Николай Лебедев: «Я снимаю фильмы про то, как нехорошо быть злодеем»

Николай Лебедев

Имя Николая Лебедева сегодня прочно ассоциируется со «Звездой», которая встала в один ряд с классическими лентами о Великой Отечественной и за которую молодой режиссер, помимо других наград, удостоен Государственной премии. Этот успех отодвинул в тень предыдущие работы Лебедева, прозванного на Западе «русским Хичкоком». Видимо, возвращаясь к себе прежнему, после военно-патриотической «Звезды» он совместно с американцами снял мистическую драму «Изгнанник» (ExLife)1. Но напомнить зрителю о своих жанровых предпочтениях режиссеру пока не удалось: американские продюсеры хранят упорное молчание о дате выхода картины. А пока есть время до российско-американской премьеры, Лебедев уже приступил к очередному проекту — экранизации романа Марии Семеновой «Волкодав». В новой работе режиссер обещает много сражений, любви и чудес.

Меня всегда интересовало загадочное, страшное. В десять лет я написал сценарий сказочного триллера «Волшебник Изумрудного города» по мотивам книги Волкова. Я очень любил сказки Роу. Его кино никогда не было скучным, нравоучительным — это было настоящее зрелище, сказка, в какой я хотел бы жить: волшебная страна, полная захватывающих дух приключений. Я даже организовал студию имени Александра Артуровича Роу. Заметьте, не имени себя: тогда я был скромнее. Писал письма Яне Поплавской, девочке, которая играла Красную Шапочку, но она мне так до сих пор и не ответила…Первую камеру, одолженную у друга, принес в дом отец, который весьма скептически относился к моему увлечению кинематографом. Этой камерой я снял свой первый фильм, он назывался «Песня Красной Шапочки». Так как кинокамера — это вам не видео, звук не писали, и по экрану шла «безголосая» Красная Шапочка и пела песенку: открывала рот под воображаемую музыку Алексея Рыбникова. А на одиннадцатилетие отец уже подарил мне собственную камеру… После неудачи на вступительных экзаменах во ВГИК выбор пал, не без помощи родителей, на журфак Кишиневского университета. Что, впрочем, тоже было своего рода ступенью на пути к режиссуре: я был человеком стеснительным и с помощью журналистики хотел избавиться от груза этой своей робости. Надо сказать, мне это удалось: мой первый же профессиональный опыт закончился скандалом — Евгений Дога, у которого я брал интервью, облил меня краской. Это стало серьезной проверкой на прочность, с тех пор я сделался жестче. Отправляясь на интервью, всегда был готов к бою, знал, что могу вызвать раздражение, неприязнь, недовольство тем, как и о чем я спрашиваю.

После третьего курса Николай перевелся из Кишиневского университета на факультет журналистики МГУ. Успешно его закончив, все-таки поступил во ВГИК на сценарно-киноведческий факультет (мастерская Владимира Утилова). А в 1991 году снял свой дебют — мистический триллер «Ночлег. Пятница» с Ириной Шмелевой и Ниной Дробышевой в главных ролях. В профессиональных кругах эта тридцатиминутная картина, сделанная, строго говоря, кинолюбителем, была принята благожелательно.

Алексей Балабанов не так давно вдруг стал рассказывать мне о «Ночлеге», вспоминать режиссерское решение некоторых эпизодов — я был очень удивлен, что он знает эту картину, что она ему нравится… «Ночлег. Пятница» рассказывает о женщине, наделавшей в жизни много ошибок. И вот, «земную жизнь пройдя до половины» она оказывается в сумрачном лесу — в самом буквальном смысле. Здесь героиня встречается с людьми, перед которыми очень виновата, которых не видела много лет, — с матерью, с возлюбленным. Она еще не знает, что это восставшие из могилы призраки, пришедшие вершить свой суд. Картина получилась местами весьма страшной, помню, зрители вскрикивали в зале от ужаса. Одной женщине стало дурно…

А через шесть лет появился «Змеиный источник».

"Поклонник"

Я со своим сценарием стучался в двери студий, но никто не открывал. В отчаянии я пришел к Юрию Николаевичу Арабову, художественному руководителю моей дебютной работы. Он позвонил Тодоровскому и сказал: «Валера, есть тут режиссер один, способный вроде человек. Он мне принес сценарий. Может, прочтешь?» Я нес сценарий Тодоровскому, и у меня было ощущение, что я иду к Спилбергу, — настолько я восхищался им и его картинами. Для меня он был и остается самым одаренным режиссером своего поколения. Но теперь к прежнему моему отношению примешивается и мотив личной благодарности — Валерий открыл мне двери в большое кино.

«Змеиный источник» стал одним из проектов малобюджетного пакета Киностудии Горького. Идея была простая: на деньги, которые расходуются обычно на создание одного фильма, сделать пять.

«Змеиный источник» был моей первой настоящей работой, я бросился снимать очертя голову, не думая о последствиях. Мне дали двести пятьдесят тысяч долларов и двадцать шесть съемочных дней. Картина, которую я вынашивал несколько лет, появилась на свет так быстро, что я и опомниться не успел. У нас была замечательная команда: оператор Сергей Астахов, актеры Евгений Миронов, Ольга Остроумова, Лев Борисов, Дмитрий Марьянов. В «Змеином источнике» дебютировали две Екатерины — Гусева и Вуличенко, обе сейчас очень активно работают в кино. Тогда в некоторых крупных регионах сводки проката публиковали, в них значилось: «Титаник», «Армагеддон», «Парк Юрского периода» и… «Змеиный источник».

Сценарий полнометражного кинодебюта — триллера о тихоне-убийце из провинциальной школы — Лебедев придумывал вместе с Юлией Семеновой, с которой работал в одной газете. Она закончила педагогический институт и школьную систему знала изнутри, поэтому и предложила сделать школу цехом производства нравственного (а не территориального) провинциализма.

Я вырос именно в такой провинции и имею полное право показать ее без прикрас — какой видел. В Молдавии я работал в молодежной газете, объездил всю республику вдоль и поперек, всякого насмотрелся. Поэтому в «Источнике» у каждого из персонажей есть реальный прототип. Это абсолютно личностный фильм, пропитанный ненавистью к провинциализму, но любовью к живущим в провинции людям, потому что я их понимаю и сострадаю им абсолютно искренне. Я даже убийцу понимаю. Я ненавидел его в реальной жизни, мы вместе работали. Это был редкостный негодяй и подхалим.

Многие называли «Змеиный источник» этаким подражательным упражнением на тему «Психоза». Возможно, вы не поверите, но Хичкока я тогда вообще не видел. У меня видеомагнитофон появился к середине 90-х. Мой второй фильм, «Поклонник», пожалуй, куда более «хичкоковская» картина, так мне кажется. Там просматриваются некоторые параллели с кинематографом Хичкока — в аттракционном построении эпизодов, например. Фильм рассказывает историю неразвитого сознания, историю о том, что мы сами — творцы чудовищ этого мира, мы рождаем их в глубинах подсознания и выпускаем в свет. И не только дети так себя ведут, но и взрослые люди, скажем, наши политики! Люди, облеченные властью, благими намерениями, мостят дорогу… сами знаете куда.

"Звезда"

В 2001 году на фестивале в «Артеке» детское жюри сняло фильм «Поклонник» с конкурса, а председатель взрослого жюри Николай Бурляев объяснил детям, что триллер — жанр безнравственный и давать ему приз нельзя.

Это кино не для детей. Картина рассчитана на взрослую аудиторию, правда, снимая ее, я думал и о зрителях-подростках, которые в состоянии анализировать факты и события. Я видел, как реагировали подростки в лагере «Орленок», — они всё поняли. Я снимаю фильмы про то, как нехорошо быть злодеем, фильмы-предостережения, вы не найдете в них ни одного намека на то, что злодеем быть замечательно.

В дни национально-патриотических праздников «Звезда» Лебедева стоит в программной сетке центральных телеканалов в одном ряду с классическими отечественными фильмами о войне. Однако сам режиссер совсем не работал на праздничную дату.

По моему разумению, это больше человеческая картина, рассчитанная наличный отклик каждого зрителя, а не на то, чтобы маршировать под нее или отмечать даты. Я хотел снять кино о своих предках и не изображать их моральными уродами, какими их и наше прошлое в целом сейчас зачастую изображают. Я как-то посмотрел один фильм, он был сделан прилично, профессионально, но я подумал: почему все люди, которые живут в нашей стране, выглядят в нем дегенератами, а те, кто хочет сбежать, — умными, хорошими и талантливыми? Это же неправда!

Я, разумеется, понимаю, что солдаты той великой войны были разными, но когда критики меня спрашивают: «Где же в вашей картине окопная правда?» — я отвечаю: «Окопная правда — в окопах, дорогие мои!» В кинозале все же царит правда иного порядка.

Когда руководство «Мосфильма» предложило мне перечесть повесть Казакевича «Звезда», не было поначалу и речи о том, что именно мне предстоит ее экранизировать. Фильм мне никто на заказывал, просто подумать предложили, может, сценарий получится. Но я понял, что безумно хочу снимать такое кино, ибо в книге заложено то, что интересно мне и как режиссеру, и как человеку.

На войне у меня погибли сорокалетний дед и девятнадцатилетний дядя. Они оба были Николаи, и меня назвали в память о них. Дед погиб под Харьковом во время отступления, а дядя — в последние дни войны. Мой отец всю жизнь искал их могилы. В 60-е, преодолев все препоны «железного занавеса», он поехал в Австрию, на коленях излазил все кладбища, но так и не нашел могилу брата. Мне хотелось снять картину-реквием, фильм-посвящение памяти моих близких и миллионов таких же, как они, безымянных солдат, которые ушли на войну и не вернулись.

В повести Казакевича большую часть занимает предыстория рейда — отношения Кати и Травкина, а в картине сам рейд занял центральное место. Некоторые считают, что не надо было так акцентировать внимание на смерти каждого из героев. Но я хотел вызвать у зрителя эмоциональный шок, заставить его сопереживать. В этом и есть задача кино, мне кажется. Мне хотелось, чтобы боль расставания с каждым из этих ребят была физически ощутима.

"Изгнанник"

С режиссерской точки зрения мне было интересно снять историю почти без слов. С того момента как герои уходят в рейд, на экране звучит минимум реплик. В фильме есть 20-25 минут экранного времени, когда вообще не произносится ни одного слова. Этакое pure cinema, как говорил Хичкок. Чистое кино. Визуальный образ — и ничего больше.

После успеха «Звезды» Лебедев получил предложение от небольшой американской компании осуществить совместный проект. Первоначально американские продюсеры видели в главной роли Ким Бэсинджер. Но она была занята, а актрисы ее ранга не совмещают работу в нескольких фильмах. Так в картине появилась Энн Арчер, известная по фильмам «Игры патриотов», «Прямая и явная угроза», «Тело как улика», «Роковое влечение» (за роль в котором актриса номинировалась на «Оскар»). А название The Long Sunset («Долгий закат») сменилось на «ExLife» для американского проката и «Изгнанник»2 для российского.

Арчер отказалась от двух предложений, чтобы сняться в «Изгнаннике». Для меня это было большим везением, поскольку Энн не только замечательная актриса, не только очень красивая женщина, но и умница. Однако поначалу Арчер казалась настороженной: чужая страна, неизвестный ей режиссер. И в первые съемочные дни она отгораживалась от всех на площадке, была вежливой, но отстраненной, дистанция, которую она установила, мешала и ей, и мне. Как пробить эту стену холодной учтивости, я не знал. Однажды перед съемкой важной, в каком-то смысле ключевой для фильма сцены я явился в трейлер к Арчер и сказал, что не представляю, как делать эпизод, просто ума не приложу: не может ли она меня выручить, есть ли у нее какие-нибудь идеи? Энн поглядела на меня почти испуганно: «Вы режиссер, вы и снимайте, а я буду делать то, что скажете!» «Хорошо, — ответил я. — У меня тут есть одно предложение, но я хочу посоветоваться…»

Николай Лебедев на съемках фильма "Волкодав из рода Серых псов"

И стал рассказывать. Арчер слушала сначала холодно, она сидела в профиль ко мне — ее гримировали, — потом сделала знак гримеру: мол, погоди, повернулась ко мне, хлопнула в ладоши и воскликнула: «Это замечательно!» А тут вдруг с улицы донесся крик. Мы выбежали из трейлера и остановились как вкопанные: небо полыхало. Это было северное сияние. И я, и Арчер видели эдакую красоту впервые.

Потом Энн посмотрела «Звезду» и «Поклонника» и стала доверять мне. Она уже не выражала сомнений по поводу того или иного режиссерского решения сцены, она понимала, чем они мотивированы. Кроме того, заметив мое стремление постичь английский, Арчер стала терпеливо учить меня языку. Благодаря Энн, я теперь вполне сносно общаюсь на разговорном и даже профессиональном английском.

В «Изгнаннике» рассказывается история сильной и властной женщины, американки. Ее сын, талантливый художник, уходит из дому в результате конфликта с матерью, и героиня долгие годы не может найти его. Следы сына неожиданно обнаруживаются в Санкт-Петербурге. Недолго думая, мать садится в самолет и летит в далекую Россию, где с ней происходят загадочные, даже мистические вещи. Так что по жанру «Изгнанник» — мистическая драма с элементами саспенса. Термин, введенный, как известно, Хичкоком, по-английски означает «тревогу», «беспокойство» — то, что помогает удерживать внимание зрителя. Вообразите себе, к примеру, сцену: миловидная хозяйка дома в одиночестве моет посуду. Сколько вы будете наблюдать за происходящим без скуки? Но ведь если вдруг на черной лестнице скользнет тень убийцы и зритель заметит ее, а хозяйка — нет, сцену можно длить сколько угодно. Убийца подкрадывается, а девушка в неведении. Убийца достает нож, а девушка продолжает напевать себе под нос легкомысленный мотивчик. Скрежещет ключ в замке, но зловещий звук заглушается шумом воды из крана. Зритель уже готов вопить героине: «Да обернись же ты, спасайся!..» Ему уже не просто интересно, он изо всех сил сопереживает происходящему, а это в конечном счете и есть знак воздействия искусства.

"Волкодав из рода Серых псов"

Американцы, правда, сегодня все чаще делают ставки не на саспенс, а на суперсовременные технологии. Меня модные примочки волнуют мало. Хотя кое-что из современного технологического арсенала кино в «Изгнаннике» будет присутствовать. Компания «ТЕКО-фильм» работала над созданием спецэффектов для «Изгнанника», и я получаю от процесса внедрения этих эффектов в фильм невероятное удовольствие, поскольку компьютерная графика позволяет трансформировать изображение самым удивительным образом. И потом, это такой кайф для режиссера — мистифицировать и водить за нос доверчивого зрителя.

Сейчас я работаю над экранизацией романа Марии Семеновой «Волкодав». Это эпическая история в жанре фэнтези об одиноком воине, защитнике обиженных и угнетенных. Для строительства уникальных декораций — древнего города Галирад, гор, замков — привлечены профессиональные инженеры, создатели сложных цирковых конструкций. В кульминационном эпизоде фильма — в горах у Великой Препоны — происходит землетрясение и камнепад, герои бьются на краю пропасти. Так что декорации должны быть максимально удобны для съемок и, конечно, безопасны. Тогда можно будет снять эпизод эффектно и выразительно.

Я впервые имею дело со стилистикой фэнтези, с миром, где все выдумано, но при этом подчинено строгим канонам. Однако стилистика стилистикой, а в центре все равно должна быть человеческая драма. В фильме «Волкодав из рода Серых Псов» будет очень мало текста — одно сплошное действие. Историю я предполагаю рассказать на языке немого кино. Юозас Будрайтис, который будет сниматься в роли посла Дунгорма, поначалу даже отказался от моего предложения, ведь у него всего две или три реплики! Потом перечитал сценарий, посмотрел мои фильмы и сказал: «Теперь я понимаю, не в словах дело». Меня интересует не история сама по себе, а ее визуальная интерпретация.

Одной из первых на роль в новой картине была утверждена камбоджийская лисица Чира. Это существо невероятного обаяния из семейства крыланов. Мы познакомились, подружились, и я убежден, что Чира обязательно полюбится зрителям всех возрастов. Она прирожденная кинозвезда. Чире придется непросто, поскольку для съемок в картине ей надо будет перевоплотиться в персонаж мужского пола — Нелетучего Мыша. Это одна из главных ролей, очень сложная. Но Чира справится, уверен! Ведь ей будут помогать пять дублеров-собратьев, а также компьютерный двойник и кукла-аниматроник (тоже не одна!). Партнеры Чиры — Александр Бухаров, Игорь Петренко, Наталья Варлей, Александр Домогаров, Юозас Будрайтис, Артем Семакин, Нина Усатова, Татьяна Лютаева и другие замечательные актеры. Съемки проходят в Словакии и в Москве. Выход картины запланирован на осень 2005 года.

Книга Семеновой начинается с того момента, когда Волкодав уже прошел — что называется, за кадром — путь самосовершенствования и предстает сложившейся личностью. В фильме мы постараемся показать этот путь человека, который поначалу считает месть единственной целью в жизни, а затем открывает, что есть еще дружба, человеческие привязанности, счастье. И что сила только тогда сила, когда за ней стоят любовь и вера в добро.

1 Когда материал уже был сверстан, мы получили информацию о том, что американские продюсеры присвоили картине название The Iris Effect, что в буквальном переводе означает «Эффект ириса». По мнению Н. Лебедева, «если фильм выйдет в российском прокате, вероятнее всего, он будет носить то же название». — Прим. ред.

2 См. сноску 1. — Прим. ред.