Сволочи. Сценарий

Титр (его дублирует голос за кадром).

«К началу 1943 года количество беспризорных детей в районах эвакуации составило более шестисот семидесяти тысяч человек, в большинстве своем дети заняты бродяжничеством, попрошайничеством и мелким воровством. Особо дерзкие объединяются в бандиты и совершают тяжкие преступления, как то: грабежи, кражи социалистического имущества, убийства и прочее…»

Из доклада ЦИК товарищу Сталину.

Тот же голос за кадром. Ну, этот указ вам знаком. «…Постановить:

За совершение особо тяжких преступлений дети приравниваются ко взрослым, вплоть до высшей меры наказания, в соответствии с УК СССР…«

Из постановления ЦИК Совнаркома СССР

Из подъехавшего автомобиля в сопровождении офицера выходит крепкий человек лет тридцати пяти в свитере под пиджаком. Он поднимается по лестнице и входит в здание…

Наркомат внутренних дел СССР. Улица. Вечер

С у х о п а р ы й (за кадром). Вот такие вот дела, Алексей Степанович.

Г е н е р а л (за кадром). Да…

С у х о п а р ы й (за кадром). Конечно, Алексей Степанович, самое простое — следовать статье Уголовного кодекса. Но принято решение смягчить судьбу малолетних преступников и дать им шанс искупить свою вину перед Родиной. Мы разработали рекомендации по созданию в вашем округе диверсионно-разведывательной школы для малолетних преступников, которым грозит высшая мера наказания. Благодаря этому у них появится выбор.

Наркомат внутренних дел СССР. Коридор

С о п р о в о ж д а ю щ и й (дежурному). Вишневецкий Антон Вячеславович.

Вишневецкий и сопровождающий идут по пустому коридору.

Наркомат внутренних дел СССР. Кабинет

В одном из кресел — потный генерал лет сорока с добрым и простоватым русским лицом.

С у х о п а р ы й. Как вы к этому относитесь, Алексей Степанович?

Я, в общем-то, для этого к вам и прилетел.

(Рядом с ним сидит человек в гражданском костюме.)

Г е н е р а л. Благодарю за доверие.

С у х о п а р ы й (обращается к рядом сидящему майору НКВД). Привели?

М а й о р. Так точно. В коридоре.

Г е н е р а л. Вы бы пересели.

С у х о п а р ы й. Мы нашли одну подходящую кандидатуру. Заслуженный мастер спорта, подполковник, одинок, жена и сын в прошлом году умерли от тифа.

Г е н е р а л. Вишневецкий? Так он же…

С у х о п а р ы й. Да, Вишневецкий уже возвращен из мест лишения свободы, чтобы, так сказать, смог искупить кровью. Пригласите!

М а й о р. Проходите.

Дверь тихо открывается, входит Вишневецкий.

С у х о п а р ы й. Прошу вас, Вишневецкий, присаживайтесь.

Г е н е р а л. Здрасте, Антон Вячеславович

Вишневецкий садится около генерала.

В и ш н е в е ц к и й. Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант.

С у х о п а р ы й. Алексей Степанович, покажите ему наши разработочки!..

Генерал протягивает Вишневецкому бумаги.

С у х о п а р ы й. Поздравляю вас, Вишневецкий, вам поручено возглавить эту школу.

Вишневецкий просматривает документы.

В и ш н е в е ц к и й. А штат?

С у х о п а р ы й. Ну, можете называть любую фамилию — будем снимать с фронтов, отзывать из эвакуаций и из других, так сказать, мест…

В и ш н е в е ц к и й. А курсанты?

Г е н е р а л. А вот курсанты у нас особые.

Улица у продсклада. Ночь

Ишак тащит арбу вдоль высокого саманного забора. Поверх забора — колючая проволока, тусклые фонари. За забором длинный барак.

Ишака ведут двое мальчишек, одному лет четырнадцать, а второму и того меньше, лет тринадцать, наверное… Это Кот и Тяпа.

Т я п а (за кадром, напевает).

«И тогда с потухшей елки тихо спрыгнул желтый ангел и сказал: «Маэстро, бедный, вы устали, вы больны…»

Из-за угла появляются трое. Один лет пятнадцати, в кепочке-восьмиклинке. Двоим, одетым попроще, не больше четырнадцати. Старший командует.

Л а в р и к (свистит). Ну, чё так долго? Так, Тяпа, остаешься здесь, смотришь в оба, держишь скотину, чтобы она арбу не увела.

Тяпа деловито кивает, берет ишака под уздцы.

Т я п а. Само собой. Ишаку пряников притараньте.

Пацаны раздвигают доски забора и проникают на территорию склада.

Л а в р и к. Кот, ты по крыше, а мы снизу… Черт, скрипучие. Чё возитесь?

Неслышно, мягкими тренированными прыжками Кот бежит по крыше.

К о т (шепотом). Давай.

Территория продсклада

Старший, почти не таясь, идет к дремлющему старику сторожу…

Л а в р и к (пацанам). За мной пристроились. (Вплотную подходит к дремлющему сторожу, ухмыляется.) Дядь, прикурить не найдется?

Сторож открывает глаза, вскакивает, отшатывается в испуге, хватается за ружье.

С т о р о ж. Какого, бля, хера?

Кот, затаившийся на крыше, вырывает у него двустволку. Лаврик выхватывает из-за голенища финку и всаживает ее в живот сторожу.

Старик сгибается пополам, зажимает живот руками, хрипит. Лаврик вытаскивает фомку, срывает ею замок с ворот склада, тихо приказывает пацанам.

Л а в р и к. Давай.

И исчезает в складе, за ним два пацана.

Продсклад

Мальчишки бегут к ящикам. Открывают один из них.

П е р в ы й п а ц а н. Пацаны, тушенка.

Л а в р и к. Тащите. Кот, ты где?

Вбегает Кот.

К о т. Сука, у него даже патронов не было!

Л а в р и к. Да хрен с ним, были бы, он бы обязательно тебя зашмолял. (Тащит два тяжелых мешка с пшеном. Хрипит от натуги.) Сгущенку и яичный порошок ищите.

К о т. На хрена тебе столько сгущенки?

Л а в р и к. Барыга сгущенку заказывал.

К о т. А ему на хрена?

Л а в р и к. А я почем знаю?

У склада

Гром, ливень. Пацаны грузят арбу коробками с продуктами, жрут что-то на ходу, давятся.

Снова бегут на склад…

Улица

Мчится открытый расхлябанный американский «Додж» с пятью сотрудниками уголовного розыска.

Двое пацанов силятся забросить в арбу тяжеленный мешок.

Из кузова «Доджа» на ходу вы-прыгивает милиционер.

Пацаны роняют коробки и исчезают в темноте.

П е р в ы й п а ц а н. Атас.

В т о р о й п а ц а н. Уголовка!

Т я п а (кричит им вслед). Вы чего, сыкло, там же Кот, Лаврик, бля! Бздилы вонючие!

Спрыгивает с арбы, убегает

М и л и ц и о н е р. Стой! Стрелять буду! Стой!

Внутри склада

Кот и блатной Лаврик откуда-то сверху достают ящики.

Вбегает Тяпа.

Т я п а (кричит). Легавые!

И ныряет в подпол.

Лаврик вынимает фомку.

Кот хватает доску, разбивает лампочку и прячется за ящиками.

У склада

Милицейский «Додж» подъезжает к воротам склада.

Один уже на крыше — у слухового окна. Белобрысый подбегает к запертым воротам склада и в проеме видит убитого сторожа.

Б е л о б р ы с ы й. Труп.

С т а р ш и й л е й т е н а н т. Тулимхан, давай!

Казах лихо перепрыгивает через ворота и открывает задвижку.

Белобрысый склоняется над телом сторожа: жив тот еще или уже мертв?

Старший лейтенант медленно входит на склад и кричит в темноту.

С т а р ш и й л е й т е н а н т. Ну что, фронтовички, очко играет?! Выходи с поднятыми руками по одному!

Кот взмахивает короткой и толстой доской и сильно бьет лейтенанта по затылку.

Лейтенант падает.

К о т. На, легаш!…

Сволочи

Кот взлетает по консервным коробкам к слуховому окну в потолке, ведущему на крышу склада.

Как только он показывается в слуховом окне на крыше, сотрудник милиции, не раздумывая, бьет его прикладом по голове.

Следом появляется белобрысый, несколько раз стреляет вслед Коту.

Б е л о б р ы с ы й. Стой… Выходи, каракурты сраные! Сейчас из вас бешбармак делать буду!

Лаврик выходит из-за мешков, в руке у него короткая тяжелая фомка.

Лаврик резко и сильно кидает фомку прямо в грудь белобрысого лейтенанта.

Падая, белобрысый нажимает на спусковой крючок нагана.

Наган вылетает из его руки, стремительно скользит по полу и, вертясь волчком между мешками с пшеном, попадает прямо в руки маленькому Тяпе.

Казах — паренек с медалью «За отвагу» — вбегает на склад.

К а з а х. Старшина! (Видит Тяпу с револьвером в руке.) Стой!

Тяпа взводит тугой самовзвод нагана.

Казах видит детскую Тяпину физиономию.

К а з а х. Стой! Стой!.. Положи, дурила!.. Он же выстрелить может!.. Брось его, пацанчик.

Гремит гром. Тяпа нажимает курок.

Пуля попадает в грудь казаха.

Он падает.

К а з а х (шепчет). Что же вы делаете, пацаны?..

Территория склада

Тяпа выбегает на улицу и спотыкается о мертвого сторожа.

Падает прямо в кровавую лужу…

Видит на своих ладонях кровь сторожа.

Тут же в висок Тяпе упирается ствол нагана.

В т о р о й м и л и ц и о н е р. Не дергайся, сволочь!

Титр:

«СВОЛОЧИ»

Школа. Штабной домик

Во главе стола Вишневецкий. Вокруг офицеры. Входит доктор.

Д о к т о р. Товарищ подполковник, нас кто-нибудь блокирует снизу?

В и ш н е в е ц к и й. Да, внизу, на базе бывшего Горельника, все подходы к нашей школе перекрывает специальный батальон охраны. Значит, никаких званий, никаких фамилий, только имена-отчества. Контингент лучше всего называть по кличкам.

Один из офицеров хмурится.

В и к т о р И в а н о в и ч. А зачем же детей в это дело втравливать, какие бы они ни были, но….

В и ш н е в е ц к и й. Это не дети, это преступники-рецидивисты, карманники, воры, грабители, убийцы…

Д я д я П а ш а. Живот прихватило. (Выходит.)

В и ш н е в е ц к и й. …с полным отсутствием авторитета взрослого. Поэтому не ждите от них ни страха, ни уважения к вам. И постарайтесь не поворачиваться к ним спиной, ибо в любую секунду все то, чему вы их обучили, может обернуться против вас. И чтобы, как говорил товарищ Константин Симонов: «Ни любви, ни тоски, ни жалости…» Н-да.

КПЗ. День

У окна Тяпа с тоской смотрит на волю.

П а ц а н ы (выкрикивают). Ты на кого поставил? — «Я на рыжего. Думаю, он выиграет». — «Есть!»

В пятнадцатиметровой камере двухъярусные деревянные нары.

В камере человек пятнадцать. Одни малолетки.

На верхних нарах, лицом к камере, ногами к стене, лежит Кот с перевязанной головой и об металлический край нар сосредоточенно затачивает черенок ложки до бритвенной остроты…

Два пацана играют на полу в кости.

Возле параши сидит мелкий пацан и царапает на стене: «Бог не Яшка видит каму тяжка».

КПЗ. Кабинет начальника

М о л о д о й. Вам какую задачку поставили: пятнадцать лет — не старше! Чтоб обязательно сироты были, чтоб никаких там пап-мам, бабушек-дедушек!.. А вы чё напхали?

М а й о р С а п а р г а л и е в. Кого отобрали-то?

Толстомордый раскрывает первую папку, читает.

Т о л с т о м о р д ы й. Всего двое. Так: «Чернов Константин Аркадьевич… Групповое вооруженное ограбление… Неоднократные кражи личного и социалистического имущества… Соучастие в убийствах сотрудников милиции…» и так далее. (Захлопывает папку, раскрывает другую.) «Тяпкин Валентин Петрович… Участие в банде… Убийство сотрудника милиции…»

М а й о р С а п а р г а л и е в. Стойте, стойте!!! Тяпкину нету четырнадцати!.. Ему только тринадцать.

Толстомордый закрывает Тяпино уголовное дело.

Т о л с т о м о р д ы й. Отработали. Ему четырнадцать — аккурат третьего апреля…

Коридор тюрьмы

Открывается дверь камеры. Выводной конвоир Осадчий кричит в камеру.

О с а д ч и й. Чернов, на выход!..

Кот прячет ложку с заточенным черенком под матрас, спрыгивает с нар, выходит из камеры.

О с а д ч и й. Лицом к стене. Пшёл.

КПЗ. Коридор

Кот идет по тюремному коридору. Сзади топает конвоир Осадчий.

О с а д ч и й (тихо, не разжимая губ). Просись в колонию, а то на фронт сошлют, как сына полка, задницей амбразуры затыкать. (Орет на весь коридор.) Руки назад!

Навстречу два конвоира ведут двух великовозрастных парней. Когда они проходят мимо, Осадчий спрашивает.

О с а д ч и й. Куда гастролеров ведете?

Р ы с к у л о в. В седьмую.

О с а д ч и й. Пшёл. (Шепотом.) Там же малолетки!

Конвоиры с заключенными продолжают движение.

Костя Чернов, не оборачиваясь, почти не открывая рта.

К о т. В колонии я уже был. Лучше на фронт.

О с а д ч и й. Хоть ты вор авторитетный, а дурак, Чернов.

Осадчий открывает дверь в кабинет начальника .

К о т. А ты шибко умный, вертухайскую бронь получил.

О с а д ч и й. Лицом к стене! Вошел.

КПЗ. Камера

Поворачивается ключ в замке. Скрипит дверной засов. Тяпа отрывается от окна, поворачивается…

Открывается дверь камеры. Все настораживаются. Двое великовозрастных входят в камеру.

Дверь закрывается. Слышны стук засова, поворот ключа…

М е л к и й. Здороваться надо!

П е р в ы й в з р о с л ы й п а р е н ь. Тэ-э-экс…

Комната для допросов

Табурет, привинченный к полу.

М о л о д о й. Так, так, угу…

Кот — Костя Чернов — смотрит на одного, на другого.

К о т. А вы не понтуетесь, что из военкомата?

Двое переглядываются.

М о л о д о й. Из военкомата. Угу…

Костя привстает, дотягивается до пачки папирос, лежащей на столе, вытаскивает одну папироску и только потом спрашивает разрешения.

К о т. Я закурю?

Молодой протягивает пепельницу и спички.

Т о л с т о м о р д ы й. Свою вину перед Родиной искупить хочешь?

Кот мотает головой на портрет Сталина, висящий на стене.

К о т. Чё, я перед ним должен вину искупать? Да?

М о л о д о й. А у тебя, Чернов, выбора нет. Или вышка, или школа…

Кот бычкует окурок, прячет за повязку на голове и медленно говорит.

К о т. Ну, рассказывайте, чё там за школа?

Горы. Школа горно-альпийских диверсантов. Комплекс. День

По территории лагеря идет весь командно-преподавательский состав школы. Все в горных ботинках, свитерах, штормовках… Впереди в пятнистых штанах, свитере и меховом жилете полковник Антон Вячеславович Вишневецкий.

В и ш н е в е ц к и й. За пять месяцев мы должны подготовить пять диверсионных групп, готовых к без-оговорочному выполнению любых, подчеркиваю, любых заданий. Прибудут сюда человек пятьдесят, и не надо ждать здоровенных громил из фронтовых киносборников и легенд про направление армии.

КПЗ. Камера

В камере наступила тишина.

Первый великовозрастный отдает проигравшему малолетке кости, забирает пачку сигарет и говорит.

П е р в ы й в е л и к о в о з р а с т н ы й. Держи, дядя, еще торчишь? (Потом оглядывает камеру, замечает Тяпу.) Тэкс… А ну-ка, тебя как зовут, сявочка?

Т я п а. Тяпа.

В т о р о й в е л и к о в о з р а с т н ы й. А по протоколу?

Т я п а. Тяпкин Валентин Петрович.

Второй ржет, а первый, ласково улыбнувшись, говорит.

П е р в ы й в е л и к о в о з р а с т н ы й. Валентина…

В т о р о й в е л и к о в о з р а с т н ы й. Валюша, сестричка наша…

Тяпа бросает взгляд на настороженных малолеток.

П е р в ы й в е л и к о в о з р а с т н ы й. …ненаглядная. Сюда, ну давай, давай, сюда иди. Слезь-ка.

Тяпа спрыгнул с верхних нар.

Т я п а. Зачем?

В т о р о й в е л и к о в о з р а с т н ы й. Ну ты чё не понял, чё те старший сказал?

Т я п а. Чего надо?

П е р в ы й в е л и к о в о з р а с т н ы й. Не придуривайся!

Дверь открывается, и в камеру входит Кот Чернов.

Сволочи

Он проходит к своим нарам, легко запрыгивает наверх и ложится.

Второй парень, провожая его взглядом, дожидается, когда в коридоре стихнут шаги конвоира и говорит.

В т о р о й в е л и к о в о з р а с т н ы й. Ты чего, волк, не здороваешься, а?

Кот не отвечает и отворачивается к стене.

П е р в ы й в е л и к о в о з р а с т н ы й. Да ладно, потом разберемся,

у нас вон Валюшка есть. Иди, Валюшечка, сюда.

Наклонившись с верхних нар, Кот хватает двумя пальцами левой руки первого парня за ноздри, рванув его голову вверх, второй рукой приставляет к горлу парня острый, как бритва, черенок обычной суповой ложки!..

Второй парень захотел было рвануться.

Кот перерезает горло первому и командует.

К о т. Сидеть, сучара паршивая!!!

В т о р о й в е л и к о в о з р а с т н ы й. Удавлю, тварь!

К о т. Бей!!!

Горы. Школа горно-альпийских диверсантов. Комплекс. День

По территории лагеря идет весь командно-преподавательский состав школы.

В и ш н е в е ц к и й (оглядывается на молодого офицера). Они не боятся ни бога, ни черта, ни даже совет-ской власти. Каждый из них уже законченная сволочь. И не надо их воспитывать вашими методами, товарищ замполит.

КПЗ

Осадчий и двое охранников вбегают в камеру.

О с а д ч и й. По шконкам, сволочи! По шконкам, бля!

Пацаны расступаются.

На полу лежат два окровавленных тела великовозрастных.

Кабина фургона. Ночь

В кабине гражданские водитель и пассажир.

Внутри фургона

Тускло горит в «обезьяннике» двенадцативольтовая лампочка. Плафончик заармирован толстой решеткой.

К о т (пересказывает разговор с Толстомордым). И петух этот военкоматовский меня спрашивает: «Вину хочешь искупить перед Родиной?» Я ему говорю: «Я весной скок залепил управляющего торгом, так у него там „рыжье“ — золотишко в горшках заныкано под землей… В подвале — пачки денег, размер с буханку! Перед такими, что ли, я должен вину искупать?» А этот хляпкий мне и говорит: «Чернов, у вас выбора нет». Ну, и кто он после этого? Петух он, бля! Петух!

Конвоиры разговаривают между собой.

К о н в о й н ы й. И, в общем, я старшине говорю: «В кирзачах ходить мне западло». А этот жмот мне отвечает: «Мне яловых на офицеров не хватает». Будто я не знаю, что он их у барыги Семкина на яичный порошок променял.

Тощий пацан Череп втихаря смолит косуху.

Конвойный тянет носом, чует характерный запах анаши, видит пацана с косухой, приказывает.

К о н в о й н ы й. Э, погасил! Тебе, тебе говорю!

Перекурившийся Череп поднимает глаза, оглядывается и с улыбкой говорит сопровождающему.

Ч е р е п. Да пошел ты… начальник херов…

Конвоир встает, молча отпирает решетчатую дверь «обезьянника», входит, покачиваясь на рифленом полу ползущего вверх фургона, поднимает с металлической скамейки обкурившегося пацана за шиворот и резко отточенным движением ударяет его кулаком в живот. Череп мгновенно скрючивается, глаза у него выкатываются, широко открытый рот судорожно пытается глотнуть воздух…

Конвоир входит в конвойное отделение, запирает за собой решетчатую дверь. И спокойно говорит.

К о н в о й н ы й. Тут вам не милиция!

Т я п а (Коту, шепотом). Куда это мы попали?

К о т (так же шепотом). Главное, не в острог. Ни во что не встревай, все равно подорвем отсюда.

Дорога. Утро

…Все круче и круче подъем…

С одного борта над фургоном нависают острые, жутковатые скалы.

С другой стороны, чуть ли не под колесами, — гибельная пропасть без конца и края…

Титр: «День первый»

Школа. Утро

Драка. Хрипы, стоны, крики, глухие удары, мат, визг пацанов заглушают крики взрослых. Кто-то из пацанов кричит.

П а ц а н. Мама, мамочка…

И только трое не участвуют в драке — завхоз дядя Паша и Кот, который держит Тяпу за капюшон ветровки.

Т я п а. Пусти, Кот, я их всех попишу! Тебе говорю, пусти!

К о т. Не лезь в чужое толковище!

Д я д я П а ш а. Удержишь?

Т я п а. Убери руки, козел старый! Да пусти ты, чего ты меня как маленького держишь? Пусти!

К о т. Стой, Тяпа, стой! Держу, держу! Говорил тебе, не встревай ни во что!

Несколько пацанов уже залиты кровью…

Но вот какого-то пацана зашибают слишком сильно, и он падает без сознания.

Д я д я П а ш а (истошно кричит). Пацаны, прекратите! Что вы делаете? Прекратите, сукины дети! Куда? Это же ребенок! Живой?

Из маленькой санчасти выбегает доктор в белом халате со стетоскопом через шею. И тут же получает от кого-то из пацанов прямо в глаз!

Мгновенно рассвирепевший доктор хватает обидчика одной рукой за штаны, другой за шиворот и отбрасывает его в кучу дерущихся, а сам тут же склоняется над пацаном, потерявшим сознание.

Следом за доктором из штабного домика выскакивает Вишневецкий с немецким «шмайсером». Он задирает ствол автомата вверх и дает длинную очередь в солнечное утреннее небо…

Драка прекращается.

В и ш н е в е ц к и й. Затеять драку из-за шайки горячей воды… Мы рассчитывали набрать отчаянно смелых парней, а вместо этого получили полсотни безмозглых сявок и дешевок.

В следующий раз всех зачинщиков…

Его перебивает наглый возглас:

Т я п а. Исключат из школы?..

В и ш н е в е ц к и й. Исключат… Из школы! Вниз отправят… и расстреляют…

Т я п а. Кончай парашу гнать!.. Мы малолетки… Нас по закону даже судить нельзя.

В и ш н е в е ц к и й. Судить нельзя. Шлепнуть — можно.

В наступившей тишине на территорию школы с трудом въезжает белый фургон.

В и ш н е в е ц к и й. Всем привести себя в порядок. Разойтись!

У ворот школы

Из фургона навстречу к Вишневецкому и дяде Паше выходит сопровождающий в штатском.

К о н в о й н ы й. Последняя партия.

В и ш н е в е ц к и й. Сколько?

К о н в о й н ы й. Семь. Вниз спускать будем?

В и ш н е в е ц к и й. Погодим пока.

Дядя Паша открывает фургон.

Из него выходит и строится последняя партия малолеток, среди них Вова Студер и Никита. Дядя Паша подходит к маленькому Никитке и спрашивает.

Д я д я П а ш а. Ты кто?

Н и к и т а. Никита.

Д я д я П а ш а. Блатной?

Н и к и т а. Форточники мы.

Школа. Ночь

Дядя Паша семенит по лагерю, за ним, не спеша, оглядываясь по сторонам, идет Вишневецкий. Они направляются к палатке. В палатке на полу лежат спальные мешки, из которых торчат головы пацанов. Спят они крепко и безмятежно, как только могут спать пацаны в этом возрасте.

Дядя Паша и Вишневецкий долго оглядывают пацанов в спальных мешках.

В и ш н е в е ц к и й. Ладно, пошли спать.

Д я д я П а ш а. Балбесы…

Школа. Возле склада

Между палатками проскальзывают три фигуры. В кромешной темноте слышатся тихие голоса.

С к е л е т. А как стекло-то держится!

Ш к е т я р а. На хлебные мя-кушки…

П р и н ц. Рот закройте!

Ш к е т я р а. Иди сюда.

Школа. Склад

Ч е р е п (оказавшись внутри склада). Вот она, пещера Али-Бабы.

П р и н ц (роется в коробках, мешках). А я на воле был магазинный вор и чую, где что лежит. Вот тебе, Череп, чего надо?

Ч е р е п. Анаши.

П р и н ц. Это ж не аптека. Так, что у нас здесь?

Шкетяра, хватая коробку с консервами, перечисляет продукты.

Ш к е т я р а. Шоколад, колбаса. Пацаны, халва!

Трое сидят и лихорадочно едят, запихивая в рот одновременно колбасу, тушенку, шоколад, халву.

Школа. Утро

Вдоль строя идет доктор и осматривает руки пацанов.

Д о к т о р. Руки, руки.

К о т. На.

Д о к т о р. Руки! Разверни! Ногти подстричь! (Окончив осмотр, докладывает Вишневецкому.) Осмотр окончен. Больных, раненых нет. Трое отсутствуют.

Вишневецкий обходит строй.

В и ш н е в е ц к и й. Где остальные?

Пацаны молчат. Подходит дядя Паша.

Д я д я П а ш а. Склад ограбили…

На пригорке белеют три голые мальчишеские задницы. Пацаны

сначала улыбаются, потом хохочут.

М а э с т р о. Обосранцы!

В и ш н е в е ц к и й. Вижу, кто это сделал.

З а м п о л и т. Вниз спускать будем?

В и ш н е в е ц к и й. Откормим сначала. Потом поглядим.

Школа. Столовая. День

Кот и Тяпа сидят с мисками еды и шепотом разговаривают.

К о т. Надо подумать, как свалить отсюда. Слышь?

Т я п а. Охраны вроде не очень…

К о т. Я подслушал, внизу их целый батальон.

Т я п а. Горы кругом.

К о т. Надо научиться, как эти альпинисты, лазать.

К ним оборачивается Окунь.

О к у н ь. Эй, пацаны, а вы о чем толкуете-то?

Т я п а. Штаны спадают.

В разговор встревает Бабай.

Б а б а й. А хавка-то знатная.

К о т. Отвали, Бабай!

Б а б а й. Ладно…

Замполит объявляет конец обеда.

З а м п о л и т. Прием пищи окончен. Собрать посуду, построиться!

В и к т о р И в а н о в и ч. Кто не успел, тот не съел.

На обед приходит новая партия пацанов. Они идут на раздачу еды. Студер остается за столом.

С т у д е р (командует). Пайку!

Школа. Спортгородок. Утро

В споргородке идут занятия. Тяпа все никак не может забраться по канату.

Т р е н е р Ж о р а. Тяпа, Тяпа, ну почему все могут, а ты не можешь?!

Т я п а. Да потому, Жора!

Т р е н е р Ж о р а (строго). Я тебе не Жора, а Георгий Николаевич!

Т я п а. Сравнил жопу с пальцем. Посмотри на них, они привыкшие по стенам в окна лазить, Георгий Николаевич! Щипач я?

Т р е н е р Ж о р а. Специальность? Ты мне мозги не пудри, епть! По убойной статье шел.

Т я п а. Это с Котом за компанию.

Т р е н е р Ж о р а. Чудило… Давай! (Помогает забраться Тяпе на канат.) Ну давай, давай… Ну что опять-то, е-мое?!

Т я п а. Постой-ка!

Пацаны собираются вокруг тренера и Тяпы, начинают смеяться.

Т р е н е р Ж о р а. Чё вы ржете? Что вы тут собрались, я спрашиваю?

Т я п а. Не твое?!

Жора видит в руках у Тяпы свои документы и забирает их.

Т р е н е р Ж о р а. Это что?! Это как?!

Т я п а. Ксивота твоя, Георгий Николаевич…

Т р е н е р Ж о р а. Ну-ка пошли, чего встали! Вы к мешку! Лезь!

Титр: «Месяц спустя»

Школа. Спортгородок. Утро

Идут занятия.

Все группы вместе со своими воспитателями и тренерами заняты обучением и тренировками. Группа Кости и Тяпы собирает и разбирает заново короткий немецкий автомат «шмайсер»…

Т р е н е р Ж о р а. Время пошло. Молодец, Кот. (Тяпе.) Опять ты! Руки опустил. Бабай, чё возишься?

Р о м а. Становись! Налево, за мной шагом марш. Давай, босяк, подтягивайся быстрей!

Маэстро сидит, поет песню, ему подпевают пацаны. Рядом пританцовывает Никита. К ним подходит Студер со своими шестерками. Студер смотрит на Никиту.

С т у д е р. Пошли! Чё расплясался?!

Т р е н е р Ж о р а (командует). Э, гитаристы, пошли в курилку!

Пацаны встают. Маэстро кричит вслед Черепу.

М а э с т р о. Череп, куда погнал? Дай папироску!

Заяц остается лежать.

З а я ц. Не курю я.

М а э с т р о. А Зайцу все по барабану.

Школа. Штабной домик Дяди Паши. Вечер

Дядя Паша проводит ревизию.

Д я д я П а ш а. МПШ шесть штук, ППШ девять штук, карабинов пять штук. (Шарит под столом.) Недопонял?

Нащупывает под столом бутылку и достает ее.

Слаломная трасса. День

Все группы вместе со своими воспитателями и тренерами заняты обучением ходьбы на лыжах… На снежном склоне, трассе скоростного спуска, в окружении группы Чернова на горных лыжах, тренер-горнолыжник потрясает сломанной лыжей и орет благим матом.

В и к т о р И в а н о в и ч. Вам, говноедам, доверили такой инвентарь, о котором мы на первенствах Советского Союза даже мечтать не могли! А вы, сукины дети, за вторую неделю четвертую пару в щепки!..

И каких лыж?! Клееных, нержавейкой окантованных, с «кандахарами» — креплениями последней модели… Да была б моя воля, я бы вас всех к стенке за эти лыжи поставил!!!

Б а б а й. Перетопчешься.

В и к т о р И в а н о в и ч. Что ты сказал?!

Б а б а й. Что слышал. Мало вы в тридцать седьмом к стенке ставили…

В и к т о р И в а н о в и ч. Да ты-то откуда про тридцать седьмой выкопал?!

Б а б а й. А я что, с облака упал или через жопу на свет вылез?

В и к т о р И в а н о в и ч (лихорадочно пытается достать пистолет). Ты как со мной разговариваешь, сволочь?!

Но Кот тут же приставляет к его горлу острие лыжной палки.

К о т. Ты пушку руками не трогай. А то тебя здесь найдут, только когда снег растает. Ты меня понял? Понял меня?!

П р и н ц. Да ладно тебе, дядя Вить, ну ты говори, что не так.

Тяпа залезает под куртку инструктору, вытаскивает из кобуры его пистолет, выщелкивает обойму, передергивает кожух, чтобы патрон в стволе не остался, спускает курок и отдает пистолет инструктору.

Т я п а. На, держи, дядь Вить. Не теряй, а то сам у стенки окажешься. (Размахивается и далеко забрасывает в снег обойму с патронами.) От греха подальше. Чтобы тебе в голову всякая херня не лезла. Давай лучше заниматься, дядь Вить…

П р и н ц. Да ладно тебе, дядя Вить, ну ты говори, что не так.

О к у н ь. Да ты не кипятись, Виктор Иваныч. Мы ж не нарочно их ломаем. Вот я, например, никак в поворот войти не могу.

Виктор Иванович растерянно застегивает кобуру с бесполезным пистолетом и мрачно соглашается. И вся компания срывается со склона вниз по уже накатанному снежному насту…

В и к т о р И в а н о в и ч. Ну хорошо, давайте еще раз попробуем войти в поворот агрессивно. Давайте все вместе за мной.

К о т. За мной!!!

В и к т о р И в а н о в и ч. Стойте! Тьфу епьти! Куда?!

Школа. Спортгородок. Скальная стенка. День

До самого верха в гранитные расщелины вбиты скальные крючья с кольцами и карабинами для страховочных веревок. Несколько пацанов лезут по отвесной стене, обвязавшись страховочным концом, продетым сквозь кольцо скального крюка.

Т р е н е р Ж о р а (орет). Сколько раз говорить одно и то же?! Одно и то же. Ну что это такое происходит тут? Что они у вас висят, как тараканы беременные. Куда смотрите, раздолбаи! Ты что делаешь, Матаня, а? Убиться хочешь? Вот так во, молодчик! И не гони картину! Не гони, помедленней, помедленней прошу!

М а т а н я. Ща, нарисую, как надо!

Орет второй инструктор — Соловей.

С о л о в е й. Кончай, Матаня, вылезешь, уши надеру, как щенку, сукин ты сын!

М а т а н я. Я по водосточным трубам на пятые этажи без всякой страховки лазал да еще с «помытым» шмотьем.

К о т. Завязывай хлестаться, Матаня!

М а т а н я. Давай замажем, кто до верху быстрее. Ты же вор авторитетный, проигрывать не захочешь.

К о т. Я поэтому и в авторитете, что с дураками в очко не играю. Понял?

М а т а н я. Обвирзался, да?

С о л о в е й. Пристегнись немедленно!

Т р е н е р Ж о р а. Сученок! Господи, пронеси!

На высоте пятнадцати метров Матаня нахально отстегивает от страховочного пояса карабин с веревкой. Поднимается по скале без страховки и срывается вниз…

Школа. Палатка. Ночь

Череп одевается для побега. Просыпаются Кот и Тяпа.

Кот отрицательно качает головой.

К о т. Череп, ты чего опять обвирзался?

Ч е р е п (тихо). Не стучи кадыком, Кот. Я, на хер, подорвать решил.

Т я п а. Череп, надень свитер, холодно.

Ч е р е п. Я здесь прошлым летом все делянки конопляные облазил, доберусь.

К о т. Череп, ты сбрендил. Это невозможно.

Ч е р е п. Здесь мне кранты. Здесь я точно сдохну, как Матаня. А так — вдруг проскочу. А нет — что здесь сгинуть, что там, один черт.

К о т. Как знаешь, Череп.

/ppp

Сволочи

Ч е р е п. Может, и вы со мной… (Выходя из палатки.) Ну, бывайте…

К о т. Давай спать.

Школа. Спортгородок. Утро

Группа Кота бросает тяжелые десантные ножи в два щита из толстых досок. Проходит мимо замполит.

Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч. Рука по завершению фазы броска направлена в центр мишени, в центр. Не размахивайте сбоку, промажете. Тяпа!

Нож, брошенный Тяпой, попадает в щит по центру мишени. Пацаны улыбаются.

Школа. Спортгордок. Утро

Все группы вместе со своими воспитателями и тренерами заняты обучением и тренировками.

Вишневецкий и замполит обсуждают отсутствие Черепа.

З а м п о л и т. На территории лагеря его нет. На верхних постах охраны не замечен. Скорее всего ушел по пастушьим тропам.

В и ш н е в е ц к и й. Да куда он, на хер, денется.

Тяпа сидит на вышке с канатами и кричит инструктору.

Т я п а. Соловей, Соловей! Алексаныч! Бляха муха, Саныч, смотри, где я! (Поет.) «И тогда с потухшей елки тихо спрыгнул желтый ангел.

И сказал: «Маэстро, бедный, вы устали, вы больны». Кот, Кот, смотри, где я! Я без рук могу.

К о т. Не выделывайся!

Тренер Соловей обращает внимание на Тяпу.

С о л о в е й. Молоток, Тяпа! Слезай давай.

Т я п а. Не-а…

Школа. Ночь

Тяпа с Котом курят и разговаривают.

К о т. Путево ты сегодня с ин-структором.

Т я п а. Да ладно тебе, вспомнил тоже. «Тяпа, Тяпа, ножик тяжелый, не докинешь».

Школа. Штабной домик. Ночь

Вишневецкий с офицерами обсуждают отсутствие Черепа.

В и ш н е в е ц к и й. Не, прятаться ему негде.

З а м п о л и т. Бежать здесь некуда.

В и ш н е в е ц к и й. Тоже верно… Ну, значит, дойдет до первого поста охраны и вернется.

З а м п о л и т. А если не вернется?

В и ш н е в е ц к и й. А если не вернется, значит, вернут.

Вишневецкий слышит шум подъехавшей машины и выглядывает в окно. В сторону штабного домика бежит караульный…

В и ш н е в е ц к и й. Ну вот и вернули. Пашу позовите.

Школа. Ночь

Кот с Тяпой видят, как привозят труп.

Т я п а (Коту). Папиросу убери.

Вишневецкий с дядей Пашей идут к машине. К ним присоединяется замполит.

В и ш н е в е ц к и й. Чё привезли-то?

К о н в о й н ы й. Опознать.

В и ш н е в е ц к и й. Опознали… (Дяде Паше.) Как его звали-то?

Д я д я П а ш а. Степка. Беломлин-ский Степан.

В и ш н е в е ц к и й. Актируйте.

З а м п о л и т. Сам знаю.

Кот с Тяпой видят мертвого Черепа.

К о т. Череп…

Школа. Курилка. День

У щитового барака — курилка. Деревянные скамейки вокруг врытой в землю бочки с водой. В воде плавают окурки, мусор… Десяток пацанов сидят, покуривают. Чернявый паренек в наколках фальшиво тренькает на гитаре, а Тяпа теперь уже совсем тоскливо поет.

Б а б а й. Да, крах Черепу. А как его в натуре звали?

К о т. Степа…

Т я п а (напевает). «…Где ж ты, юность моя, где пора золотая? Сердцу больно в груди, а виски серебрит седина… Разве горе зальешь. Разве юность вернется. Не вернуть уж того, что потеряно мной…»

Мимо проходит Вишневецкий. Услышал заунывного Тяпу, спрашивает.

В и ш н е в е ц к и й. Тяпкин! У тебя других песен нету?

Т я п а. А как же, гражданин начальник?! Для вас? Сделаем!!! Маэстро, музычку!.. (И очень плохо поет.) «И тогда с потухшей елки тихо спрыгнул желтый ангел и сказал: «Маэстро, бедный, вы устали, вы больны. Говорят, что вы в притонах по ночам поете танго. Даже в нашем добром небе были все удивлены…»

Его прерывает Вишневецкий.

Сволочи

В и ш н е в е ц к и й. Откуда у тебя это?

Т я п а. От одной очень жалостливой шмары. Она кобла домой приведет. А меня за дверь, эту пластиночку на патефончик, и… понеслась!..

В и ш н е в е ц к и й. И в качестве кого ты у нее жил?

Т я п а. А вроде домашней собаки. То принеси, это… Карточки отоварь. Винца принеси, не видишь, мать устала?..

В и ш н е в е ц к и й. Так это мать твоя была?..

Т я п а. А кто ж еще?

В и ш н е в е ц к и й. А потом?

Т я п а. А потом — суп с котом.

К о т. Ее мусора загребли, а его — под жопу!

Т я п а. За полный букет. Она себе в больничке вены перерезала и… общий привет!

В и ш н е в е ц к и й. А отец?..

Т я п а. Отец… Что такое «отец», гражданин начальник?

В и ш н е в е ц к и й. Антон Вячеславович, а не «гражданин начальник».

Т я п а. Есть, Антон Вячеславович! Гражданин начальник.

Вишневецкий уходит.

М а э с т р о (Тяпе). Тяпа, спиши слова.

Школа. Палатка. Ночь

Тяпа плачет.

Т я п а. Кот, а Кот…

К о т. М…

Т я п а. Кот. А может, мне признаться, что у меня отец в шрафбате, они меня и отпустят.

К о т. Ты чё, съехал? Не отпустит тебя никто, они тебя расстреляют. На тебе мокруха и подписка.

Т я п а. И так расстреляют.

К о т. Почему это? Мы же не отморозки, вроде Черепа, мы по-умному поступим.

Т я п а. Как?

К о т. Обмозгуем всё. Спи давай. Утро вечера мудренее.

Школа. Курилка. Утро

У штабного домика солдаты собирают развешанное белье. Сидит на лавочке Вишневецкий и разговаривает с дядей Пашей.

Д я д я П а ш а (солдатам). Давайте быстрее, дождь собирается.

В и ш н е в е ц к и й. Паш!

Д я д я П а ш а. Ау.

В и ш н е в е ц к и й. Ты с чего тут двоих пацанов прикармливаешь, а?

Д я д я П а ш а. Вот интересно, кто это у нас в отряде стучит?

В и ш н е в е ц к и й. Да каждый третий. Ну кто? Чё за пацаны-то?

Д я д я П а ш а. Да редкие засранцы.

В и ш н е в е ц к и й. Ну кто?

Д я д я П а ш а. Ну, Тяпа и Кот.

В и ш н е в е ц к и й. Да, редчайшие. Один вор-рецидивист, другой — убийца малолетний.

Д я д я П а ш а. Антон, а мы кто?

В и ш н е в е ц к и й. Тоже верно…

Д я д я П а ш а. Зря ты меня вытащил, лучше бы я свой срок мотал.

В и ш н е в е ц к и й. А ты что, здесь на экскурсии? Считай, тоже срок и мотаешь!

Д я д я П а ш а. Мы детей на смерть не посылали! В и ш н е в е ц к и й. Так время такое — война.

Школа. Утро

Группа стреляет по щитам из толстых досок. На щитах силуэт человека в натуральную величину.

Р о м а. Не цельтесь в голову, за-сранцы, не рискуйте. Стреляйте в грудь, в живот, все равно завалите. Глядишь, в живых останетесь.

Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч. Цельтесь, цельтесь! Внимательней цельтесь! Ровнее спуск!

Тяпа и Кот уже отстрелялись. Сидят неподалеку от тира за щитовым бараком — грязные, мокрые, расхристанные… Тяпа достает из-за пазухи большое красное яблоко. Вытаскивает из ножен, вшитых в камуфляжную брючину, боевой нож, делит яблоко, половину протягивает Коту.

К о т. Откуда?

Т я п а. От верблюда.

К о т. А верблюда дядя Паша зовут?

Школа. Курилка. День

У щитового барака — курилка. Деревянные скамейки вокруг врытой в землю бочки с водой. В воде плавают окурки, мусор… Десяток пацанов сидят, покуривают. Кот приделывает к концу десятиметровой альпийской веревки старую варежку. Вкладывает в варежку для тяжести небольшой круглый камень, накрепко привязывает варежку к концу веревки…

М а э с т р о и О к у н ь (поют). «И тогда с потухшей елки тихо спрыгнул желтый ангел и сказал: «Маэстро, бедный, вы устали, вы больны. Говорят, что вы в притонах по ночам поете танго. Даже в нашем добром небе были все удивлены».

З а я ц. Пацаны, а на крепость кто-нибудь лазал?

Т я п а. Да, полазаешь. Там два вертухая пасутся.

З а я ц. О, Вова Студер со своими шестерками.

Подходит Студер со своей компахой. Один из пацанов протягивает ему пачку «Звездочки». Вова вытаскивает одну тоненькую папироску, пачку отдает Никите.

С т у д е р. Закурить.

П р и н ц. Слышь, Студебеккер, папиросы-то отдай.

С т у д е р. Ты с кем так разговариваешь? Ты еще на свет не вылез,

а я уже срока мотал, по тюрьмам

чалился. У меня только в зону пять ходок.

М а э с т р о. Четыре. (Продолжает напевать.)

С т у д е р (поворачивается к нему). Чего?

М а э с т р о. Ну, вчера говорил, что четыре было.

С т у д е р. А ты чё, сука, вздумал мои ходки считать, а?!

М а э с т р о (усмехается). Получается, за что бы ты ни взялся, тебя сразу за сраку и на парашу. Надо же, какой уркаган в законе.

С т у д е р (спрашивает, глядя прямо на Маэстро). Ты жид или армяшка?

М а э с т р о. И то и другое.

С т у д е р. Значит, жид.

К у ч е р. Завязывай, Студер!

С т у д е р. Цыц, сявки обосранные. Вам что, жить надоело, а? А ты, жидяра порхатая, отвечай, обрезанный или нет?

М а э с т р о. Может, еще и посмотришь?

С т у д е р. Вынимай, вынимай свое мотовило, жидяра необрезанный. Сейчас я тебя верну в настоящую соломоно-хаимовскую веру.

Кот удерживает Тяпу.

К о т. Не встревай! (С помощью закидухи валит Студера на землю.) Живучий, гад. Ну, чё встали, тащите его!

Шестерки Студера уносят его из курилки. Навстречу им идет дядя Паша.

Д я д я П а ш а. Ну, чё встали, тащите в санчасть, скажите, мол, Вова Студер поскользнулся на камне, ударился головой. Да веревку снимите, засранцы! (Проходит дальше мимо группы Кота.) Всё курите? На высоте и так дышать нечем. Засранцы…

В курилку возвращается Никита с сигаретами и закидухой. Садится на лавочку.

Н и к и т а. Ты и вправду еврей?

М а э с т р о. На всякий случай молдаванином числюсь. (Продолжает петь.)

Кот отдает закидуху Тяпе.

К о т. На, держи.

Скальный гребень. День

Взрыв!!! Еще один!..

Наверху, на самом скальном гребне расположилась вся группа. Кота и Принца вытаскивают на гребень. Лица черные, руки ободраны.

У Кота из ушей за воротник — кровавые дорожки…

П а ц а н ы. О, молодец! Давай! Кот, Кот, давай!

К о т. Не слышно ничего!

Д о к т о р. Кровь из ушей!

В и ш н е в е ц к и й. Ничего, ничего, бывает! Потечет-потечет, перестанет! Принц, ты как?

П р и н ц. А?

В и ш н е в е ц к и й. Как?

П р и н ц. Да вроде бы ничего… Только это… Коловорот выронил!.. Чё теперь будет-то, а?

Д я д я П а ш а. Расстреляем.

В и ш н е в е ц к и й. Понятное дело.

Д я д я П а ш а. Сам-то как?

П р и н ц. Кажется, цел…

В и ш н е в е ц к и й. Чё это у тебя, Принц, все приблизительно, а? «Вроде бы, кажется, как бы…»

П р и н ц. А сейчас, Антон Вяче-славович, время такое — ни в чем нельзя быть до конца уверенным.

Д о к т о р. Малолетний бандит-философ — это что-то новенькое!

В и ш н е в е ц к и й. Ладно, будем считать, задание «Завал тропы» выполнено. Разбор ошибок в лагере. Инструкторы-тренера, подготовить замечания. Сейчас всё, привал всем!

К о т. А мне что делать?

Т р е н е р Ж о р а. Лежи отдыхай.

Кот сидит на краю обрыва, к нему подсаживается Тяпа и обнимает его.

В «Додже». День

Машины из школы едут на учебный аэродром. В «Додже» — восемь пацанов, два инструктора. На полу кузовка между откидными скамейками — чехлы с оружием, амуницией, рациями, переговорными устройствами ПУ-7. На скамейках сидят пацаны — друг против друга, четверо на каждой лавке.

Аэродром НКВД. Утро

Аэродромчик пустынный, на опушке леса парочка «Дугласов» — они же «Ли-2», один СБ.

Под навесом на очень длинном столе лежит с десяток уже уложенных парашютов. На каждом парашюте приколота записка с кличкой или именем, кому он предназначен. На краю стола — инструменты для укладки парашютов: крючки для протаскивания строп в «соты», грузики для куполов, «швайки», плоскогубцы…

Из машины выходит Вишневецкий. Навстречу ему идут начальник аэродрома, начальник взвода и офицер.

Из машины вылезают конвойные, за ними выстраиваются пацаны.

Укладчик парашютов еще раз осматривает парашюты.

У к л а д ч и к п а р а ш ю т о в. Давай еще раз проверим.

Самолет «Ли-2». Салон

Инструктор делает перекличку на посадке.

И н с т р у к т о р. Так, быстрее, давай, давай. Тяпа, Кот, Студер, Бабай, Гулмас, Маэстро, Окунь.

З а я ц. Ну чё, поехали?

И н с т р у к т о р. Полетели, Заяц.

Внутри самолета «Ли-2»

Сидят пацаны.

П а ц а н и з г р у п п ы С т у д е- р а. Не боишься?

О к у н ь. Да ну.

Из кабины пилот дает команду инструктору.

П и л о т. Выпускай!

И н с т р у к т о р. Надеть шлемы! Встали, подошли, приготовились! Пошел! Пошел! Пошел! Пошел! Приготовился, пошел!

Пацаны выпрыгивают из самолета.

Аэродром НКВД. Утро

Полковник Вишневецкий, второй инструктор, укладчики и еще несколько человек смотрят, как от самолета отделяется первая фигурка, вторая…

Уже раскрылись все парашюты, но одна фигурка продолжает падать камнем вниз, так и не открыв спасательный купол!..

В и ш н е в е ц к и й. Это…

К о м а н д и р а э р о д р о м а. Опасно!

В и ш н е в е ц к и й. Что за…

А затем раздается глухой удар о землю.

Все бегут к месту падения Маэстро. И тут все видят, что в правой руке у мертвого Маэстро зажато вытяжное кольцо с обрывком троса. Рома становится на колени у тела Маэстро, осторожно переворачивает его на живот, освобождая нераскрывшийся парашют. Он отстегивает клапан парашютного ранца, и все видят, что стальные «запорные шпильки» загнуты намертво крючками в «люверсах»!..

Р о м а. Кто укладчик? Кто парашюты укладывал?

У к л а д ч и к п а р а ш ю т о в.

Я укладывал… У него трос оторван, посмотрите. Вон оно что! Это кто ж так здорово придумал шпильку загнуть?!

В и ш н е в е ц к и й. Так, проверьте, нет ли на мальчике подтверждения о принадлежности к нашей школе. И закопать там где-нибудь, возле дальнего поста охраны, ну не тащить же наверх. Выполнять.

К о м а н д и р в з в о д а. Есть. Направо! Шагом марш!

Всех пацанов выстраивают. Вишневецкий подходит к строю и пытается выяснить, кто это сделал.

В и ш н е в е ц к и й. Кто?

И вдруг раздается дикий, душераздирающий крик Тяпы. Тяпу держат Кот и Николай Николаевич. Тяпа пытается освободиться от сильных рук Николая Николаевича, рыдает в голос и страшно орет на весь аэродром.

Т я п а. Студер, сука, это ты, подлюга позорная! Ты шпильки загнул, пидор гнойный! Ты его убил, сволочь! Николаич, дай валыну, я завалю эту тварь! Эх, Маэстро… Какого парня завалил, мокрушник!

К о т. Успокойся!

Н и к о л а й Н и к о л а е в и ч.

Успокойся! Всё.

Вишневецкий подходит к Студеру.

В и ш н е в е ц к и й. Ты?

С т у д е р. Ну, я.

В и ш н е в е ц к и й. Зачем?

С т у д е р. А я его еще месяц назад в буру проиграл, а для вора карточный долг — сами знаете.

В и ш н е в е ц к и й. Ты сученок.

Р о м а. Антон Вячеславович, не надо. Не надо.

В и ш н е в е ц к и й. Всем пере-одеваться. По машинам.

Р о м а. Налево, шагом марш.

Вишневецкий идет в сторону начальника аэродрома. Он принимает решение о дальнейшей судьбе Сту-дера. З а м п о л и т. А того, который его проиграл, куда девать?

В и ш н е в е ц к и й. А никуда, туда же закопать.

З а м п о л и т. Что значит — закопать, он ведь живой.

В и ш н е в е ц к и й. Ваша проблема — моя ответственность. Закопать.

Пацанов сажают в машину. Уезжая с аэродрома, они видят, как Студера уводят на расстрел.

С т у д е р. Без суда не имеете права, я малолетка!

Школа. День

Кот и Тяпа на ступеньках у входа на склад дяди Паши лопают яблоки. Дядя Паша чистит карабин.

Д я д я П а ш а. Тяп, а, Тяп! А ты ведь настоящая сволочь!.. Почему я, старый больной человек, вместо тебя, молодого кобеля, оружие должен чистить?

Т я п а. Дядя Паш! Ну какой же вы «старый больной человек»?! Кот, ты только посмотри! Не, Кот, ты слышал?!

Д я д я П а ш а. Заткнись, да! Автомат с каким нагаром сдал? А пистолет весь в дерьме! А если его заклинит? А если он тебе понадобится?

А это может в любую секунду быть, понял?

Т я п а. Извини, дядя Паш, я больше так не буду! Чесслово.

Д я д я П а ш а. Врешь ты все.

А знаешь, почему?

Т я п а. Почему?

Д я д я П а ш а. Потому что у тебя «в поле ветер, а в жопе дым»…

Кот меняет тему разговора

К о т. Дядя Паш, а зачем Антона «вниз» вызвали?

Д я д я П а ш а. Не знаю…

К о т. А это не из-за тех заморочек на аэродроме?

Д я д я П а ш а. Не-а.

К о т. А откуда тогда знаешь, что не из-за тех, а? Темнило ты, дядя Паш, темнило.

Д я д я П а ш а. Меньше знаешь — дольше живешь, понял?

К о т. Думаешь?

Наркомат внутренних дел СССР

Вишневецкий с замполитом приезжают в НКВД.

В кабинете сидят генерал и сухопарый. Сухопарый объясняет Вишневецкому диверсионную задачу.

С у х о п а р ы й. База «Гефлюгельхоф» — «Птичий двор». Тянется под землей на пару километров, высота около двух тысяч метров. Сверху превосходно защищена ледово-скальным навесом. Снизу все подходы к этой базе очень хорошо охраняются. Вы должны подойти к этой базе сверху… Наверху есть вентиляционные люки, они заминированы. Ваша задача — обрушить скальный козырек.

В и ш н е в е ц к и й. Пути отхода?

С у х о п а р ы й. В девяти километрах деревня, в километре, на северо-запад, лесник — наш человек, у него и схоронятся.

В и ш н е в е ц к и й. А почему, собственно, думаете, что их не со-бьют на подходе к базе?..

С у х о п а р ы й. Ну, есть же у нас и там свои люди…

Г е н е р а л. Спасибо, Антон Вячеславович, за замечательную работу, службу.

В и ш н е в е ц к и й. Служу Совет-скому Союзу.

Г е н е р а л. Первыми, как я полагаю, на задание пойдет группа Чернова, лучшая группа вашей школы.

Школа. Штабной домик. Ночь

В штабе трое — Вишневецкий, дядя Паша и Кот. На столе — карта Европы за линиями фронтов. Пьют чай.

Д я д я П а ш а. На задание пойдете со своим штатным оружием, подумайте, что еще может понадобиться, кроме штатной комплектации. Исходя из специфики задания.

К о т. А чё там на базе?

В и ш н е в е ц к и й. Топливо, все топливо западной группы войск.

Д я д я П а ш а. Не пролей. (Смотрит на схему базы.) Э… хранилище здесь, это топливный коллектор, здесь командный пункт.

К о т. А почему вы думаете, что нас не атакуют на подходе к базе, а?

В и ш н е в е ц к и й. Знаешь чё, вот вернешься, я тебя познакомлю с одним контрразведчиком, вот ты его и спросишь…

К о т. Да не вернемся мы ни хера.

Д я д я П а ш а. Чё это ты вдруг решил?

К о т. Долго оттуда топать.

Д я д я П а ш а. Ничего, захотите — дойдете. Пей чай.

К о т. Ну, я пойду, спасибо.

Подходит замполит. Садится за стол.

З а м п о л и т. Ну как?!

Д я д я П а ш а. А вот пей, с сахаром…

Школа. Палатка. Ночь

Когда весь барак погрузился в сон, Кот подползает к спящему Тяпе. Тяпа недовольно ворочается. Кот толкает в бок Тяпу.

К о т. Тяп, вставай, разговор есть.

Т я п а. А утром нельзя?

К о т. Нельзя. Валить надо.

Т я п а. Сейчас.

К о т. Да какой «сейчас»! Тяп, проснись!

Тяпа окончательно просыпается.

К о т. Первыми на задание отправляют нашу группу. Валить нужно сразу на пересылке. На аэродроме, понял?

Т я п а. А пацаны?

К о т. Там видно будет. Ложись.

Школа. Палатка. Ночь

Просыпается Окунь, начинает одеваться и замечает труп Калуги с перерезанными венами..

О к у н ь (кричит на всю палатку). Калуга вскрылся!

В палатке все просыпаются и видят Калугу. Окунь бежит за доктором.

В палатку вбегает доктор и рядом с трупом на табуретке находит предсмертную записку: «Да пошли вы».

К т о — т о и з п а ц а н о в. Бритва-то Жорикова.

Школа. Штабной домик. Ночь

Д о к т о р (читает вслух записку Калуги). «Да пошли вы»…

В и ш н е в е ц к и й. Читайте дальше, доктор.

Д о к т о р. А дальше ничего…

В и ш н е в е ц к и й (раздраженно). Давайте-ка, сактируйте этого пацана. Калуга, что ли?..

Д о к т о р. Так точно, Антон Вячеславович, Калуга.

В и ш н е в е ц к и й. Возьмите его личное дело, спишите подлинную фамилию, имя и отчество, ну и так далее…

Р о м а. Есть.

В и ш н е в е ц к и й. Постарайтесь потолковее объяснить, не знаю, с медицинской точки зрения — как там, чего, почему… ну, не знаю… Вам виднее.

Д о к т о р. Слушаюсь. Что делают?! Что делают, сволочи?!

В и ш н е в е ц к и й. И не смейте их больше сволочить! Пока мы здесь в горах отсиживаться будем, их… Потом вспомнить никто не сможет…

А мы следующих детишек будем

обучать — как бы им половчее сдохнуть!..

Небо. Самолет «Ли-2». Утро

Восемь пацанов спят внутри самолета на железных бортовых откидных скамейках.

По всему фюзеляжу — от кабины пилотов до хвоста — между скамейками уложены туго набитые парашютные сумки. Видно, что в сумках не только парашюты…

Тяпа не спит. Он будит Кота.

Т я п а. Сейчас посадка будет. Сейчас или никогда.

К о т. Сейчас приземлимся, смотри в оба.

Взмокшие мальчишки стали просыпаться и стягивать с себя одежду.

Потом «Ли-2» садится и заруливает. Кот смотрит в иллюминатор.

Из кабины выглядывает командир экипажа.

К о м а н д и р. Готовимся к высадке.

Б а б а й (кричит). Слышь чё, командир, может, дверь-то откроешь? Задохнемся же.

К о м а н д и р. Не положено. Сейчас на посадку зарулим.

К у ч е р. Во. Баран, дышать же, бля, нечем!

К о м а н д и р. Ты как со старшими разговариваешь?!

К у ч е р. Какой ты мне старший? Вали отсюда, крути баранку!

К о т. Кучер, Бабай, заткните пасть, сучий потрох. Извини, командир, действительно жарко.

К о м а н д и р. Зарулим, откроем.

Аэродром. Утро

«Ли-2» заруливает на стоянку. Кот смотрит в иллюминатор и видит кольцо автоматчиков.

К о т. Твари.

Мальчишки примкнули к иллюминатору.

Ш к е т. Где это мы?

О к у н ь. Аэродром Мары, или Мары

Туркмения. Мары. Аэродром. Вечер

В темноте угадывается силуэт огромного стратегического четырехмоторного бомбардировщика «ПЕ-8».

Вокруг самолета возятся техники. Несколько старших офицеров соединения стоят в напряженном ожидании, смотрят, как «Ли-2» садится и заруливает на стоянку неподалеку от бомбардировщика.

Двери его открываются, и на землю один за другим начинают спрыгивать взмокшие от удушающей туркмен-ской жары восемь пацанов… Почти у всех тела пестрят наколками…

Костя Чернов бросает взгляд на охрану и без малейшего признака вежливости спрашивает у потрясенного подполковника.

К о т. Куда?

Е р о ф е е в. Туда…

К о т. Пошли!

Солдаты нерешительно смотрят на офицеров.

Т я п а. Чего хлебала раззявили?!

Летчики отчитываются перед генералом.

Л е т ч и к. Товарищ генерал, диверсионная группа для выполнения особо важного задания доставлена. Командир экипажа капитан Авдеев.

Г е н е р а л. Ерофеев! Вы у нас кто?

Подполковник недоуменно пожимает плечами.

Е р о ф е е в. Начальник Особого отдела, товарищ генерал…

Г е н е р а л. Так потрудись объяснить мне, что это была за разрисованная шантрапа.

Е р о ф е е в. Это вы меня спрашиваете? (Летчику.) Свободен.

Л е т ч и к. Есть!

Бомбардировщик. Вечер

Пацаны садятся на борт бомбардировщика.

Л е т ч и к (командует). Пошел!

Пацаны изнывают от жары. Переговариваются между собой о том, что не удалось бежать на пересадке. Тяпа разговаривает с Окунем.

Ш к е т. Как ты думаешь, если бы мы рванули, они стрелять бы стали?

Б а б а й. Что?

Ш к е т. Жарко, говорю.

Б а б а й. Жарко, жуть!

Т я п а. Видал, сколько их?

О к у н ь. Да… через этот конвой не прорваться.

Из кабины пилота выходит стрелок.

К о т (обращается к стрелку). Слышь, летчик!

С т р е л о к (поправляет Кота). Я не летчик, я стрелок.

К о т. Да мне по хрену. Начальника позови. С т р е л о к. Не начальника, а командира.

К о т. Я те говорю, мне по хрену. Скажи, старший группы зовет!

Из кабины летчиков приходит командир корабля.

К о м а н д и р. Чё надо?

К о т. Лететь сколько?

К о м а н д и р. Часов восемь.

К о т. За час до цели разбуди, пожалуйста.

К о м а н д и р. Разбужу. Вы бы оделись, пацаны, а то минут через пять здесь такой дубак будет…

К о т (пацанам). Оденьтесь.

Школа. Штабной домик

Вишневецкому не спится.

Бомбардировщик

Спустя несколько минут шестеро пацанов спят мертвым сном.

Кот мрачно смотрит в черный иллюминатор. Видит, что Тяпа не спит.

К о т. Ты чё не спишь-то?

Т я п а. То и не сплю, что эти суки нас охраняют почище, чем в лагере.

К о т. Да ладно тебе, до места долетим, там и подорвем.

Т я п а. Да не подорвем, сдохнем, как собаки. Говорил же тебе, что надо было еще в лагере признаваться про отца. Меня бы хотя бы отчислили и вниз спустили.

К о т. Чё, струсил?

Т я п а. А ты смерти не боишься, да?! Они нас на убой посылают! Фрицы разбираться не будут, дети не дети.

К о т. Да тише ты, не ори, ребят разбудишь!

Школа. Штабной домик. Ночь

Вишневецкому не спится. Он встает и выходит на улицу.

Бомбардировщик. Кабина пилотов

Стрелок открывает дверь в кабину пилотов. Зелеными и желтыми под-светками мерцает приборная доска. За левым штурвалом — командир корабля, за правым — второй летчик.

С т р е л о к. Командир, пора выпускать!

К о м а н д и р. Сергеич, держи курс, я их сам выпущу.

Бомбардировщик. Салон самолета

На комбинезонах приторочены и пристегнуты бухты манильского троса, молотки, скальные крючья, карабины, «шмайсеры», пояса со взрывчаткой, запасные рожки с патронами, пистолеты, боевые ножи… А поверх всего — парашютная подвесная система и сам парашют ПЛ-3 чуть ли не под задницей. Пацаны готовятся к высадке.

Командир вручает Коту письмо Вишневецкого.

К о т. Чё это?

К о м а н д и р. Приказано вручить перед прыжком.

К о т. Пацаны, слушай приказ Антона. Мы с Тяпой прыгаем первые, вы через десять секунд. Встречаемся у цели.

Открывается дверь кабины пилотов, выходит командир. Несколько секунд потрясенно разглядывает преображенных пацанов.

Они напряженные, в полном боевом снаряжении: комбинезоны, тяжелые горные ботинки, шлемофоны с очками…

Пацаны выпрыгивают из самолета и исчезают в черноте ночи.

Альпы. Ночное небо

На восьмисотметровой высоте один за другим открываются шесть парашютов с черными куполами и черными стропами для специальных ночных рейдов…

Бомбардировщик. Салон самолета

Командир и стрелок молча смотрят на пустые лавки, где только что сидели мальчишки.

Школа. Склад. Ночь

Дядя Паша сидит за столиком на складе, разглядывает личные дела улетевшей восьмерки.

Вишневецкий выпивает стакан водки.

Д я д я П а ш а. Съел бы чё-нибудь.

В и ш н е в е ц к и й. Не-а… Не хочу…

Альпы. Скальный карниз. Ночь

Кот и Тяпа приземлились. Опускаются они в темную полосу скального карниза почти одновременно. Мгновенно сбрасывают с себя подвесные системы с парашютами, залегают за какой-то выступ…

К о т (глядя в черное небо, откуда должны появиться остальные). Вон наши летят.

Но в это мгновение с места, куда должна была сейчас приземлиться основная Костина группа, вдруг бело-голубым пламенем вспыхивают прожектора.

Их лучи, совсем немного пошарив по небу, вылавливают все шесть парашютов: и Шкетяру, и Кучера, и Принца с Бабаем, и Окуня, и Зайца.

Первым в воздухе был убит Принц. Он повисает на стропах, роняет «шмайсер» из мертвых рук. Ослепленный Бабай, бывший «ломщик», жмурясь от нестерпимого света, бьет из автомата по прожекторам…

Смертельно раненный в живот Шкетяра — профессиональный «форточник» — из последних сил палит по сверкающей земле и тоже умирает еще в воздухе…

В ослепительном свечении был растерзан Заяц… Почти у самой земли погибает Окунь…

Школа. Курилка. Ночь

На веревке висят рубашки и кальсоны.

В и ш н е в е ц к и й. Чё ты развесил-то?

Д я д я П а ш а. Пацаны вернутся, в чистое оденем.

Альпы. Горы. Утро

Кот и Тяпа. У Тяпы льются слезы, но работать он не прекращает.

Т я п а. Нет никакого побега! Эти гады за корешков наших ответят! Видишь, как они, паскуды, рассчитали — фрицев отвлечь на приманку! Пацанов жалко. И кто нас вломил?! Вернусь, замочу всех!

К о т. Заложили, суки, засадили по самое не хочу!

Кот и Тяпа спускаются по горе. Видят скальный козырек. Под ним — немецкая база.

К о т. Я у Антона перед отправлением спросил, если в кино показывают, как наши у них там гужуются, то в жизни, небось, и ихние у нас шустрят?

Т я п а. А Антон чего?

К о т. Ничего, наверное, расстраивать не хотел.

Т я п а. Если мы этот козырек обрушим, считай, за всех пацанов отработали.

К о т. Не обрушим.

Т я п а. Почему это?

К о т. Не обрушим мы его. У нас взрывчатки не хватит. Ладно, давай спустимся вниз, там решим.

База «Гефлюгельхоф». Бункер

По коридору идет молодой немец, несет снаряжение мальчишек.

В одной из комнат бункера, у самого входа, лежат пять изувеченных мальчишечьих трупов. В сопровождении нескольких офицеров пожилой немец в расшитой баварской меховой жилетке поверх форменного кителя разглядывает мертвые, искаженные предсмертной мукой лица мальчишек и что-то горестно повторяет.

База «Гефлюгельхоф». Вход в бункер

Кот и Тяпа проникают на базу. Кот первый залезает в вентиляционный люк в скале, Тяпа следом.

Озираясь, они идут по длинному коридору. Кот заглядывает в первую комнату и видит там трупы пацанов, накрытые брезентом. Из-под брезента торчит рука с татуировкой. «Человек человеку волк». Кот понимает, что это Принц. На мгновение застывает.

Т я п а. Что там?

К о т. Ничего… (Идет дальше, заглядывает во вторую комнату.) Пусто.

Т я п а (шепотом). Здесь по карте топливный коллектор.

К о т. Смотри-ка, запомнил.

Они идут дальше. Кот находит комнату, где расположен топливный коллектор.

К о т. Здесь.

База «Гефлюгельхоф». Бункер

Немецкие офицеры рассматривают карту, пьют чай.

О ф и ц е р. Непонятно, почему дети?

База «Гефлюгельхоф». Топливный коллектор

Кот собирает взрывчатку, аккуратно вставляет в нее бикфордов шнур.

Тяпа устанавливает заряды прямо на коллектор. Кот поджигает шнур. И пацаны опрометью несутся к выходу. На шум выбегают немецкие солдаты. Гремит взрыв. Огромный столб пламени движется по коридору, снося все на своем пути. Кот и Тяпа карабкаются по лестнице. В последнюю секунду мальчишки успевают выбраться наружу.

Альпы. Горы

Кот первый выбирается наверх и вытягивает за собой Тяпу.

Тяпа радостно валяется в снегу и, подбрасывая его, кричит.

Т я п а. Да! Да!! Да!!!

Кот улыбается. Но тут же замечает совсем рядом с Тяпой растяжку.

К о т. Тяпа, мина!!!

Кот задевает ногой леску и подрывается. Взрывной волной Тяпу откидывает в сторону.

Альпы. Плато

Рваные клочки утреннего тумана проплывают над Котом и Тяпой.

А над головами — облачное небо.

Тяпа приходит в себя. Губы запеклись. Левая щека разорвана. Комбинезон весь в крови. Тяпа протирает лицо снегом, преодолевая боль, ползет к Коту.

Лежит бледный от потери крови Кот с оторванной кистью левой руки. Тяпа заматывает бинтом обрубок его руки.

Т я п а. Стрептоцидом бы…

К о т. Засыпал я. Может, внизу поискать?

Т я п а. Что поискать?

К о т. Как что? Руку, руку мою! Чем это меня, Тяп?

Т я п а. Скальным осколком, думаю. Ты не трухай, кровянку я тебе остановил. Щас пару часиков отдохнем. Начнем вниз спускаться.

К о т. Сдаp/ppД я д я П а ш а. Потому что у тебя «в поле ветер, а в жопе дым»…pваться надо.

Т я п а. Ага, побежали. Я тебя, Кот, давно хотел спросить. У тебя когда-нибудь с девчонками было это?

К о т. Нет.

Т я п а. А я видел это.

К о т. Повезло. Тяп, теперь слушай. Иди в долину.

Т я п а. Зачем?

К о т. Да не ори ты, и так в голове все горит, а ты тут орешь. Не бзди, Тяп, самострелов не будет. Теперь слушай. Иди в долину, найди людей. Не все же они здесь ссучившиеся.

Т я п а. Зачем?

К о т. Вдвоем не сможем дотащиться. Понял?

Т я п а. Успокойся, Кот, это у тебя бред сейчас какой-то.

К о т. Иди, говорю, не теряй времени.

Горы. Ущелье

Тяпа спускается по небольшому пологому ущелью, поминутно оглядываясь назад и посматривая на карту.

Выходит к дороге. На дороге — полосатая будка. У будки немецкий мотоцикл с коляской.

Тяпа прячется за камнем, при-сматривается. В это время раздается гул. Тяпа смотрит на небо, но вместо ожидаемых бомбардировщиков с вершины горы, под которой он оставил Кота, сползает снежная лавина…

Т я п а. Ко-о-от!

Школа. Наши дни. День

По серпантину едет машина. На заднем сиденье автомобиля сидит старик со шрамом на лице. Это Тяпкин Валентин Петрович. Впереди — рядом с водителем — охранник. Машина въезжает на территорию школы. Теперь сюда приезжают туристы и местные жители, чтобы полюбоваться на древнюю крепость. И никто даже не подозревает о том, что здесь было раньше. Валентин Петрович выходит, оставив охранника у машины, отправляется туда, где когда-то была диверсионная школа.

О х р а н н и к. Зачем мы сюда приехали?

В о д и т е л ь. Кореша ищет.

О х р а н н и к. Здесь?

В о д и т е л ь. Тридцать лет ездим, каждый год, девятого мая.

Валентин Петрович проходит по территории, и в памяти всплывают события того времени. Он вспоминает инструкторов и мальчишек.

И вдруг видит: на краю обрыва сидит довольно моложавый старик. Вместо кисти левой руки у него протез в черной перчатке.

Т я п а (почти шепотом). Кот… Тут и так тяжело дышать, а ты еще и куришь!

Подсаживается к нему.

Константин Аркадьевич оборачивается.

К о т. Тяпа! Вот и свиделись мы с тобой, Тяпкин Валентин Петрович.

Валентин Петрович и Константин Аркадьевич сидят обнявшись.

Кадр из детства

Кот сидит на краю обрыва, к нему подсаживается Тяпа и обнимает его.

p