Новая «Норма»

Двухактная «Норма» Винченцо Беллини, созданная тридцатилетним композитором в 1831 году в содружестве с либреттистом Феличе Романи на основе исторической драмы французского писателя Александра Сумэ, является одной из жемчужин итальянского оперного искусства XIX века. Высокие художественные достоинства оперы, как и яркий образ главной героини, чья трагедия разворачивается на фоне исторических событий дохристианского прошлого, предопределили структуры будущих оперных драм, в частности «Силы судьбы» (1862) Джузеппе Верди и «Орлеанской девы» (1879) Петра Чайковского.

Созданная с расчетом на примадонну Джудитту Пасту, потрясавшую современников талантом певицы и драматической актрисы, «Норма» Беллини с точки зрения театральной модели совмещает в себе признаки традиционной исторической оперы и психологической драмы. В первом случае большую роль играют хоровые сцены, рисующие освободительные настроения галлов против римских завоевателей (например, марш «Ite sul colle, o Druidi!»), их жертвенный пафос (сцена верховного жреца Оровеза с народом в крайних картинах оперы). В другом случае — переплетение чувств жриц Нормы, Адальжизы и римлянина Поллиона в обостренном патриотическими мотивами любовном треугольнике приводит к преобладанию развернутых драматических сцен, наполненных динамикой сквозного развития. Уловить их смену на театральной сцене даже при великолепном вокальном воплощении бывает подчас довольно трудно.

Московскому режиссеру Борису Айрапетяну пришла счастливая мысль осуществить новое прочтение «Нормы» — в виде фильма-оперы (этот жанр не снимался в России двадцать лет), что он и сделал, став также автором сценария и продюсером фильма. Премьера состоялась в августе 2005 года в Выборге в рамках кинофестиваля «Окно в Европу». Свидетельством успеха этого фильма-оперы стал интерес к нему со стороны около тридцати телекомпаний разных стран мира, в том числе США, как и известной голливудской корпорации Universal, приобретшей права на DVD-прокат…

«Норма» впервые в мире воплощена на экране творческими силами Ереванского академического театра оперы и балета имени А. Спендиарова. В ней блистают всемирно известные певцы Асмик Папян (Норма), Гегам Григорян (Поллион), лауреат многих международных конкурсов Вардуи Хачатрян (Адальжиза), солисты Микаэл Овакимян (Оровез), Варужан Мартиросян (Флавий), Алла Аветисян (Клотильда). И дирижеры Карен Лавчян и Карен Дургарян. Операторы фильма Ара Арутюнян и Оганес Акопян, художники Борис Беглар и Нина Овнанян.

Главным союзником в воплощении идеи стали исторические памятники и природа Армении. В качестве «документальной натуры» Галлии были использованы живописные ущелья, каньоны и водопады, мощные каменные сталактиты Сисиана, словно вобравшие в себя резонанс многоголосного звучания, различные образцы древнего зодчества и архитектуры, разбросанные по территории нынешней Армении, в том числе относящийся к эллинскому периоду знаменитый храм с колоннадой в Гарни (его точная копия находится в Риме, ныне как церковь св. Марии), развалины храма Звартноц (VII век), христианские монастырские комплексы — шедевры армянской архитектуры XII-XIII веков — Гегард и Агарцин.

И хотя действие оперы разворачивается не в Армении, удачно вычлененные отдельными кадрами фрагменты национального зодчества с их зооморфной и растительной орнаментикой ассоциировались с каменными изваяниями эпохи кельтов, а, к примеру, верхние этажи Гегардского монастыря — с прямоугольными святилищами, примечательными для архитектуры древнего мира.

Родившийся в Армении Б. Айрапетян использует храмовую атрибутику своей родины в разных функциях: либо для воссоздания атмосферы религиозного культа, демонстрации ритуальных шествий, молитв или попросту бытовых реалий, либо для изобретательного монтажа. Восходящая к Сергею Эйзентштейну идея вертикального монтажа помогает Айрапетяну организовать визуальное единство строгой архитектуры, величественного ландшафта и ослепительного по колориту, низко нависшего над землей неба Армении (по известному выражению О. Мандельштама, «близорукого»), словно отражающего перипетии оперной драмы.

Еще одна важная функция натурных съемок — в резонирующих свойствах храмовых и природных каменных строений, позволяющих передать ощущение реверберации звучания. Посредством колоссальных ресурсов зрительного образа кино дало возможность продлить на мгновение звуковой образ музыки, а специфика поэтического кино, избранная Айрапетяном в качестве основной стилистики, сделать это без ущерба для музыки Беллини. И одновременно «разрешило» режиссеру осуществлять некоторые перестановки сценического действия (например, дуэт — хор — терцет во втором акте идут в иной очередности) или незначительные купюры в целях усилить динамичность действия. В связи с этим вспоминается «Медея» (1969) Пьера Паоло Пазолини с Марией Каллас в главной роли. Эта работа выдающегося итальянского режиссера, в свою очередь, несет явные следы влияния киноязыка параджановского шедевра «Тени забытых предков» (напомним, что Сергей Параджанов создал его в 1964 году). Только натурой в «Медее» Пазолини становятся быт, обряды, архитектура Древней Греции и органично вписывающаяся в общий пейзаж почти безмолвная, но пластически выразительная Мария Каллас в качестве драматической актрисы (фильм был создан уже после того, как великая певица оставила оперную сцену).

К оперному жанру Бориса Айрапетяна, очевидно, привело начальное музыкальное образование (класс скрипки в Ереванской музыкальной школе имени А. Спендиарова). Сложившийся режиссер, он в 2001 году поставил на сцене Ереванского оперного театра второй спектакль-оперу «Норма» (первую постановку осуществили в 1975 году, тогда еще в СССР, польский режиссер Болеслав Янковский и народный артист Армении дирижер Арам Катанян). Как и четверть века назад, «Норма» вскоре была показана на Новой сцене Большого театра России и сразу выдвинута на театральный конкурс «Золотая маска» в пяти номинациях.

Отказавшись от киноверсии своего оперного спектакля, Айрапетян лишь отдельными деталями сценографии и костюмов напоминает об этой постановке. Прозаично начало фильма: под музыку увертюры, перемежаясь с титрами, монтируются оперные декорации, высвечивается оркестровая яма с двумя разными дирижерами, затем в кадре — фасад Большого театра, где гастролировала ереванская «Норма». Но кинодействие вскоре вводит в другой мир, герои которого — не просто персонажи, это живые, вызывающие сострадание люди.

Камера позволяет высветить не только лица оперных певцов, но и почувствовать амплитуду их переживаний. Даже в ораториальных по своему характеру хорах она выделяет наиболее выразительные лица (особенно в мужской группе хора) и постоянно останавливается на главном жреце друидов Оровезе в исполнении Микаэла Овакимяна. Выразительная фигура певца, как и сама персона его героя, на большом экране оттеняет, с одной стороны, римское «крыло» оперы (это диалог Поллиона и Флавия, затем лирическая ария Поллиона «Meco all?altar di Venere», исполненная Гегамом Григоряном). С другой стороны, именно под руководством Оровеза — Овакимяна друиды объединяются для ритуала — выхода Нормы — Папян, возносящей к небу молитву о мире в Галлии. Ария «Casta diva» — экстракт стиля bel canto — в исполнении Асмик Папян полна чарующей магии: на фоне завораживающих картин природы тягучая кантилена и отточенная колоратура красивого и насыщенного по тембру голоса певицы буквально олицетворяют собой небесную силу. Эта ария становится одной из кульминаций в фильме.

Вообще, в фильме «Норма» три кульминации. Помимо указанной в первом акте две — во втором. Это сцена и дуэт Нормы и Адальжизы («Mira, o Norma»), затем терцет с Поллионом и экстатичная сцена самопожертвования Нормы в финале с участием всех действующих лиц. Благодаря певцам нередко сглаживаются недостатки оркестрового звучания — несбалансированность инструментальных групп, отсутствие полнокровной звуковой поддержки, технические погрешности исполнения. Слава богу, что «Норма» Беллини требует прежде всего созвездия вокалистов, и в этом плане Б. Айрапетян располагал отличным материалом.

Узловыми фигурами в психологической драме Беллини, решившего посредством фактора человеческой экспрессии видоизменить структуру размеренной оперы, являются Норма и Адальжиза. Их развернутые арии и дуэты представляют собой образцы специфической вокальной формы Беллини, именуемой современниками «filosofica». Действительно, обе героини не просто переживают либо беседуют, они рассуждают, спорят, опровергают, доказывают. Философски многословное либретто оперы (фильм идет с титрами на русском языке, предполагается сделать подтекстовку еще на шести языках) постоянно находит отражение в музыке Винченцо Беллини.

Норма для Асмик Папян — одна из лучших, признанных в мире ролей, будто созданная для нее. К обычному для сопрановых героинь лирико-драматическому амплуа здесь прибавляется сила человеческого характера. От камеры не ускользает ни один жест или музыкальная фраза. Но Папян — певица безупречного сценического самообладания — каждым актерским штрихом и музыкальной интонацией в процессе драматического развития своей партии вскрывает новые вокальные ресурсы. В этом кроется один из залогов успеха певицы на крупных оперных сценах мира.

Интерес к музыке на экране возрос сейчас во всем мире. Не случайно в последние годы премии «Оскар» были удостоены фильмы-мюзиклы «Мулен-Руж» и «Чикаго», да и классический музыкальный театр на экране сегодня как никогда прежде процветает не только в виде широкоформатных фильмов, но и в первую очередь на DVD.

Фильм-опера «Норма» на фоне современных визуальных технологий кажется некоторым отголоском прошлого века. Но в этом — ее особое обаяние и сила воздействия на зрителя, ностальгически и подсознательно тоскующего по благородству чувств на экране. Мелодические ожерелья Беллини, живописная природа и каменная красота Армении, помогающие возникновению естественного ощущения истории, заставляют нас полностью раствориться в стихии этой замечательной музыки.