Майкл Питт: «Ничего общего с Брэдом...»

Майкл Питт

Оба актеры. Хорошие. Оба блондины. На этом сходство кончается.

О своем детстве Майкл говорит мало. Мальчиком он писал стихи, жил в своем собственном мире. В шестнадцать лет ушел от родителей и направился в Нью-Йорк. Сошел с автобуса с двумя центами в кармане. Подрабатывал то здесь, то там и выжил. Улица часто заменяла ему дом, скамейка в парке служила постелью. Майкл мечтал стать актером, бесконечно ходил на пробы и наконец получил роль на телевидении. Привлекла внимание прежде всего его внешность. Потом и кино вошло в жизнь парня. Питт появился в титрах безумного фильма «Хедвиг и злой Инч», потом пришел черед обожающего скандалы Лэрри Кларка — режиссер предложил новичку роль неуравновешенного подростка в скандальном «Садисте». Направление задано: Майкл будет актером авторского кино. Питт поставил крест на голливудской машине по промывке мозгов, как он называет хиты фабрики грез. Гас Ван Сент, Барбет Шредер или Михаэль Ханеке — вот, по признанию артиста, его режиссеры, те, с кем ему хочется работать и чьи фильмы — смотреть.

В этом он сильно отличается от своего старшего коллеги-однофамильца. Когда Бернардо Бертолуччи предложил Майклу прилететь в Париж, окунуться в атмосферу мая 68-го, чтобы принять участие в съемках «Мечтателей», он помчался, не задумываясь. Потом были фильмы М. Найта Шьямалана, и запавшие в память «Последние дни» Гаса Ван Сента про последние дни Курта Кобейна, а потом Азиа Ардженто заманила его в трудное и странное приключение — работу над картиной «Цыпочки».

Питта привлекают лабиринты человеческой души, роли беспокойных, нервных, неординарных людей, в характере которых трудно разобраться. Таков и его герой в американском римейке «Забавных игр», осуществленном Ханеке. А кроме кино Майкл увлекается игрой на гитаре. Сочиняет музыку, пишет тексты, выходит на сцену — и не только в США — со своей группой Pagoda.

Гвен Дуге. В фильме «В бреду» Тома Ди Чилло вы играете бедолагу, приехавшего в Нью-Йорк. Вам самому доводилось жить на улице. Считаете ли вы этого героя самым близким себе персонажем?

Майкл Питт. Да, до некоторой степени, но моя история совсем не такая. В этой роли мне понравился комедийный аспект.

Гвен Дуге. Вы ушли из дома в шестнадцать лет, что вы можете рассказать о своей непростой уличной жизни?

«Мечтатели», режиссер Бернардо Бертолуччи

Майкл Питт. Чего только обо мне не болтают, искажают факты. Я же предпочитаю закрыть тему. Я напишу обо всем в книге.

Гвен Дуге. Вы хотите попробовать себя в режиссуре?

Майкл Питт. Года через два-три. Я над этим работаю.

Гвен Дуге. Вы эклектичны в своих увлечениях. Кино, группа Pagoda, вы сочиняете музыку. Это вы написали песню для фильма «Последние дни»?

Майкл Питт. Мне было тогда восемнадцать лет. Музыка Кобейна мне близка. В ней есть что-то монологичное. Мне просто повезло, что Гас Ван Сент свалился как снег на голову со своим предложением.

Гвен Дуге. Просто повезло? Вы прежде не встречались?

Майкл Питт. Встречались, но очень давно. Гас меня многому научил, он, собственно, и привел меня в кино, он водил меня на выставки, представил друзьям. Я часто бывал в его нью-йоркской квартире. К тому же Гас — супермузыкант. Он послушал мои песни задолго до того, как стал снимать «Последние дни»: возможно, уже тогда у него возник замысел фильма, хотя я об этом не знал.

Гвен Дуге. А Ханеке? Как вы встретились с ним?

Майкл Питт. Я услышал о проекте, но, сочтя его слишком оригинальным, странным, поначалу отказался. Я изменил свое мнение после долгого разговора с Михаэлем — помню, он пригласил меня вместе завтракать. И то, что он говорил, и ощущение, что, выбрав меня, они попали точно в цель, заставило меня подумать, что было бы большой глупостью отказаться. И я согласился. Михаэль — главная причина. Он совершенно не похож на тех, с кем я работал прежде. Он добивается абсолютной точности. Он в первую очередь — художник.

Гвен Дуге. По словам режиссера, в съемках нет никакого творчества, это просто работа. Если это так, то как творите вы?

Майкл Питт. Съемки — это, по-моему, коллективное творчество, которое становится возможным благодаря участию множества талантливых людей. Разве это работа? Возможно! Я человек не слишком образованный, не ходил в школу, и игра дает мне возможность продолжать образование. Один из моих излюбленных моментов относится к подготовке фильма, когда я провожу что-то близкое к исследовательской работе: много читаю, обсуждаю свой персонаж с разными людьми. Вот тогда-то я начинаю понимать, получится роль или нет.

Гвен Дуге. Ханеке говорил, что ваш герой — в определенном смысле закрытая книга.

«Таинственный лес», режиссер М.Найт Шьямалан

Майкл Питт. До некоторой степени. Я даже перестал спрашивать себя, кто родители моего персонажа. К тому же он лишен каких бы то ни было эмоций. В какой-то момент я подумал, что отсутствие прошлого у героя может создать сложности в работе над его характером, но катастрофы не произошло. Я перечитывал сценарий снова и снова, работал над диалогами. Я изменил внешность, привычки, поведение, я даже стал есть совсем не то, что ел всегда.

Гвен Дуге. В фильме ваш герой говорит, что «гольф-клуб не делает игрока». Может ли роль сделать актера?

Майкл Питт. Есть немало хороших ролей, в которых актеры провалились. Таких ролей, о которых можно только мечтать, — и тем не менее они сели в калошу, причем часто это случалось и с очень способными людьми. Роль не делает актера, но она может ему помочь.

Гвен Дуге. Вел ли себя Ханеке так же, как вы с героиней Наоми Уоттс, когда намекали, где находится ее мертвая собака, и говорили: «горячо» или «холодно»? Когда вы поняли, делая роль, — вот оно, «горячо»?

Майкл Питт. Где-то в середине съемок, когда мы с режиссером стали очень хорошо понимать друг друга, сблизились. Сначала мы словно играли в кошки-мышки. В то же время и потом, в конце работы, мне иногда случалось оказываться в положении человека, подвергающегося пыткам.

Гвен Дуге. Ханеке вами манипулировал?

Майкл Питт. Немного, хотя я и не рассматриваю его руководство актерами как манипуляцию, его метод работы органичен. Помог и мой опыт, я смог почувствовать его режиссерский тип. И он мне показался оптимальным. Если бы дело обстояло не так, съемки превратились бы в кошмар.

Гвен Дуге. Как бы вы определили образ Ханеке-режиссера?

Майкл Питт. Дед Мороз с пушкой.

«Шелк», режиссер Франсуа Жирар

Гвен Дуге. Какой же новогодний подарок он достал для вас из своего мешка?

Майкл Питт. Он меня здорово дисциплинировал и подарил свою дружбу.

Гвен Дуге. Вы сохраняете связь со своими персонажами — можете пойти с ними пропустить стаканчик: с ребятами из «В бреду», «Последнихдней»?

Гвен Дуге. Конечно, нет. Я стараюсь воспринимать кино как работу, и когда съемки закончились — все, точка. Поскольку у меня есть очень ясное представление о том, кто я такой, мои персонажи не преследуют меня, не оказывают на меня никакого влияния.

Гвен Дуге. Вы помните свою первую реакцию на оригинальную версию «Забавных игр»?

Майкл Питт. Я кричал перед телевизором, мне было довольно противно.

Но в то же время что может быть более здоровым, чем создание подобного фильма? Ведь в наши дни трудно сделать из публики настоящих зрителей, способных реагировать. А фильм Ханеке производит именно такой эффект.

Гвен Дуге. Считаете ли вы, так же как и Ханеке, что сегодняшнее кино имеет досадное свойство — оно не побуждает к размышлению и не стремится к этому, оно предлагает глотать фильм, как глотают пищу?

Майкл Питт. Мой отец работал двенадцать часов в день на заводе, который производил автомобили, и, как и у многих ему подобных, у него было лишь одно желание по возвращении домой — отвлечься. Для этого он поудобнее устраивался перед телевизором. Большинство зрителей, которые покупают билет в кино, воодушевляются этим же самым настроением. У них нет ни малейшего желания думать, анализировать, и Голливуд подстраивается, чтобы поставлять им соответствующие фильмы.

Гвен Дуге. Ваши представления о морали, о нравственности менялись на протяжении вашей карьеры, и нанес ли им серьезный удар фильм «Забавные игры»?

Майкл Питт. Нравственность? Не знаю, что это такое! Нет ничего хуже, чем соглашаться на участие в глупейших фильмах действия — ради того, чтобы задержаться в Голливуде. Если кто-то считает «Забавные игры» фильмом аморальным, он ошибается. Зло в другом месте — оно в фильмах о войне, к примеру, особенно если они вдохновлены страстью к пропаганде насилия. Вообще к пропаганде.

Гвен Дуге. Вас интересует политика?

Майкл Питт. Да, очень, потому что я — внутри всех мировых проблем. Молодое поколение со всех сторон убеждают, что ничто никогда не изменится, и это само по себе ужасно. Как следствие — молодые ничего не делают, чтобы что-то стронулось с мертвой точки, а это совсем не похоже на решение. Поэтому я считаю очень важным — хорошее образование.

Гвен Дуге. А фильм может в этом помочь?

Майкл Питт. Да, точно так же, как он может превращать зрителя в тупое существо или быть просто вредным, даже опасным. Жестокость, насилие, показанное в кино, может воздействовать на ребенка, на подростка. Мне кажется пагубным, когда герои совершенно безнаказанно без передышки убивают друг друга — якобы во имя добра. Или зла — в данном случае не важно.

Чтобы дети росли умными, к ним нужно относиться иначе, воспринимать их такими, какие они есть. Ханеке показывает жестокость так, что это почти невыносимо, намеренно ставя перед собой цель взбудоражить, не оставить равнодушным. Всегда стремясь к правдивости, он заставляет вас почувствовать истинный ужас сцены. Любой другой подход воспринимался бы как ложь.

Гвен Дуге. Как вы думаете, где ваше место на кинематографической карте?

«Забавные игры», режиссер Михаэль Ханеке

Майкл Питт. В каждом фильме я — новичок. По меркам Голливуда во мне нет ничего от звезды. К тому же я не чувствую себя там свободно. Но я просто должен вновь и вновь туда возвращаться, так как именно там все и происходит.

Гвен Дуге. Вы об этом сожалеете?

Майкл Питт. Ничуть.

Гвен Дуге. Вы смогли бы сыграть в блокбастере?

Майкл Питт. Если бы ситуация сложилась так, что я должен был бы это сделать, я бы умер.

Гвен Дуге. Стало быть, вам ближе персонажи таких фильмов, как «В глушь», чем герой Тома Круза из картины «Миссия: невыполнима»?

Майкл Питт. Для меня чужие — все эти герои. До настоящего момента я на 85 процентов пытался сосредоточиться на собственной работе.

Гвен Дуге. Вы говорили об антивоенном фильме, вы собираетесь сниматься в «Пинквиле» Оливера Стоуна о массовом убийстве в Май Лай. Тогда погибли почти шестьсот гражданских лиц, детей, женщин. Почему для вас важно участие в этом фильме?

Майкл Питт. Май Лай — очень мрачная страница в нашей истории. Сценарий Оливера Стоуна — о том, что человек, который отправляется на войну, должен радикально изменить свое сознание. Цена, которую платят обе стороны любой битвы, слишком высока.

Гвен Дуге. Что такое для вас ужас?

Майкл Питт. Не знаю.

Гвен Дуге. Вы ни к чему подобному не приближались?

Майкл Питт. Вы хотите спросить, убил ли я кого-нибудь? Нет. Но я кое-что испробовал, что, без сомнения, выходит за рамки среднестатистического опыта.

Гвен Дуге. Когда приехали в Нью-Йорк?

Майкл Питт. Да, и потом.

Гвен Дуге. По-вашему, режиссер — это любопытный наблюдатель?

Майкл Питт. Я воспринимаю его как рассказчика.

Гвен Дуге. Хороший режиссер не судит, не дает ответов?

Майкл Питт. Я в этом глубоко убежден, но некоторые думают иначе. Те, кто испытывает потребность в том, чтобы их держали за руку и вели куда-то, чтобы думали за них.

L’Optimum, mai, 2008, № 3

Перевод с французского Марии Теракопян