1

Поздний летний вечер. У кафе. Мокрый асфальт отражает блики неоновых вывесок, сквозь то и дело раскрывающиеся двери кафе прорывается играющая внутри музыка – что-то абстрактно-хипстерское, в запотевших стеклах видны лишь силуэты сидящих лицом в ночь людей, они кажутся неподвижными тенями самих себя. Одна из теней поднимается и проходит через весь зал к выходу, материализуясь там в полноватую крашеную блондинку. Она не в духе, пытается закурить сигарету прямо под козырьком выхода, но та все равно гаснет.

Блондинка рывком затягивает на себе пояс длиннополого плаща из яркого кожзама, так что тот начинает на ней характерно похрустывать, и под эти звуки решительно направляется подальше от неона.

Вслед за блондинкой в дверях кафе появляется помятый и, видимо, довольно принявший мужик. Мужик лысоват, мешковат и в целом не слишком представителен, хотя, скорее всего, ему не сильно за тридцать.

Мужик (себе под нос). Маш.

Мужик тявкает это фальцетом, как бы командуя «подъем». Блондинка его явно не слышит – цоканье ее каблуков почти стихло в полумраке переулка, их разделяет уже метров тридцать.

Мужик (громче). Маш!

Теперь в ее сторону, пошатываясь всем телом и набирая ход в том же направлении.

Мужик. Маш, ты погодь, ну чо ты!

Шаркающие шаги быстро настигают блондинку в отдалении. Начинается довольно банальный в таких случаях едва долетающий базар.

Блондинка. Чего пристал!..

Мужик. Да пошли обратно, хорошо сидим...

Параллельно развитию мизансцены из двери кафе выскальзывает еще одна тень. Гибкая, собранная, как пружина, она двумя шагами оказывается вне мерцания огней, замирает там, прислушиваясь.

Между тем разговор стремительно переходит на повышенные тона, два фальцета в тон друг другу взвизгивают:

Блондинка. Отвали, козел!..

Мужик. Это кто козел?

Судя по сбивчивому одышливому дыханию, дело дошло уже до хватания за руки. Тень срывается с места, на ходу отсвечивает что-то металлическое. Слышно точное отрывистое дыхание. Фух. Фух.

В переулке раздается первая вялая оплеуха, это блондинка заехала неудачливому ухажеру. Тот замирает на секунду, блестя каплями пота на небритых брылях, а потом одним коротким движением с размаху сует блондинке в лицо. Точнее, хочет сунуть. Но, к собственному удивлению, промахивается. Он же вроде столько не выпил, что за черт.

Ловким рывком за локоть развернувшая его к себе тень делает полушаг назад и заезжает кастетом точно в отвисшую челюсть. Тело тряпичной куклой валится на землю.

В ночи раздается истошный визг блондинки.

Блондинка. А-а! Убили! Человека убили!

Но ей отвечает только здешнее сильное эхо.

2

Спортзал. Солнечное утро. Катя бежит по беговой дорожке. Темные волосы убраны в хвост, тот болтается позади в такт шагам. Хорошо бежит, энергично. Видна крепкая привычка к тренировкам.

В раздевалке с утра пусто. Между шкафчиками пиликает музыка, Катя утирает распаренное после душа лицо полотенцем, морщится, подносит к лицу левую кисть, несколько раз делает круговое движение сжатым кулаком. Что-то там похрустывает. А, сойдет.

За Катей из-за шкафчика поглядывает тетка.

3

Утро. Катя поспешным шагом направляется к метро, обгоняя сонных прохожих и поглядывая на часы.

У остекления перехода народу уже довольно плотно, однако у боковой двери встали два довольно крепких мужичка в оранжевых жилетках с видом «я тут по делу не хухры-мухры», не давая людям толком пройти, все в итоге топчутся в другие двери, наступая друг другу на ноги. Мужички курят, неспешно выдыхая сигаретный дым в лица прохожих. Те морщатся, но помалкивают – надо быстрее к поездам пройти, а не с этими связываться.

Катя, не глядя на мужичков, биллиардным шаром врубается между ними, так что те, поперхнувшись сигаретой, принимаются что-то возмущенно горланить ей вслед, размахивая волосатыми руками. Катя издали шлет им циничный воздушный поцелуй.

4

Вагон метро. Еще довольно тесно, лицом к лицу к Кате оказался притертым по виду студент чего-то немажорного, а то и вовсе техникума. Пока Катя терпеливо переносит его соседство, он что-то ей пытается орать, едва заглушая шум перегона. Типа знакомится. Катя смотрит сквозь него, как сквозь пустое место.

Когда он совсем нахально нависает, Катя привстает на цыпочки и что-то коротко ему на ухо говорит, неразборчивое сквозь шум подземки. До студента доходит, он резко меняет выражение лица и обидчиво поворачивается к Кате задом, попутно поорудовав вволю локтями. Катя качает головой. Вот за что ей все это с утра?

Толпа схлынула на кольцевой, Катя осталась в полупустом вагоне, все так же стоя на месте, несмотря на обилие пустующих мест. Двери закрываются. Вагон трогается и уезжает.

5

Редакционная. Катя сидит у прохода, пытаясь закончить какой-то текст, но ее постоянно отвлекает затяжная свара двух теток через стенку кубикла.

Спорят, как обычно, о температуре кондиционера и открытых окнах, нервные голоса на повышенных тонах заполняют все вокруг. Между спорящими пробирается покрытый испариной бородатый толстяк.

Бородатый (бормочет). Когда же вы уйметесь…

Катя тоже пытается остановить бардак.

Катя (повышая голос). Кудах-тах-тах!

Но те ее даже не слышат. Остальные работнички получают удовольствие, чуть не делая ставки, будет драка или нет. Кто-то уже снимает происходящее на мобилу.

Катя машет на все рукой и обреченным движением тащит из сумки наушники-вкладыши, такие сойдут за беруши, и углубляется было в текст, но тут ее бесцеремонно треплет за плечо Тучка – нахального вида молчел с повадками плейбоя, усиками и зализанной челкой.

Тучка. Ненашева! Але!

Тучка сперва пытается переорать свару, а потом все-таки поворачивается и рявкает.

Тучка. А ну ща завалили базар!

Обращение почему-то разом возымело действие.

Тучка. Ненашева, ты чего сидишь, давай алга.

Катя даже глаза от ноута не поднимает.

Катя. Чего тебе, Тучка.

Тучка. Кому, между прочим, и Игорь Сергеевич. Ты скайп смотришь вообще? Поехали на точку, срочняк.

Катя. Хрена. Мне еще подводку для Саныча делать. И чего я там потеряла, я редактор.

Тучка. Да мне пофигу, кто ты там, Саныч сказал тебя брать, по дороге мне текст набросаешь.

Катя. Самому слабо?

Тучка. Это ты ж у нас редактор (добавляя еще больше сарказма), вот ты и редакти...

На секунду Тучка отвлекается на удачно подвернувшийся ему на глаза скромный Катин вырез. Но злобный взгляд навстречу заставляет его вернуться к реальности.

Тучка. ...руй. Да не боись, допишешь ты свое, там делов максима на час. Пошли-пошли, цигель. У нас тут не почасовая оплата.

6

Пешеходный переулок, центр, при свете дня его и не узнать толком, только вывеска над входом кафе знакома. Тут своя атмосфера – пара бобиков со скучающими пэпээсниками, полосатая лента натянута. На ее фоне, красуясь перед камерой, оттопыривает пузо капитан полиции, ему под нос сует микрофон Тучка.

Репортаж: «Ночное происшествие всколыхнуло жителей ЦАО, на случайного прохожего совершено ночное нападение, пострадавший доставлен в травмпункт».

Видео: кадры с плохонькой чуть не покадровой камеры на столбе – ночная тень бросается на прохожего, тот падает, его спутница в шоке бегает вокруг.

Капитан. Совершенное правонарушение классифицировано и проводится надлежащая доследственная проверка, идет допрос свидетелей, дежурным бригадам направлена ориентировка… во-о-от…

7

В стороне от камеры в тени редакционной «буханки» стоит Катя, настороженно поглядывая на весь этот цирк. Потом ей это надоедает, она забирает из машины сумку и направляется к Тучке, который уже деловито отсоединяет микрофон от кабеля.

Катя. Было? Туч, я пошла обедать, сама доберусь.

Тучка. С таким рабочим энтузиазмом, Ненашева, ты всю жизнь в редакторах будешь.

Но Катина спина уже удаляется прочь.

8

Обед, вокруг все столики заняты усиленно питающимися офисными работниками. Почти все уткнулись в смартфоны. То и дело раздается треньканье звонков. Но основной шумовой фон создает непрерывно треплющаяся рыжая подружка Кати Люда.

Люда. И чего он тебе звонит? Нет, тебе определенно нужно срочняк с ним пересечься где-нить на нейтральной территории и четко расставить все точки над «и», это не может тянуться бесконечно, одна моя знакомая, ты ее должна помнить, Таня крашеная. Да вы точно виделись! Ну, в общем, у нее была история…

Катя все это выслушивает со стоицизмом человека, привыкшего к этому водопаду слов за долгие годы общения. Ест себе спокойно и даже не пытается прислушиваться.

Люда. Кать!

Катя. А?

Люда. Ты ему скажешь?

Катя. Да, да, Люд, скажу, чо пристала.

Люда. Не «дакай», я за тебя беспокоюсь, Кать! Он с тебя так никогда не слезет, опять пуститесь во все тяжкие.

Катя. Люда, я похожа на человека, пускающегося во все тяжкие? Да я спать ложусь строго в пол-одиннадцатого.

Люда. Вот это и плохо, Кать, женские потребности тоже надо удовлетворять, иначе сорвешься, чем у вас в прошлый раз кончилось?

Катя. Фингалом.

Люда (вытаращивая глаза). Господи! Вот козел! Больно? Левый? Правый?

Катя смеется.

Катя. Да не у меня.

Люда моргает.

Люда. У него?!

После паузы обе начинают смеяться. Отсмеявшись, Люда с серьезным видом завершает мысль. – Пошли его нах и весь сказ.

9

Ночь. Офис почти опустел, только ночная бригада что-то строчит. Катя отправляет последний файл, резко закрывает крышку ноута, уходит.

10

Старый район, ночь. Вокруг пяти-семиэтажки. По темному переулку идет женская фигура.

Девица находится в прескверном настроении – задержалась, и сейчас ей пилить на ночном метро в родное Бутово. Девица бормочет себе что-то под нос и знай себе шагает не оборачиваясь и потому не видит за спиной фигуру в мешковатом комбинезоне. Вот она все ближе, ближе, в руках уже шелестит расправляемый плотный черный пакет. Тишина, и только пищит в отдалении ночная мусорка.

11

Катя как ни в чем не бывало возвращается домой, ужинает стаканом кефира с тостом, смотрит какой-то сериал, идет переодеваться на ночь, мы видим между лопаток широкую дугу татуировки FÉMINISME. В распахнутых глубинах шкафа Катя нащупывает что-то весомое на вид,

мы не видим что, потом, вздохнув, снова кладет обратно, предмет солидно грохает об полку.

12

Утро. Минуты пролетают мимо протяжным эхом грохающих дверей – ванна, дверь квартиры, подъезда, спортзал, шкафчик, топ-топ ноги по дорожке, снова шкафчик-душ-шкафчик-выход из спортзала, вращающиеся двери метро, бегущие ступеньки эскалатора, лифт наверх.

13

Утро. Редакция. Летучка. Все расселись по столам и стульям в торцовом кабинете бородатого – старшего смены. Тот устраивает всем по очереди разнос.

Бородатый. Ненашева тоже отличилась, в бриташке у нас, оказывается, еврозона. Сергеич аж в эфире поперхнулся, даром что старая школа. Еще одна такая ботва – и привет премия, давай до свидания. Я тебе, Ненашева, сегодня текст про барре́ль даю, смотри, чтобы лайт-свит с юралсом не перепутала мне.

Все ржут.

14

Катя злобно тарабанит по клавиатуре, пользуясь моментом, пока через стенку не начали снова собачиться.

Тучка (возникая, как всегда, внезапно). Ненашева!

Катя даже не поднимает голову.

Катя. Никуда не поеду. И отвалите все от меня.

Тучка нахально усаживается на край стола.

Тучка. А я в отпуск засобирался. На Кипр. Тебе тоже советую. Поехали вместе, ты ж все равно со своим разошлась вроде. Как его, Леша, да? С третьего.

Катя все-таки поднимает голову и внимательно смотрит на Тучку.

Катя (с нажимом). Чо-то ты, Игорь Сергеевич, слишком резко зашел, не находишь?

Тот сразу спрыгнул со стола и отошел на метр в сторону.

Тучка. Оу, прошу прощения, футы-нуты. Я ничего такого не имел…

Катя (отворачиваясь). Вот и уйди отсюда, не имел он.

Тучка пожимает плечами и удаляется на другой край ньюзрума шушукаться с парнями из спортивного. Оттуда долетают обрывки фраз про «чотакаязлая». Потом басовитое «бугага». Катя краснеет.

Скандалистка (нависая через кубикл, грудным шепотом). Ненашева, сдаем по тыще на банкэт.

Катя. Что, опять дэрэ у кого?

Скандалистка. Тебе не все равно, можно подумать ты у нас непьющая.

Катя пожимает плечами и лезет за кошельком.

15

Офисная вечеринка. На середину прохода выдвинули пару табуреток, разложили там виноград, нарезочку, поставили пакеты с соком и несколько бутылок с вином–шампунем. Все дружно сгрудились вокруг, подставляя пластиковые стаканчики, бородатый, отдуваясь, говорит какую-то здравицу, Катя стоит чуть в сторонке, отхлебывая и вслушиваясь разве что в собственные мысли.

В какой-то момент она отрывается от них на звонок мобилы.

Катя (перекрикивая ор). Что? Да, ладно, сейчас спущусь.

Разворачивается и идет к своему месту за вещами.

За кадром видно, как уже принявший Тучка и один из «спортсменов» – самый мелкий – заговорщицки бегут впереди нее к двери, ведущей в коридор. Катя этого не замечает, дергает ручку, собираясь выйти, но дверь не поддается, с той стороны слышен заливистый смех.

Катя. А ну откройте, придурки!

Снова смех. Тогда Катя отходит по проходу метров на пять и рвет с места, со всей дури врубаясь плечом в створку. Ее провожают взглядами.

Крупно: недоумевающее лицо получившего дверью по лбу Тучки и удаляющиеся в сторону лифта шаги Кати.

16

Площадка перед проходной. Катя разговаривает с Лешей. Тот пытается вставить хоть слово, но Катя говорит не переставая. Впрочем, что она говорит, отсюда не слышно, долетают только какие-то отрывистые междометья. В конце концов она замолкает и уходит, а пришибленный Леша остается стоять один.

17

Темно, пусто, тихо. Катя в одних трусах, сгорбившись, сидит на кухне у себя дома перед почти полной бутылкой пива.

Потом решительно встает и идет в спальню к шкафу, распахивает его дверцы и падает в его черные недра, как в сон.

18

Камера скользит вдоль пола, как нос гончей. Сначала полированный пол лифта, расходящиеся металлические створки, сразу начинается зеленый офисный ковролин. Первая капля появляется в метре от лифта. Крупная, черная, круглая. Камера осматривает ее долгих две секунды, потом движется дальше. А вот и вторая. Третья, четвертая. Цепочка отчетливо различимых крупных капель крови ведет камеру вперед, заканчиваясь преизрядной лужей – еще не до конца подсохшей и никак не впитающейся.

Скандалистка. Ненашева, ты зачем человека убила?

Катя. А?

Катя обнаруживает себя стоящей у собственного рабочего стола, рядом с которым натурально как будто случилась поножовщина.

Скандалистка. Ты бы свое лицо сейчас видела!

Катя. Это… это что за фигня?

Катя оборачивается к скандалистке, та привычно всем бюстом перевесилась через бортик.

Скандалистка. Жуть ваще. Кто-то из ночной смены споткнулся в коридоре и нос себе расквасил. И нет чтоб в тубзалет бежать, он сюда поперся. А тут что, травмпункт? Напихали ему в нос салфеток, сами сидим теперь уборку ждем. А вдруг он заразный чем?

Катя неловко приседает на стул. Ей как будто нехорошо.

Только теперь мы замечаем у нее на скуле поспешно замазанный тональником, но все равно вполне заметный синяк, завершается картина приличной царапиной на щеке.

19

Поздний вечер. Район не из престижных. Какие-то недобитые префектурой ларьки, вдали кричит удаляющаяся электричка.

Пассажиры дружно бросаются врассыпную от турникетов платформы, стараясь побыстрее скрыться с глаз долой. И только хрупкая женская фигурка, отчетливо шарахаясь от лая каких-то бродячих собак за гаражами, почему-то упорно держится на видном месте, не понимая главного правила местной жизни – не отсвечивать.

Топ-топ-топ, шаги туфель-лодочек все ускоряются, девушке кажется, что за ней кто-то идет, да что там идет – уже почти бежит догоняя. Еще пара шагов, и сиплое мужское дыхание поравняется с девушкой, и тогда…

Катя ловко уходит в сторону, роняя преследователя на землю, тот мешком валится через подставленную ему ногу, и вот уже Катя заносит кастет, чтобы врезать проклятому…

Тут версия происходящего снова запутывается. Распластавшийся на грязном асфальте тощий парень в хиповых драных джинсах и с нефорской прической а-ля «я у мамы дурачок» и не думает отбиваться, он опасливо выставил вверх раскрытые ладони, в одной из них зажат старенький пятый айфон.

Катя. Пацан, ты чего?

Нефор. Это ты чего?

Катя уже сообразила, что клиент безобиден, слезла с него, отряхиваясь.

Нефор. Во девки пошли, дерутся. Телефон свой забери, припадочная. Оставила в вагоне.

Нефор, потирая ушибленное место, опасливо протягивает прибор на вытянутой руке.

Катя. Так ты для этого за мной целый квартал шпарил?

Нефор. Нет, блин, познакомиться хотел. Хотя в общем… наверное, да. Ты ж чешешь как на олимпиаду, гы, анализы сдавать.

Катя. Ты у нас юморист?

Катя, отобрав наконец мобилу, подается на пару сантиметров в сторону парняги. Тот в ответ отскакивает на добрый метр.

Нефор. А ты у нас каратист? ка... (поправляется после злобного взгляда).

Но Катя уже успокоилась.

Катя. Шахматистка. За телефон спасибо.

Нефор. Тада я это… пошел?

Катя. Ты куда, там платформа.

Нефор. А, это, мне дальше ехать. В Подмоскву. Я ж тока ради тебя, шахматистка, вышел.

Уходит, оглядываясь, как на чумную.

20

Утро в редакционной. Катя сомнамбулически наблюдает, как уборщица привезла большой пылесос и теперь мучительно втирает пену в залитый кровью ковролин. Потом машинально тянет из сумки айфон, у него через экран крупные трещины, которых раньше не было.

21

Спальный район, поздно вечером. Окончательно темнеет. Подыстратившая боевой пыл Катя присаживается на ближайшую лавочку.

Катя (вполголоса). Во дурак.

Катя продолжает вертеть в руках пропащий телефон. Тот еще цел.

Катя. Или дура.

В ответ совсем рядом раздается нехороший смех.

Катя рывком поднимается на ноги. Трое. Крепко сбитые, хотя и некрупные, уверенные в себе.

Двое перегораживают путь к отступлению, один уже заходит кустами с тыла.

Гопник. Ты у нас чо, типа приемчики знаешь?

Катя молча поворачивается, чтобы видеть всех троих, телефон по-прежнему в руке. А вот заветный кастет уже куда-то как назло спрятан.

Гопник. А нам покажи парочку, мы спорт уважаем, да, пацаны?

Снова дружный смех.

Катя бросается на ближайшего, с хрустом заезжая ему ребром айфона по зубам, пока тот отплевывается, еще один успевает, хоть и споткнувшись, уцепиться Кате в лодыжки, отчего та буквально падает в руки к подоспевшему третьему.

Бам!

Удар приходится хоть и по касательной, но Катя сразу заметно «плывет», с трудом разбирая, где чьи руки. Все-таки вырвав одну ногу, Катя успевает съездить лежащему в лицо, ей хватает сил буквально с треском ткани вырваться из хватки третьего, пока тот замахивается для нового удара, Катя с размаху ныряет в бурелом ближайших кустов.

Треск прутьев, сиплое дыхание и смутные проклятия за спиной.

22

Утро. Редакционная. Катя наконец обращает внимание на понукания бородатого.

Бородатый. Ненашева, ты где витаешь?

Катя. Это. Я, наверное, лучше отгул возьму.

Бородатый (участливо). А. Да ладно, так иди. Мне бы тоже это. Лужи крови не понравились. Ты ж не по криминалу у нас. Там женщины крепкие, всякого насмотрелись.

Катя некоторое время непонимающим взглядом смотрит на бородатого.

Катя. Ага, спасибо.

Собирается, уходит. В лифте неожиданно натыкается на малахольного Лешу. Получается неловко, оба молчат и смотрят прямо, Леша пытается было открыть рот, но Катя жестом открытой ладони его останавливает. Мол, не надо, молчи. Выходит из лифта.

У проходной на улице Катю перехватывает Тучка.

Тучка. Ненашева, ты куда намылилась?

Катя не обращает на него внимания.

Тучка (вдогонку). Кать, ну ты чо вчера, обиделась, что ли? Мы ж не нарочно.

Катя только фыркает и уходит.

23

Спортзал. Катя вместо обычной дорожки с капой в зубах и в перчатках лениво лупцует тетку, та на полголовы выше нее и заметно тяжелее, но Катю это особо не смущает, она механически машет ногами, уворачиваясь от ударов, а тренера и вовсе не слышит.

Тренер. Ненашева, ну что такое, соберись!

Тетке, напротив, это надоедает и она резко пробивает Кате лоу-кик, так что та аж зашипела от боли. И тут у Кати в глазах вспыхивает ярость.

Она бросается вперед, нанося град ударов куда попало, так что тетка начинает быстро отступать к канатам, в итоге получая увесистый удар ногой по шлему.

Тренер. Йэк!

Тренер ломанулся к ним разнимать.

Тренер. Кать, ты чего сегодня вытворяешь? Обалдела ваще.

24

Ночь. Квартира Кати. Крупно. Утянутые в мотоциклетную кожу женские руки деловито собирают сумку. Со звоном застегивается молния.

25

Поздний вечер. Спальный район. Та же дорожка от платформы, совсем темно, на лавочке у подъезда сидят давешние трое, у каждого в руке по пивасу, пацаны отдыхают, трут о чем-то своем, время от времени коротко гогочут фальцетом.

Внезапно в вечерней темноте ярко сверкает искра шокера, самый крупный бревном валится навзничь, тут же из темноты второму прилетает по касательной набалдашником телескопической дубинки, так что кровь из рассеченной скулы брызгает на третьего. Пострадавший с воем хватается за лицо и медленно отступает назад. На проходе остается только третий, самый мелкий, ошарашенно нащупывая что-нибудь для обороны. Наконец он соображает, что в руке по-прежнему бутылка.

Он злобно ощеривается, ловким движением разбивая ее о металлические перила.

Мелкий гопник. Ну давай!

Ближе к подслеповатой подъездной лампочке из темноты выступает Катя. На ней мотоэквип, тяжелые армированные перчатки, разве что она без шлема. Ни тени эмоций на лице.

Последний оставшийся на ногах смотрит, утирая чужую кровь с лица. Узнает.

Гопник. А-а… Тебе мало, да?

И тут же бросается вперед.

Катя коротко замахивается.

26

В темноте спального района слышен шум проезжающей электрички, он почти заглушает раздающиеся в темноте крики.

27

Катя с Людой допивают айскофе. Официантка с ненавистью посматривает то на них, то на часы. Уже хорошо за полночь.

Люда болтает о своем, Катя прислушивается к себе с плохо скрываемым удовольствием.

Люда. Кать, ты чо такая довольная ваще, я с нею тут делюсь, понимаешь, сокровенным.

Катя. Да так, удачный день сегодня.

Люда. Чо так, вон опять синяк по всей морде. Где ты их берешь, если тебя не Лешка твой… а-а-а… вы опять?

Катя. Да не, это на тренировке кобыла одна звезданула.

Люда. «Кобы-ыла», «звездану-ула», как ты ваще выражаешься, Кать. Ты с таким лексиконом никогда себе нормального мужика не най... погоди-погоди, ты чего такая довольная, а ну колись!

Люда вся подобралась и полезла на Катю через столик, навалившись своим четвертым размером во весь экран. У нее аж зрачки расширились.

Люда. Чо, было, да? Было?

Катя молчит, шумно всасывая через трубочку пену из пустого уже стакана. И загадочно закатывает глаза.

Люда. А ну, телка, колись, или мы больше не подруги ваще!

Катя делает загадочный жест рукой.

Катя. Трое.

Люда оседает.

Люда. Ой.

Катя молчит.

Люда. Кать, ты чо ваще. И ты молчала весь вечер! Это же… это же… ты обалдела, блин, сразу трое?

Кивок.

Люда (производя хватательные движения). Ты гонишь. Так не бывает, чтобы сразу трое.

Катя. А вот.

Кажется, что Катя сейчас начнет мурлыкать, такое удовольствие ей доставляет весь этот спектакль.

Люда. И как?!.. хотя не, молчи, молчи, я ж и так теперь не усну, во дает.

Через заплаканное от начавшегося дождя окно бара видно, как Люда трясет руками, только не слышно, к каким богам она при этом взывает.

28

Каким-то хмырям в лесополосах и подворотнях прилетает то кастетом, то сапогом, а то и вовсе бейсбольной битой, в промежутке между экзекуциями – заголовок «Народный мститель – полиция сбилась со следа»; Катя со свежим бланшем под глазом раскланивается на летучке – ее явно похвалили; Катя эмоционально треплется в кафе с Людой; Тучка с любопытством издали поглядывает на преобразившуюся Катю, и внезапно то же делает бородатый, Катя делает большие глаза и прыскает со смеху.

Это переглядывание снова постепенно возвращается к кадрам самосуда, который все больше и больше становится похожим на субъективную съемку.

За Катей как будто кто-то пристально, с нескрываемым интересом наблюдает, буквально дыша ей в затылок.

Когда наблюдатель приближается к Кате на расстояние вытянутой руки, преследуемая оборачивается, это вовсе не Катя, а какая-то перепуганная вульгарно накрашенная пергидрольная блондинка, нарезка резко обрывается.

29

Утро. Катя спит на рабочем месте, щекой прямо на клавиатуре, которая давно попискивает от безнадежного переполнения буфера. На экране медленно проползает вверх абракадабра бессмысленных букв. Рядом открыт заголовок новостного сообщения о «новой жертве маньяка». Катя аж похрапывает, так крепко спит.

Бородатый. Ненашева… а Ненашева… Кать…

Бородатый начальник смены не знает, что делать с трудягой, раньше бы он на нее просто наорал, но теперь не отваживается, не хочет портить отношения. Он решается и осторожно трясет Катю за плечо. Она тут же принимает сидячую позу, на лице отпечатки клавиш.

Катя. А! Я не сплю, не сплю!

Но глаза все равно закрыты. Катя чуть покачивается, готовая снова отрубиться.

Бородатый вполголоса, чтобы соседние тетки не слышали.

Бородатый. Кать, у меня тут это, два билета на спектакль нарисовались, не хочешь сходить вечерком?

Катя резко открывает глаза, смотрит в ступоре.

Неловкое положение спасает тут же возникший на горизонте Тучка.

Тучка. О, Михалыч, тебя там к Санычу зовут срочняк, давай-давай, бежи!

Проводит подхватившегося ловеласа взглядом.

Тучка. От ведь, лысый уже, борода лопатой, детей трое, а все туда же.

Катя (по-прежнему дурея спросонья). Чо?..

Тучка. Он же к тебе подкатывал щас, да?

Катя. Не успела впечатлиться. А ты чего, за мной следишь?

Тучка. За тобой немудрено следить, ты на самом проходе, сверкающий маяк трудоголизма в нашем сонном царстве. Подводку сделала?

Вглядывается в абракадабру на экране.

Тучка. У-у, все понятно, давай, поехали, в машине что-нибудь сообразим. Ты спать по ночам пробовала ваще?

Катя. Дурак.

Катя протяжно зевает.

30

Периферийный район, старенький, но чистенький, вместо обычного сонного царства тут нынче переполох – «скорая», полицейские «буханки», даже почему-то пожарка, на фоне этого мигающего маячками бедлама очередной пузатый полицейский чин сурово выговаривает Тучке в микрофон.

Капитан. Согласно поступивших сведений был вызван наряд сотрудников числом три, каковые обнаружили пострадавшую легкого поведения…

Тучка. Так, стоп.

Тучка в изнеможении присаживается на ближайший бордюр. Похоже, это был далеко не первый дубль.

Тучка. Трищ майор, давайте перерыв, а? Соберемся с мыслями, обдумаем и скажем, да?

Майор снимает фуражку и, хлюпнув носом, утирает потный лоб рукавом.

31

День. Спальный район. Катя на солнцепеке смотрит прямо перед собой, словно что-то соображая. За кадром бубнит свое капитан.

Капитан. Пострадавшая в шоковом состоянии направлена в мед­учреждение по месту постоянной дислокации.

Катя. Это что, у нас маньяк завелся?

Тучка (сматывая провод микрофона). А?

Катя. Я говорю маньяк.

Тучка. Несексуальный?

Катя. Да ну тебя. Самый обычный. Сколько ты за неделю репортажей про нападения сделал, три?

Тучка задумывается.

Тучка. Ну да. (Пауза.) Ненашева, я ж вижу, ты что-то задумала, завязывай, сразу говорю, до добра твои закидоны никогда не доводили.

Катя кивает, явно не слыша.

Тучка. Ты на работу-то собираешься еще?

Не выходя из задумчивости, Катя проходит к «буханке». Отправляются.

Тучка. Кать, ты это, хочешь, вечером сходим куда-нибудь.

Катя (слегка приходя в себя). Игорь, серьезно, если это ты, чтобы Михалыча отвадить, то не надо, я сама кого хошь отважу.

Тучка (смущенно). Да я не в этом смысле.

Катя идет в атаку.

Катя. В смысле свидание?

Тучка. Нет, ну чего сразу… а почему бы и не свидание?

Катя раздумывает, откровенно разглядывая Тучку в новом свете.

Катя. Ладно.

32

Ресторация из числа мелких уютных заведений почти в самом центре, обитые деревом стены, голова оленя над лестницей, низенькие потолки. Чтобы пройти, Тучка вынужден сгибаться в три погибели, Катя идет следом, поглядывая по сторонам.

Они едят заказанное, Катя, в общем, без особого интереса размазывает натертый хрен по тарелке, Тучка пытается натужно шутить, тоже без какой-то реакции. Постепенно его задор стихает, и он даже начинает раздражаться.

Тучка. Ненашева, ты вот скажи, почему ты вроде сидишь, безучастно ковыряешься в ноуте, а в итоге все приключения вокруг тебя случаются.

Катя. Это какие?

Тучка. Ну помнишь, Танька племянника на корпоратив привела, а он запойный оказался, и они его потом с Петровичем вдвоем метелили в туалете?

Катя. И чего.

Тучка. Так это ж ты ему стакан тада подсунула.

Катя пожимает плечами. Мало ли чего.

Катя. Сам сказал, у меня стол на проходе. Вечно у меня пьют по пятницам. Что я у всех справку спрашивать должна?

Тучка сдается. Кажется, у него кончились домашние заготовки. Он машет рукой официанту, молча рассчитывается, потом они так же молча выходят на улицу.

33

У ресторана. Вечер. На улице сыро.

Тучка. Извини, я без машины, думал хоть выпьем…

Катя. Что ж не выпил?

Катя смотрит на Тучку, а сама словно по-прежнему где-то там. Тучка окончательно теряет интерес к происходящему, а у Кати его, похоже, и не было.

Тучка. Я тебе такси вызову. А сам на метро, мне тут близко.

Катя по-птичьи склоняет голову.

Катя. Что, даже до дома не проводишь?

Тучка. До д… (аж поперхнулся). А тебе куда?

Катя. В Начертаново.

Это производит неожиданный эффект.

Тучка. Чо, правда? Я ж там вырос, в натуре. Поехали, сто лет там не был.

34

Тучка и Катя на безопасной дистанции в метр с гаком друг от друга медленно бредут вокруг Чертановского пруда. Темнота, тишина, только слышно, как утки плещутся в воде.

Тучка. Тут в то время, считай, одни новостройки, район покруче всяких Черемушек считался, даром что там Академия наук все строила. А вон там за прудами ипподром. На лошадке покатать? (Неестественно смеется.) А щас уже смотришь – сплошь халупы. (Глядит на часы, потом на явно скучающую Катю.) Так, ладно, метро через 15 минут закрывается, пора мне. (После небольшой паузы.) Хорошо погуляли.

Катя. Ты проводить собирался.

Тучка. А… да, пошли, нам туда?

35

Катя, открывает дверь своей квартиры амбарными ключами.

Катя. Заходи.

Тучка (маясь). Да я чо-то пойду, мне еще ехать…

Катя деловито раскидывает свои вещи вокруг.

Катя. Не нужно тебе никуда ехать.

36

Катя энергично заваливает Тучку на кровать. Тучка пытается что-то сказать, но Катя прикрывает его рот ладонью.

Катя. Так, только без сюси-пуси, мы с тобой не парочка и даже не друзья, если подумать. Так что никаких обязательств.

Тучка после паузы кивает.

Катя. Ну и славно. Тогда один оргазм мне, а потом делай что хочешь.

Тучка мучительно сглатывает. Катя стаскивает с себя блузку, мы опять видим ее «феминизм».

37

Тучка просыпается среди живописно смятых простыней. Еще темно. Тучка некоторое время ищет собственные «семейки», резво их натягивает, чувствуя неловкость ситуации, потом снова оглядывается. Кати в комнате нет.

Тучка встает, почесываясь, заглядывает в прихожую. Там почему-то одетая Катя, сидит на тумбочке у двери, словно только что пришла, уставшая.

Тучка. Кать, ты чиво.

Катя. Да вот чо-то не спалось.

Тучка присаживается рядом.

Тучка. Опять приключений искала на жопу?

Катя кивает.

Тучка. Нашла?

Катя мотает головой.

Тучка. Ну ты даешь.

Катя вместо ответа деловито засовывает его ладонь себе за пазуху.

38

Утро. Катя как ни в чем не бывало подходит к рабочему месту Тучки, он сидит в корреспондентской за стеклом, типа отдельно от остальных. Катя левой рукой делает в воздухе пальму – «приве-е-ет».

Смертельно невыспавшийся Тучка смотрит на нее мутными глазами, как на призрак.

Тучка. Ты чего тут, как пума, крадесся.

Катя. Можешь мне полицейские сводки выдать? Очень надо.

Тучка. Забей, все, что надо, Танька из «происшествий» уже накатала.

Катя (вполголоса). Мне не по работе, Туч.

Тучка. Вчера был Игорем, теперь опять Тучка. Зачем тебе это все.

Катя. Женская солидарность.

Тучка. Не трынди, ты что-то задумала.

Катя. Повешу в подъезде фотороботы.

Тучка делает вид, что верит.

Тучка. Ладно, но я тебя предупредил. И где ты все эти синяки берешь?

Катя. Тайский бокс.

Катя встает в стойку из тхэквондо – локти прижаты, колени согнуты.

Тучка. Ой, врать-то, иди, щас на мыло пришлю. (Вдогонку, с нажимом.) На рабочее, блин!

39

Сон. Катя корпит над сводками, ярко сияет настольная лампа, по столу разбросаны распечатки с фотороботами и протоколами. Катя бросает взгляд на настенные часы – полчетвертого. Катя устало потирает лицо руками и внезапно оказывается перед классической доской с ниточками между фоток и большой картой местности, как в американских детективах.

Катя, одетая почему-то под строгую учительницу, держит в руках указку и поверх очков выговаривает классу одинаковых одетых в полицейскую форму Тучек.

Катя. Все нападения на жертв происходили в первом часу ночи на окраинах жилых районов – никаких промзон или железнодорожных путей, и неудивительно – ведь всеми жертвами были местные индивидуалки, принимавшие клиентов на съемных квартирах. Картина нападений всегда одинаковая – удушающий захват сзади, возможно, полиэтиленовым пакетом на лицо, но никто из жертв в итоге не только не подвергся сексуальному насилию, но также в общем все отделались обмороком и вообще легким испугом. Не было обнаружено также никаких биологических материалов для анализа и розыска подозреваемого.

Все фотороботы основаны на опросе случайных свидетелей. Преступник – невысокого роста, среднего телосложения, носит мешковатый комбинезон. Логика географии нападений остается неясн…

40

Катя просыпается от грохота – этажом выше что-то повалилось. Раздаются истерические крики. Катя морщится и потягивается, распрямляя отлежанную руку. Оказывается, она так и отрубилась на кухне за столом. Погрозив потолку для острастки кулаком, Катя отправляется в спальню. Там, внезапно, спит все тот же Тучка. Катя ложится к нему, свернувшись калачиком.

41

Катя деловито одевается-собирается на утреннюю пробежку, сопровождаемая мутным взглядом Тучки.

Он явно не понимает, как она вообще может существовать в таком ритме.

Катя. Дверь захлопнуть не забудь!

Собрав одним движением волосы в хвост, Катя выбегает на улицу.

42

Катя трусцой бежит вдоль Битцевского лесопарка, в ушах орет AC/DC, вокруг никого, Катя размашисто двигает локтями и тщательно дышит.

Катя добегает до перекрестка, разворачивается и собирается было бежать обратно, но тут замечает в отдалении подозрительно заметавшуюся туда-сюда фигуру в мешковатом комбинезоне. В таком явно никто бегать не станет, а делать тут вроде как больше нечего. Слева стоящая в вечной пробке Балаклавка, справа лес. Катя тщательно делает вид, что незнакомец ее ничуть не взволновал, начинает потихоньку набирать ход ему навстречу, на ходу вырубая плеер и как-то внутренне собираясь.

Незнакомец перестает маячить и решительно ломится в лес, оглядываясь. До него метров сто, Катя пробегает их с максимально рассеянным видом, мол, ничо не знаю, бегаю тут, на незнакомцев плевать.

Поравнявшись с тем местом, где укрылся незнакомец, Катя резко меняет направление и тоже шмыгает в лес, где и замирает пригнувшись.

43

Субъективная камера следит за Катей, как та, отдышавшись, оглядывается по сторонам в поисках незнакомца, потом начинает настороженно углубляться в лес. Раздается треск сучка, и Катя резко оборачивается на звук.

44

Катя выбегает из лесополосы, успевая лишь заметить, как на той ­стороне пешеходного перехода удаляется спина в мешковатом комбинезоне. Загорается красный, и истомившиеся пробочники-коробочники спешат наверстать упущенные три десятка метров до ближайших стоп-сигналов. Катя в нетерпении дожидается, пока все снова встанет, и наконец перебегает дорогу. Но там от незнакомца и след
простыл.

45

Катя в кабинете участкового. Тот, устало обмахиваясь газеткой, увещевает.

Участковый. Гражданочка, поймите, нет состава, откуда я знаю, что вам показалось, когда нападут, тогда и приходите. А начальство – вон там в коридоре телефон главка, звоните на здоровье, там то же самое скажут.

Мрачная Катя собирается на выход.

Участковый. Только пределов самообороны не превышайте!

Грохает дверь.

Участковый. О тебе же, дура, забочусь.

Напевает себе что-то под нос типа «позови меня с собой».

46

Катя в коридоре отделения – смотрит на стенды «Их разыскивает полиция». Собирается было все-таки сфоткать телефончик на мобилу, но потом бросает это бесполезное занятие.

47

Катя, нахмурившись, бредет к дому, вдоль тротуара стоят машины, под дворниками каждой, как водится, журнальчик в полиэтиленовом пакетике.

Катя что-то соображает и хватает один из них.

Тут же решительно срывает обложку и начинает листать, там ряды объявлений, быстро находит страницу со знакомыми лицами. На ней прямо в рядок жертвы нападений.

Катя озабоченно шныряет в свой подъезд.

48

Катя громыхает ключами и рвется на кухню к своим папкам, чтобы удостовериться, но по дороге чуть не спотыкается. На кухне колышется чад и витают ароматы. Посреди всего этого великолепия царит Тучка в семейках и фартуке, в руке у него сковородка, на столе стоит стопка «блинов средних».

Катя. Эм… Туч… Игорь, ты чо творишь?

Довольный Тучка заметно поникает.

Тучка. Я думал сюрприз устроить… только не говори, что ты на диете.

Катя бросает свой журнальчик, провожаемая подозрительным взглядом Тучки бежит распахивать окно.

Катя. Я не на диете, а вот ты чо-то походу обалдел.

Тучка. Что, перебор, да? Я ж это… все знают, что феминистки мечтают о мужчинках в фартуке.

Катя внезапно прыскает.

Катя. Ты б еще не насвинячил на полдня уборки, «мужчинка».

Все и правда вокруг покрыто толстым слоем муки и битой яичной скорлупы.

Тучка делает глупое лицо и приседает в книксене.

Катя. Так, давай быстро прибери, а я в душ.

Тучка провожает ее взглядом.

Слышен шум воды.

Тучка деловито засовывает совок и веник под раковину.

Тучка. Кать! А Кать!

Сквозь шум душа не разобрать, есть ли какой ответ.

49

Тучка оглядывается по сторонам, заглядывает в ящики, что-то разыскивая, но не находя. Выходит в коридор, заглядывает в один из шкафов.

Тучка. Ух нифига ж себе…

Оборачивается на звук и натыкается на мокрую Катю, завернутую в полотенце. У Тучки в руках наручники.

Катя. Тебя в детстве не учили не шарить?

Тучка. Кать, а тебе зачем столько добра?

Катя. У меня разные интересы в жизни. А у тебя?

Тучка. Это… как бы… не, ну можно, конечно. Иногда. Разнообразие.

Катя надвигается.

Катя. Ты же у нас сегодня плохой мальчик, да?

Тучка сглатывает.

50

Тучку снова роняют спиной на кровать, как мешок, но тут же решительно разворачивают на живот, мы видим круглые глаза Тучки. Характерный звук застегиваемых наручников. Потом пауза, за кадром двигается силуэт Кати, слышно, как кто-то хрустит чем-то кожаным.

Катя. Готов?

Глаза Тучки становятся как блюдца.

51

Тучка в женском халате на босу ногу обалдело сидит на кухне на тумбочке, глядя, как Катя что-то деловито чертит на карте, поглядывая в журнальчик. Наконец его чуток попускает.

Тучка. Это было… неожиданно.

Катя поднимает голову.

Катя. Сам сказал – разнообразие. Тебе не понравилось?

Тучка. Не, ну я широких в этом смысле взглядов… был… теперь даже не знаю. Как это ты так ловко-то?

Катя снова удаляется в свои штудии.

Катя. Смазочка нормальная, графитовая… да не пугайся, силиконовая, нон-аллергик, все дела. Самое оно.

Тучка с тоской ощупывает полы халатика характерным движением.

Тучка. Жалко я курить бросил… вот оно щас бы точно самое оно… (С внезапным нажимом.) Ты же никому не скажешь, да? Пацанам?

Катя. Я могила, не боись.

Катя делает чпокающий звук щекой.

Тучка внезапно подхватывается.

Тучка. А вот в самом начале, это ж ты…

Катя со значением сгибает указательный палец крючком.

Тучка. Об-балдеть.

У Тучки опять прежнее офигевающее лицо. Он не глядя берет с тарелки блин и целиком запихивает его в рот, принимаясь машинально жевать.

52

Катя запирает за Тучкой дверь, берет в руки метлу и со вздохом пытается превратить кухню в свой обычный рабочий кабинет. Получается не очень – в конце концов Катя бросает попытки отодрать с плиты сталагмиты подгоревшего теста, заливает это все отмокать, на вытянутой руке брезгливо сваливает остатки блинов с тарелки в мусорный пакет, который, в свою очередь, ногой выпинывает за дверь в коридор. Уф, теперь можно спокойно заняться изысканиями.

На столе появляется заветная папочка и тот самый журнальчик, Катя принимается сопоставлять анкеты на нужной странице с полицейскими сводками. Пытается что-то чертить на карте, морщится. В ход идут разноцветные стикеры с размашисто написанными вопросами «почему в одно время?» и «мотив?».

Потом Катя обводит в кружочек три следующие по счету потенциальные жертвы и берет в руку мобилу, собираясь звонить по указанным в анкетах номерам. Останавливается. Морщит лоб. В нетерпении постукивает краем мобилы по столу, потом до чего-то додумывается и набирает телефон из своих контактов. Надпись «Тучка». На том конце шумно.

Тучка. Алле (с отчетливым «е»). Алле, Кать, я в метро! Ща перезвоню!

Бросает трубку.

Катя делает три круга по кухне. Звонок.

Тучка (озабоченно). Да! Ты чего трезвонишь?

Катя. Туч, ты тока не сильно удивляйся, у меня прямо щас будет к тебе небольшая просьба.

Тучка. Внимательно.

Катя. Ты когда-нибудь проституткам звонил?

На том конце пауза.

Тучка. Кать, вот ты меня пугаешь, да?

Катя. А ты не пугайся. Я тебе пришлю три телефончика, ты позвони, плиз, всем по очереди, кто первая трубу возьмет, назначь на завтра на одиннадцать. И мне адресок скинь.

Снова пауза.

Тучка. Ты ж не пила с утра.

Катя. Туч, я серьезно, считай, я журналистское расследование затеяла.

Тучка. А, понятно. Зря я тебе те материалы дал.

Голос Кати наполняется железом.

Катя. Игорь. Сделай, пожалуйста, как я прошу.

Тучка. Вот когда ты так говоришь – сразу хочется убежать и спрятаться. Ладно, шли свои телефоны, поднимусь на поверхность позвоню. Но учти, мне это все не нравится.

Катя. Спасибо, буду ждать, люблю тебя… ой, прости, я не это имела в виду. (После паузы.) Давай, пока.

Тучка. Неловко получилось. Ладно, пока.

Катя смотрит на трубку хмурясь. Потом бежит тарабанить по экранчику номера телефонов.

53

Вечер. Катя в полной амуниции – перчатки, кожаная куртка, крепкие ботинки с высокой шнуровокой, за спиной черный рюкзак – выдвигается от метро на точку, оглядываясь по сторонам. Так, это где-то здесь. Катя высматривает небольшой палисадничек у каких-то гаражей и шустро юркает туда, занимая удобную для наблюдения позицию. Вокруг недоснесенные хрущевские пятиэтажки, над которыми нависают стены желтых кирпичных новостроек.

54

Катя смотрит на часы, зевает. Почти 12 ночи. Становится скучновато. И вдруг какое-то движение.

Вроде бы похоже на знакомый мешковатый балахон, Катя аккуратно подхватывается и спешит обойти с фланга. Фигура идет не оглядываясь, и Катя легко подбирается к ней вплотную, хватает фигуру за плечо, разворачивает к себе, замахивается…

Катя и нефор (вместе). Опять ты?

55

Катя и давешний нефор из электрички сидят рядом на скамейке, нефор явно в заметном подпитии, Катя просто злая.

Катя. Ты тут чего потерял, дурень?

Нефор. Я? С пацанами сидели. Потом пришла коменда и выгнала. Подмосковским общагу не дают…

Нефор мечтательно оборачивается на горящие окна.

Катя. Учишься тут?

Нефор. Да вон технарь за углом.

Катя. И не задалбывает каждый день мотаться?

Нефор. А чо, нормально, троллейбусом до Варшавки и на собаках. А ты чо все рыщешь?

Катя. Живу я тут. Ну, не совсем тут.

Нефор. А-а… то-то ты, шахматистка, прям везде... живешь.

Кажется, Катя недооценила степень опьянения собеседника.

Нефор. Ну, я пошел? Через двадцать минут последняя уходит. Надо поспеть.

Катя. Пошли, провожу, а то еще на ментов нарвешься, алконавт.

До того момента спокойный нефор внезапно вскидывается.

Нефор. Только вот без лишней морали, о’кей?

56

Катя сажает нефора в пустой троллейбус, а сама двигает назад и только поворачивает за угол, как тут же ей в лицо прилетает что-то плоское, металлическое и круглое, как будто сковородка. Наступает темнота.

57

Пустая полутемная комната, сквозь задернутые шторы едва пробивается уличное освещение, и только пищит среди ночи сдающая задним ходом назойливая мусорка.

Катя сидит на полу со связанными за спиной руками, неловко прислонившись к стене, оклеенной старыми обоями. Больше в комнате ничего нет. Катя трясет головой, и это движение отдается острой головной болью.

Внезапно раздается искаженный вокорром мужской голос.

Голос. Зачем ты за мной следила?

Катя пытается что-то ответить, но лишь закашливается. Подождав, пока пройдет приступ, пробует начать снова.

Катя. Охренеть, это я следила? Кто там за мной крался, а потом сбежал? И чо ты прячешься, козел?

Пауза в ответ.

Катя. Или эти телки, на которых ты тут охоту открыл, они что, к тебе сами лезли: накажи меня, накажи? Ты у нас правильный, да?

Голос. Ты их защитить решила?

Катя. От тебя? Почему нет, я вас свиней шовинистов как облупленных знаю, вы же только исподтишка на слабых нападать горазды, а ты поди со мной поговори с развязанными руками, я ж тебя урою, баран!

Пауза. Катя прислушивается, склонив голову набок. И тогда голос предъявляет свой главный козырь.

Голос. Такие, как они, позорят женский пол, ты как преверженка феминиз…

Катя взрывается, принимаясь буквально брызгать слюной.

Катя. А ты, сука, уже меня всю общупать успел, у-у, сучара, под подол тоже заглянул, может, и присунуть успел, мразь, иди сюда, иди сюда, я тебе жопу на британский флаг порву…

Так она заходится, не обращая внимания на громыхающие за дверью ржавые задвижки, но попутно аккуратно встает на ноги и, только фигура в балахоне входит в комнату, точным регбистским приемом врубается маньяку головой в солнечное сплетение, тот складывается пополам и тянется к ней рукой в жесте, как будто что-то хочет сказать.

Катя, не дожидаясь, пока тот очнется, рубит его вдогонку еще лоукиком, после чего шныряет к выходной двери, судорожно пытаясь связанными за спиной руками провернуть треклятый ключ, после чего все-таки благополучно выбирается в гулкое пространство подъезда.

58

Катя судорожно стучит по кнопке лифта, но тот едет слишком медленно, Катя не выдерживает и бросается к лестничной клетке. Бежит вниз, чуть не спотыкаясь и то и дело натыкаясь на стены. В конце концов она вырывается в подъезд и уже бежит к выходной двери, когда ей – сюрприз – снова попадает все той же сковородкой. Темнота.

59

Раннее утро. Катя приходит в себя. Она сидит привалившись к спинке скамеечки у собственного подъезда. Рядом валяется рюкзак.

Катя оглядывается – уже почти рассвело.

60

Будни Кати. Она ездит на работу на метро, читает там сводки об очередных нападениях, вычеркивает очередное объявление из журнальчика, на нее все более настороженно поглядывает Тучка.

Под конец доходит до того, что от бледной с недосыпу Кати начинают шарахаться прохожие.

61

Утро. Катя бежит по дорожке, бежит она из последних сил, но как-то зло, агрессивно.

В конце концов она срывает с себя наушники плеера и, облокотившись на прямые руки, шумно пытается отдышаться. Ловит взгляд давешней тетки – соперницы по спаррингу, что-то в ее взгляде говорит: ну сегодня я тебя уделаю. Катя распрямляется и напрямик двигает к выходу.

Тренер. Ненашева, ты куда, а как же тренировка!

Катя не оборачивается.

62

Вечер. Катя дома, в задумчивости роется в своем арсенале, вповалку сваленном на кровать. Много железа и немного кожи. Наконец она взвешивает на открытой ладони такую деревянную колотушку вроде той, которой играют в лапту или раньше отбивали белье. Колотушка удобно ложится в руку.

Раздается звонок.

Катя молча отпирает.

Входит Тучка.

Тучка. Кать, ты чего?

Катя. Проходи, сейчас будем звонить.

Тучка останавливается в проходе.

Тучка. Ты опять?

Катя. Что опять?

Тучка. Я тебя очень прошу, Кать, брось это дело, посмотри, во что ты превратилась.

Катя. Туч, я тебя о чем-нибудь когда-нибудь просила?

Тучка. Просила. Позвонить. В прошлый раз. И я позвонил. Больше не хочу.

Катя. Значит, звонить не будем?

Тучка. Нет.

Катя вдруг решительно подходит к Тучке и долго, протяжно и со вкусом его целует. Потом отодвигает и смотрит в глаза.

Катя. А теперь вали.

За Тучкой захлопывается дверь.

Катя решительно набирает на мобиле телефон.

Катя. Леша, привет. У тебя «ебрик» твой маленький так в гараже и стоит? Ты хоть масло там менял раз? Я у тебя его одолжу на пару дней, хорошо? Да не, просто погонять. Ну жди, сегодня заеду.

Катя еще раз примеривает на вес ту колотушку.

63

Катя в непроницаемо-черном шлеме, черных джинсах в обтяжку и кожаной мотоциклетной куртке колесит по дворам, мот маленький, но его «тр-тр» хорошо разносится между пятиэтажками. Катя высматривает маньяка, поглядывая на часы. Но ни потенциальных жертв, ни знакомых балахонов не видать. Катя разочарованно останавливается, сдирает с себя шлем. Что-то она не так рассчитала. Только она уже собирается уезжать, как ее руки перестают натягивать узкую горловину шлема. Замерев, она гасит мот поворотом ключа.

Тишина. И только в отдалении пищит задним ходом мусорка.

64

По темному переулку идет ночная фея, традиционно вульгарно накрашенная и пергидрольная, пусть и одетая обычно, «по гражданке», экипировка надомниц остается в квартире, на улице ей привлекать внимание патрулей не нужно.

Девица (ну как девица, на вид хорошо за тридцатник) находится в прескверном настроении – ее кинул клиент, договорились, а он не пришел, и сейчас ей пилить на ночном метро в родное Бутово.

Фея бормочет себе под нос непристойности про мудака-клиента и знай себе шагает не оборачиваясь и потому не видит за спиной фигуру в мешковатом комбинезоне. Вот она все ближе, ближе, в руках уже шелестит расправляемый плотный черный пакет для мусора. Тишина, и только пищит в отдалении ночная мусорка.

65

Удар приходится маньяку точно в голову – отличный левый кросс. Тот сразу падает как подкошенный. Внезапно оборачивается девица и начинает верещать. Вторая оплеуха прилетает ей.

Катя. Молчи, дура, это он за тобой шел. Давай вали, кому говорят.

Та с приглушенным писком убегает.

Катя сдирает с незнакомца капюшон и с удивлением видит там женское лицо. Оглядывает лежащую фигуру. Как она до сих пор не поняла, это ж тетка. Та самая. Из качалки.

Катя деловито хватает тетку под мышки и начинает оттаскивать в сторонку.

66

Знакомая комната, только на этот раз там валяется связанная тетка, а рядом сидит на колченогом табурете Катя и ищет что-то в мобиле, хмуря лоб.

Тетка приходит в себя, оглядывается, потом разевает неприятно крупный свой рот и начинает цедить.

Тетка. А, нашла все-таки, а я уж думала, никогда не сподобишься. Я уж и так подсказывала, и эдак. Разочаровала ты меня, девонька. А ведь я тебе дружбу хотела предложить. Мы бы вдвоем таких дел понаделали, ух!

Катя молча продолжает пялиться в телефон, только морщится, будто пытаясь что-то вспомнить, но никак.

Тетка (поддает). А вот за лохудр этих ты зря вступилась, я ж видела твою спину, ты же сама понимаешь, что они позорят нас с тобой, мужские шовинисты из-за таких, как они, нам проходу не дают и в грош не ставят, я считаю так – если ты женщина, так неси это гордое имя с достоинством, а не торгуй собственными первичными половыми признаками.

Катя наконец что-то нашла.

Она подскакивает и довольная идет показывать. Тетка прищуренно смотрит на небольшой экранчик. И ее лицо замирает в узнавании.

Тетка. Нет. Нет-нет-нет, ты не смеешь этого делать!

Катя деловито достает моток армированного скотча.

Тетка. Даже не думай! Я тебя найду, я тебе отомщу!

Так она верещит, пока Катя не заканчивает ее пеленать. Теперь раздается только мычание заклеенного рта.

67

Подмосковная дурка закрытого типа, с забором и бродящими по садику тощими фигурами наркоманов, все почему-то парочками.

У ворот дурки останавливается «газель» и из нее выпадает тетка с запиской.

На записке крупно: «Не этот пациент у вас тут сбежал?»

«Газель» дает по газам.

68

День. Редакционная. Тучка оглядывается на Катин стол, но там никого. Он разговаривает с бородатым начальником смены.

Бородатый. А ты чо, Сергеич, свалить решил?

Тучка. Да ты ж понимаешь, в вечерний эфир меня не хотят брать, а вечно тут прозябать.

Бородатый кивает.

Бородатый. Перекупили, значит.

Тучка. Догадливый, пойду в ивенты, там всяко больше профиту, а работа сдельная. Вечерину провел и шабаш.

Бородатый вздыхает.

Бородатый. Да, валят чо-то все, вон и Ненашева в неоплачиваемый сегодня ушла.

Тучка встрепенулся.

Тучка. И чего сказала?

Бородатый. Да ничего, говорит, устала-ухожу.

69

Задний двор советского института. Тучка украдкой следит, как за Катей подъезжает мотоцикл с «прохладным» мальчиком Лешей и они уезжают.

Тучка вздыхает.

70

Ночное кафе. Катя и Люда обсуждают Катины дела.

Люда. А ты? А он? Вот козел!

А вот Люды уже нет, Катя сидит за столиком одна и о чем-то размышляет.

Катя расплачивается и двигает на выход.

71

На улицах темно и сыро.

Асфальт красиво отражает фонари. Катя идет свободной никуда не спешащей походкой, без обычной пластики крадущейся пантеры. Просто идет, расслабленная и спокойная.

Притормаживает такси, изнутри невнятный вопросительный голос. Катя качает головой и продолжает идти. Тогда такси проезжает еще два метра, приоткрывается дверь и призыв повторяется, уже чуть громче.

Катя так и быть соглашается. Садится в машину, такси уезжает.

Дальше одним планом – такси удаляется, начиная разгон, долго, очень долго едет вдоль прямой и пустой улицы, но в какой-то момент вдруг резко сворачивает вправо и с визгом покрышек от выжатого до упора газа врезается в столб. Сыплются искры. Раздается непрерывный дребезжащий звук клаксона, как будто тот, кто за рулем, уперся в него лбом.

Открывается дверь, выходит Катя. Оставив дверь распахнутой, спокойно переходит улицу и идет дальше. Клаксон обрывается.