Кавказский хронотоп. О Кабардино-Балкарской мастерской Александра Сокурова

Александр Сокуров, уроженец деревни Подорвиха Иркутской области, поступил во ВГИК в 1976-м. Там, в частности, слушал лекции Мераба Мамардашвили, Владимира Бахмутского, Паолы Волковой. О них он будет вспоминать всю жизнь. Это надо держать в уме, чтобы понять, почему в 2010 году Сокуров ответил согласием на предложение ректора Кабардино-Балкарского университета Барасби Карамурзова набрать режиссерскую мастерскую в Нальчике.

К тому времени он уже закончил съемки «Фауста», последней части своей «тет-ралогии власти». Студенты-первокурсники начали обучение с того, что приехали в Петербург и присутствовали на перезаписи этого фильма.

Сокуров выбрал пятнадцать человек – от 18 до 36 лет, из которых пять в итоге были отчислены, а двое, Кантемир Балагов и Александр Золотухин, пришли в мастерскую только на третьем курсе. В июле 2015 года дипломы получили двенадцать человек. Курсовые и дипломные работы студентов мастерской были показаны на «Кинотавре», в Локарно и Канне, зарубежные критики и отборщики уже знали некоторых из них по именам. Запустился в производство первый полнометражный дебют Киры Коваленко «Софичка» по повести Фазиля Искандера.

Через два года после выпуска «Теснота» Кантемира Балагова, еще одна работа выпускника Кабардино-Балкарской мастерской, получила приз ФИПРЕССИ в конкурсе «Особый взгляд» в Канне, а также призы фестивалей «Кинотавр» и «Зеркало». Завершились съемки еще двух дебютов – Александра Золотухина («Слухач») и Владимира Битокова («Глубокие реки»). Художественным руководителем этих фильмов является Сокуров. Производство «Слухача» взяла на себя киностудия «Ленфильм», а остальных – созданный Сокуровым Фонд поддержки дебютного кино «Пример интонации».

За этими фактами пять лет обучения, во время которого Сокуров раз в месяц, а иногда чаще, прилетал из Петербурга в Нальчик. Кроме него из Петербурга и Москвы несколько раз в семестр прилетали выдающиеся лекторы: историю искусства студентам мастерской читал Иван Чечот, русскую литературу преподавал сначала Борис Аверин, затем Константин Богданов, зарубежную – Любовь Бугаева. Педагогами по актерскому мастерству были Александр Кладько из Петербурга и Мадина Докшукина из Нальчика. Танец преподавала Оксана Холина, сценическое движение – Айдар Закиров, сценическую речь – Евгения Кириллова. Режиссурой монтажа со студентами занимался Венсан Дево, а историю кино читал Алексей Гусев.

Лекторы читали недельные курсы, а расписание строилось так, что когда улетал один преподаватель, сразу же начинал работать другой. Занятия шли с утра до вечера, практически без выходных. Огромные объемы чтения – первой и главной дисциплины на курсе, – постоянные актерские этюды и раз в семестр, начиная с первого же курса, – съемки фильма, игрового или документального. Студенты жили обособленной коммуной, приходя домой только спать. В университете их называли сектантами.

Несколько раз они приезжали в Петербург – с первого курса Сокуров устраивал им встречи с Пиотровским, с Басилашвили, они ходили в театры и музеи. Сокуров говорил, что и Петербург выступает в роли педагога. Хотя если бы он захотел, то, наверное, и Петербург привозил бы в Нальчик. Главный принцип обучения в мастерской – это сохранение социальной среды. Центральная идея этого курса – создание нестоличного кинематографа в республике, а не обновление за счет новой крови кинематографической элиты Москвы и Петербурга. В этом смысле Сокуров первый, кто предложил альтернативу имперской по своей сути идее национальных мастерских (практика, распространенная еще в советское время в кино- и театральных вузах).

За опытом Кабардино-Балкарской мастерской стоит, безусловно, гражданская позиция Александра Сокурова. Каннский успех «Тесноты» – формальное подтверждение необходимости такого опыта. Но все-таки главный итог – возможность создания на Северном Кавказе собственной кинематографии.

Но чтобы заявить о своей гражданской позиции или отдать долг своим выдающимся учителям, Сокурову не нужно было в течение пяти лет летать в Нальчик. Для того чтобы с полным правом говорить о необходимости децентрализации российского кино, да и культуры в целом, можно было выбрать регион поближе. За последние семь лет Сокуров снял всего два фильма, хотя прежде таких пауз в его творчестве не было. Основные силы режиссера были отданы мастерской и фонду. Зачем?

Главная миссия проекта Кабардино-Балкарской мастерской состояла в том, чтобы на территории под названием Северный Кавказ появилась возможность для высказывания. Выпускники мастерской Сокурова – не просто молодые режиссеры, которым повезло учиться у знаменитого мастера. Они – первые свидетели северокавказского хронотопа, которые получили в результате обучения саму возможность начать говорить. А кинематографический язык им придется изобрести самостоятельно.

Своему языку Сокуров не учил их принципиально, как и – рискну предположить – своему пониманию кино. Вплоть до того, что запрещал им смотреть его фильмы. Поначалу те, кого он отобрал в мастерскую, плохо себе представляли, к кому и зачем они поступили. Эта «случайность отбора», о которой все его ученики говорят в интервью, во многом, как сейчас кажется, определила результат: из мастерской не вышло двенадцать «маленьких сокуровых». Так удалось избежать главной опасности – подражания сильному режиссеру, который взялся за преподавательскую деятельность.

Задача мастерской состояла в том, чтобы у студентов появились инструменты для собственного высказывания. Самое существенное, что произошло с ними за эти пять лет, – формирование собственной картины мира. На уникальный региональный опыт, связанный с особенностями воспитания, взросления и жизни на Северном Кавказе (в мастерской учились студенты не только из Кабардино-Балкарии, но и из Дагестана, Северной Осетии, Чечни), была спроецирована матрица универсального европейского образования.

В результате у Сокурова получилось то, чего не могут добиться ни во ВГИКе, ни на Высших курсах, ни в большинстве частных российских киношкол. Его выпускники могут общаться на равных со своими коллегами-режиссерами на международных кинофестивалях, потому что они, во-первых, хорошо разбираются в культурном контексте, причем в широком спектре – от музыки до живописи, а во-вторых, обладают уникальным опытом. Так они обрели способность рассказать миру то, чего никто и никогда до них не рассказывал.

К сожалению, этот опыт настолько же грандиозен, насколько и уникален. Второго набора мастерской не будет – об этом Сокуров говорил с самого начала. Никакого ясного будущего у выпускников мастерской нет ни в республике, ни за ее пределами. Если бы Сокуров не продолжил заниматься своими учениками после выпуска, помогая снять фильм каждому, у кого есть готовый сценарий, то ни одного дебюта просто не было бы. В Нальчике выпускники могут рассчитывать на работу в лучшем случае на местном телевидении. Их попытки создать собственный продюсерский центр и получить финансовую поддержку у региональных властей успехов пока не принесли. Даже в театры они пробиться пока не могут.

Северный Кавказ до сих пор был частью (нашего) имперского опыта. Его истории рассказывались победителями. Теперь у нас есть не просто двенадцать новых режиссеров, а двенадцать свидетелей, которые способны описать то, что в культуре еще не было описано и показано. Сравнить этот процесс можно, наверное, с восстановлением дееспособности, мучительным воскрешением из гражданской смерти. Возвращением целой территории права собственного голоса.

БАРАСБИ КАРАМУРЗОВ, президент Кабардино-Балакарского государственного университета

– Я, конечно, знал фильмы Александра Николаевича и с огромным уважением относился к нему как к автору и личности. Для меня его появление в университете было принципиально важным. Я стал аккуратно говорить с ним на эту тему, процесс был долгим, непростым. В конце концов он задал вопрос: «Вы хотя бы понимаете, во что это вам обойдется? Надо не просто кафедру создать, а обеспечить всю техническую базу». Я, честно говоря, тогда выдохнул с облегчением и понял, что он внутренне уже согласился.

Я с большим интересом и удивлением наблюдал, как Александр Николаевич работал со студентами. Это же были ребята, которым надо было еще очень долго работать над собой. Когда он приезжал, то занимался до часу, до двух ночи. Я, признаюсь, переживал – а вдруг ребята начнут его копировать? Но он им этого не позволял, заставлял делать фильмы по-своему. Если они оторвутся от корней, то никем не станут. Понимаете? Он многое от них требовал. И они делали. И, конечно, его обожали.

У меня была идея – довести все это до открытия киностудии Юга России, которая работала бы постоянно. К сожалению, не получилось. Но тогда был бы решен вопрос их трудоустройства. Мы бы создали здесь центр притяжения, и многие вещи решились бы сами собой. Изменился бы имидж наших территорий. Появилась бы среда. Хотя эта мастерская все же способствовала появлению нескольких театральных студий и городского киноклуба. Но эти ростки надо тиражировать. Однако пока нас не услышали. А вы представляете, что такое для Северного Кавказа четыре выпускника с полнометражными дебютами? Реализовано то, что казалось невозможным.

АЛЕКСЕЙ ГУСЕВ, киновед, преподаватель истории кино

– Я им говорил – воруйте! Но помните, что история кино – это не кладбище, с которого ты умыкаешь цветы на продажу, а гарем, откуда можно выкрасть красавицу. Вот такое отношение к истории кино я прививал. Некоторые этот урок усвоили. В конце концов, каждому из них стали дороги два-три-четыре имени. Большего и не надо. Сокуров при первой нашей встрече сказал, что хочет приобщить их к всемирной культуре. Его основной месседж был в том, что они смогут делать свое, кабардино-балкарское кино, но для этого нужно основательно погрузить их в международный культурный контекст.

На первой странице конспекта у кого-то из студентов была записана фраза Сокурова: «Стать мастером – значит стать свободным». Это тот ракурс самоосознания, который он задал с самого начала.

МАРГАРИТА АФОНИНА, куратор курса

– Это было практически европейское образование в столице Кабардино-Балкарии. Они читали день и ночь, особенно на первых курсах. Снимали с первого семестра. Не спали и не ели. Как они выжили, я не очень понимаю.

КИРА КОВАЛЕНКО, выпускница мастерской Александра Сокурова

– Александр Николаевич наложил запрет на несколько тем. Нельзя было обращаться к теме насилия и терроризма, желательно обходить тему религии. И, конечно, нам было запрещено пропускать занятия. Он хотел, чтобы мы начали говорить о любви, чтобы показывали взаимоотношения в семье. Первыми нашими заданиями были «Письмо к матери», «Брат». Но мы были свободными во всем остальном, он никогда не навязывал нам свою точку зрения.

ВЛАДИМИР БИТОКОВ, выпускник мастерской Александра Сокурова

– Университет не был готов к такой мастерской, ничего же не было приспособлено. Но все же многое было сделано для того, чтобы соответствовать нашим требованиям. Нам сначала закупили камеры, потом построили кинотеатр, потом купили еще камеры, получше, потом построили репетиционный зал.

Я не ожидал, что будет, как в армии: мы проводили по 14–16 часов в университете, без праздников, без выходных. Воскресенье было условным; надо было обязательно весь этот день отдавать репетициям, выполнению заданий по актерскому мастерству. Объемы заданий были большими, мы не могли себе позволить по ночам спать, а в воскресенье отдыхать. Это было сложно, потому что я уже был семейным человеком. Отсутствие возможности зарабатывать, видеть свою семью было серьезным испытанием.

Нас было трое, кто хотел поставить спектакли. Малика Мусаева выбрала «Кукольный дом» Ибсена, я – «Палату № 6». Но только Олег Хамоков поставил две детские сказки, а нам прямым текстом сказали, что, если вы хотите что-то делать в театре, ставьте для детей, чтобы можно было зарабатывать на юных зрителях. Драмы никому не нужны. В республике вообще сложности с работой, с продвижением каких-то идей. Хотя интерес вроде бы к нам есть – и к мастерской, и к Сокурову. Но помощи крайне мало. Когда дело доходит до каких-то реальных действий, ну просто не докричаться. Поэтому многие разъехались – кто учиться за границу, кто в Петербург. Олег Хамоков недавно стал главным режиссером кукольного театра. Но наш кукольный театр – это несколько человек, несколько старых кукол и полуразрушенное здание. Надеюсь, ему удастся что-то изменить.

ОЛЕГ ХАМОКОВ, выпускник мастерской Александра Сокурова

– Эксперимент оказался удачным, с одной стороны, и неудачным – с другой. Удачным, потому что двенадцать студентов были воспитаны таким человеком, как Александр Николаевич Сокуров. У нас теперь есть мечта, есть цель в жизни. Конечно, нам нужно еще повзрослеть, набраться опыта. Но мы подготовлены профессионально. Этот труд, колоссальный труд и Александра Николаевича, и приглашенных педагогов, по-настоящему не оценен. В первую очередь республикой. Мы, конечно, пытаемся выживать сами, даже зарегистрировали Фонд поддержки кинематографа здесь, в Нальчике, хотя, к сожалению, нам пока не удается никуда пробиться. В республике к нам особого интереса нет, а за ее пределами все заточено на Москву, региональный кинематограф никому не интересен.