Есть «Контакт»! Киев-2005, I МКФ документальных фильмов

Документальное кино всегда было авторским и некассовым, и даже прошлогодний скандальный прецедент в Канне с антибушевским памфлетом Майкла Мура «Фаренгейт 9/11», увенчанным «Золотой пальмовой ветвью» и собравшим рекордный бокс-офис, не изменит от века сложившийся статус неигрового кино как зрелища по определению неразвлекательного. А потому и бескорыстного.

С Йорисом Ивенсом, основоположником и классиком, связан знаменитый апокриф: документальное кино — это совесть кинематографа. Время показало, что и документом можно манипулировать за милую душу. На эту мысль то и дело сбивалась дискуссия вновь учрежденного международного кинофестиваля документального кино в Киеве. Мы не станем углубляться в теоретические дебри. Нам бы разобраться в новой фестивальной структуре, возникшей в столице Украины в рекордно короткие сроки. Благодаря уникальной энергии и фестивальной закалке команды во главе с Андреем Халпакчи, той самой команды, которая уже четвертое десятилетие ежегодно проводит МКФ дебютов и студенческих фильмов «Молодость», чей бренд хорошо известен в киномире. Но «Контакт» — и это важно — возник на хорошо подготовленной почве. Лариса Роднянская многие годы возглавляла одноименную независимую студию документального кино, проводила национальные кинофестивали. Все было готово к тому, чтобы получить статус международного конкурса, как разыгралась трагедия, но внезапный уход Ларисы не оборвал ее заветного замысла. Александр Роднянский, ее сын, известный документалист, значимая и весьма обнадеживающая фигура в медиабизнесе Украины и России, взял на себя президентство фестиваля и создал Фонд Ларисы Роднянской.

«Блаженные в кинематографе», режиссер Александр Столяров

Согласно регламенту «Контакт» формирует две конкурсные программы — международную и национальную, соответственно, два состава жюри. На других посмотреть и себя показать — благое дело, особенно после стольких стремных лет, когда школа советского документального кино (украинского в том числе), прямо скажем, не самая слабая в мире, стремительно теряла возможности существования и выживания, а заодно и традиции. «Пора говорить о реанимации документального кино. Его надо откачивать», — заявил на дискуссии Виктор Олендер. И все же украинская программа, представленная в обоих конкурсах количественно убедительно (18 работ, не считая фильмов в ретроспективах), художественным качеством превосходит национальный игровой кинемато-граф. Этот факт отметили обозреватели киевских еженедельников, а в конце мая к ним символически присоединился Каннский МКФ, увенчавший «Золотой пальмовой ветвью» в конкурсе документального кино короткометражку киевлянина Игоря Стрембицкого «Путники».

В конце апреля нынешнего года — время МКФ «Контакт» — над Киевом еще вовсю витало «оранжевое» настроение. Виктор Ющенко приветствовал гостей фестиваля на торжестве открытия и весь вечер провел в Доме кино вместе с супругой. Такое в порядке вещей — победившая демократия на первых порах обожает тусоваться с народом, он же электорат. А фильм, который ждали и участники событий, и гости, — это «Украинский выбор» Руслана Гончарова, полнометражный репортаж про осеннюю выборную гонку (в итоге отмеченный, кстати, призом зрительских симпатий). На меня он произвел впечатление программным отсутствием закадрового комментария (отказ манипулировать зрителем) и стилем портретирования политиков. Ничего специального, все очень корректно, лишь изредка автор позволяет себе детали из разряда «огромных мелочей»: например, гостеприимный Янукович, стоя на трибуне рядом с Путиным, угощает президента России жвачкой…

«Все по-старому», режиссер Ева Нейман

Как ни странно, команда Януковича выглядит обреченной на поражение, хотя съемка велась в те дни, когда, казалось, победа у них в кармане. Тяжелые мужчины с угрюмыми советскими лицами, с депрессивной энергетикой тянут за собой шлейф узнаваемого негатива, их лица обещают «старые добрые времена». Ведь как ни старайся, кем ни прикидывайся, хоть Верку Сердючку выпускай перед очередным политическим спичем, — свою собственную эманацию подделать нельзя. Похоже, исход «оранжевой революции» был предрешен вовсе не политтехнологами команды Ющенко и даже не революционным подъемом «западенцев», сколько такой вроде бы неуловимой суб-станцией, как стилистические разногласия со временем. Монументальная повадка партии соперников, до оторопи совпадающая с пластикой советских неприкасаемых (но второго эшелона!), выдавала в них людей давно прошедшего прошлого. На фоне этой портретной галереи внезапное и насильственное изменение имиджа Ющенко обретает неожиданный контекст: а не была ли то попытка сравнять счет — «попортить фотокарточку» противнику?

«Украинский выбор» не был «белой вороной» на фестивале. В международной программе соревновался полнометражный фильм английской документалистки Алекс Кук «Как Арнольд завоевал Запад» — о приснопамятной гонке губернаторских выборов в Калифорнии в 2003 году. Лидировал и с триумфом выиграл, как мы знаем, культовый актер и бодибилдер Арнольд Шварценеггер (при 138 претендентах!). Автор формулирует свой сюжет: «Как демо-кратия превратилась в сплошной спектакль» и не отступает от него, следуя за кандидатом в свите журналистов в его четырехдневном автопробеге по Калифорнии. Спектакль и впрямь увлекательный. Чего стоит шоу порнозвезд, принимавших самое активное участие в гонке на стороне кинозвезды. Девушки зуб давали, что добьются снятия налогов на силиконовую грудь. Видимо, в Калифорнии этот вопрос стоит остро и подобные посулы производят впечатление на электорат.

«Украинский выбор», режиссер Руслан Гончаров

Предвыборная кампания Шварценеггера не смотрелась бы так актуально два года спустя после его инаугурации, если бы не время и место проведения «Контакта». К тому же мы успели отвыкнуть от подобного жанра — бывшие советские перестали снимать публицистические «опупеи». Постсоветская документалистика вообще зареклась браться за политико-публицистические сюжеты. Обжегшись на молоке, дуют на воду. Плюс стремительный прорыв телевидения, захватившего актуальную проблематику. И, разумеется, отсутствие финансирования. После сокуровской «Советской элегии» об опальном Ельцине не назову ни одной отечественной документальной картины на политическом материале. Зато опыт международного экрана убеждает, что документалисты, несмотря на конкуренцию телевидения, не расстались с политикой. Политическое кино перестало быть событийным репортажем, оно двинулось в сторону исследования проблемы (то, что на Западе называется research).

«Опасно свободный человек», режиссер Роман Ширман

Как пример, пусть и не совсем типичный, фильма-исследования назову обладателя Гран-при международного конкурса «Следы на воде» Ярона Зильбермана (Израиль). Чтобы снять репортажные кадры в Вене, куда приехали чемпионки-пловчихи 30-х годов, режиссер собирал их по всему свету, и его не остановила слепота одной из них. Он, конечно же, моделировал реакцию бывших чемпионок знаменитого в свое время в Вене еврейского спортклуба «Хакоа», которым удалось благодаря антифашистским еврейским организациям покинуть Австрию прежде, чем началась война. И не ошибся, заранее зная, что его старухи еще как вспомнят молодость в том самом бассейне. Когда героини совершают финальный заплыв, это выглядит импровизацией, естественным порывом войти в воду былой славы, былой молодости.

Еще один, куда менее амбициозный, проект «Все по-старому». Портрет немолодой одесситки — весь на синхронах, на съемках незаметной камерой в тесном интерьере хрущевки — обретает едва ли не эпические черты как раз благодаря исследовательскому компоненту. Режиссер Ева Нейман знает о своей героине гораздо больше, чем вмещает метраж, она буквально утопает в материале, и это дает свободу выбора точных, незаменимых деталей, когда замысел состоит в том, чтобы создать не бытовую зарисовку, а феноменологический портрет.

«Что будет?», режиссер Дитер Фарер

В конкурсной программе выделялся блок новых картин о Параджанове — их было аж три, — и одна из них, «Опасно свободный человек» Романа Ширмана по сценарию Сергея Тримбача, получила престижную премию национального жюри. Международные эксперты поощрили дипломом «Блаженных в кинематографе» Александра Столярова — вольное эссе на тему, еще не затертую мемуаристами Параджанова. Сотканный из деталей, интонаций, долгих пауз, беспощадный по отношению к себе рассказ вдовы Параджанова Светланы о разных периодах их сложных отношений неожиданно реалистично высвечивает образ гения, чудодея, волшебника, мистификатора, освобождая его из плена легенды. Редкостный момент! Этот художник обречен быть легендой чем дальше, тем вернее, о чем свидетельствует фильм-фантазия на любимые мотивы Параджанова, обильно цитирующий его картины и документальные съемки, — «Я умер в детстве» Георгия Параджанова.

В конкурсных программах были сюжеты, без которых не обходятся сего-дня международные кинофестивали документального кино, но все еще не принятые у нас.

Слишком много актуальных сюжетов в реальной жизни, которые традиционно у нас под подозрением. Я уж молчу о гомосексуальной и трансвестит-ской тематике — ее отвергают наши культурные стереотипы. А на киевском фестивале такие картины были в международной программе, так что в неполиткорректности «Контакт» не упрекнешь.

Однако в числе непопулярных у нас и такие темы, как старость. Одиночество старости. Не говоря уже о смерти и — что уж совсем не для нас — об инфраструктуре посмертия. В свое время насмотревшись таких сюжетов в Нионе, да еще в богатой жанровой гамме, я оторопела и решила: в сознании западного человека смерть перестала быть сакральной темой. И была глубоко не права. Напротив, смерть, умирание, уход приняты западным сознанием как часть жизни, которая требует от общества мужества и коллективной ответственности. Такая картина из Швейцарии была представлена в конкурсе — «Что будет?» режиссера Дитера Фарера — и разделила приз международного жюри «За лучший фильм» с «Душами Неаполя» знаменитого голландца Винсента Монникендама.

«Что будет?», картина, снятая в Бернском доме престарелых, больше всех других соответствует названию фестиваля — «Контакт» — и даже концептуализирует его. Идея контакта как продолжающейся жизни воплощена в замысле и в структуре этого фильма. Подробно и неспешно нам открывается печальный быт юдоли скорби. Старые и больные люди доживают здесь отпущенные Богом сроки, ухоженные, обласканные вымуштрованным персоналом, но бесконечно одинокие и обреченные, уже навсегда оторванные от того мира большой жизни, где мысль о последних днях растворяется в материи бытия, где всегда есть пространство для будущего. Утрата этого пространства и есть драма старости. В этом доме вечную проблему попробовали разрешить. И от-крыли тут же детские ясли, позволив малышам свободно гулять и ползать по всему дому. Камера наблюдает, как преображаются старики, внимая детским воплям, смеху и беготне. Дети — единственный народ, которому неведома возрастная иерархия, и их неведение дарит обитателям дома иллюзию возвращения к жизни.

Не могу не заметить, что картина Сергея Дворцевого «В темноте», соревнующаяся в международной программе, «не показалась» жюри. Слепой одинокий старик, заполняющий свою жизнь плетением авосек и выяснением отношений с котом (кот путает нитки, играя с клубками), вызывает острую жалость, особенно в те моменты, когда он выходит на улицу и долго стоит в потоке прохожих, пытаясь всучить свои авоськи за просто так. Но нет, никто не берет, никто и не смотрит в его сторону. Наверное, мысль о том, как жесток этот мир, не знающий милосердия, никого не вдохновляет и не трогает…