Город. Ночь. Взгляд из автомобиля – мимоходом, проездом, исподтишка. Мы не видели эти места. Не знаем этих людей. Они на экране впервые. Не знаем мы и автора фильма – он дебютант. Знаем только имя. Он только что представился во вступительных титрах: меня зовут Кантемир Балагов, я родом из Нальчика, эта история произошла в моем родном городе в 1998 году.

«Теснота»
Авторы сценария Кантемир Балагов, Антон Яруш
Режиссер Кантемир Балагов
Оператор Артем Емельянов
Композитор Андрей Никитин
Художник Алексей Падерин
В ролях: Дарья Жовнер, Ольга Драгунова, Артем Цыпин, Вениамин Кац, Назир Жуков, Егор Шевяков
«Пример интонации» (Фонд Александра Сокурова), киностудия «Ленфильм»
Россия
2017

Следующая сцена – уже теплее. Отец и дочь в автомастерской. Ила (Дарья Жовнер) – девушка яркая, с характером. Не хочет заниматься каким-нибудь женским делом, ей по душе копаться под капотом. Ави (Артем Цыпин) вроде бы и пытается ее образумить, но едва ли в силах скрыть, как он дочкой гордится. По радио звучит песня на кабардинском языке, которого они не понимают. Они не местные. Не из этого племени. Но пока этот факт только предмет для шуток. Ила наливает горячий чай в стакан без ручки и тут же тянется к нему губами, натянув рукава свитера на ладони, чтобы не обжечься. В этом жесте снова ее характер. Нетерпеливый, прямой, непосредственный. Хочу – значит буду. Буду – потому что хочу.

В следующей сцене Ила с братом Давидом (Вениамин Кац). Сегодня у него важный день, он объявит о помолвке с Леей – аккуратной бесшумной девушкой с брекетами, наполовину сиротой. Ради этой помолвки Ила даже согласится на время переодеться в традиционное платье и несколько часов изображать из себя пай-девочку. Но это будет позже, а пока Ила и Давид дурачатся. Стоят, крепко обнявшись, по-пижонски не вынимая сигареты изо рта, да еще так, что сигареты смотрят в разные стороны. Брат и сестра, как и положено молодым людям, бьются за свободу. Интуитивно, наивно, напоказ: смотри, как я могу. Задевают, провоцируют друг друга – и с радостью ведутся на эти провокации. Для парней это так просто и важно: расстегнуть ширинку, чтобы доказать, что ты мужик. Запустить руку парня под одежду, чтобы доказать, что ты женщина.

Парня зовут Залим (Назир Жуков), и он кабардинец. Еще один штрих к портрету бурной натуры Илы. Торопясь к нему на свидание, она возьмет самое дорогое: сникерсы со склада матери, спрятанные под колготками. И конечно, свои поцелуи. «Вы, евреи, такие нежные», – смеется над ней Залим. А дальше показывает, как ведут себя настоящие кавказцы, в шутку запирая Илу в багажнике. Ила в ответ сверкнет огненным взглядом. Нежность не значит покорность – с этой девицей никому не будет легко.

Дома Илу ждет мать (Ольга Драгунова). В одной ее руке – желтая куртка Давида. В другой – бумажка с номером телефона. Камера берет крупно нашивку на куртке – там закинувший голову волк и шофар (еврейский ритуальный духовой инструмент), возвещающий о беде. Так приходит новость о похищении Давида и Леи. Теперь необходимо собрать выкуп, а чтобы это сделать, надо пожертвовать всем: мастерской, домом, магазином, товаром и Илой. Один порядочный и уважаемый еврей согласен дать недостающую сумму, если она выйдет замуж за его сына. У Илы на спине тоже животное – оскалившийся лев. Пока она ходила по улицам, он будто бы рычал ей вслед. Но теперь (после новости о том, что ее ждет) Ила свернется в калачик, поджав голову, отчего лев, кажется, заскулит от боли.

Ила, несмотря на близость с братом, принимает операцию по его спасению в штыки. Обнажается ее давняя обида: она постоянно чувствовала себя не столь любимой родителями, как брат. Ее бунт – не против брата, а от недостатка любви к себе. Родители и раньше не понимали Илу, а сейчас и вовсе не видят в ее поступках ничего, кроме эгоизма. Парадоксально, но они злятся на нее куда больше, чем на похитителей. Их поступок выглядит объяснимым, а значит, почти нормальным. Кабардинцы не предъявляют к пленным евреям претензий, они предъявляют им счет. По той же логике поступает еврей-ростовщик, предлагая Ави явно заниженную цену за его мастерскую. То, что Иле кажется лицемерием, подлостью, насилием, – для окружающих правила жизни. Как минимум, бизнес-план. Преступники показаны даже по-своему благородными. Да и с пленными, судя по всему, обращаются гуманно. По крайней мере, подаренные Лее во время помолвки сережки никуда не денутся. Приехав за выкупом, один из бандитов удивится, увидев Илу одну, и пожелает внимательно рассмотреть ее лицо. Он точно не ошибся? Она и правда такая дерзкая, что явилась без помощников? Все делать самой – тоже черта Илы. Она не только бунтует, но и берет на себя ответственность за совершенные поступки. Вот почему Ила, а не Залим принимает решение, что они переспят. Ила бросает на родительский стол окровавленное нижнее белье, сорвав тем самым помолвку с нелюбимым, но хорошим еврейским мальчиком.

«Теснота»

Традиции, с которыми воюет Ила, – это закон, «написанный» кровью. Способ выживания. Так в фильме рождается иррациональный конфликт. Но доведенный до предела, он заканчивается войной. Режиссер иллюстрирует эту мысль документальными кадрами казни русских солдат чеченскими боевиками. С этой записью герои фильма знакомятся так же, как когда-то сам Балагов, вставив VHS-кассету в видеомагнитофон. И в том самом виде, в каком она лежит в «Ютубе» до сих пор, много лет спустя. Без цензуры. Режиссер монтирует документальную хронику таким образом, чтобы обозначить главные темы фильма. Конфликт чужих и своих: боевики явно воспринимают русских солдат как захватчиков. Предательство: чеченский командир укоряет русских офицеров за то, что они оставляют трупы своих солдат на поле боя, где они гниют, как собаки – и среди собак. Наконец жажду жизни (а значит, нежелание умирать): плененные солдаты отчаянно молят их отпустить. Все эти темы впрямую касаются главной героини. А потому Ила – единственная, кто так остро реагирует на кадры казни. Ее сопротивление увиденному духовное, не физическое. Она не может поднять руку на другого. Не может переступить черту. Но и жить, как предлагается, ей невыносимо.

Родители, брат, парень – Илу предадут все без исключения, но каждый по-своему. Залим будет врать своим, что она кабардинка, а потом спокойно отпустит восвояси. Давид сразу после освобождения попросит отвезти его к Лее – выберет любовь, а не сестру. Ави отвесит ей пощечину после сорвавшейся помолвки на глазах у всех. Мать будет душить заботой Илу весь фильм, задувать уши раскаленным воздухом (не зря в ключевые моменты мать появляется в ярко-желтом свете задних стекол автомобиля, выжигающих сетчатку, как взгляд против полуденного солнца). А в финале накинет ей на шею куртку Давида, как удавку. А дочка ответит: «Тебе некого больше любить».

«Теснота» не просто тактильный фильм – это кино ручной работы, и здесь все имеет значение. Брекеты на зубах у Леи. Шрам Ави. Все герои из плоти и крови и – с печатью прошлой жизни. Героиня убегает от Залима после первого секса, а вокруг – приглушенный гул, как после контузии. Гул принадлежит грузовику, который летит ей навстречу. Вытаскивает Илу из забытья еще один удар Залима – по кабине грузовика. И его же недоуменный вопрос: «Это вообще что было?» Ила в наркотическом забытье и под песню «Не плачь» Татьяны Булановой лупит манекена головой о стену, представляя на его месте мать. Сердце манекена пробито дротиком, а на шею намотан скотч, как та же удавка. Шею Илы тоже весь фильм скрывает воротник. Под еще один хит 90-х – «Ты меня не ищи» группы «Вирус» – Ила танцует на дискотеке в свете милицейских огней, работающих вместо стробоскопа. Музыка исчезнет, где-то за кадром начнется возня, но Ила продолжит свой дикий танец, ее не остановит слепящий свет. Синий цвет (героини) вперемешку с красным (тревоги) сольются на экране. Наутро после дискотеки Ила потеряет голос. Цвет, звук, пластика, даже формат кадра (4:3), оставляющий по бокам широких экранов кинотеатров черную траурную рамку, – все здесь сковано теснотой.

Начав рассказ ночью, Балагов завершает его рано утром. Оставив Лею и Давида в старом доме с эмблемой «Олимпиады-80» на заборе (единственное свидетельство, что эти места тоже когда-то являлись частью империи), Ила с родителями уедет из города. Снова панорама, вид из машины. Небо впервые горит зарей, а природа раскрывает свои просторы. Но в них тоже нет свободы. Горы вокруг – зубцы крепости. Сторожевые башни. А финальная сцена и вовсе закована в ущелье.

«Теснота» – фильм о взрослении. Для Давида взросление – это брак. Его испытание, как и испытание для всей еврейской общины, приходит извне. Это проверка на прочность. На что ты готов, чтобы отстоять свои убеждения? Религию, любовь, семью. Испытание Илы другого рода. Вначале у нее так много сил, спеси, голоса. Но чем ближе к финалу, тем ей труднее дышать. Вначале мать говорит Иле про Залима: он не из нашего племени. Та в ответ улюлюкает, как индеец, насмехаясь над нелепостью этих слов. В финале мать обнимает Илу, и та реагирует только мышцами шеи – точнее, их спазмом. От людей вокруг снова тесно. Снова нечем дышать. Балагов последовательно портретирует героиню, которая чужда собственной семье, которая чужда общине, которая чужда городу, который чужд стране, которая чувствует себя чужой целому миру.

«Теснота»

Кому Ила точно не чужая, так это режиссеру. Балагов всматривается в свою героиню с пристрастием и восторгом, как влюбленный, не упуская каждый ее шаг. Фильм заканчивается еще одной прямой речью режиссера: «А больше про этих людей мне ничего не известно». Это, как и вступительные титры, – уловка. Фильм основан на реальных событиях, но от происшествия двадцатилетней давности остался только факт похищения. Все остальное – плод воображения автора. Строго говоря, мы не знаем, что стало с этими людьми, потому что их никогда не было.

Режиссер последовательно стирает границы между документальными кадрами и игровыми. Между актерами и персонажами (реакция каждого из них на запись с казнью снималась отдельно; тут важно было уяснить реакцию человека, а не только героя фильма). Наконец, режиссер стирает грань между собой и фильмом. Этот фильм и есть Кантемир Балагов. Теснота – его второе имя. И за эти два часа он успел немало о себе рассказать.