На крыше отеля в центре Сараево телеведущая по имени Ведрана (Ведрана Сексан) и Гаврило Принцип (полный тезка в исполнении Мухамеда Хаджовича) гадают, кого бы сегодня убил боец «Черной руки»: какого-нибудь политика или банкира-кровопийцу?

У Принципа, как и сто лет назад, есть пистолет и твердые убеждения. Но стрелять ему, по сути, не в кого.

Ближайший высокопоставленный деятель, французский делегат (Жак Вебер), репетирует в «олимпийском люксе» вечернее выступление перед лидерами европейских государств; в своем пафосе он явно комичен. Обанкротившийся директор гостиницы Омер (Изудин Байрович), несомненно, негодяй, поскольку не платит персоналу уже два месяца и якшается с гангстерами. Но он в такой же степени жертва обстоятельств, как и его подчиненные. Без гангстеров, промышляющих подвальным стрип-клубом, экономика отеля рухнет окончательно.

Исходным материалом для сценария «Смерти в Сараево» Даниса Тановича стал текст Бернара-Анри Леви «Отель «Европа» – политическая декларация в жанре монолога в пяти актах: протагонист пьесы в сараевском гостиничном номере готовит речь к юбилейному вечеру по случаю столетия первой мировой войны. Среди персонажей упоминается «привлекательная администратор» – ей гость поручает погладить рубашку. У Тановича администратора зовут Ламия (Снежана Маркович). Она молода и целеустремленна, снует по отелю, связывая разные его уровни и пытаясь урегулировать нарастающий кризис. Рубашку она несет в прачечную, где работает ее мать Хатиджа (Факета Салихбегович), которую гостиничный пролетариат выбрал лидером забастовки.

Танович впервые использует классовый конфликт как двигатель сюжета. Даже в предыдущем фильме «Эпизод из жизни собирателя металлолома» (2012) понадобилось документалистское остранение: бедняки играли самих себя, угнетатели в кадре не появлялись. В «Смерти в Сараево» акценты расставлены предельно ясно: персонал собирается бастовать из-за задержки зарплаты. Омер, чтобы предотвратить протест, натравливает на Хатиджу бандитов. А война – постоянная тема Тановича – ограничена разговором Ведраны и Гаврилы.

Но все-таки это не социальное кино. «Смерть в Сараево», сколь бы странно это ни звучало, – историческая драма. История здесь развернута не во времени, а в пространстве.

Темные 1990-е в подвале; «олимпийский номер» как напоминание о титовской Югославии[1]; лощеный капитализм с сексапильными хос­тес на стойке регистрации; крыша отеля, с которой хорошо видны новые билдинги, возведенные Евросоюзом после бомбежек, – мир без границ демонстрирует обещанное будущее, столь же фантазматичное, как и эти небоскребы. Разумеется, бандитам и пролетариям место в подполье. Французский связной должен жить в «олимпийском номере» – после того, как там побывали победители Милошевича Клинтон и Мадлен Олбрайт. Телевизионщикам положено находиться на крыше, а охране, которая наблюдает за всеми, – в комнатушке без особых примет. Камера (Эрол Зубцевич) эффектно, ненатужно сколь­зит за Ламией, но мнимая энергия этого движения пресекается монотонной оптикой бесконечного интервью Ведраны и параноидальными общими планами на мониторах охранников.

В этой многоуровневой, но не иерархичной и не вполне управляемой (как нынешняя Босния) структуре выстрелы не прозвучать не могут. Но из-за стечения глупейших случайностей, а не в результате заговора. И погибнет на сей раз Принцип, поскольку он здесь явно лишний – анахроничный. Да и что сейчас может изменить убийство кого бы то ни было? Разве только распугать всех – и постояльцев, и хозяев, и соглашателей, и бунтовщиков, которые паникующей толпой – кто-то в свежевыглаженной рубашке, кто-то с недорисованными плакатами о зарплате – ринутся прочь из отеля. Последний кадр с камеры наблюдения: совершенно пустой холл.

Ныне уничтоженный, памятный знак на месте покушения на эрцгерцога Фердинанда выглядел очень просто: отпечатки подошв Принципа, точно обозначенные в месте, где он стоял в момент выстрела. По мнению одного из историков, интервьюируемых Ведраной, это был лучший из всех мемориалов, изменявшихся в зависимости от курса власти.

«Смерть в Сараево»

«Смерть в Сараево» обрамлена тотальным опустошением: от напоминания о следах отсутствующего стрелка до обезлюдевшей гостиницы в городе, в котором собирались отмечать начало, а не завершение войны.

Война – единственное, с чем Босния регулярно и громко входила в историю.

Но теперь все кончено. Отель закрыт. Пороховая бочка Европы заглохла. Взрываться больше некому.

«Смерть в Сараево»
Smrt u Sarajevu
Авторы сценария Данис Танович, Бернар-Анри Леви
Режиссер Данис Танович
Оператор Эрол Зубцевич
Композитор Мирза Тахирович
В ролях: Снежана Маркович, Изудин Байрович, Ведрана Сексан, Мухамед Хаджович, Факета Салихбегович, Жак Вебер
Margo Cinema, SCCA / pro.ba
Франция – Босния и Герцеговина
2016

[1] Олимпиада в Сараево в 1984 году была единственной зимней Олимпиадой, состоявшейся в социалистической стране.