Майкл Мур: «Предлагаю создать Антимуровский фестиваль»

Интервью ведет Софи Бенамон

Софи Бенамон. После фильма о торговле оружием и о правительстве Буша вы нападаете на американскую систему здравоохранения. Рыцарь Мур снова бросился в бой?

Майкл Мур

Майкл Мур. Все началось с письма, полученного восемь лет назад, когда по телевидению демонстрировался документальный сериал «Ужасная правда» (The Awful Truth). Человек писал, что страховая компания отказывается покрыть расходы на жизненно необходимую операцию. Я возмутился. Как и многие, я считал, что оплата частной страховки достаточна на покрытие расходов по болезни. Вместе с моей съемочной группой мы вмешались, страховщик отступил, и человек был спасен. С тех пор этот сюжет постоянно будоражил меня. Через свой сайт в Интернете я спросил людей, сталкивались ли они с недобросовестностью страховых компаний. Мы получили тысячи сообщений. Опыт моих корреспондентов привел меня в исступление. Все было куда хуже, чем я думал.

Софи Бенамон. Трудно поверить, что в Америке умирают из-за отсутствия врачебной помощи. Вы не преувеличиваете?

Майкл Мур. Нисколько. Самое же ужасное, что мои сограждане, в отличие от вас, не приходят от этого в ужас. Большинство американцев знают о проблеме, о плачевной ситуации в здравоохранении. Газеты пишут об этом. А вот о том, как обстоит дело за границей, они умалчивают. Американцы не знают, что там можно получить медицинскую помощь, не потратив огромную сумму денег. Мой фильм скажет им об этом, надеюсь, они зашевелятся. Наша система способна меняться лишь при условии, если граждане берут дело в свои руки.

Софи Бенамон. А почему бы вам не познакомить страховые компании с этой ситуацией? Почему вы не даете слово им в своем фильме?

Майкл Мур. Это решение я принял сознательно. Мне надоело драться с хозяевами. Я боролся с хозяевами General Motors, потом с хозяевами Nike, потом с президентом Бушем. Лобби душат нашу страну. Я не намерен давать слово страховщикам или фармацевтическим промышленникам, чтобы они мне сказали, что мои примеры — мелочь. Им важнее свои барыши, чем здоровье людей.

Софи Бенамон. Вам не кажется, что нарисованная вами картина положения дел за рубежом, в частности во Франции, имеет карикатурный характер? У нас все не так уж хорошо, как вы себе представляете!

«Здравоохранение»

Майкл Мур. Вы правы, я рассматривал лишь положительные стороны. Мне известно, что не все ладно и у вас, но я не призван осуждать ситуацию во Франции. Это ваша задача! Вряд ли француз согласится сменить свою страховку на американскую. К тому же плоха не система, дело в недостаточном финансировании. Я слышал разговоры французских политиков по поводу приватизации социального обеспечения. Поостереглись бы! Увидев мой фильм, вы поймете, чем это чревато.

Софи Бенамон. Вы называете себя журналистом, но у вас нет предложений по затронутой проблеме. Что вы ответите тем, кто скажет, что вы ими манипулируете?

Майкл Мур. Я ничего не выдумываю. Француженка, которая получает помощь после родов, существует на самом деле. Цифры МОЗ говорят сами за себя. Самый бедный англичанин имеет страховку на больший срок, чем самый богатый американец. Новорожденный малыш в Торонто имеет больше шансов прожить год, чем житель Детройта. У тридцати миллионов американцев нет гарантированной медицинской страховки, среди них — девять миллионов детей. Я хочу привлечь внимание к этим фактам. На своем сайте в Интернете я называю мои источники информации. Меня никто не уличит во лжи. После фильма «Фаренгейт 9/11» я пообещал выплатить десять тысяч долларов тому, кто найдет в фильме ошибку, искажение фактов. Никто не потребовал эти деньги.

Софи Бенамон. Не кажется ли вам, что эта идиллическая картина положения дел во Франции может заставить зрителя усомниться в достоверности всего вашего рассказа?

Майкл Мур. Мне понятно, когда задают такой вопрос. Люди говорят, что если я показываю в несколько карикатурном виде французов, англичан и канадцев, что же мешает мне поступить точно так же с американцами? И они не правы! Когда я говорю о трагедии, случившейся с моими соотечественниками, я прибегаю к серьезному тону. Это констатация бедствия, сигнал катастрофы. Это не смешно. Погибли люди. В этой части фильма я отсутствую. Другая часть, где я фигурирую сам, призвана вызвать смех. Я пытаюсь объяснить, как мы дошли до всего этого, и показываю, что происходит в других странах. Там я вмешиваюсь в экранное повествование. Я демонстрирую американцев на встрече с англичанами, канадцами, французами, чтобы сказать соотечественникам: «Вы видите, что можно поступать иначе». Можете мне не верить, но американцам невмоготу слышать хорошее о французах.

Софи Бенамон. В качестве действующего лица в своих фильмах вы создали новый стиль. Не слишком ли вы злоупотребляете этим?

Майкл Мур. Многие насмехались над моими фильмами, утверждая, что я выступаю в качестве комедийного персонажа. Но это не мое призвание.

«Боулинг для Колумбины»

Я ненавижу себя на экране. Я не актер. В монтажной я написал на стене: «Если необходимость моего присутствия сомнительна, вырезайте меня!» Я появляюсь в кадре лишь тогда, когда это действительно нужно. Тем более что мне не нравится мой внешний вид. Иные полагают, что я лицемер: снимая фильм о здоровье, не забочусь о своем собственном. Но «Здравоохранение» пошло мне на пользу. Я больше хожу и ем больше фруктов и овощей. (Смеется.)

Софи Бенамон. Но поездка на Кубу ведь чистая провокация.

Майкл Мур. Ничуть. Мы ведь не попали на американскую базу. Я видел фильм о том, как обращаются с заключенными на базе в Гуантанамо. Я просто хотел призвать сограждан, которые спасали людей 11 сентября, относиться гуманно к террористам «Аль-Каиды». Поэтому я повез группу этих спасателей на военную базу, которая, как вам известно, находится на американской территории. Нас туда не пустили. И нам пришлось поехать на Кубу. Там я получил возможность увидеть, как работает кубинская система здравоохранения. Приехавшие со мной больные получили хорошую медицинскую помощь. И всё. В этом нет никакой пропаганды. Нет поддержки режима Кастро. Я не выступаю с призывом: «Поезжайте жить на Кубу». Я говорю: «Смотрите, как у них организована медицинская помощь».

Софи Бенамон. Вы все-таки нарушили эмбарго. Это преступление?

Майкл Мур. Когда мы поехали на Кубу, никто нас не задерживал. Лишь за десять дней до фестиваля в Канне — по чистой случайности — агенты ФБР напомнили нам, что эмбарго с Кубой все еще действует и ездить туда могут только журналисты. Начато расследование… Если мое преступление заключается в том, что через свой фильм я стремлюсь объясниться с людьми, значит, я не являюсь свободным гражданином свободной страны. В этой стране не все ладно1.

Софи Бенамон. Вы рискуете, или это просто реклама?

Майкл Мур. Нет, я легко обхожусь без рекламы. Но от администрации Буша я могу ждать чего угодно. Когда в мае началась эта история, мои адвокаты первым долгом спрятали копию за пределами США. Мы боялись, что конфискуют негатив и мы не сможем показать картину в Канне. Ну разве от этого нельзя сойти с ума? Однако тот факт, что сегодня в такой стране, как Соединенные Штаты, может возникнуть сюжет подобного фильма, ясно показывает, до чего мы докатились.

Софи Бенамон. Вы не чувствуете, что стали заложником своего имиджа провокатора?

Майкл Мур. Я стал известен, и это делает мою работу более трудной. Нигде нельзя оставаться инкогнито. Но одновременно моя популярность в медиа позволяет разблокировать многие неразрешимые ситуации.

Софи Бенамон. Не считаете ли вы, что зашли далеко, оплатив лечение человека, печатающего на своем сайте порочащие вас вещи? Вас могут посчитать демагогом.

Майкл Мур. Я выписал чек, потому что меня огорчила судьба этого человека. У себя во Франции вы разве не возмутились бы, узнав, что человека лишают социалки, даже если это ваш враг? Я долго раздумывал, включать ли в фильм эту историю. Но одновременно подумал, что не поступил бы так, если бы не работал над фильмом. Короче, я призываю к солидарности. Даже в отношении человека, который блюет на меня на своем сайте.

Софи Бенамон. С вашей точки зрения, почему вас так ненавидят?

Майкл Мур. Лучше, если вы сами ответите на этот вопрос! За последнее время выпущено несколько документальных фильмов, направленных против меня, снятых на деньги из тех или иных источников. Я предлагаю создать Антимуровский фестиваль и готов оплатить большой приз. Я всего лишь режиссер, а на меня показывают пальцем, как на злого волка. Я к этому привык.

Я лишь участвую в демократической дискуссии, используя свое мастерство, чтобы указывать на существующие проблемы. Я готов остановиться, если кто-то скажет: «Нам не нравится его вид, его методы, но он нас предупредил по поводу ряда проблем».

Софи Бенамон. Верите ли вы, что «Здравоохранение» что-то изменит?

Майкл Мур. Мой фильм призывает к действию. Американцы, проснитесь! Конечно, мне понятно, что все происходит медленно. Восемнадцать лет назад в картине «Роджер и я» я объяснял, что General Motors грозит крах. Тогда надо мной смеялись. А сегодня компания на пороге краха. В связи с «Фаренгейтом» меня оскорбляли, когда я говорил, что правительство лжет по поводу наличия в Ираке оружия массового уничтожения. Сегодня большинство американцев на моей стороне, и лишь 28 процентов (а это очень мало) еще поддерживают Джорджа Буша. Я надеюсь, что вопросы здоровья нации займут важное место во время дебатов кандидатов на будущих президентских выборах.

Studio, 2007, septembre, № 238

Перевод с французского А. Брагинского

1 Уже после интервью Майкл Мур был вызван в качестве свидетеля в суд. — Прим. Studio.