Черная кошка в зарослях ханжества. «Женщина-кошка», режиссер Питоф

«Женщина-кошка» (Catwoman).

Авторы сценария Боб Кейн, Тереза Рибек. Режиссер Питоф. Оператор Тьерри Арбогаст. Художник Билл Бржески. Композитор Клаус Бадельт. В ролях: Холли Берри, Шэрон Стоун, Бенджамин Брэтт, Ламбер Вилсон и другие. Warner Bros., Village Roadshow Pictures, DiNovi Pictures, Frantic Films, Maple Shade Films. США. 2004.

Коротко о главном: приятно, что Холли Берри, получив «Оскар», не зазналась, не стала требовать себе экранизаций Чехова или Теннесси Уильямса, а продолжила сниматься в нормальном кино для народа. Причем, если участие в «Людях Х-2» и «Умри, но не сейчас» еще можно оправдать тем, что контракты на них были заключены до получения «Оскара», то роли в «Готике» и «Женщине-кошке» ничем кроме желания актрисы объяснить нельзя. Достаточно сказать, что перед «Женщиной-кошкой» Берри всерьез рассматривала возможность спродюсировать римейк культового трэш-боевика 70-х годов «Фокси Браун» и самой исполнить в нем главную роль (которую в оригинале играла Пэм Гриер). Если дело так пойдет и дальше, Холли Берри светит превращение в нечто вроде Джонни Деппа в юбке — если, конечно, неприятие «Женщины-кошки» большинством критиков не заставит агента актрисы скорректировать поведение своей подопечной.

В «Женщине-кошке» Холли Берри играет Пейшенс Филлипс, скромную дизайнершу богатой косметической компании, случайно узнавшую страшную тайну: новый продукт компании, крем «Бьюлин», содержит ядовитые вещества, грозящие превратить всех женщин города в уродин. Чтобы замести следы, незадачливую дизайнершу убивают. Однако ее оживляет египетская мау — храмовая кошка богини Баст, наделенная сверхъестественными силами. Воскресшая Пейшенс превращается в женщину-кошку — оторву в бюстгальтере из черной кожи, опоясанную кожаными же ремнями и вооруженную алмазными когтями и хлыстом, — в то, что на Западе называется звучным латинским словом «доминатрикс», а в переводе на русский означает просто мечту мазохиста.

Собственно, главная проблема (она же достоинство) этого фильма заключается в том, что он не имеет почти никакого отношения к комиксу. Там даже героиню звали иначе — Селина Кейл.

Женщина-кошка появилась на свет в 1940 году в комиксах о Бэтмене. В это время американская культура уже была беременна образом femme fatale, и Селина Кейл быстро стала чем-то вроде пародии на нее, пародии, которая предшествовала оригиналу. Похоже, даже создатели комикса, издательство DC и художник Боб Кейн, никак не могли решить, является ли женщина-кошка положительным персонажем или отрицательным, а потому она то сражалась с Бэтменом, то пыталась завязать с ним роман. Разумеется, в комиксе не было никакой мистики, египетских богов, храмовых кошек и вообще ничего такого, что превышало бы разумение двенадцатилетнего подростка. Героиня носила облегающий черный костюмчик (ничего фривольного), элегантную полумаску и сильно смахивала на Мюзидору из фёйадовских «Вампиров».

Сегодня фанаты женщины-кошки в Интернете и многие критики осведомляются, видел ли вообще режиссер Питоф их любимый комикс. Лично я думаю, что не видел. Равно как не видел и популярного в 60-е годы телесериала о Бэтмене. И это хорошо.

Гвидо Крепакс. "Белинда"

Зато он явно видел многое другое. Например, итальянские fumetti neri, в частности работы гениального (если это понятие приложимо к данному виду творчества) художника Гвидо Крепакса «Белинда» и «Валентина». «Черные комиксы» — появившиеся, как и почти все хорошее из прошлого века, в начале 60-х годов, политизированные, с «взрослыми» сюжетами, извращенной сексуальностью и нередко с изрядной долей мистики — пользовались культовой славой не только у молодежи, но и в художественной среде. На протяжении последних десятилетий ими вдохновлялись Марио Бава, Тинто Брасс, Дарио Ардженто, Микеле Соави, Люк Бессон и многие другие режиссеры. Особой популярностью fumetti neri пользовались во Франции; «Барбарелла», «Гвендолин» и прочие французские эротические комиксы появились как подражание им.

Однако на французской почве итальянские комиксы с их кичевой брутальностью и эротизмом обуржуазились, превратившись в пикантное развлечение для среднего класса. Это открыло им путь в кинематограф. Оригинальные fumetti neri редко переносились на экран (самыми известными их экранизациями являются «Баба Яга» Коррадо Фарины и «Делламорте Делламоре» Микеле Соави), а если это и случалось, то сильно теряли в остроте. Как можно было, например, экранизировать комикс под названием «Belzeba», повествовавший о похождениях дочери сатаны — существа с внешностью секс-бомбы и мужским половым членом?

Французские издатели часто нанимали итальянских художников (вроде того же Гвидо Крепакса), но старались смягчать их работы, убирая из них кровь и сперму и приводя к вполне конвенциональной «мягкой» эротике, угощению для теплокровных любителей сладкого. Француз Питоф проделал с «Женщиной-кошкой» обратную процедуру: он попытался превратить невинный (по европейским меркам) комикс в эротичное и экстравагантное зрелище типа «Барбареллы».

Женщина-кошка стала в новой интерпретации комикса мистическим существом, служительницей древнеегипетской богини, что напоминало уже не столько о femme fatale 1940-х годов, сколько об экзотической «вампуке» 1910-х. Разумеется, никаких перверсий на экране и близко не было — фильм получил рейтинг PG-13, — но веселая, жизнерадостная бульварность расцвела пышным цветом.

Костюм героини оказался ближе к фильму Джесса Франко «Садистэротика» и пресловутым fumetti neri, чем к комиксам про Бэтмена. Контрастные, почти техниколоровские по насыщенности цвета и активно движущаяся камера заставляли вспомнить операторские приемы Марио Бавы. Женщина-кошка впервые за более чем полвека своего «существования» действительно передвигалась по-кошачьи, то есть на четырех конечностях. Утрированная, гиперсексуальная игра Холли Берри доказывала, что она и впрямь в большей степени наследница Пэм Гриер, нежели Дороти Дендридж. А боевым сценам, исполненным в стиле бразильской капоэйры — полутанца, полуборьбы, — трудно найти аналог не только в Голливуде, но, пожалуй, и в Гонконге.

"Садистэротика", режиссер Джесс Франко

Смешно даже говорить о психологии персонажей «Женщины-кошки», однако, подобно большинству предельно непсихологичных произведений, вроде детективных романов, сама картина базируется на некоем психологическом основании, предопределяющем развитие действия. По сути, перед нами эротическая греза, выводящая на первый план фантастический женский образ, весьма далекий от тех, что приняты сегодня в «хорошем» кино. Женщина-кошка современна, но при этом ведет свое происхождение от Древнего Египта, то есть вечна; в раздвоенности ее получеловеческого, полуживотного облика нет и тени морального конфликта, она существует по ту сторону добра и зла, то есть исповедует языческую калокагатию; она обладает сверхъестественными способностями, но при этом горько плачет, оказавшись в полиции, то есть провокационно сочетает силу и слабость. Иными словами, «Женщина-кошка» — это фантазия о демоне женственности, мифической фигуре колоссальных масштабов, редуцированной к восприятию тинейджеров; демон же этот отнюдь не белая богиня, как мнится некоторым пафосным интеллектуалам, а самая что ни на есть черная кошка, которая гуляет, где хочет, например в комиксах.

Короче говоря, Питоф соорудил не фаст-фуд из спецэффектов, который нынче именуется «летним блокбастером», а лукавый sleazy film в духе «Подставного тела» Де Пальмы или «Стриптизерш» Верхувена и с явным культовым потенциалом. Ему удалось чуть-чуть раздвинуть заросли скуки и ханжества, покрывающие ландшафт современного жанрового кино, и запустить в них черную кошку здорового легкомыслия. А сценаристы картины придумали блестящий ход, открывающий дорогу бесчисленному количеству сиквелов, приквелов и спин-оффов. Оказывается, женщин-кошек в истории было много. К примеру, в одной из сцен мы видим гравюру со средневековой женщиной-кошкой в доспехах и с мечом, побеждающей дракона, подобно святому Георгию. Чем не сюжет для нового фильма? Похождения женщины-кошки теперь можно переносить в любую эпоху — хоть в Древний Египет, хоть на другую планету, — а вдобавок менять исполнительниц ролей, если звезда вдруг заартачится. Это также в духе бульварной, комиксовой культуры, главной чертой которой является принципиальная бесконечность приключений героев.

За все это «Женщина-кошка» должна была быть наказана. В нынешнем небогатом на мозги кинематографе, где в комиксах про мутантов и пауков отыскивают социально-политический месседж, а в опусах пожилых феминисток — размышления о цивилизации, подобная ересь абсолютно недопустима. И критический залп не заставил себя ждать. «Cat-aclysm», «уберите кошачье дерьмо», «Холли Берри должна вернуть «Оскар» и прочие перлы критического анализа украсили страницы газет и журналов. Круче всех оказался Рекс Рид из New York Observer, сообщивший публике, что «Женщина-кошка» принадлежит «к тому типу фильмов, которые гарантируют вам потерю нескольких пунктов IQ». (С каких пор читателям этого издания понадобился IQ?) Рецензенты поумнее, такие как А. О. Скотт из «New York Times», сочли фильм «бессмысленным, временами забавным стилистическим упражнением». И лишь обитатели интернетовских фэнзинов, вроде Fantastic Daily, встали на защиту затравленной женщины-кошки (pitch-perrrfect!), но кому интересно мнение этих, отмороженных…

Самое важное: картину заклеймили не только адепты голливудского мейнстрима, но и все, кто только мог. Интеллектуалы — за глупость, моралисты — за порочность, феминистки — за сексизм, консерваторы — за феминизм, фанаты комиксов — за профанацию. В Голливуде ее предали анафеме за то, что она непохожа на голливудский блокбастер, а в России — за то, что она на него похожа. Если бы женщина-кошка сегодня вдруг материализовалась, я думаю, ее бы сожгли на костре. Но поскольку ничего подобного не предвидится, дело, наверное, закончится всего лишь «Золотой малиной» для Питофа и Холли Берри, после чего они окажутся в одной компании с Верхувеном, Мадонной и прочими хорошими людьми. Ей-богу, они этого заслуживают.

На мой взгляд, в «Женщине-кошке» есть лишь один серьезный изъян — это недостаточная эффектность главных злодеев. С актерами все в порядке: Шэрон Стоун, как обычно, играет саму себя, а француз Ламбер Вилсон старательно копирует собственную роль в фильме «Матрица: Перезагрузка». Проблема в сценарии. Демоническое существо могло бы иметь и более могущественных врагов, чем боссы концерна по производству косметики. Правда, если вспомнить, что женщина-кошка по-язычески не различает красоту и добро, можно согласиться, что красавица Стоун со своим «мраморным» лицом является для нее самым опасным противником.

Между тем «Женщина-кошка» три недели продержалась в топ-десятке американского кинопроката, собрав около сорока миллионов долларов. Потом обилие разгромных рецензий сделало свое дело, и сборы фильма резко упали. Однако, как и в случае со «Стриптизершами», эта картина может взять свое после видеорелиза.

Подведем итог. Питоф и Ко сумели возвратить современному фильму ту непочтительную, праздничную бульварность, которая отличала кинематограф Луи Фёйада и Жоржа Мельеса, Кена Рассела и Марио Бавы, Кэндзи Мисуми и Джеки Чана. Нечто подобное пытался сделать Тарантино в «Убить Билла», однако в силу специфики своего таланта он мог лишь заниматься обезьянничаньем, при этом назойливо «подмигивая» зрителю, дабы тот не забывал, что все здесь понарошку. Обилие похвал в адрес «Убить Билла» в сочетании с показательной поркой, которую устроили «Женщине-кошке», доказывает, что нынешние мыслители от кино, в отличие от своих предшественников 60-х годов, способны воспринимать бульварное развлечение — истинную, родовую суть кинематографа — лишь через посредство стыдливой, разжиженной имитации и в ужасе отворачиваются от «экологически чистого» продукта.

В глубине души все мы знаем: кино должно производить именно такое впечатление, как «Женщина-кошка», а люди кино должны именно так поступать (и, желательно, выглядеть), как Холли Берри. Но если часто и помногу смотреть современные фильмы — не важно, голливудскую ли продукцию, русский патриотический кич или европейский артхаус, — об этом постепенно забываешь. Ярмарочная праздничность давно уже оставила нынешнее кино, стремительно мутирующее в «фильмический текст», «продюсерский проект», «наш ответ Голливуду» или во что-то еще более тоскливое.

Если вы стали жертвой этой эпидемии унылости, если экранное зрелище давно уже не развлекает и не потешает вас — посмотрите высокохудожественный и глубокоинтеллектуальный эпос про женщину-кошку. Это, конечно, не панацея, но шанс вернуть здравое восприятие у вас будет.