Жил отважный капитан. «Небесный капитан и мир будущего», режиссер Керри Конран

«Небесный капитан и мир будущего» (Sky Captain and the World of Tomorrow)

Автор сценария и режиссер Керри Конран Оператор Эрик Эдкинс Художник Кевин Конран Композитор Гарольд Арлен В ролях: Джуд Лоу, Гвинет Пэлтроу, Бай Линь, Майкл Гэмбон, Джованни Рибизи, Анджелина Джоли и другие Brooklin Films, Natural Nylon Entertainment, Blue Flower Prouctions, Filmauro S.r.l. США-Великобритания-Италия 2004

Нью-Йорк, 1939 год. К Эмпайр стейт билдинг швартуется дирижабль «Гинденбург». Пожилой человек в большом волнении передает с посыльным записку. Но посыльный не тот, кем кажется. Он коварен и похож на шпиона. Тревожное ощущение тайны и опасности разлито в воздухе — серовато-жемчужном, том самом, из-за которого в старых фильмах всегда пасмурно, даже если солнце светит вовсю. Отчаянная и элегантная репортерша из газеты «Кроникл» Полли Пёркинс (Гвинет Пэлтроу) расследует странные исчезновения ученых в разных странах. Она стучит на пишущей машинке наманикюренными пальчиками, а за ее спиной ползут огромные заголовки завтрашних газет. Получив приглашение от неизвестного мужчины, который сообщает, что знает, кто будет следующей жертвой, Полли бежит в кинотеатр «Радио-Сити», где назначена встреча. Там показывают новейший голливудский хит «Волшебник страны Оз», где в анилиново-обморочных кислотных красках сияет город, к которому ведет дорога из ослепительно-желтого кирпича. Незнакомец говорит Полли, что следующим будет он, так как никого больше не осталось, и передает капсулы, похожие на патроны. На экране кинотеатра в это время к девочке Элли прилетает Фея в сияющем шаре. Но волшебство сказочных спецэффектов прерывает куда более удивительная вещь — налет на Нью-Йорк странной эскадрильи, которая, приземлившись, оказывается войском тридцатиметровых роботов, идущих по улицам напролом, вдавливая тяжелые подошвы в асфальт. Полли, несмотря на высокие каблуки и тщательно уложенные белокурые локоны, бесстрашно бегает у них под ногами и снимает монстров в самых выигрышных ракурсах, рискуя своей жизнью, нервами зрителей и застрявшим в сливной решетке фотоаппаратом, а он для нее важнее жизни. Она прирожденная журналистка дотелевизионной эпохи — самоотверженная и уверенная в необходимости рисковать ради нескольких строчек в газете.

Радиосигнал, призывающий Спасителя мира, расходится кругами видимых эфирных волн. Он достигает на секретной авиабазе Небесного капитана, который немедленно заводит моторчик и вылетает на помощь, жужжа, как Карлсон. Это летчик-миллионер-филантроп-авантюрист-бонвиван Джозеф Салливан (Джуд Лоу) — мужчина в самом расцвете лет, красивый и очень-очень в меру упитанный. Качнув серебряным крылом, он останавливает армаду бравых железных парней и заодно спасает кудрявую подругу Полли, слишком далеко зашедшую в своем журналистском расследовании. Но победа эта ненадолго, потому что другие роботы в других местах похищают энергоресурсы и захватывают заводы. А им на помощь летят новые — они страшно, по-ястребиному машут крыльями. Небесный капитан Джо снова бросается в бой, наказав своему ближайшему помощнику, техническому гению докомпьютерной эпохи Дэксу (Джованни Рибизи), выяснить, откуда же, черт возьми, идет сигнал, отдающий приказы гнусным железякам. А вездесущая Полли в кабине самолета, то несущемся прямо на стену, то вертикально уходящем под воду, выясняет с Джо отношения, которым, как мы понимаем, уже немало лет. Они ссорятся по-детсадовски, по принципу «не играй в мои игрушки» и «кто ел из моей миски?». Когда-то в Китае Полли уничтожила самолет Джо. Или не уничтожила, как она уверяет. Пикировка по этому поводу, которая будет продолжаться до конца фильма, так и не объяснит, что же случилось тогда. Потому что это тип кокетства, позволяющий вести любовную линию в фильме, который разрешено смотреть дошколятам. Небесный капитан, конечно же, мужчина хоть куда — Гэри Купер, Шарль Буайе, Хамфри Богарт и Кэри Грант в одном флаконе. Для него одного существуют и небо, и самолет, и девушки. Но с одной из них, Полли, они так и будут препираться, а с другой — потрясающе сексапильной брюнеткой в черной летной форме, «давним боевым товарищем» Франческой-Фрэнки Кук (Анджелина Джоли), — всего лишь перемигиваться, хотя у красотки только один глаз, но зато какой! Потому, потому что мы пилоты, небо наш, небо наш родимый дом. Первым делом — самолеты. Ну а девушки? А девушки потом, когда зрители нижней возрастной группы станут совершеннолетними.

Найдя клочок карты, прикрепленный Дэксом к балке перекрытия за секунду до того, как его похитили новые роботы — с длинными змеевидными щупальцами вместо рук, Джо и Полли немедленно вылетают в Непал. Оттуда шел сигнал разрушительным машинам. Они побывают в урановой шахте, взрыв в которой унесет в облака запасные фотопленки Полли. Они попадут в сказочную Шангри-Ла, где единственный человек, выживший после экспериментов злого гения Тотенкопфа, выдаст им его местонахождение. Они найдут логово великого и ужасного доктора Тотенкопфа, решившего, непонятно с какой стати, погубить мир. Нетрудно предположить, что и мир они спасут. А мы увидим, как асфальтовые ретро-джунгли Нью-Йорка сменяют заснеженные просторы Гималаев. Как самолет Небесного капитана паркуется на висящем между небом и землей авианосце, где командует парадом та самая одноглазая Фрэнки, объект жгучей ревности Полли. Как журналистка передает свою захватывающую корреспонденцию в нью-йоркскую редакцию азбукой Морзе. Как самолеты врываются в толщу океанских вод и там пролетают над обломками «Титаника». Как по безымянному острову, недоступному локаторам, бродят разные звери, напоминая парк Юрского периода. Как девушка-ниндзя (Бай Линь) в черном плаще изображает агента Смита из «Матрицы». Как из взлетевшей в космос ракеты высыпаются капсулы с мычащими коровами и приводняются, спустившись на парашютах. Как голова профессора Тотенкопфа возникает на мерцающем трехмерном экране, сгенерированном двумя электрическими разрядами, и говорит страшным голосом великого и ужасного Лоренса Оливье: «То, что начато, невозможно остановить». И это пророческие слова для технологии, в которой сделан фильм, — все эти захватывающие приключения созданы на компьютере, не использовано ни метра кинопленки. Ничего не было — громоздких декораций, сложных натурных съемок, дублеров-каскадеров и т.п.

Да, у головы профессора Тотенкопфа, не сумевшего получить кольцо всевластья, лицо и мимика Лоренса Оливье. Но актера нет в живых уже пятнадцать лет, и он никогда не играл этой роли. Как, впрочем, нет в живых и профессора Тотенкопфа в тот момент, когда его трехмерная голова обличает наш мир в никчемности. Мстительный профессор, собравший на острове космический ковчег, чтобы увезти невинных животных от виновного человечества в другие миры, еще до своей физической смерти понял, что запустил этот гибельный механизм сгоряча. Что никакой новый прекрасный мир не получится и игра в бога закончится, если не будет венца творения — человека. Ну а автор этого сюжета тоже позволил себе немного поиграть в бога, воскресив на экране Лоренса Оливье. Этот невинный и крошечный эпизод фильма, в котором вообще очень мало реальности и очень много виртуальности, демонстрирует, как недалеки на самом деле от нас все философско-технологические ужасы «Матрицы». Человек создал машину, которая способна воссоздать реального человека вне его белкового тела. Многим это кажется кощунством. Многим это кажется шуткой. Однако наследники не стали гнать волну судебного преследования, потому что непонятно, чье право и на что нарушено. А далай-лама отнесся к идее загрузки образа человека в компьютер и созданию говорящего подобия с пониманием, назвав это особой формой небелковой реинкарнации. Но сам режиссер совершенно не готов дискутировать на эту высокую тему. Он пока что играет с тем, что пустая голова волшебника страны Оз угрожает миру, насылает на него армии управляемых железяк, считает его никчемным и грешным, а потом человек, который управляет этой головой, заранее просит за все эти пустоголовые глупости прощения.

Кто же он такой, Керри Конран — калиф на час или законодатель нового спецэффектного кино, снятого без декораций? Кажется, что плод его воображения сбежал на экран, минуя разум. Совсем как Золушка, ахнувшая при звуке боя часов, бросается вниз по лестнице, теряя хрустальный башмачок. К волшебному башмачку потом начинают примеривать разных девушек, и оказывается, что никто, кроме хозяйки, к нему не подходит. Однако в этом Керри Конрану вряд ли удастся повторить судьбу Золушки, так ловко во всем остальном сидящую на нем. Потому что в сказке не учитывались мода и высокие технологии — то, на чем спятил наш безумный, безумный, безумный мир. Любую хрустальную туфельку, вокруг которой столько шума, в два счета сделают поточной моделью всех размеров, удешевят за счет синтетических материалов, снабдят дополнительными функциями и в качестве бонуса добавят универсальное чистящее средство. Уже вышли на экран и «Последняя фантазия», и «Бессмертные: война миров». Уже ползал по горам нехороший хоббит Горлум, не говоря о Шреке и всяческой подводной братве. Да и до этого Форрест Гамп внедрялся в старую хронику, а Нео останавливал пули взглядом. Однако именно «Небесный капитан» назначен первой ласточкой. Так тому и быть.

А начиналось все еще до того, как «Скрытая угроза», «Матрица» и «Властелин колец» возникли как проекты. Десять лет назад Керри Конран был никем, просто одним из миллионов компьютерщиков, обычным кинофанатом, энтузиастом видеоигр и любителем комиксов, пару лет поучившимся в какой-то неведомой киношколе. Он сидел перед экраном компьютера, где нога нарисованного им робота никак не хотела сгибаться в колене. На подносе рядом с мышкой лежала груда бутербродов, от которых он постоянно прибавлял в весе и чувствовал себя фигово. Но времени на посторонние глупости у него не было. Отработка одного движения отнимала у него две-три недели жизни и полдиоптрии. Но он упорно продолжал наращивать вес, теряя время и зрение ради того, чтобы на экране возник кусочек Манхэттена конца 30-х годов, серый «Цеппелин» в небе над ним и тени гигантских механизмов на стенах небоскребов. Создавался этот мир из старых фотографий и рисунков, а первые съемки велись камерой, предназначенной для диагностики (медицинской и промышленной), — тогда у Конрана еще не было техники для киносъемок. Теперь у него есть все, включая славу — не вполне справедливую, впрочем, — автора первого полностью сделанного на компьютере фильма.

Но о ней ли он мечтал, когда на стареньком домашнем «Макинтоше» четыре года ковырялся с шестиминутным эпизодом, который станет бонусом DVD с фильмом «Небесный капитан и мир будущего». Если бы Конран жил в России, он бы рассчитывал на то, что его извинят, зная, из какого сора растут стихи, не ведая стыда. Живя в Америке, он успокаивает себя тем, что хотя первые «Звездные войны» отличаются от последних, будто их разделяет тысячелетие, это один фильм. Однако в тот момент, когда робот не хотел поднимать ногу, Конран об этом не думал. В его распоряжении были только общедоступные программы Adobe Photoshop и After Effects, да и старикан компьютер требовал апгрейда, чтобы запустить программу 3D-анимации Maya. Он думал о технике, которая нужна, чтобы превратить квартиру в студию. И он зарабатывал эту технику у рекламных фирм бартерными сделками: я вам рисованную муру — вы мне всякие гэджеты для «Макинтоша». Тогда он не нашел в себе силы воли пойти к какому-нибудь голливудскому продюсеру и попросить сто миллионов под свою затею. Но они с братом Кевином все же нарисовали гигантских железных роботов со следами сварки и заклепок — гиперболических железных дровосеков без сердца, зато с крепкими затылками и мертвой головой (тотенкопф), выбитой на груди. Те прилетали, как самолеты, в Нью-Йорк эпохи Всемирной промышленной выставки, названной «Мир будущего», приземлялись на улицы, а за ними гонялся самолетик-кукурузник, юркий «небесный тихоход», в котором сидел в шлеме летчика сам Керри Конран. Кстати, автор до завершения фильма никогда в Нью-Йорке не был.

Этот любительский ролик, потребовавший самой оголтелой самоотверженности от автора, был предъявлен продюсеру Джону Эвнету благодаря протекции подруги жены брата. Эвнет по-настоящему удивился, призвал Конрана и строго сказал, что дело очень серьезное — надо отдавать себе отчет в том, что такие игрушки дорого стоят. Конран засмущался и стал по-балагановски пытаться подсчитать, какая сумма ему нужна для счастья.

Не найдя ответа, он получил в свое распоряжение семьдесят миллионов долларов (в десять тысяч раз больше, чем те жалкие семь тысяч, на которые другой кинопартизан Роберт Родригес снимал El Mariachi). Получил он вдобавок восемьдесят девять аниматоров и специалистов по спецэффектам, а главное — легендарную студию Джорджа Лукаса в окрестностях Лондона, что для фаната «Звездных войн» было абсолютным киндерсюрпризом. Следующим подарком судьбы оказалось участие в его режиссерском дебюте голливудских звезд первой величины. Посмотрев в кабинете продюсера тот шестиминутный ролик, Гвинет Пэлтроу, Джуд Лоу и Анджелина Джоли переглянулись и кивнули в знак согласия. Тем более времени на эти съемки у них ушло рекордно мало — двадцать шесть дней у Пэлтроу и Лоу, три дня — у Джоли.

Больше всех времени занял Лоренс Оливье. Надо было пересмотреть километры пленки, прежде чем остановиться на интервью, которое писалось для ВВС. Надо было прослушать больше ста часов записей, склеить из них по слову речь Тотенкопфа и понять, что все развалится при первом же прослушивании. Надо было найти актера, сымитировавшего голос Оливье, и обработать результат на компьютере. В общем, тем, кто печется о «нравственности» этой технологии, могут спать спокойно — ей не грозит тотальное применение, живые актеры во много раз экономичнее. В принципе, идея с Оливье принадлежит Джуду Лоу, чья студия принимала участие в работе над фильмом. Сам Конран думал, что тут лучше всего подойдет Борис Карлофф. Но Лоу так хотел сыграть эпизод с сэром Лоренсом! Да и, в конце концов, он это заслужил. Джуд Лоу один из немногих крупных актеров, кто не боится рисковать своим имиджем ради зрительского удовольствия. Джеймсом Бондом его, к сожалению, не выбрали, зато в «Небесном капитане» он побондил на славу.

В тот день, когда студия Paramount сказала Керри Конрану, что всё, фильм закончен, денег на счету больше нет, режиссер почувствовал себя космонавтом, после долгих недель невесомости брякнувшимся на землю со всей силой притяжения. Он не понимал, будет ли кто-то смотреть его странное кино. Десять лет были отданы виртуальному вакууму «Мира будущего», и мир настоящего оглушил и смутил режиссера-фанатика. Конран внезапно понял, что сюжет его, конечно, более чем незамысловатый, поэтому провал по части киночудес был бы крахом. Но чудес оказалось достаточно, чтобы получился «Метрополис», смешанный с отвязным «Индианой Джонсом», элегантным классическим нуаром и «трехгрошовой» фантастикой Роджера Кормена. Хорошая смесь, правильная. В финале журналистка, потерявшая при взрыве запас пленки, никак не может решить, на что потратить два оставшихся в фотоаппарате кадра. Сначала, споткнувшись, она снимает вместо какого-то злющего ископаемого землю у себя под ногами. А потом, думая, что романтичнейшим образом ставит точку в препирательствах с отважным капитаном, она нажимает на кнопку, чтобы запечатлеть его мужественный профиль, а не корову под парашютом. Но объектив закрыт крышкой, так что на последнем кадре останется только черный квадрат. Мораль ясна: все, что стоило запечатлеть на пленке, уже снято, зато весь ковчег теперь можно впихнуть на один винчестер и стрелять оттуда идеи, потому что лучше все равно не выдумаешь, а мир будущего всегда создается из прошлого. И, в конце концов, зачем фотографировать Джо Салливана, если он сидит так близко, что его можно поцеловать?