Между погодой и спортом. «Кровавый алмаз», режиссер Эдвард Звик
«Кровавый алмаз» (Blood Diamond)
 |
По одноименной повести Чарлза Левита и Гэби Митчелл
Автор сценария Чарлз Левитт
Режиссер Эдвард Звик
Оператор Эдуардо Сера
Художник Дэн Уэйл
Композитор Джеймс Ньютон Хоуард
В ролях: Леонардо Ди Каприо, Джимон Хоунсу, Дженнифер Коннели, Майкл Шин и другие
Warner Bros.
США
2006
Церемония присуждения «Оскара» в этом году получилась как никогда тусклой — не по качеству награжденных фильмов, а по блеску кинотусовки. Впервые за историю «Оскара» дамы явились на вечер без бриллиантов, тогда как обычно дизайн украшений и цвет камней — важная тема досужих обсуждений. Трудно сказать, закрепится ли эта тенденция, скорее всего, нет, но ее возникновение в этом году было связано с одним из номинантов — фильмом Эдварда Звика «Кровавый алмаз». (Он вошел в номинации «За лучшую мужскую роль», «За лучшую мужскую роль второго плана», «Лучший монтаж», «Лучший звук», «Лучший монтаж звука».) Это само по себе обозначило и чисто кинематографическую тенденцию: развлекательные голливудские жанры приобретают определенную социально-политическую окраску, причем злободневную, словно продиктованную свежим решением, исходящим с тех высот, где вершатся судьбы стран
и народов. В моду входит политическая ангажированность, а та в свою очередь делает автора модным. Однако если «Кровавый алмаз» очистить от политического «припека», в остатке мы получим классический трэвелог, а вот с учетом его — приключенческий фильм о похождениях наемника. Этот сюжет можно проследить не только до XVII века, когда вышла в свет «энциклопедия жизни ландскнехта» — «Симплициссимус» Ганса Якоба Кристофа Гримменсгаузена. Можно вместе с Ежи Кавалеровичем («Фараон», 1966) углубиться во времена Египетского царства и встретить наемников — ливийский корпус. А если верить Кевину Рейнолдсу с его адаптацией легенды о Робине Гуде, и 800 лет назад это было обычным делом. Мятежные бароны, задумывая сбросить с престола Ричарда Львиное Сердце, нанимают «людей с севера» — кельтов, которые дики, необузданны и даже «пьют кровь мертвецов», а к тому же падки на золото, чем и воспользовалась «бригада» Робина Гуда, чтобы нейтрализовать противника. Кстати, кельты тут появились не случайно: к кельтским племенам относятся и шотландцы, для которых наемничество стало чуть ли не национальной профессией. Во всяком случае, именно от них пошел термин «дикие гуси» — так называли обедневших шотландских дворян, джентри, нанимавшихся служить своим оружием куда и кому придется.
Высокородное происхождение овеяло «диких гусей» дымкой романтики, пленившей режиссера Эндрю Маклаглена, который в 1978 году экранизировал книгу белого родезийца Дэниела Карни буквально под этим названием. В роли главного героя, полковника Фолкнера, снимался Ричард Бартон. Полковник получает задание спасти из плена прогрессивного лидера некоей условной африканской страны и набирает команду как из асов-профессионалов, так и из пестрого сброда «бывших». Все они ввязываются в дело из-за денег, и если бы речь шла о рядовом экшне, этого было бы достаточно. Но исторический шлейф требует романтизации, поэтому разговор о деньгах то и дело переходит в обсуждение самого главного: а зачем по большому счету эти люди покинули дом и пошли воевать в знойную Африку? И выясняется, что у каждого своя философия, но все так или иначе сводится к одному: «несите бремя белых». Мало того что белые люди построили для африканцев страну, теперь им приходится вмешиваться в их межплеменные разборки, выступающие под маской политической борьбы, помогать демократическим режимам и окорачивать крутых диктаторов и развоевавшихся генералов.
В «Диких гусях» все это было емко выражено красноречивой метафорой: белый южноафриканец, которому, в сущности, наплевать на черных, тащит на своем горбу беспомощного чернокожего президента. Вот только кому нужна эта жертва? Простому народу от вмешательства белых с их непрошеной демократизацией только хуже — еще больше крови, еще меньше хлеба. А белые тоже ничего не выигрывают: почти вся команда Фолкнера полегла в джунглях. Причем их предали свои же — белые наниматели, успевшие сговориться с черным генералом. Это тоже историческая традиция: на наемников всем наплевать, они вне закона, никакая конвенция о военнопленных на них не распространяется, никакая Amnisty International не кинется на их защиту. Все так, как во времена действия фильма Паула Верхувена «Плоть+кровь» (1985), где герцог Арнольд обещал наемникам в случае победы отдать город на разграбление на законные сутки, да обманул. К наемникам всегда относились с недоверием, и недаром. В «Фараоне», например, едва ливийцам перестают платить, как они начинают жечь египетские селения. Николо Макиавелли писал в трактате «Государь»: «Наемники честолюбивы, распущенны, склонны к раздорам, задиристы с друзьями и трусливы с врагом, вероломны и нечестивы…» Политолог эпохи Возрождения знал, что говорил: на его глазах королю Франции удалось захватить Италию, потому что она доверилась наемникам. Такая же беда настигла мятежного принца Этуани в фильме Джона Гиллермина «Шина» (1984): он привлек на свою сторону белых наемников, оказавшихся сущими головорезами. Правда, есть и образцы отчаянного благородства. В «Великолепной семерке» (1960) Джона Стёрджеса почти все вербуются на помощь мексиканским крестьянам, чтобы защитить их от бандитов, и гибнут во исполнение долга. И это исторгает у зрителя слезы умиления, как и в сцене гибели одного из героев «Диких гусей», которого пристрелил Фолкнер, чтобы он не попал в руки настигающей его черной орды.
Этот эпизод напоминает тот кусок «Кровавого алмаза», где гибнет его главный герой Дэнни Арчер (Леонардо Ди Каприо). Выполнив свою задачу — отдав злополучный розоватый камень черному крестьянину-рыбаку Соломону Венди (Джимон Хоунсу), — он, ведя романтически многозначительный прощальный разговор по мобильному с журналисткой Мэдди Боуэн (Дженнифер Конноли), дожидается своей гибели. Только в этом случае не от орды африканцев, а от своей же компании во главе с человеком, которого называет полковником, потому что драгоценный алмаз-то он разыскивал по его заданию. И у Звика это не единственный превращенный эпизод из «Диких гусей». Режиссер иронически переворачивает киплинговскую метафору «бремени белого человека»; в его фильме белого раненого Арчера тащит на себе черный Соломон. Это свидетельство изменившейся эпохи: бывшие колониальные страны превратились в самостоятельные, независимые источники необходимого Западу сырья, благополучие и прогресс европейцев и американцев напрямую зависит от того, что исходит из африканских недр. Однако некогда ясное соотношение «раб — хозяин» не просто перевернулось, оно безнадежно запуталось, погрязло в сетях межплеменной вражды и эгоистических интересов. Романтическое — в угоду жанру — и вынужденное — по обстоятельствам сюжета — преображение Дэнни Арчера, который перед лицом неизбежной смерти отдает алмаз тому, кому он должен принадлежать по праву хозяина этой земли, не обманывает зрителя. Зритель уже успел разглядеть, кто перед ним, пока он, в надежде заполучить алмаз, несколько раз ставил под удар Соломона и его сына-подростка. Дэнни занимается контрабандой алмазов из зон конфликтов (согласно международной договоренности, такие камни не должны попадать на рынок), их оборот составляет многие миллиарды долларов, часть которых возвращается в Африку в виде вооружения для повстанческих групп, ведущих боевые действия против федерального правительства алмазодобывающей Сьерра-Леоне. Дэнни тоже торгует оружием; он бывший наемник, белый родезиец, как и автор романа «Дикие гуси», которому трудно произносить новое название своей страны, ныне известной как Зимбабве. Дэнни носит символическую фамилию («Арчер» по-английски «лучник»), что намекает на включенность его в традицию профессионального воинского занятия, и потому ему неприятно считать себя контрабандистом, он предпочитает именоваться «солдатом удачи» — во всяком случае, при знакомстве с красивой американской журналисткой Мэдди.
Мэдди — типичная представительница «прогрессивного» репортерского цеха, ведущего свои расследования в горячих точках. Но при всем ее благомыслии она не слишком заблуждается на счет результатов своей деятельности, а уж Дэнни и подавно относится к ней с нескрываемой иронией, даже причисляет к себе подобным: «Ты тоже продаешь кровавые камушки, приезжая сюда с ноутбуком, таблетками от малярии и бутылочкой «Хеннесси»… Мэдди отдает себе отчет в том, как мало может изменить знание правды о том, что творится в черной Африке, которая попадает в новостные передачи где-то между спортом и погодой. А тем временем Звик иллюстрирует «исторический контекст» телерепортажем о покаянии Билла Клинтона перед американцами за историю с Моникой Левински.
Третий главный герой фильма — уроженец Сьерра-Леоне Соломон Венди, в духе политкорректности сотканный из одних достоинств. Он, как и его сын, мечтавший стать врачом и ходивший в школу за пять километров, — символ новой Африки, ее будущее. Но, видимо, очень отдаленное будущее: пока что сын Соломона вместе с сотнями других мальчишек попадает в лагерь мятежников, где из них делают детей-убийц. Условно-жанровое освобождение этого десятилетнего ребенка опять же не обманывает зрителя, которому в финале предстоит прочитать титр, сообщающий о том, что таких детей-солдат, готовых выкрикнуть в лицо собственному отцу: «Я тебя ненавижу!», в Африке насчитывается двести тысяч.
Но этим словесным булыжником зрителя уже не проймешь, он и так переполнен действующими на подкорку визуальными впечатлениями — кровавыми закатами, которые напоминают панорамы анимационного фильма «Король Лев» и служат чем-то вроде отбивки между эпизодами, кроваво-красной дорогой, что уводит куда-то вдаль, а под конец — контрапунктом
к идиллической картине антверпенского заседания насчет алмазов, где аплодисментами встречают Соломона Венди, деловито расплачивающегося за легендарный алмаз европейского дилера (его играет Майкл Шин, только что убедительно изобразивший Тони Блэра в «Королеве»).
Словом, надевай дамы на «Оскар» бриллианты или не надевай, ситуация в Африке, где повстанцы, жонглируя революционными лозунгами, отрубают руки соотечественникам, от этого не изменится. Так же, как столетиями не меняется судьба наемников, над которыми словно тяготеет некий рок. За что бы они ни сражались, их неизменно ждет либо смерть, либо поражение. В лучшем случае — потеря самых близких друзей. Словом, все так, как сказано в книге XVII века: наемники, прожив кому что отпущено, «попропадут, повымрут, посгинут, попередохнут, исключая тех немногих, кои в старости, ежели они только борзо не нахватают и не наворуют себе, становятся последними побродягами и попрошайками». Так что эффектно умирающего в финале Арчера можно не жалеть — ему досталась не самая худшая судьба. А вот Ди Каприо жалко — он в третий раз пролетел мимо «Оскара», хотя и сыграл на этот раз блестяще.
