Чилийский режиссер Себастиан Лелио первый раз стал героем Берлинале четыре года назад: его картина «Глория» (2013) имела успех и была отмечена «Серебряным медведем» за женскую роль, которую сыграла актриса Паулина Гарсиа. В этом году новый фильм Лелио «Фантастическая женщина» опять в конкурсе и сразу же вышел в лидеры программы. Жюри, судя по всему, настроилось наградить картину, и в итоговом раскладе ей достался «Серебряный медведь» за сценарий.

«Фантастическая женщина»
Una mujer fantástica
Авторы сценария Себастиан Лелио, Гонсало Маса
Режиссер Себастиан Лелио
Оператор Бенхамин Эчасаррета
Художник Эстефания Лоррейн
Композитор Мэтью Херберт
В ролях: Даньела Вега, Франсиско Рейес, Луис Ньекко, Алина Кюппенхейм, Ампаро Ногера, Нестор Кантильяна, Алехандро Гойк и другие
Fabula, Komplizen Film
Чили – Германия – США – Испания
2017

Но как раз сценарий здесь простоват, а глубину и объем происходящему придает гораздо более изоб­ретательная режиссура Себастиана Лелио. И, конечно, харизматичный образ Марины – женщины неземной красоты и волнующей тайны.

Мы знакомимся с героиней в процессе ее романа с респектабельным бизнесменом по имени Орландо (Франсиско Рейес). Он гораздо старше ее, занимает высокое положение в директорате текстильной фабрики. Марина стоит намного ниже на социальной лестнице – работает официанткой и пытается делать карьеру певицы в баре. Но никакие контрасты не помеха счастью: влюбленные наслаждаются жизнью, планируют поездку на водопады Игуасу – в общем, все, как у людей, и немного, как в туристических проспектах: именно в этом рекламно-гламурном и слегка даже пародийном ключе снята экспозиция основного сюжета.

Собственно сам сюжет начинается с двух сюрпризов. Марина оказывается не обычной, а фантастической, искусственной женщиной: она – трансгендер. И когда внезапно Орландо умирает от аневризмы (второй сюрприз), его подруга становится мишенью травли со стороны бывшей жены и родственников покойного. Марину играет Даньела Вега, на самом деле сменившая пол: своей андрогинной красотой и умом, проявленным на пресс-конференции, она завоевала любовь и восхищение берлинцев. Но жюри за лучшую женскую роль отметило не ее, как ожидалось, а другую, более традиционную красавицу – кореянку Ким Мин Хи, мило сыгравшую в лирической комедии режиссера Хон Сан Су «Ночью у моря одна». Трансгендерная тема навела рецензентов на след Педро Альмо­довара, и действительно «Фантастическая женщина» вызывает некоторые ассоциации с фильмами «Закон желания», «Все о моей матери», «Дурное воспитание». Однако этот след способен завести в тупик, и скорее стоит поискать неочевидные связи с игровым миром «Тони Эрдманна»: недаром режиссер этой немецкой картины Марен Аде стала сопродюсером фильма Лелио. 

«Фантастическая женщина»

У Альмодовара трансвеститы и транссексуалы – органические персонажи его вселенной, они зажигают и самовыражаются во всю мощь своего иберийского темперамента, чувствуют себя в освобожденной от табу постфранкистской Испании едва ли не хозяевами жизни. У Лелио трансгендер выглядит в традиционном и преимущественно мачистском чилийском обществе экзотической птицей, одинокой и чужой: нуждается в «зеркале», в прямом или переносном смысле слова, ища подтверждения своей идентичности.

В одной из сцен фильма Марина натыкается на двух рабочих, несущих лист бликующего стекла, и вся отражается в нем со своими неканоническими пропорциями – широкими плечами и чисто символическим бюстом. В другом эпизоде мы видим Марину лежащей на диване с зеркалом над пахом, ее взгляд устремлен на гениталии, которые зрителю не видны. Мы до конца так и не узнаем, до какой степени в физическом смысле героиня превратилась в женщину. Наше обывательское любопытство разделяет жена Орландо, которая при первой их встрече признается сопернице, что страстно хотела узнать, как та выглядит, какая она. Марина отвечает: «Как видите, такая же, как вы, из плоти и крови».

Нет, она другая, и клеймо инакости будет нести всю жизнь. Даже сочувствующие героине родная сестра с мужем смотрят на нее как на экспонат кунсткамеры. Врачи в больнице, где умер Орландо, с оскорбительным упорством обращаются к ней как к мужчине. Женщина – полицейский офицер, занимающаяся преступлениями на сексуальной почве, делает вид, что сочувствует Марине, но при этом заставляет ее претерпеть унизительный досмотр с раздеванием (камера прекрасного оператора Бенхамина Эчасарреты и тут проявит тактичность). Что уж говорить про агрессию семейного клана Орландо, не пренебрегающего криминальным насилием, чтобы запугать и морально растоптать героиню, не пустив ее на похороны любимого человека. Хотя именно она на закате жизни оказалась его реальной женой.

Предыстория отношений Марины с Орландо скрыта от наших глаз и поначалу представлена так, словно речь идет о самых обычных гетеросексуальных отношениях, которые так часто заводят стареющие мужчины с юными прелестницами. Но постфактум возникает вопрос: как случилось, что женатый отец семейства сильно за пятьдесят вдруг бросает все и уходит к трансгендерной женщине, годящейся ему в дочери? Один из рецензентов уподобляет эту метаморфозу Орландо той, что претерпевает его тезка в романе Вирджинии Вулф, способный по мановению волшебной палочки менять пол. Впрочем, это, конечно, домыслы. Факт остается фактом: Марина при Орландо чувствовала себя защищенной, но, как только он скоропостижно преставился, на нее стали смотреть как на проститутку и чуть ли не как на возможную виновницу его смерти. Теперь ей предстоит научиться жить самостоятельно, без прикрытия: собственно, это и есть главная тема картины.  

«Фантастическая женщина»

Лелио ставит вполне актуальный вопрос о правах трансгендеров, но избегает чрезмерной социальной ангажированности, находя счастливый баланс между реализмом социальным и магическим, прописанным, как известно, в Южной Америке. Ощущение деформированной, фантастически сдвинутой реальности возникает от увиденных в нестандартном ракурсе пейзажей Сантьяго и слегка гротескных костюмов, от избытка солнечного света в одних кадрах и, по контрасту, искусственного неонового освещения в других.

Негромкие звуки фортепьяно и флейты, сочетаясь с энергичными пассажами электронной музыки, комментируют лишенную пафосных жестов борьбу героини: она защищает только свое достоинство, а из наследства Орландо посягает лишь на его собаку. И если Марина повышает голос, то всего один раз, когда демонстрирует свой певческий контратенор в одной из финальных сцен, исполняя арию Джеминиано Джакомелли Sposa son disprezzata. Слова арии звучат символично: «Я жена, и я презираема, верная и оскорбленная. Небеса, что я такого сделала? Он все еще живет в моем сердце, мой муж любимый, моя надежда».1