Агнешка Холланд, чьи картины трижды номинировались на премию «Оскар», называет свою новую работу «След зверя», представленную в конкурсе Берлинале, кроссжанровым триллером. Для режиссера, известного в основном своими сложными гуманистическими драмами и более коммерческими проектами, это первый опыт работы в чистом детективном жанре, по крайней мере, в полнометражном кино.

Среди наиболее ярких ее картин — «Европа, Европа» 1990 года, принесшая режиссеру мировую известность, рассказ о молодом еврее из Польши, скрывшем свою национальность и вступившем в гитлерюгенд, чтобы выжить в период войны. Более мейнстримные проекты режиссера — полнометражная экранизация книги английской писательницы Фрэнсис Ходжсон Бёрнетт «Таинственный сад» 1993 года, а также работа над двумя разноплановыми телесериалами канала НВО, созданными Дэвидом Саймоном: «Тримей» о последствиях урагана «Катрина» и жителях Нового Орлеана и знаменитой полицейской драмой «Прослушка». С недавнего времени Холланд также работает над созданием эпизодов политической драмы «Карточный домик» канала Netflix.

Беседу ведет Ник Холдсворт.

НИК ХОЛДСВОРТ. Картину «След зверя» вы описываете как анархистско-феминистскую криминальную историю с элементами черной комедии. Ее польское название, Pokot, тоже звучит необычно. Чем привлекла вас эта история?

АГНЕШКА ХОЛЛАНД. В польском языке слово pokot – охотничий термин, ­означающий общее количество убитых животных. В Польше это слово не так уж широко известно. Английское название фильма Spoor – тоже охотничий термин, так охотники называют звериные тропы и следы. Оба слова звучат довольно таинственно. Действие фильма происходит в отдаленной горной местности, а сюжет строится вокруг загадочной гибели нескольких охотников. В основу фильма лег роман Ольги Токарчук «Веди свой плуг по костям мертвецов». Мне понравилась идея этой книги, к тому же захотелось поработать в новом, незнакомом жанре. Для меня это своего рода приключение, режиссерский эксперимент.

«След зверя» нельзя назвать откровенно политическим фильмом, но, что печально – или забавно, – если рассматривать его в контексте сегодняшней политической ситуации в Польше, становится видно, как ни странно, что он отражает некоторые чисто политические аспекты. Нынешнее правительство страны глубоко антидемократично – для этих людей демократия подразумевает абсолютную диктатуру большинства, настроенного довольно шовинистски и нисколько не заботящегося об экологических проблемах. Пример тому – охотничье лобби, созданное правительством. Принимаются законы, направленные не только против животных, но и против Общества, призывающего сменить автомобиль, загрязняющий воздух, на безобидный велосипед. Министр иностранных дел Польши открыто высказался против велосипедистов, вегетарианцев и защитников окружающей среды. Происходит своего рода контркультурная революция.

«След зверя»

НИК ХОЛДСВОРТ. Видите ли вы некие параллели между избранием правого популистского правительства в Польше и итогами президентских выборов в США?

АГНЕШКА ХОЛЛАНД. Некоторое сходство есть – в том, как правительства разных стран пытаются справляться с новыми страхами, возникающими у большей части населения, с помощью лжи и популистских заявлений. Мы видим это не только в Польше и США, но и в истории с выходом Британии из Евросоюза; в том, что происходит в Венгрии, России и Турции; в том, что, вероятно, может случиться в предстоящем политическом сезоне в Западной Европе, в таких странах, как Франция, Италия или Голландия. Мы становимся свидетелями невероятно мощной политической контрреволюции, ставящей под сомнение базовые основы демократии. Под угрозой оказалось само существование Европейского союза. Мне кажется, это очень опасная ситуация, способная привести к глобальным конфликтам, которых сегодня мы и представить себе не можем.

Думаю, все это во многом определяется факторами, порожденными техническим прогрессом. Первый – новые медиа, легко манипулирующие фактами, когда правда не имеет значения, а ложь кажется более привлекательной; именно этим, думаю, обусловлены история с Brexit и победа Трампа на выборах. Второй фактор – последствия глобализации. Ряд насущных вопросов связан с проблемой беженцев; проблема масштабная и сложная, и, кажется, никто не понимает, как ее решить. Также мне представляются очень значимыми проблемы, связанные с эмансипацией женщин, которая создает совершенно новую социально-демографическую структуру, меняет традиционные белые сообщества, и большей части белого мужского населения трудно принять эти перемены. Именно эти люди избрали Трампа, но они же инициировали выход Британии из Евросоюза. И конечно, этот фактор очень важен в политике, проводимой польским правительством, активно выступающим за ограничение прав женщин.

НИК ХОЛДСВОРТ. Влияют ли все эти политические проблемы на киноиндустрию Европы?

АГНЕШКА ХОЛЛАНД. Европейская киноиндустрия уже очень давно пребывает в состоянии вялотекущего кризиса. Сила европейского кино в его разнообразии, не только культурном и лингвистическом, в способнос­ти обновлять и обогащать киноязык. Наше кино сейчас не в лучшей форме, но оно живо.

Если вернуться к гендерным проблемам, они актуальны и в США, и в Европе; женщине гораздо труднее получить финансирование на производство полнометражного фильма. В сфере документального кино ситуация немного лучше; на телевидении бывает по-разному, но там уже виден некий прогресс. И все же положение женщины-режиссера на ТВ довольно нестабильно.

«След зверя»

НИК ХОЛДСВОРТ. Можно ли сказать, что все эти трудности способствуют развитию нового типа европейского кино?

АГНЕШКА ХОЛЛАНД. То, что плохо для населения, для Европы, для политической ситуации, в основном положительно влияет на кинематограф, поскольку кино всегда расцветает именно тогда, когда в обществе растет напряжение, когда у людей возникает острое желание противостоять трудностям, решать накопившиеся проблемы. Это может отражаться в выборе тем, сюжетов, героев и киноязыка – как в европейском, так и, возможно, в американском кино.

НИК ХОЛДСВОРТ. Что побудило вас начать работать над телесериалами, такими как «Прослушка», «Тримей» и «Карточный домик»?

АГНЕШКА ХОЛЛАНД. Я долгое время следила за развитием американского телевидения, особенно кабельного, которое во многих аспектах вытеснило независимое и новаторское американское кино. Телевидение стало действительно интересной средой – там не боятся пробовать новые подходы, методы повествования и построения сюжета. Кроме того, оно в меньшей степени связано с голливудской звездной системой.

Я хотела посмотреть, смогу ли я вписаться в эту новую, точнее, обновленную медиасферу. Это не основная моя работа, но разрабатывать и снимать эпизоды сериалов – действительно увлекательное занятие. Несомненно, сегодня работа на телевидении – отличная практика для режиссера, хотя все же это в большей мере среда сценаристов, чем режиссеров. Возможность снять пилотный эпизод сериала – прекрасный и интересный опыт для режиссера, поскольку в некотором смысле он может создать новые миры; может сам определить стиль повествования и множество других элементов, которые впоследствии будут развиты другими его коллегами.

НИК ХОЛДСВОРТ. Мы затронули тему выхода Британии из Евросоюза. Как к этому относятся поляки, составляющие самое крупное сообщество эмигрантов из Евросоюза в Великобританию – более миллиона?

АГНЕШКА ХОЛЛАНД. Единого «польского народа» больше нет; поляки разделились на два лагеря, придерживающиеся противоположных мнений. Между ними настоящая пропасть. Нет какой-то единой реакции. Конечно, часть населения, к которой принадлежу и я, была весьма подавлена и разгневана этим решением – мы видим в этом потенциальную угрозу всей структуре ЕС, которая очень важна для Польши как гарант ее демократии и независимости. Многим моим соотечественникам, живущим и работающим в Великобритании, эта идея кажется опасной. Поляки стали первыми жертвами: первой реакцией на Brexit стало усиление в стране националистических и ксенофобских настроений, вылившихся в агрессию против поляков. Один был убит, некоторые пострадали в результате нападений. Другие поляки, живущие в Великобритании, придерживающиеся правых взглядов и поддерживающие нынешнее правительство, отнеслись к этому решению с неким злорадством, словно удовлетворенные тем, что Евросоюз ­ослаб и оказался в уязвимом положении. По-моему, их можно сравнить с индейками, с радостью ожидающими День благодарения. 

http://www.hollywoodreporter.com/news/spoor-pokot-agnieszka-holland-true-crime-film-tvs-golden-age-q-a-berlin-2017-975383