Потребители с большой дороги. Консьюмеризм — идеология новой России

В МГУ на юридическом факультете на втором курсе училась девушка. Юридический — один из самых блатных факультетов, и у нее были богатые родители, мама владеет крупной посреднической фирмой в Тамбове, а один из ее родственников был заместителем министра внутренних дел России. На восемнадцатилетие девушке подарили джип.

У нее был тусовочный приятель, который тоже учился в блатном ВУЗе — Что-то из области изящных искусств. У него тоже элитные родители, мама была в прошлом советницей одного из российских министров, а сейчас занимала важный пост в каком-то банке. На день рождения ему тоже подарили джип.

Приятель девушки тем не менее нуждался в деньгах. Он решил похитить девушку, потребовать с ее родителей выкуп — двести тысяч долларов. У него был знакомый, «лицо кавказской национальности», которого уже привлекали по обвинению в убийстве, но отпустили за отсутствием улик.

Они сняли под Москвой дачу, под каким-то предлогом вывезли девушку. Но в дороге она что-то заподозрила, стала вырываться. Тогда они ее убили (горло перерезали), труп бросили чуть ли не у дороги.

Убийство раскрыли в считанные дни — не то из-за полной неумелости наследивших преступников, не то потому, что родственник девушки все-таки замминистра внутренних дел. Убийц арестовали, они раскололись. Сейчас родители станут нанимать дорогих адвокатов, но, видимо, их сыну светит несколько лет на зоне.

Вот такая история.

Дальше начинаются оценки и выводы.

Самый простейший такой: что разводить философию? Такие вещи всегда и везде были и будут.

Рассусоливать тут нечего — ловить надо, судить надо. Да и расстреливать неплохо было бы. А ахать и охать «о, времена, о, нравы!» — смешно. Последние десять тысяч лет на планете Земля такие времена и нравы — в пещерах, особняках, бараках, типовых домах, среди богемы и бомжей, студентов и предпринимателей, на рабочих окраинах...

Везде были, есть, будут ублюдки. К счастью, их все-таки всегда и везде меньше, чем нормальных людей, — поэтому они и считаются «ублюдками», социальной и человеческой патологией.

Весьма трезвое и здравое рассуждение.

И все же что-то меня в этом универсальном ответе «уроды — они и есть уроды» не устраивает. Да, человеческое уродство, физическое и психологическое, универсально — но в разные времена оно проявляется существенно по-разному.

Можно ли в этой луже крови увидеть лицо нашего времени? Да. Можно.

Я не знаю конкретных деталей этого дела, потому и не называю имен. Однако, исходя из логики и здравого смысла, могу пофантазировать, попробовать построить «типичную схему» — может быть, не данного конкретного, но подобного убийства.

Богатый молодой человек — родители джип дарят. Что ж — если уж денег не хватает — опять не обратился к родительскому кошельку?

Да потому что — стыдно! Да и противно клянчить... Взрослый человек, восемнадцать лет, должен сам уметь зарабатывать, а не просить. Вот и нашел способ заработка. Выбрал — что проще и достойнее. Выбрал то, что не стыдно.

А на что ему деньги? Ну, не на создание же своего бизнеса, надо думать.

Тем более все это случилось как раз на Новый год, а через месяц — студенческие каникулы... Праздник — деньги — убийство. «Они устали» — и хотят отдохнуть. И отдохнуть, опять же, так, чтобы стыдно не было.

Социальные мотивы? Не ревность, не аффект, не месть — равнодушное корыстное убийство, но не с целью обогащения и накопления, а с целью престижного потребления. Убить, чтобы покупать модные тряпки-железки и развлечения, убийство, совершенное модными молодыми людьми, по модным мотивам, чтобы не отстать от моды.

А-а-а, скажет читатель, вон куда метит автор.

«Общество потребления» виновато, ранний капитализм, еще «бездуховность» вспомните. Большой привет вам из советской литературы 50-60-х годов, живописавшей «ужасы капитализма». «Среда заела».

Нет, конечно. Никакие социальные условия ничуть не оправдывают убийцу — это его личный свободный выбор. Но социальные обстоятельства помогают понять убогие мотивы убийцы.

Бездуховное время. Ни казенная религиозность, ни казенный патриотизм, ни самодовольный и агрессивный национализм, ни очень редкое и тоже агрессивное диссидентство не определяют реальный дух времени.

Настоящий дух времени, живая «национальная идея» совсем в другом.

Потребление — причем на халяву. Рента.

А как иначе может быть в нефтерентной стране, которая скачками, толчками в какие-нибудь пятнадцать лет перелетела из царства нужды и дефицита в царство изобилия... для некоторых? Причем число этих «некоторых» — и абсолютное, и относительное (по отношению ко всей массе общества) — резко растет в последние пять-шесть лет, поднимается, как пена в пивной кружке.

Только слепой этого не видит. Только лицемер может не понимать неизбежность этого. И только толстокожий может не чувствовать отвратительность, пошлость и опасность этого.

Потребительство — религия всей страны. Но прежде всего, конечно же, речь идет о молодежи.

И храм этой религии — прежде всего, понятно, ТВ. Источник моды, источник смысла, производитель образцов.

Когда модные ТВ-поп-звезды с ужимками и прыжками несут какую-то ахинею про державу-родину-президента, сразу видно — ни хрена не верят ни одному звуку, «гонят картину». Верят только в те бабки, которые получат.

А когда они же проповедуют о прелестях сладкой потребительской жизни, то эта проповедь — живая. Люди верят в то, что говорят. Проповедуют личным примером. И им в ответ тоже верят.

ТВ — огромная совокупность рекламных роликов. Но прежде чем рекламировать чипсы и зубную пасту, джипы и кремы, надо рекламировать то общество, ту Систему, в рамках которой все это имеет не только утилитарный смысл, — в рамках которой это круто и необходимо.

Вот этой рекламой Смысла и занято ТВ. И это — повторяю — честная работа. Люди проповедуют то, во что сами верят, что составляет живое содержание их жизни. И заражают своей верой других.

«Легко ли быть молодым?» (название модного фильма 1980-х). Во всяком случае это — привилегия (правда, быстро проходящая). Людям платят не за их труд, способности и т.д., а просто за молодость.

Внутри общей на всех нефтяной ренты есть подразделения. Самое главное и вкусное — наверху: административная рента. В грязном низу, «на дне» — нищенская социальная рента (пенсии, пособия). А есть рента молодости: например, в Москве невозможно устроиться на работу, если тебе больше пятидесяти, очень трудно за сорок, но необыкновенно легко в двадцать. Молодость — самый рыночный товар. Почему? Модно. В обществе потребления-рекламы-гламура иначе быть не может: старые хрычи в качестве топ-моделей «не катят», а в другом качестве люди непрестижны.

И позор молодому не получать в месяц больше 1000 долларов. Понимаете? Не просто трудно жить меньше, чем на 1000, а — позорно.

Ну да, бездуховность, вера в «хлеб единый и халявный» отвратительна в человеке и тупикова для страны — все так. Но все-таки, при чем тут убийство, спросит читатель? Что, все «потребители» готовы убивать?

Нет, разумеется, не все. Огромное большинство об этом и не думает — просто хотят потреблять, но боятся закона, а главное, нет в них агрессии, чтобы пойти на насилие, тем более, убийство. Да «и милосердие иногда стучится в их сердца... обыкновенные люди... в общем, напоминают прежних... квартирный вопрос только испортил их...»

Но вот агрессивно-инфантильному человеку, не верящему ни в Бога (крестик на шее не в счет), ни в черта, а только «в квартирный вопрос», — такому человеку куда легче переступить черту. Да и черты-то нет...

Бога нет, рефлексии нет, общественного мнения нет — тормоза сбиты, а навигатор показывает на бутики. Ну почему же не переехать встречного-поперечного?

«Все богатеют разными способами, так и мне поскорей захотелось разбогатеть». Точных слов не помню, но смысл, что на даровщинку, поскорей, без труда! На всем готовом привыкли жить, на чужих помочах ходить, жеваное есть.

Ну, а пробил час великий, тут всяк и объявился, чем смотрит...

— Но, однако же, нравственность? И, так сказать, правила.

— Да об чем вы хлопочете? — неожиданно вмешался Раскольников... доведите до последствий, что вы давеча проповедовали, и выйдет, что людей можно резать...«

Идейный убийца (прообраз террористов) Раскольников презирает своих безыдейных коллег.

Ну-с, сейчас в этом внутрицеховом споре окончательно и бесповоротно победили убийцы во имя желудка. Может, это и есть убийственный прогресс?