Притча во языцех. «Резня», режиссер Брийанте Мендоза
- №7, июль
- Андрей Плахов
-
 |
 |
Автор сценария Армандо Лао
Режиссер Брийанте Мендоза
Оператор Одиссей Флорес
Художник Данте Мендоза
Композитор Тереза Баррозо
В ролях: Коко Мартин, Мария Исабель лопес,
Хулио Диас, Джон Регала
Centerstage Productions, Swift Productions
Филиппины — Франция
2009
На каждом уважающем себя фестивале обязательно рано или поздно появляется фильм, роль которого быть притчей во языцех, а его автора — мальчиком для битья.
До сих пор в Канне вспоминают «Коричневого кролика» Винсента Галло: несколько лет назад эта картина была объявлена критиками худшей за всю историю фестиваля, зато говорили о ней больше, чем о любой другой. Артист, специализирующийся на ролях психопатов и нарциссов, вступив на режиссерскую стезю, уговорил Хлоэ Севиньи, известную артистку, прямо в кадре заняться с ним оральным сексом. Ради этой минутной сцены, данной в виде флэшбэка, и делалась картина, герой которой полтора часа с отрешенным видом колесил в машине по городам и весям; все девушки Америки предлагали ему себя, но Галло был для них недоступен: он все время думал о Хлоэ Севиньи, ибо этот минет забыть нельзя. Некоторые журналисты сбежали с просмотра до ключевой сцены, но, узнав от осведомленных коллег о своей ошибке, вернулись. Охрана, обычно непреклонная, их не только пропустила, но встретила понимающей улыбкой.
В этом году патриарх кинокритики Роджер Иберт заявил в своем блоге, что «Резня» еще хуже «Коричневого кролика». Многие блогеры проявили с ним солидарность, показав тем самым, что уровень ведущих и самодеятельных критиков уравнивается в одинаково глубоком непонимании современного кинопроцесса. И те, и другие оглуплены развлекательным конформистским кинематографом, поэтому у них начинается истерика при встрече с чем-либо иным — то ли совсем невинным «Коричневым кроликом», то ли действительно страшной и шокирующей «Резней».
До «Резни» филиппинский режиссер Брийанте Мендоза (другой варинат его имени — Данте Мендоза) активно показывал на фестивалях свои фильмы и собирал награды. «Массажист» (2005) завоевал «Золотой леопард» в Локарно в категории фильмов, снятых на видео. «Сербис» (2008) произвел сенсацию, попав в большой конкурс Каннского фестиваля. Сквозные темы режиссера — повседневная жизнь простых филиппинцев, едва ли не большинство которых работают в городской индустрии развлечений, часто связанной с удовлетворением сексуальных фантазий (один из фильмов Мендозы так и называется — «Фантазия»). Молодой герой «Массажиста» — в его роли Коко Мартин, любимый исполнитель режиссера, — проводит дни в массажном салоне, где клиенты часто предлагают ему деньги за «дополнительный сервис», и это создает проблемы в его отношениях с традиционной семьей. Так что оригинальное название фильма Masahista, которое можно прочитать как «Мазохист», не лишено и этого смысла.
Помимо социально-бытовой темы, Мендоза кое в чем подражает именитому тайваньцу Цай Минляну: это особенно заметно в «Сербисе», где всегда и всюду течет вода, часто смешанная с нечистотами. Небогатая семья из последних сил держит и обслуживает занюханный кинотеатр секс-фильмов, который служит также местом совокуплений для окрестных геев и самого персонала заведения. Добрая треть действия разыгрывается у засоренного писсуара практически по колено в моче. В этом уже был заметен довольно последовательный радикализм, что обеспечило «Сербису» насмешки и плевки одних, уважение и комплименты других. Среди последних — каннский куратор Тьерри Фремо и жюри фестиваля «Меридианы Тихого» во Владивостоке, наградившее Мендозу как лучшего режиссера и актрису Джину Парено.
Когда упрямый Фремо уже через год опять взял в конкурс новую картину своего протеже, а после пресс-показа «Резни» раздался негодующий свист, никому не могло прийти в голову, что фильм может сорвать приз в Канне. Но жюри возглавляла умная, радикальная Изабель Юппер, и она прекрасно поняла, что «Резня» вместе с «Антихристом» фон Триера стала кульминацией каннского сюжета, который состоял в столкновении человека со стихией абсолютного зла. Только в «Антихристе» зло носит тотальный метафизический характер и клокочет в теле и душе, в «Резне» оно коренится и прорастает в коррумпированной системе азиатского общества, мечущегося между нищетой и культом потребления.
Студент школы криминалистики, будущий полицейский, нуждается в деньгах для содержания молодой жены и младенца. Он подрабатывает, выбивая долги, и в один прекрасный день становится соучастником зверского убийства задолжавшей бандитам проститутки — с пытками, насилием и расчленением трупа, части которого палачи в знак устрашения разбрасывают по всему городу. А потом идут в местную забегаловку и наслаждаются аппетитным мясным блюдом. Парень именно что соучаствует: сам не насилует, не режет, работает на подхвате, когда надо подмыть и подчистить место преступления, упаковать и транспортировать расчлененку. Так сказать, проходит школу жизни, готовясь к доблестной карьере в правоохранительных органах.
Неудивительно, что среди простых филиппинских блогеров нашлись патриоты, недовольные «негативным образом» своей страны и готовые даже принести извинения за Мендозу (не будут же извиняться заправляющие ею коррупционеры и диктаторы). Но только глухари и слепцы (как много их оказалось среди критиков!) могли посчитать фильм скучным и самонадеянно заявлять, будто в мире не найдется и десятка человек, способных им увлечься. Признаться, от «Сербиса» в самом деле веяло некоей запрограммированной скукой, и, идя на «Резню», я допускал вариант, что после первого часа, быть может, случится уйти. Но просидел до самого финала, буквально прикованный к креслу.
Считаю награду за режиссуру, присужденную Мендозе в Канне, абсолютно справедливой. Это настоящий мастер-класс саспенса, причем напряжение достигается вовсе не за счет сюжетной тайны или предчувствия, а произрастает из жгучего интереса, как же в итоге поступит главный герой. В течение всего фильма он пытается вырваться из ада и спасти если не жертву, то себя, свою душу, но пути назад нет. Путь оказывается перекрыт в кульминационной психологической сцене на автобусной станции, куда бандиты посылают парня за мелкой покупкой в лавку. Это его последний шанс вырваться из цепких лап мафии, не обагрив руки кровью и не превратившись в мясника. Одна из самых страшных сцен — когда герой (скупая, выразительная и точная работа Коко Мартина) прячется в автобусе в надежде вернуться в прежнюю жизнь, до грехопадения, а потом добровольно сдается на произвол судьбы.
Сила фильма Мендозы в том, что, ставя классические моральные вопросы (как у Брессона) и иллюстрируя проблемы выбора традиционными драматургическими средствами, он противопоставляет им «грязные» современные фактуры и зернистое «цифровое» изображение, которые решительно меняют характер художественного контекста. С равной бесстрастностью камера фиксирует быт городского муравейника, занятого торговлей и пропитанием, свадебный обряд (помесь обыденности и экзотики) и расправу над провинившейся девушкой, напоминающую хорошо спланированную и технически безупречно проведенную военную операцию.
«Резня» относится к категории так называемых «невыносимых» фильмов. Как резонно заметил в связи с «Антихристом» Михаил Трофименков («Коммерсантъ-Weekend»), чтобы получить этот почетный титул, надо ставить перед человечеством вопросы о Боге. Или хотя бы о его отсутствии (одна из формул католического фильма: «Отсутствие Бога, свидетельствующее о его присутствии»). Однако и здесь, на этой еретической стезе, Мендоза идет не по проторенной дорожке и встретиться на ней рискует разве что с «Сало» Пазолини. В его фильме нет элементов притчи, нет (хотя бы травестированной) христианской символики: разве что убиенную проститутку зовут Мадонной. Подобно недавней итальянской «Гоморре» Маттео Гарроне, насилие в «Резне» показано как бизнес, трудовой процесс, рутинная работа, как повседневный быт людей, которых и