Телегерой — кто он?

Кто он — телегерой «безгеройного времени»? Какими свойствами должен обладать, чтобы этому времени соответствовать? Чего требует от него масскульт и ждет от него массовый зритель? Ответы на эти важнейшие для сегодняшнего дня вопросы мы попытаемся получить на основе качественных исследований аудитории телевидения методом фокус-групп, проведенных автором.

Бесконечный сериал

Все телевизионное действо, во всем разнообразии каналов, происходит на одном экране, что приводит к тому, что аудитория смотрит его как один бесконечный сериал. В нем выделяются, конечно, отдельные форматы, герои, темы. Для массовой аудитории эти темы, лица, звуки, скорее, «перетекают» друг в друга, рождая за счет единства домашнего экрана один нескончаемый сериал.

Для более молодых зрителей характерен «клиповый» режим просмотра: они щелкают пультом и скачут с канала на канал; более старшим зрителям свойственно смотреть ТВ в более традиционном ключе, выбирая для просмотра отдельные программы. Но даже и у этой возрастной аудитории стиль просмотра шире, чем границы телевизионных передач: ограничиваясь одним или парой каналов и наличием свободного времени, старшая аудитория

переключается в них с одной передачи на другую. Это хорошо знают специалисты, занимающиеся программированием эфира: термин «перетекание» аудитории является у них одним из базовых.

Добавляет масла в огонь сама «сериальность» телевизионного пространства: большинство форматов на современном ТВ цикловое: от сериалов с продолжением до цикловых программ и специальных слотов для кинофильмов.

«Потребление телевизора» как поток

Массовые зрители смотрят ТВ, как правило, не рефлексируя увиденное. Дело не в том, что зрители не сопереживают происходящему на экране: сопереживают, бывает, очень сильно. Просто просмотр телевидения — это не целевое действие типа выбора и покупки холодильника или похода в кинотеатр, где запоминание имеет свою цену. Это действие рекреационное, отвлекающее от реальных проблем, и, как правило, оно маркирует как раз выход из целевого рефлексивного действия — переход к тому, что зрители называют «отдых» и «расслабление».

В результате аудитория сегодня использует телевизор, скорее, как средство настройки эмоционального баланса. Увиденное на экране протекает через зрителя эмоциональным и информационным потоком, как вода, и поэтому должно соответствовать настроению и привычкам здесь-и-сейчас.

В целом же у массовой аудитории существует нужда в успокаивающем идеале, который позволяет им отдохнуть и расслабиться. Все могло бы быть по-другому, если бы у ТВ была какая-то иная цель существования, кроме высокого рейтинга. Но другой цели у него нет.

Большинство зрителей отмечают, что они не помнят того, что они смотрели по телевизору даже вчера, а тем более в течение недели и месяца. Остаются в памяти аудитории либо яркие события, либо «долгоиграющие» истории: любимые цикловые передачи или длинные популярные сериалы, идущие много лет: «Улицы разбитых фонарей», «Каменскую» и другие подобные сериалы за более чем десять лет показа выучили уже почти все зрители. Короткие же сериалы, фильмы и отдельные передачи, если зрители не увидели в них чего-то сверхнеобычного, исчезают из их памяти в течение одного вечера.

Образы телевизионных героев: а есть ли образ?

За счет такого «сновидческого» типа просмотра ТВ получается: традиционное представление о том, что герои передач имеют образы в сознании зрителей, верно только отчасти.

Устойчивые образы в сознании аудитории имеют герои только многолетних хитов, герои же более коротких форматов в долговременной памяти массовой аудитории просто не остаются. Классический ответ респондентов на во-прос о формате, прошедшем более, чем месяц назад: Это где она попала в аварию, а он ее спасал… еще Машков там играет… не помню, как называется…

Зрители постоянно отмечают, что «в телевизоре нет людей»: «Личностей нет». В современных телевизионных героях, по оценкам зрителей, нет аутентичности, жизненности, реальности, они мало что репрезентируют в жизни зрителей. С одной стороны, за счет невысокого качества сценариев и невысоких бюджетов герои большинства телеформатов шаблонные, они не люди, а схемы. С другой стороны, это обратная сторона смотрения аудиторией телевизора как потока: если зритель смотрит ТВ, чтобы отрешиться от жизни, то герои, способствующие этой отрешенности, не могут перешагнуть порог «сновидения наяву» и шагнуть за зрителем в его реальную жизнь.

Герои лучших, по мнению зрителей, сегодняшних сериалов не могут составить в их представлении конкуренцию героям сериалов советских. Например, «Ликвидация», ставшая хитом последних лет, «ненастоящая»: многие зрители понимают, что это стилизация под советский фильм: «Потрясающий фильм… Меня он не потрясает, я не скажу, что этот фильм потрясающий… Потрясает он говором Машкова, вот и все потрясение».

В таком безгероическом пространстве стержнем становятся не персонажи, а актеры, которых большинство аудитории так и называют по фамилиям, а не по именам персонажей: там Машков играет; Аверин, Безруков — все на этом держится.

Вероятно, телевизионный герой в том виде, в котором мы его знаем по фильмам и книгам — как герой одной истории, — более и невозможен на ТВ.

Возможно, единственные герои ТВ — это «герои» именно «ТВ», то есть не столько персонажи, сколько актеры или даже просто «люди ТВ», популярность, медийность, «эфирность» которых перетекает с одного сериала на другой,

а оттуда — на программы, которые они начинают вести, на рекламу и т.д. Добавляют масла в огонь массовые телевизионные издания. «7 дней», например, регулярно публикует биографические интервью с актерами сериалов в жанре описания их жилья, семьи и привычек — так что часто непосвященному и не угадать: то ли это сюжет очередного сериала, то ли биография реального человека. Возможно, то, что герой фильма «Высоцкий…» — не Высоцкий, а Безруков, играющий Высоцкого, — это не то, о чем следует досадовать как об «отсутствии героев», а то, что стоит осмыслять как новое.

Таким образом, между прочим, преодолевается упомянутая нежизненность телевизионного пространства: во взаимодействие экрана со зрителем возвращается эффект присутствия, но не в виде реалистичности персонажей-героев, а в виде реалистичности персон-героев. Сама по себе тенденция вполне отвечает уже классическому media is message, но пока ТВ опосредовано деньгами, властью и рейтингами, а не содержательными целями и задачами — вся эта история будет развиваться не лучшим образом.

Герои современные и советские

Телевизор «растворяет» границы времени. Аудитория старше сорока лет куда отчетливее помнит образы, которые врезались в память двадцать-тридцать лет назад: и потому что те времена были для зрителей временами молодости, и потому что герои той эпохи в восприятии аудитории были именно Героями. В целом вся аудитория старше сорока гораздо теплее относится к героям советских фильмов, чем к героям современным.

Например, можно сказать, что, вопреки обилию «секс-символов» на современном экране и детабуированности темы секса, сексуальным героем женской аудитории старше пятидесяти лет устойчиво остается Штирлиц—Тихонов.

Другой пример – несмотря на обилие и разнообразие милицейских сериалов, в сознании аудитории самым любимым остается «Место встречи изменить нельзя»: «Там была мощная игра актеров. Раньше цели были… коммунизм, долой бандитизм, мы будем жить в нормальной стране, цели были у людей, и у этих сыщиков в том числе. Там показано именно то, как должно было быть на самом деле».

И темпоритм, и сама система ценностей у героев советского времени и современности совершенно разные. Если советские герои имели внутренний стержень и высокую цель, то современные герои гораздо более бытовые, лишенные пафоса — сниженные.

Сегодняшние герои не столько созидают что-то для страны, сколько находят способы делать свое дело и достойно жить, сохраняя человеческое лицо: «А сейчас народ живет вразвалочку, ни идеалов, ни целей. Нет у героев надрыва, нерва нет за свое дело, переживаний, что это правое дело, мы этого не чувствуем. Ну, они так — поехали на вызов, раскрыли, не раскрыли, такое впечатление, что они просто прочитали перед съемками текст и всё».

Телевизионный герой и стратегия развития страны

В России сегодня отсутствует ясная стратегия развития страны, в связи с этим на телевизионном экране нет героев, которых можно назвать Героями с большой буквы. Такие Герои были возможны тогда, когда существовали глобальные задачи, которые вели страну к успеху: план ГОЭЛРО, освоение целины, освоение космоса и т.д.

В современной же ситуации, когда созидательных процессов в масштабах страны не наблюдается, невозможен герой, протагонист этих процессов. Те попытки совершить нечто позитивное в масштабах страны, которые приводят к успеху, имеют максимум средний уровень рейтинга — то есть не вызывают доверия людей: «Настоящая жизнь? Я героического ничего не вижу в нашей жизни сейчас».

В таких обстоятельствах вроде бы возможен герой, сражающийся и погибающий за правду, но именно такой герой не удовлетворяет потребность в успокаивающем идеале, свойственную массовой аудитории.

Создание телевизионного героя

Такая «нерельность» сегодняшнего телевизионного пространства создает у аудитории нужду в герое настоящем, реальном, узнаваемом. И именно потому, что созданию такого героя препятствует все телевизионное пространство и законы его взаимодействия со зрителем, интересно порассуждать о том, каким он может быть и каким его быть не может никогда.

Если идти классическим путем, то первое, что очевидно: аудитории на экране нужны личности, поданные так, чтобы была отражена историческая эпоха. Вспомним то, что сказано выше: в телевизоре нет людей, нет личностей — это аудитория, несмотря на то что она смотрит телевизор «потоком», осознает очень хорошо.

Тематика форматов может быть любая, отражающая жизнь людей в их ценностях и смыслах: стержень сюжета сериала одновременно является стержнем характера героя. Представляется, что при условии работы в направлении создания реалистичного героя любые современные темы будут актуальны.

Но дальше на классическом пути сразу встречаются препятствия: качественная разработка тематики современной жизни сталкивается с двумя проблемами. С одной стороны, массовая аудитория хочет видеть истории про жизнь, но про такую жизнь, в которой нет неразрешимых проблем. С другой — телевидение подчиняется законам рынка и вынуждено снимать то, что даст надежный рейтинг, а вовсе не рассматривать реальные темы и конфликты, существующие в обществе. Телевизионный герой потому может быть Героем, что он является протагонистом решения проблемы, актуальность которой очевидна для аудитории, но как раз проблем-то в телевизоре и нет. Большинство обсуждаемых сегодня на телевидении тем имитационны: темы семьи, борьбы с преступностью, положения страны, судов и прочего не разрабатываются до уровня настоящего конфликта и настоящего его решения.

В ситуации, когда телевидение опосредовано рейтингом, попытка вернуть эти темы на экран может быть достаточно рискованной: имитационность тем не случайна — она позволяет достигать рейтингового успеха минимальными средствами.

И все же примеры современных успешных форматов говорят о том, что до какой-то степени с этими препятствиями можно справиться.

Здесь стоит отметить, что успех телеформатов грубо можно разделить на два типа. Первый — взрывной, но при этом однократный успех формата, достигнутый за счет использования «кулака» средств привлечения зрительского внимания: знаменитые актеры, экшн, пейзажи, техника, спецэффекты, большой бюджет. Несмотря на то что первичный рейтинг у них высокий, зрители называют такие форматы однодневками, и их повторная трансляция или продолжение невозможны.

Второй тип успеха — это успех, связанный с устойчивой симпатией аудитории к формату, с желанием «в нем жить». Он достигается за счет более глубинных свойств сериала или программы и обеспечивает длительность экранной жизни и возможность повторных трансляций. Таков тип успеха сего-дняшних сериалов «Тайны следствия», «Сваты», «Глухарь», программы «Понять. Простить»; пример из прошлого — сериал «Гражданин начальник», герой которого остался в памяти аудитории, несмотря на то что сериал был в эфире около десяти лет назад. В этих проектах удалось достичь объемности героев в сочетании с реалистичностью ситуаций и «правильными» ценностями, положенными в основу характеров персонажей. Зрители говорят про «Тайны следствия»: «Их показывают разносторонними, не только в ментовской работе… и личная жизнь… в чем-то еще разбираются, кроме уголовного права… Если человек тупо мент, долго его не будешь смотреть, неинтересно».

И, кстати, именно в этом ресурс современных телеформатов по сравнению с форматами советскими, где герои, как правило, недвойственны, показаны, скорее, как функции «правильной цели»: Шарапов исключительно положительный герой, слишком прямолинейный, он тупо положительный. Вот Жеглов — можно сказать, что двойственный. (В данном примере двойственность героя понимается как его объемность: «Двойственность — это естественность, человек с достоинствами и недостатками».)

Но все же базовая ситуация на сегодняшнем ТВ остается прежней: героя нет, а нужда в нем есть, современность (и современный герой) — самая сложная эпоха для телесюжетов. Что же может сделать и делает телевидение, чтобы облегчить и удешевить себе задачу?

Жажду успокаивающего идеала, позволяющего отдохнуть и расслабиться гораздо легче удовлетворить на материале прошлого, которое позволяет создать идеального героя, совершающего крупные поступки во благо страны. Кроме того, прошлое в сознании аудитории безопасно и уже насыщено образами.

Можно поместить героя в героическое прошлое России: как советское, так и дореволюционное и, возможно, гораздо более древнее — до Древней Руси включительно, понимая, что в первую очередь будут востребованы аудиторией поднимающие дух примеры побед и объединения сил в русской истории. Можно поместить его в военное время: в фокусе интереса аудитории в первую очередь Великая Отечественная война, эта тема позволяет показать настоящих Героев. И, наконец, можно вернуться в советское время, показав его как безопасное: желание «укрыться» в прошлом от тяжести современной жизни проявлено у аудитории достаточно сильно.

Все эти тренды существуют на современном телеэкране во множестве, и представляется, что для их объяснения даже не стоит привлекать культуральный «возврат к советскости»: они просто являются самым легким коммерческим способом обеспечить высокий рейтинг телеформатов.

В ситуации, когда герой как Герой не реалистичен, а реальные герои не Герои, актуальным для зрителей становится архетипический для русской культуры образ Ивана-дурака. Ивану-дураку помимо внешних «дурацких» качеств свойствен юмор, умение выкрутиться из ситуации, «включая дурака», и выйти, в конце концов, из нее победителем. Отдельные черты Ивана-дурака свойственны многим персонажам современного телевидения — от героев сериалов «Улицы разбитых фонарей», «Глухарь», «Сваты» до персонажей программ (таковы почти все герои СТС и ТНТ).

У массовой аудитории также существует нужда в народном герое, не приподнятом образованием, властью или богатством над зрителями. Образно говоря, массовая аудитория будет следить за приключениями князя Андрея в сериале «Война и мир», но эмоционально ближе ей Платон Каратаев. Это во многом не учитывается при съемках современных историй и в целом непросто реализуется, ибо, чтобы вызвать доверие аудитории, такой образ народного героя должен быть абсолютно неподдельным. При нынешней же замкнутости телевидения на самое себя и описанной выше популярности артистов, а не персонажей, такая неподдельность является сложно реализуемой творческой задачей.

Аудитория также ждет героев — профессионалов в своем деле: В «Штрафбате» я увидел, что там ставится во главу угла профессионализм высочайшего класса. Профессионализм для аудитории — это ориентированность героя на дело, а не на стяжательство, это желание увидеть, что профессионалы работают ради целей и ценностей, а не только ради денег. И в конечном итоге желание увидеть страну, ориентированную на созидание и здравый смысл. Такой герой-профессионал может поддержать патриотизм аудитории, и нужда в этом у аудитории очень сильна: Герой должен быть мыслящий, интеллектуальный, за Родину.

Все вышеописанные ожидания окрашены присутствующими сегодня у массовой аудитории настроениями патриотизма. В форматах о современности патриотизм, который востребован аудиторией, это не патриотизм советского типа и не ура-патриотизм, сегодняшний зритель не приемлет прямых идеологических посланий: «Вообще Родина состоит из нас самих… что такое Родина… "Родина предала" — это что такое? Люди, которые рядом с ним, не более… Человек, который любит Родину, — и Родина с ним, и он ее любит, вот он герой, он патриот, он живет на своей земле».

Этот тип патриотизма «располагается» между отчетливым пониманием зрителей, что страна находится в кризисе, не развивается, и осознанием того, что жить без любви и гордости за державу невозможно. Сегодняшняя аудитория не примет фильмов, где Россия или положение в ней показывается только с критической точки зрения и хочет видеть на экране не действительное положение дел, а образцы для подражания. Здесь еще раз хочется вспомнить сериал «Гражданин начальник», в котором соблюдается закон «реальности волшебства»; в сериале убедительно показано, как герой постепенно, но неотступно, собирая доказательства в течение многих лет, сажает за решетку высокопоставленных чиновников-коррупционеров: он настоящий герой, с таким за державу не обидно.

Относительно психологических качеств героя интересно то, что чуть ли не на первом месте у массовой аудитории стоит чувство юмора. Вроде бы это удивительно: главное востребованное качество современного героя — не честность-смелость-мужество, а чувство юмора. У Штирлица и Жеглова разве чувство юмора было главным качеством характера? А вот от современных героев зритель ждет именно чувства юмора — такого, которое помогает не только смягчить свойственную современным героям «безгероичность», но и «поднять» их (и зрителя) осознание жизни на новую ступень. Чувство юмора позволяет невыносимую для героев жизнь в неразвивающейся стране сделать сносной и человеческой, это средство сохранить человечность в нечеловече-ских обстоятельствах, это юмор как возможность прощать и легко относиться к жизни.

Другие качества героя, ожидаемые от него зрителем, — это смелость, мужество, бесстрашие; стержень может держать, есть в человеке такой стержень, а также ум и честность. На «честность» стоит обратить особое внимание: честность современного героя для аудитории — это то, что его нельзя купить. Упоминаемая последней, честность подспудно присутствует во всех остальных качествах и, возможно, является необходимой для того, чтобы герой вообще мог быть воспринят аудиторией. Архетипическое для русских людей свойство — жажда вселенской справедливости в этом зрительском ожидании сочетается с положением в современной России: герой должен работать для страны, а не для собственного обогащения.

И, наконец, для российской аудитории важно видеть на экране перспективу, пространство во всех смыслах — как визуальную панораму, дающую зрителям возможность широкого обзора и выводящую их из ощущения замкнутости, и как панорамное видение событий, дающее ощущение перспективы российской жизни в целом. Эта перспектива очень важна, ее востребованность связана и с не устраивающей многих зрителей (особенно старшего возраста) вынужденной замкнутостью в своих квартирах, и с отсутствием позитивных представлений о курсе развития страны, и с желанием зрителей этот путь, свое будущее себе представить, и с потребностью понять эпоху: «Не создается ощущение эпохи мощное, не хватает этого для развернутости. Вот как раньше ставили фильмы годами, натуру просматривали, а сейчас у нас все так — там кусочек дивана, кусочек дома, крылечка».

Российскому сознанию в целом традиционно свойственна ориентация на Путь и Волю, требующая перспективы.

Стоит еще раз подчеркнуть, что речь идет о коллективных представлениях, об ожиданиях массовой аудитории в несколько десятков миллионов человек. Требования к герою у этого зрителя сводятся главным образом к следующим свойствам: неподдельность, юмор и народность «под Ивана-дурака», профессионализм, смелость и мужество, честность и неподкупность, и, наконец, любовь к Родине.

Завершать историю о таком герое должен хэппи энд.

Представляется, что вектором, соединяющим многое из вышеупомянутого, является этичность героя, которая означает не следование набору правил, а нравственное чувство, позволяющее отделять позволительное сегодня от непозволительного по общечеловеческим меркам. Такая этичность свойственна, в частности, герою одного из самых успешных сегодня сериалов «Глухарь»: «Он более реалистичен, подстроен под наше время. Деидеологизирован. Рубаха-парень. [Модератор: «Человеческий — в смысле не гуманный, а свойский?»] Человека можно посадить в тюрьму, а он этого не делает — он просто бьет по морде… гуманист… (Cмеются)».

Именно этичность позволяет герою «безгеройного времени» сохранять лицо и одновременно задает тот внутренний конфликт, за которым зрителям интересно следить. И она же поддерживает те исконно русские качества характера, которые в сочетании с юмором дают массовой аудитории востребованный ею в наше непростое время ресурс — терпимость и человечность.