктом на всем протяжении съемочного дня. Подчас, даже если во мне нет нужды, я говорю себе: «Сейчас самое время появиться на съемочной площадке» — просто возникло ощущение, что мое внутреннее состояние требует определенного равновесия. И наоборот, бывают минуты, когда мне нужно уединиться, чтобы обрести вдохновение, подзарядиться — от самого себя. Для меня важнее всего понять, чего от меня добиваются. Если понял, я особенно хорошо играю, точно произношу свой текст. При этом могу одинаково сыграть пятнадцать дублей. Так ведь бывает! Сегодня я, не лукавя, могу сказать, что во время съемки никого не вижу вокруг — ни главного оператора, ни его ассистентов. Это не означает, что я забываю и себя, нет, это скорее объясняется стремлением наиболее полно раскрыть образ своего героя, внезапно обретающего плоть и кровь. Потрясающее чувство! И еще я думаю, что мне очень помогло в жизни общение с такими партнерами, как Салли Филд, Пол Ньюмен, Хелен Хант, Леонардо Ди Каприо, Ирма П. Холл (она изумительна, живая энциклопедия истории США) и Кэтрин Зета-Джонс, с которой я только что снялся в «Терминале» Стивена Спилберга.

Жюльетт Мишо. Вы часто говорили, что стали актером, потому что этому способствовала жизнь в неблагополучной семье…

«Игры джентльменов», режиссеры Джоэл и Этан Коэны

Том Хэнкс. Мои родители разошлись в начале 60-х. Потом они много раз сходились снова. Два моих брата и сестра остались с отцом-поваром, мы оказались в разных семьях. Меня любили. Я вырос в великолепном месте — в бухте Сан-Франциско. Но был предоставлен сам себе. Быть может, действительно, будь моя жизнь более стабильной, я бы не испытывал такой тяги к воображаемому миру.

Жюльетт Мишо. А когда вы почувствовали, что этот воображаемый мир может оказаться вашим, если вы придете в кино?

Том Хэнкс. Думаю, я влюбился в кино, впервые увидев классические ленты Капры, вестерны… И по телевизору, и в кинотеатре. Была еще сеть PBS, которая показывала иностранные картины — Куросавы, французов, итальянцев. Отец брал меня с собой в кино посмотреть «бессмертных»: Джона Уэйна, Бетт Дэвис, Генри Фонду … В их фильмах я искал отражение того мира, в котором жил. В школе я играл в драмкружке, позже бросил колледж и вступил в общество Great Lakes Shakespeare Festival. На протяжении нескольких лет я посещал спектакли всех театральных школ Сан-Франциско. Один день я смотрел Мольера, на следующий день — О?Нила. Я испытывал удовольствие еще до того, как раздвигался занавес, догадываясь, что за занавесом находятся люди, в ожидании той минуты, когда начнется представление, в котором они не имеют права на ошибку. Таковы были мои первые ощущения от театра и кино — до того момента, когда я понял, что все это не магия, а настоящая профессия и что ею можно к тому же зарабатывать на жизнь. Потом появилась уверенность, что я должен стать театральным актером. Кстати, я, вероятно, вернусь на сцену, когда подрастут два младших сына: одному сейчас четырнадцать, другому девять1. Мы с Ритой Уилсон2 активно поддерживаем Шекспировский фестиваль в Лос-Анджелесе.

Жюльетт Мишо. Вам было легко, когда вы дебютировали?

Том Хэнкс. Едва я понял, что создан для театра, мне стало хорошо. И с тех пор мне всегда хорошо на сцене. А вот один раз я работал с 9 до 17 часов, заменяя приятеля — консьержа в отеле. Мне казалось, что умру от скуки!

Жюльетт Мишо. Что вы почувствовали, когда впервые увидели себя на экране?

Том Хэнкс. Я просто радовался, что у меня есть работа. (Подумав.) Видя себя на экране, я всякий раз чувствую разочарование.

Жюльетт Мишо. Какая роль, по-вашему, больше всего удалась вам?

Том Хэнкс. Подчас от меня требовали того, что уводило меня далеко от меня самого — в эмоциональном плане. Так было на «Спасении рядового Райана», «Филадельфии», «Он знает, что ты одинок». Три этих фильма изменили мой подход к некоторым вещам, словно пришла пора задать себе некоторые вопросы. «Филадельфия» заставила меня всерьез задуматься над тем, что такое подлинная гуманность. Что такое любовь? Как пережить осознание, что ты смертен, что скоро тебя не станет? Эти вопросы, которые мучили моего героя, подтолкнули меня к поиску смысла жизни — я, надо признаться, абсолютно не был к этому готов. «Спасение рядового Райана», с одной стороны, принесло мне чистое, ни с чем не сравнимое удовольствие: работа со Спилбергом — это работа со Спилбергом! Однако в процессе этой работы я, с другой стороны, пережил тяжелейшие минуты — я столкнулся с жестокостью мира, я встретился с людьми, пережившими войну… Фильм «Он знает, что ты одинок» принес другие сложности: роль потребовала от меня всерьез осознать, что такое не жить, а выжить, как справиться с физическими трудностями… После каждой из этих картин мне необходимо было время, чтобы прийти в себя.

Жюльетт Мишо. Какие воспоминания оставила работа в «Форресте Гампе»?

Том Хэнкс. Пока мы снимали, я испытывал огромное волнение, все во мне вибрировало. В течение многих недель мы без остановок работали, при этом стояла страшная жара. Уже во время репетиций мы, актеры, поняли, чего от нас добиваются. У нас был напряженный застольный период: режиссер Роберт Земекис, автор сценария Эрик Рот, все актеры, снимавшиеся в фильме, часами обговаривали каждую сцену, логику поведения героев. Мы продолжали этим заниматься и во время съемок. Боб3 подходил ко мне и спрашивал: «Том, как может поступить Форрест в данной ситуации?» Моя задача состояла в том, чтобы знать, что делает мой герой во всех ситуациях. Создание образа напоминало работу над ролью инопланетянина. Приходилось смотреть на мир с иной точки зрения. Действие «Форреста Гампа» протекает в прошлом, которое мы не можем изменить, как бы ни хотели. Это был определенный отрезок времени в жизни всех нас, и это невозможно забыть. Мы понимали, что снимаемся в важном фильме.

Жюльетт Мишо. «Форрест Гамп» принес вам второго «Оскара» через год после «Филадельфии». Только Спенсер Треси получил подряд два «Оскара». У вас тогда не закружилась голова?

«Проклятый путь», режиссер Сэм Мендес

Том Хэнкс. Я в те годы очень много работал. Так что об «Оскаре» быстро забыл. Да о нем и вообще-то недолго помнишь. Он разве что позволяет начать осуществление более личных, выношенных именно тобой проектов. Вслед за «Форрестом» я снимался в «Аполлоне-13», из которого возник телесериал «С Земли на Луну», на котором я был еще и продюсером. А в промежутке между фильмом и сериалом я поставил «То, что ты делаешь». Потом с удовольствием озвучил ковбоя Вуди в анимационной «Игрушечной истории». Каждый ребенок мечтает стать астронавтом, ковбоем, солдатом… Я осуществил все эти мечты…

Жюльетт Мишо. Сегодня вы вступили в пантеон звезд. Как вы сами обозначаете там свое место?

Том Хэнкс (с очень важным видом). Как кинозвезды. (Смеется.) Но дома я веду себя как самый обычный человек. Мы живем в Лос-Анджелесе, городе, где остро понимаешь, что такое кинопромышленность и где быть актером банально. И потом, у меня нет «окружения»: никаких телохранителей, секретарей и помощников. Только верная пресс-атташе и импресарио… Я делаю все, чтобы остаться нормальным человеком.

Жюльетт Мишо. Вы создали вместе с женой кинокомпанию, которая выпу стила очень успешную «Свадьбу по-гречески». Вы вложили в этот фильм свои личные средства, подобно Гибсону с его «Страстями»?

Том Хэнкс. Увы, нет. Если бы мы так поступили, то обеспечили бы себя до конца жизни! (Смеется.) «Свадьба» и фильм Мела имеют лишь то общее, что, в отличие от обычной голливудской продукции, представляют иную экономическую модель. Эти картины, особенно наша, сделаны на скромные деньги и независимо от студий-мейджоров. «Свадьба» доказывает, что фильм, снятый от души, по зову сердца, может обойтись без звезд и привлечь большую зрительскую аудиторию.

Жюльетт Мишо. Вы закончили «Терминал» со Стивеном Спилбергом. Что это за кино?

Том Хэнкс. Я играю жителя выдуманной страны на Балканах (опять герой, говорящий с акцентом), всегда мечтавшего провести каникулы в США. Его мечта наконец сбывается, но, пока он путешествует по Штатам, в его стране побеждают коммунисты, и его паспорт становится недействительным. Он задержан в аэропорту. И ему приходится девять месяцев прожить в международном терминале. Это очень человечная комедия, без стрельбы, преследований на вертолете и тому подобных эффектов. В ней разговор идет только о чувствах…

Жюльетт Мишо. Вы в четвертый раз работаете со Спилбергом. Расскажите о нем.

Том Хэнкс. Мы с ним настолько привыкли друг к другу, что не мешаем друг другу, даже находясь в одной комнате с книгой в руках. Наши жены — лучшие подруги, что нас особенно сблизило. По вечерам мы вместе ужинаем в ресторане. Хотя если бы все зависело от Стивена и меня, мы остались бы дома смотреть телик. (Смеется.)

Жюльетт Мишо. Стивен Спилберг, Рон Говард и Роберт Земекис — три выдающихся режиссера в вашей карьере и три символа голливудского кино. Чем объясняется, по-вашему, привлекательность их фильмов для зрителей?

Том Хэнкс. Боб Земекис и Рон Говард — прямые последователи Стивена. В их жилах течет кинематографическая кровь. У них поразительная способность заставить зрителя замереть на месте. Это режиссеры, обладающие молодым, живым умом, они никогда не остановятся на достигнутом. Стивен потрясающе плодовит, в нем как будто пружина какая-то, которая вмиг «выстреливает», и он стремительно переходит от одного фильма к другому. Это гениальный исследователь, умеющий прекрасно приручать классические, давно изобретенные кинематографические правила. А Боб находится в постоянном поиске новых кинематографических форм. И на «Форресте Гампе» он главным образом этим и занимался. Мы вместе только что сделали «Полярный Экспресс». Я играю проводника поезда, который увозит мальчика в страну Санта-Клауса. Фильм делался с помощью нового метода, который позволяет кадры, снятые на натуре, переработать с помощью цифровой техники. С Роном я встретился, играя эпизод в сериале «Счастливые дни». Потом он взял меня на «Всплеск». Он верит в жанровое кино и старается делать его свежо, небанально, динамично. В «Исчезнувших» он убедительно соединяет триллер и вестерн. На «Аполлоне-13» мне казалось, что он злоупотребляет научным жаргоном, но он ответил: «Нет же, используя непонятные слова, мы заставим зрителя думать, что это нечто очень важное». Общее у всех этих трех режиссеров — любовь к актерам, которым они умеют создать оптимальные условия для работы

Studio, 2004, mai, № 201

Перевод с французского А. Брагинского

1 У Хэнкса четверо детей. — Здесь и далее прим. Studio.

2 Жена Хэнкса — актриса, с которой он встретился на съемках «Волонтеров».

3 Земекис.