Марк Магидсон: Возвращение

После нескольких лет уговоров мои соседи и друзья Сергей Рахомяги и его жена Лариса — дочь Марка Магидсона — наконец достали из дивана папки с фотоработами Магидсона. Работы оказались такой красоты, что отнесенные в музей «Московский Дом фотографии», с которым я дружу и сотрудничаю, меньше чем через месяц были представлены на выставке в рамках международного фестиваля «Мода и стиль» и стали ее украшением.

Сто двадцать фотографий классика советской операторской школы, а до того как его имя встало в один ряд с именами Анатолия Головни, Эдуарда Тиссэ и Андрея Москвина, — классика советской фотографии, иначе как сенсацией не назовешь.

«Бесприданница», вошедшая в золотой фонд нашего кино, «Повесть о настоящем человеке» и «Верные друзья», которые крайне редко, но можно еще увидеть в телепрограммах, — вот все, что сохраняет память о Магидсоне-операторе. Но о том, что к моменту прихода в кино Марк Магидсон уже был признанным фотомастером, пожалуй, не помнит уже никто. И напомнить об этом могут только сохранившиеся в архивах и у любителей каталоги международных выставок. Тем дороже обретение фоторабот Мастера — именно фоторабот, а не кинокадров, — даже если эти работы сделаны на съемках фильмов «Чины и люди» (1929) или «Праздник святого Йоргена» (1930), где он работал рекламным фотографом, или на «Бесприданнице» и «Гибели сенсации» (1935), которые снимал как оператор.

Александра Хохлова на рекламной фотографии к фильму «Гибель сенсации», режиссер Александр Андриевский. 1935

Главный хранитель музея «Московский Дом фотографии» Елена Мисаланди — киновед по образованию, окончившая ВГИК (мастерская М.Власова), атрибутировала работы Магидсона. Изучая их, Мисаланди обнаружила фотографии, которые были сделаны на съемках незаконченного фильма режиссера Владимира Юренева «Голубое и розовое» по пьесе Александры Брутейн («Детфильм», 1937-1938) — следующего за «Бесприданницей» фильма Магидсона. Дукельский1 закрыл картину, когда оставалось доснять последнюю декорацию. Фильм был смыт, и от него ничего не осталось. Кроме этих фотографий, снятых самим Магидсоном.

Есть в архиве Магидсона и работы, не имеющие прямого отношения к тому или иному фильму. Пейзажи, портреты актеров и режиссеров: Марии Стрелковой, Нины Алисовой, Анатолия Кторова, Владимира Фогеля, Игоря Ильинского, Марины Ладыниной, Константина Эггерта... Но даже портреты Марии Стрелковой в главной роли в «Празднике святого Йоргена» — это зачастую портреты Марии Стрелковой: нежные, мягкие, поэтичные, а не портреты героини Протазанова, холодной, надменной, в чем-то даже резкой и хищной в своей красоте Олеандры, дочери настоятеля храма. Изображение на этих вновь обретенных фотографиях словно бы соткано из воздуха, света, легких, едва уловимых теней, предметы и особенно лица вылеплены светом легко и нежно, словно бы художник владел редким даром переводить прозу окружающего мира в поэзию своей души.

«Экспрессия»

Марк Павлович Магидсон родился в 1901 году и с детства оказался тесно связан с фотографией. В городском фотоателье «Светопись», в родном Гомеле, мальчишкой работал ретушером, потом фотографом. И вырос в величайшего мастера этой самой светописи.

В двадцать лет приехал в Москву и поступил на скульптурный факультет ВХУТЕМАСа, который закончил в 1924 году. Мы не знаем, у кого он занимался, кто был его учителем, как не знаем и того, кто набирал, а затем и вел операторский курс в ГТК в 1925 году, когда туда поступил Магидсон. Не знаем и причин, по которым он не закончил ГТК. Что-то узнать наверняка удастся, но пока больше вопросов, чем ответов. Слишком неожиданно свалилось на нас это богатство — фотоархив Магидсона. Слишком ошеломительно впечатление от него и слишком мало времени было для того, чтобы поработать во ВГИКе, архивах, библиотеках.

В коротенькой автобиографии, написанной, скорее всего, в начале 50-х, он пишет, что одновременно с поступлением в ГТК пришел работать фотографом на киностудию «Межрабпом-Русь». И еще — что до своего прихода в кино он «много с успехом работал по фото и имел уже признание на многих международных выставках».

Константин Эггерт на рекламной фотографии к фильму «Друзья совести» («Пылающий Рур»), режиссер Константин Эггерт. 1932

Доподлинно известно, что в 1929 году он работал фотографом на фильме Протазанова «Чины и люди», а в 1929-1930 годах — на «Празднике святого Йоргена». Где и у кого он работал фотографом до того (и работал ли) — неизвестно.

В 1931 году Магидсон уже оператор. За пять первых лет работы оператором — четыре игровых фильма, известных сегодня только киноведам, и участие в фильме Дзиги Вертова «Три песни о Ленине», где снятый Магидсоном в свойственной ему лирической манере эпизод в Горках резко выделяется на фоне выразительного событийного материала других операторов. И, наконец, вершина биографии мастера — «Бесприданница» Якова Протазанова, снимавшаяся в 1935-1936 годах и вышедшая на экран в 1937-м. Скорее всего, выбор Протазанова, пригласившего на фильм Магидсона, был для кинематографического сообщества неожиданным. Все свои последние фильмы, включая «Чины и люди» и «Праздник святого Йоргена», на которых появился фотограф Магидсон, Протазанов снял с Петром Васильевичем Ермоловым — прекрасным оператором, тонким, гибким и пластичным. Почему же вдруг на «Бесприданнице» Протазанов сменил оператора? Достаточно сравнить кадры Ермолова и фотографии Магидсона на «Празднике святого Йоргена», и выбор Протазанова становится абсолютно понятным. То, что в кадре у Ермолова изысканно, графично и определенно, в фотографиях Магидсона мягко и лирично. Размыта четкая графика, смягчена и приглушена резкость теней и контрастов изображения, словно переведенного из масла в акварель. Приходится только удивляться, как это достигалось в павильоне, — ведь Магидсон снимал в свете, поставленном Ермоловым. У Магидсона опоэтизировано все, что попадает в его объектив, — природа, архитектура храма, фигуры людей и особенно лица. Гротеск уступает место мягкой иронии и озорству, появилась живая человеческая печаль, а порой — и безысходность. Абсолютная определенность расстановки персонажей и ситуаций уступила место готовности к мгновенной смене состояний и настроений, зыбкости и загадочности изменчивой среды.

Николай Хмелев на рекламной фотографии к фильму «Саламандра», режиссер Григорий Рошаль. 1928

Красота юной Нины Алисовой — красота яркая, броская, но в чем-то резкая, угловатая, совсем непростая для камеры, была под силу только поэтичной светописи Магидсона. И произошло чудо. Впервые, пожалуй, в ряду прекрасных фильмов Протазанова появился фильм столь возвышенно поэтичный, а трагизм судьбы героини — этой женщины-девочки — столь пронзительно высок и безысходен.

Протазанов не ошибся в выборе. Своей блистательной победой он во многом обязан оператору.

Фотографировал Магидсон Алисову много — и до начала, и во время съемок. Кажется, что в фотографии он экспериментировал, искал, «проигрывал» свою героиню. Неизвестно, был ли он на «Бесприданнице» и автором рекламных фотографий — количество снятого им дает основания это предполагать. Да и вряд ли он мог доверить кому-либо снимать свою Ларису — это была бы совсем другая Лариса.

Не случайно, наверное, Нина Алисова, прожив большую актерскую жизнь, осталась по большому счету актрисой одной роли. Больше для нее не нашлось ни равновеликой роли, ни равновеликого оператора. Протазанов, мечтавший снимать ее в «Оливере Твисте» и в «Волках и овцах», так и не смог реализовать свои планы. «Бесприданница» словно бы стала той бездонной чашей, в которую кануло все лучшее, что было отпущено и актрисе, и режиссеру, и оператору. Словно бы судьба исполнила свой сокровенный замысел и успокоилась, нимало не заботясь о тех, кто его осуществил. Ничего равного больше не случилось в творчестве ни у одного из них.

«Голубое и розовое», режиссер Владимир Юренев. 1938. (Фильм смыт.)

Магидсон снимет еще тринадцать фильмов — с Сергеем Юткевичем, Александром Столпером, Михаилом Калатозовым, Григорием Козинцевым. Но в их творчестве это второстепенные, проходные фильмы, хотя в них Магидсон оставался ярким и неповторимым мастером.

В 1945 году умер Протазанов, а в 1954-м нелепая автомобильная катастрофа на ночном подмосковном шоссе оборвала жизнь еще полного сил и планов Магидсона.

Обретение такого богатства, как фотоархив Марка Магидсона, наводит на спасительную мысль, что не горят не только рукописи, но и фотографии. Во всяком случае, в это очень хочется верить. И хочется верить, что найдутся утраченные работы Петра Новицкого, таинственным образом исчезнувший фотоархив Романа Кармена (а может быть, и его фотографии 20-х годов, когда он еще работал в журнале «Огонек»); хочется верить, что придут наследники Тамары Лобовой и принесут висевшие в ее квартире фотографии работы Анатолия Головни, Андрея Москвина, Сергея Урусевского, самой Тамары Лобовой. Да мало ли у кого из детей и внуков наших великих операторов в шкафах и секретерах, на антресолях и в диванах лежат бесценные фотографии, о которых просто забыли или решили, что они уже никому не нужны.

Нина Алисова на рекламной фотографии к фильму «Бесприданница», режиссер Яков Протазанов

Я давно мечтаю о большой фотовыставке наших мастеров-кинооператоров и уверена, что она станет сенсационным открытием не только никогда не виденных работ, но и совершенно незнакомых для нас Александра Левицкого, Петра Новицкого, Марка Магидсона, Анатолия Головни, Андрея Москвина, Даниила Демуцкого, Владислава Микоши, Романа Кармена, Сергея Урусевского, Марка Трояновского и тех, кто снимал или снимает на фото после них — Анатолия Заболоцкого, Дмитрия Долинина, Тофика Шахвердиева, Александра Дубинского, Валерия Федосова, Александра Антипенко, Вилена Калюты...

Объединение усилий музеев Ольги Свибловой и Наума Клеймана, Государственных архивов кинофотодокументов Красногорска и Санкт-Петербурга могло бы стать первым шагом к такой выставке.

1 Семен Дукельский — в 1938-1939 годы председатель Комитета по делам кинематографии. — Прим. ред.