На состоявшемся в Омске – при поддержке Минкульта РФ и Правительства Омской области – Первом Фестивале национальных дебютов Александра (Ксандра) Колесник и Антон Серегин (оба выпускники Мастерской Марины Разбежкиной и семейно-режиссерский тандем) представили документальную ленту «Денис Давыдов Trip» (2013), действие которой происходит в Ульяновской области на фоне празднования 228-летия со дня рождения знаменитого поэта и героя войны 1812 года.

Фильм не произвел большого впечатления на жюри фестиваля, вручившего ему, однако, приз с формулировкой «За возможность посмеяться над собой», однако остался в памяти Евгения Майзеля как одно из самых ярких и приятных воспоминаний об основной конкурсной программе. По возвращении в Москву выяснилось, что до «Дениса Давыдова» Колесник и Серегин сняли еще как минимум три мастерских неигровых картины, и что с ними необходимо познакомиться поближе.

«Денис Давыдов Trip», режиссеры Ксандра Колесник, Антон Серегин

Евгений Майзель. Моя первая реплика будет развернутой. Я заметил, что все ваши работы – за исключением «Единственной роли суперзвезды», снятой Антоном, – все так или иначе вписываются в своеобразный социальный контекст, даже когда сконцентрированы (как и «Единственная роль суперзвезды») на одном человеке (как в «Мирах Валентины Васильевны»), и этот контекст можно было бы условно назвать «иррациональной природой России-матушки». Специально для читателей, большинство их которых ваши фильмы не видело, поясню.

В «Кес ке се?» (2010) несколько беспардонный и нравоучительный француз…

Ксандра Колесник. Это бельгиец.

Евгений Майзель. Ok, нравоучительный бельгиец Венсан не может постичь природу бардака и равнодушия русских к собственной среде обитания и учит их говорить «нет».

«Кес ке се?», режиссер Ксандра Колесник

В «Мирах…» (2010) в главной героине карикатурно добрососедствует вера в царя-мученика с любовью к Сталину, антисемитизм и должность социального работника, набожность и распущенность, нежная творческая натура и грубость. Благодаря таким гремучим и невероятным сочетаниям само это частное лицо, Валентина Васильевна, непроизвольно оказывается в роли ходячего символа нашего одичавшего современника-соотечественника.

«Миры Валентины Васильевны», режиссер Ксандра Колесник

Наконец, в «ДДT», не застревающем подолгу ни на одном персонаже, сам сюжет – празднование дня рождения Дениса Давыдова на его исторической родине – ставит проблему малых, нередко вымирающих российских городов с их подчас действительно невыдуманной, славной историей, но трагичным или трагикомическим настоящим с неубывающим стремлением испытывать национальную и региональную гордость; с их производством вкусного лимонада и пирожного «Картошки» в советском прошлом – и молельным домом в настоящем. К слову, празднование в провинции чего-то вроде Дня города у тебя, Саша, встречается – и с разных сторон обыгрывается – и в «Кес ке се». Что позволяет говорить о стабильном интересе к этой стороне нашей жизни.
Откуда этот интерес именно к социальному (огосударствленному, заведомо идеологизированному) и притом провинциальному пространству? Из каких-то ваших собственных мыслей о судьбах, так сказать, страны? Из круга чтения? Или, может быть, так сложилось случайно? 

«Денис Давыдов Trip»

Антон Серегин. Женя, все это очень сложные вопросы. Откуда у человека интерес к тому, что он снимает? Я думаю, от большой печали. Если печаль велика, обычно получаются очень хорошие фильмы. И от любви к торжеству, конечно. Если они вместе, то это вообще хорошо.

Ксандра Колесник. Давай поделим твой вопрос по частям. Меня не интересует социально-политический контекст, меня интересует контекст вселенной. Вселенная – это энергетические вибрации. Вибрации каждого человека и составляют иррациональную силу всей земли. Мне интересен каждый человек в любой точке планеты, особенно, если он делает и говорит что-то невероятное, но очень похожее на правду. Если бы у меня была возможность, я бы ездила по миру и выискивала таких людей, как Валентина Васильевна, в каждом месте. Но поскольку я живу в России и люблю свою Родину, я выискиваю этих людей здесь.

Теперь что касается праздников в кино. Праздник для меня имеет особое магическое значение. Оказываясь на каком-либо празднике, я становлюсь невероятно внимательной, глядя на радость людей. Я слышу, как он колышется и дышит. Если на празднике оказывается герой фильма, то для меня это подарок. Праздник раскрывает особые качества в людях. Которых мы можем не наблюдать в ежедневной жизни. Это не означает только веселье. Поскольку в праздниках содержится глубокая печаль. Люди любят попечалиться и поплакать на праздниках. Мне бы не хотелось, чтобы зрители думали про мое кино, что это какая-то социально-политическая игра. Есть только игра воображения – скольжения между реальностью и фантазией. Фантазирует герой, фантазирует и режиссер. Не нужно так скорбеть о судьбах России, надо смотреть кино, всматриваться в лица людей, в их одежды, их беседы. И «Денис Давыдов Trip» – это именно такое кино, которое нужно внимательно посмотреть и получить удовольствие от путешествия.
Мне был бы интересен праздник черных людей или китайских людей, или шахтеров, или высокопоставленных лиц. Вот здорово было бы поглядеть. А также, безусловно, очень интересны похоронные процессии, обряды и застолья. На похоронах человек, особенно русский, раскрывается с невероятных сторон.

«Денис Давыдов Trip»

Евгений Майзель. Дежурный вопрос, в обязательном порядке задаваемый производителям документального кино, каким бы полноценным оно ни было. Игровым кино не думаете заняться?

Ксандра Колесник. Давайте я расскажу о своих творческих планах. Сейчас меня очень интересует мой мистический сериал «Присутствие» (The Presence). Я бы хотела, чтобы это был ряд незабываемых и ужасных историй, мистических, но напрямую связанных с реальностью. Истории объединены одним персонажем. Этот не очень приятный с виду парень боится своей любви, но преодолевает свой страх и находит ее. В каждой истории люди преодолевают свой страх.

Евгений Майзель. Какие-то материалы по «Присутствию» уже есть? Можете поделиться поподробнее?

Ксандра Колесник. Поскольку это сериал, то на данный момент у него есть сценарий первой серии, пилот. Пилот называется «Хозяин бани». Это история о молодых людях, которые поехали на Новый год на дачу, чтобы попариться в новой бане. И с ними там кое-что случилось. Это мистика, но ее корень в природе человеческих отношений. Этот сериал исследует человеческий страх и способы его преодоления. Его специфика такова, что все истории происходят на нашей родной русской земле, с нашими реалиями и бытом.

Евгений Майзель. Что с финансированием?

Ксандра Колесник. Финансирования нет, но я бы очень хотела, чтобы оно возникло. Поскольку считаю, что к проекту можно привлечь молодых креативных сценаристов и режиссеров, операторов и свежий актерский состав. Фильм рассчитан на молодежную аудиторию.

Евгений Майзель. Так, это сериал. А игровой полный метр?

Ксандра Колесник. Конечно, мы хотим снимать игровое кино. Пытаемся найти на это средства. Их пока нет, но уже есть прекрасный замысел, который я пока оставляю в тайне. Хотелось бы еще смонтировать наш документальный фильм «Ярко и светло», который мы снимали два года.

Евгений Майзель. Звучит загадочно и монструозно.

Ксандра Колесник. Монструозно это будет лишь от того, что это большой фильм, и снимали мы два года. Во всех остальных смыслах – верно, очень загадочно. В этом фильме поднимается очень трудный для человеческого общества вопрос взаимодействия здоровых людей и тех, кого называют «людьми с ограниченными возможностями». Мы проникаем достаточно глубоко в мир этих людей, чтобы рассмотреть, чем, как, где и с кем они живут, как веселятся, как огорчаются, как принимают решения, как соединяют свои жизни и рожают детей. Название – это строчка из гимна социальных центров, текст написан одним из героев.

Евгений Майзель. У вас большую роль играет монтаж, хитроумное комбинирование кадра со звуком. Расскажите о технических аспектах вашей работы. Вот такие условно камерные фильмы как «Миры ВВ» И «Единственная роль…» – сколькими камерами (и какими) вы их снимали, в смысле одновременно? А «ДДТ»? Много ли приходится выбрасывать при монтаже?

Антон Серегин. «Миры…» и «Единственная роль…» сняты во время обучения в мастерской Марины Разбежкиной. Установка при обучении – все делается самостоятельно, один человек – один фильм, минимум теории, максимум сознательности, камера – продолжение глаза, просто устройство для записи (поэтому, как правило, это камеры, которые можно купить за небольшие деньги). Задача режиссера – установить контакт (важное понятие для обучающихся). Это как степень взаимной необходимости друг в друге, между автором и героем. Какой контакт установишь, такое кино и снимешь. Ты все равно что прицепляешься к человеку на орбиту, вращаешься на ней и пытаешься с нее что-то разглядеть. Орбит много. Чем ближе, тем страшнее и загадочнее. А еще видно и слышно лучше – во всех смыслах. Личное дело каждого, где остановиться, о чем рассказать, но, думаю, можно вывести такое правило: пускают – входи. В конечном счете, снимаешь свою дистанцию, говоришь о себе в том числе. Поэтому количество камер и вообще людей только мешает. То есть для ясности – все это снято каждый раз одним оператором.

«Единственная роль суперзвезды», режиссер Антон Серегин

Евгений Майзель. Кажется, без исключений из этого правила не обошлось…

Антон Серегин. Да, в фильме «Единственная роль…» для эпизода в «Синем троллейбусе» я попросил помочь мне Асю Демидову и Ксению Елян, но это, во первых, публичное мероприятие, там легче, и во-вторых, даже с тремя операторами у меня так и не оказалось кадра, где героиня в одном пространстве со зрителями. Тем не менее, девочки мне очень помогли, получилось довольно интимно. Снимают все по-разному. Степень концентрации оператора потом видна при просмотре: о чем думал человек, чего хотел, чего испугался. Не хочется, чтобы зритель понял, что ты растерялся – это разрушает прекрасную иллюзию, что тебя нет. Поэтому такие эпизоды с большим сожалением, но удаляются. Зато закаляется характер, в следующий раз уже будешь тверже, кадр будет внятнее. Развивается способность прижиться в пространстве, словно ты на съемочной площадке. Такие возможности даются нечасто, поэтому в них надо принять важное решение и развернуться по полной. Потом такими кадрами гордишься. Это и есть основной технический аспект, как мне кажется.

«Единственная роль суперзвезды»

По поводу монтажа я лично так понял: кино состоит из лучших моментов. Не потому что они важные события содержат, а потому что в них меньше всего ты слажал: и напряжение нигде не уронил, и ритм поймал, и пульсацию такую человеческую. Люди вообще пульсируют, но довольно часто с помехами, с искажениями. Ты понимаешь это при просмотре, и может показаться, что эпизод хороший, движение есть, эмоция какая-то, но на самом деле человек просто напрягся как-то неестественно (в том числе и из-за твоего присутствия), выдал что-то такое зажатое… это не надо брать, это даже нечестно по отношению к нему и к зрителю, ведь люди перед камерой хотят быть прекрасными, я думаю. Хоть это и спорно. Конечно, потом он сам себе не понравится, но такой задачи и не стоит.

Евгений Майзель. Вы упомянули про удовольствие. Вы, несомненно, умеете и любите доставить удовольствие, и – здесь я не соглашусь с рядом уже прозвучавших оценок, включая формулировку приза, полученного вами в Омске, – это удовольствие далеко, конечно, не всегда связано со злорадством или сатирой. Скорее, эти чувства приходят на ум в последнюю очередь. Если б я был вынужден – ну, например, в качестве критика – приклеить к вам (ненавистный любому художнику) ярлычок для быстрого опознавания, то написал бы что-нибудь вроде «виталистский репортаж». Имея в виду в первую очередь пойманную в объектив «радость жизни». В этом смысле, действительно, понятно, почему у вас базовые ритуалы жизни выходят на первый план, а социальность служит лишь ее условием. И юмор в ваших работах – скорее следствие этой витальности, точнее, витальности и пластичности повествования.

Антон Серегин. Радость жизни, как ты выражаешься, нас интересует, какие бы формы она ни принимала. Хорошие моменты запоминаются, и если есть история, как в «суперзвезде», это подарок. Из около 50 часов материала (снятых в течение двух месяцев) быстро выбирается лучшее, потом ищешь другие моменты, чтобы это грамотно собрать, что-то так и остается непросмотренным, кстати. Очень важно знать, чем закончишь. Марина Александровна (Разбежкина, – прим. Е.М.) даже часто советует начинать собирать фильм с конца. Над звуком и картинкой колдуешь, исключительно подчиняясь ритму. Если хорошо снял, ритм уже есть, на монтаже говоришь себе спасибо. В моем фильме это как кран, из которого монотонно капает капля, это правдивость фильма – уже раковина почти полная, сейчас перельется, а капля все капает. В этот момент фильм надо заканчивать. В этом тоже, кстати, есть удовольствие, и очень неоднозначное, я думаю. Неоднозначность не может быть самоцелью, но это всегда хороший признак в итоге, что кино получилось. Главное же, я думаю, это вовлечение. Человек, который увлеченно смотрел фильм, если и критикует его потом, проделывает при этом большую внутреннюю работу. Посмотрел ведь – значит все, кино уже сработало, что-то изменилось. Тебе же надо не соврать. Хороший способ не соврать – стоять на месте, снимать без движения, монтировать стык-в-стык, не оригинальничать. Абсолютно без сарказма – кино получается замечательное, я лично такое очень люблю. Все ключи от твоего фильма у жизни, сиди и слушай. Но кто сказал, что нельзя по-другому. В фильме «Денис Давыдов Trip» мы берем на себя совсем другую задачу и атакуем документальное кино с другого конца. Сколько фантазии может выдержать документальный материал? Может ли эта фантазия быть подкреплена реальностью? Если настраиваешься на такой подход, эта самая реальность начинает тебе помогать. В фильме много неожиданно происходящих в кадре событий, которые сдвигают эту самую грань фантазия-реальность, работают на фантастический сюжет, и одновременно помогают нам оставаться правдивыми. Такие сдвиги помогают высвободить юмор, и по-настоящему мы нигде в общем на него не давили, ну если только немного, все происходит само собой. Практически весь хороший материал попал в фильм. Мы немного нервничали, когда снимали, событие масштабное, поэтому половина съемок просто отправилась в корзину. Немного сожалеем о песнях, которые не вошли – все на празднике прекрасно поют, хотелось, чтобы все попало в кадр. Там много смешного, конечно, но после показов люди говорили нам, что им хотелось и плакать – так все правдиво, и хрупко, и трогательно. Как авторам нам это приятно, что уж говорить. «Виталистский репортаж» – это хорошо, конечно, нам даже приходило в голову понятие «шальная этнография». Но ярлычки не торопитесь, пожалуйста, на нас клеить. Мы только начинаем, кино нам интересно разное и мысли тоже разные приходят. «ДДТ» – это озарение такое. Наш фильм «Ярко и светло» совсем другой будет. Потом будет что-то совсем другое, мне кажется. Посмотрим.

«Денис Давыдов Trip»