С утра в голову не пришло ни одной мысли. Подожду до зав­т­рака. 
За завтраком пришли две мысли: булочки были свежие, а масло не очень. 
Эмили Дикинсон, «Дневники» 

Говорят, идея экранизировать «Великого Гэтсби» родилась у База Лурмана во время путешествия из Пекина в Париж через Россию в транссибирском экспрессе. Две бутылки вина, два вечера и аудио­книга решили судьбу будущего проекта сценариста и режиссера, только что отснявшего «Мулен Руж». И хотя между двумя этими фильмами пролегло двенадцать лет, блеск и шум парижского варьете, с одной стороны, и те же блеск и шум вечеринок в доме американского богача связали их в своеобразную дилогию.

Еще забавнее другая арка: Леонардо Ди Каприо в роли Ромео в шекспировской экранизации Лурмана «Ромео + Джульетта» и он же в роли Джея Гэтсби. Кстати, Лурман ввел в свой фильм цитату из «Титаника», где другого юного и преданного возлюбленного тоже играет Ди Каприо. Здесь он так же обнимает Дейзи, как обнимал Роуз на палубе обреченного корабля. Ну а Дейзи (Кэри Маллиган) поначалу очень напоминает юную Джульетту, только это лишь оболочка Джульетты; на самом деле эта американочка — эгоистичная пустышка, на что, возможно, намекает такая деталь: искусственное золото ее прически, под которой видны натуральные темные корни подросших волос.

«Великий Гэтсби»

Между этими двумя лентами, в свою очередь, прошло целых семнадцать лет, и мальчик стал мужем. Теперь ему тридцать девять, и это как раз примерно тот возраст, который обозначил для своего героя Фрэнсис Скотт Фицджеральд не в романе (сделав и возраст, и образ вообще намеренно расплывчатым), но в письме редактору издательства «Скрибнерз» Максуэллу Пёркинсу[1]. Но флер юного романтичного влюбленного итальянца овеял образ зрелого американца, придав ему ту определенность, которой, оказывается — в соответствии с идеей автора, — не хватало в романе, но которой всегда хотелось его читателю. Видимо, идя навстречу этому желанию читателя/зрителя, Эллиот Ньюджент в своей экранизации романа в 1949 году по­своему расставил точки над i, щедро оснастив картину сценами перестрелок и вложив в руки Гэтсби револьвер. Теперь же у Лурмана о прошлом бедного Джимми Гэтца, превратившегося в очень состоятельного Джея Гэтсби, красноречиво говорит фигура его приятеля (точнее, подельника) Меира Вулфшима. (На эту роль выбран звезда Болливуда Амитабх Баччан, что расширяет тему расизма, воплощенного в образе соседа и знакомца Ника из студенческих лет Тома Бьюкенена (Джоэл Эджертон), рассуждающего о превосходстве нордической расы. Сама его застольная филиппика на эту тему сокращена, зато подтекст ее теперь визуально подразумевает не только национальность, но и цвет кожи, а также и вероисповедание.)

Вот парадокс: новый «Великий Гэтсби», по версии База Лурмана, чуть ли не постраничная иллюстрация романа, а при этом сам дух этого эмблематичного для «века джаза» романа, для времени, которому Фицджеральд и дал это название заглавием одного из ранних сборников новелл, выветрился, как не бывал.

«Великий Гэтсби»

Интересно, неужто Лурман сам решил снимать этот фильм в 3D? Ведь оправдание этому — исключительно в попытке привлечь аудиторию, которая, вероятно, считает, что всё, что не 3D, — отстой. Впрочем, Лурман любит шумные крупномасштабные зрелища, которые воспроизводил в «Мулен Руж». И хотя особняк Джея Гэтсби не театр­варьете, но вечеринки там хозяин задавал шикарные, и вот вам необъятное поле для работы художника­дизайнера (в первую очередь также сопродюсера и жены режиссера Кэтрин Мартин) и художников­костюмеров, плоды которой упоенно сняты оператором Саймоном Дагганом. Ар деко и соблазнительные туалеты женщин скорее раздетых, чем одетых, — товар, всегда пользующийся зрительским спросом. А если смонтировать с планами Шлаковой долины, где копошатся серые «шлаковые человечки» с лопатами, то вроде как социальный акцент появится. Хотя в романе звучала тема других социальных различий — между циничным, эгоистичным Востоком и простодушно­сердечным Средним Западом, между нуворишами и заносчивыми богачами­наследниками отцов­пилигримов. Именно это остро волновало самого писателя, что дало повод Эрнесту Хемингуэю подколоть его в «Снегах Килиманджаро» за восторженное благоговение перед богатыми.

Так или иначе Шлаковая долина все же и в романе присутствует, хоть и минимально, а вот обрамление фильма в виде консультации героя­рассказчика Ника Каррауэя то ли у психиатра, то ли у психотерапевта — это, видимо, тоже из разряда расхожих крючков, на который авторам экранизации желательно подцепить зрителя. В этом плане непонятно, почему тогда из сценария выпала любовная линия Ника и спортсменки­гольфистки Джорданы Бейкер (Элизабет Дебики), удваивающая линию Гэтсби и Дейзи, что вообще­то немаловажно для общей идеи романа. Заодно почти совсем слинял образ пошлой маленькой хищницы миссис Миртл Уилсон (Айла Фишер), так сочно сыгранной Карен Блэк в фильме 1974 года, — здесь она жертва и только. А ее обманутый супруг­подкаблучник Джордж (Джейсон Кларк), внезапный бунт которого становится в романе тщательно подготовленным, но вместе с тем внезапным шоковым смертоносным ударом, у Лурмана тоже уходит в тень, превращаясь чуть ли не в «бога из машины». Наконец, совсем исчез из экранизации отец Джея Гэтсби (Гэтца) — единственный, кто приехал на похороны сына (в плане повествования — пролить свет на подлинное прошлое таинственного великого Г).

Из сказанного следует, что смотреть фильм База Лурмана «Великий Гэтс­би» следует отрешившись от романа и не предвкушая встречи с этой книгой. Но вот даже отсутствующая в романе деталь связывает нас с ним, прибавляя заодно важный штрих к образу Ника, в котором так или иначе черты Фицджеральда тоже наличествуют. Ник — начинающий писатель, и среди привезенных им в загородный дом книг мелькает «Улисс» Джеймса Джойса — роман, опубликованный в Париже и сразу запрещенный в Америке в том самом 1922 году, в котором и разворачивается действие. И, конечно, на экране имеется не раз упоминаемый в книге знаковый образ — повторяющийся кадр с «глазами бога», полинявшей от солнца и дождя рекламой доктора Т.Дж.Эклберга со зрачками в метр шириной, глазами, грустно глядящими сквозь гигантские очки на мрачную свалку. Что же касается упомянутого бравурного эпизода вечеринки (точнее сказать — празднества) в доме Гэтсби, то было бы непростительно лишать режиссера возможности развернуться тут со всем размахом. В любой экранизации картинки «века джаза» — самое лакомое блюдо, начиная с немой ленты 1926 года Герберта Бренона[2], вышедшей через год после публикации романа и изображавшей девушек в купальниках в бассейне с бокалами в руках, и заканчивая фильмом Джека Клейтона по сценарию Фрэнсиса Копполы (еще была телеверсия, ну да бог с ней), изобиловавшего шумными кадрами чарльстона и фокстрота.

«Великий Гэтсби»

И тем не менее всякий раз, когда заходит речь об этом романе или его экранизациях, ужасно хочется дознаться: а где же тут сам Фрэнсис Скотт Фицджеральд? Кто он — Ник ли Каррауэй или Джей Гэтсби? И потом, конечно, кто такой Джей Гэтсби? (С Ником­то все ясно: он простой, как правда, выходец со Среднего Запада — за Тоби Магуайром так и видишь Спайдермена в его вечно подростковой ипостаси.) И тот, кто идет сейчас в кинозал за ответами на эти вопросы, их получит. В отличие от загадочного Гэтсби в исполнении Роберта Редфорда, появлявшегося словно Чарлз Фостер Кейн в своем пустынном Ксанаду, Гэтсби Леонардо Ди Каприо — наивный романтик с прозрачным криминальным прошлым, не наложившим на него свой негативный отпечаток. Как и хотел Фицджеральд, мужчина неопределенного возраста, который, впрочем, можно прикинуть, но это никакой особой роли не играет. Актеру на всякий случай густо загримировали лицо приятным палевым тоном — ни единой морщины, хоть Джей Гэтсби долго плавал по морям и воевал в окопах первой мировой, мог бы их нажить — но гламур безумных 1920­х в представлении австралийского режиссера не допускает такой правды жизни (потому Долина шлака хоть и присутствует, но в виде какой­то подземной тени царства Аида, Таната и Гипноса). И тем не менее: все, что мы всегда хотели узнать о Джее Гэтсби, доступно в ключевой сцене в отеле «Плаза», где Ди Каприо проявил свой темперамент и способность тонкой нюансировки.

Кстати, насчет нюансировки. Вот действительно дивная придумка: приживал­музыкант в доме Гэтсби, некто Клипспрингер, в романе играет на рояле, а на экране — на огромном вывезенном из Европы органе, подчеркивая гигантоманию не столько персонажа, сколько создателей фильма. Сам же Клипспрингер в кадре не появляется, существуя, будто «призрак оперы», — еще одно ничтожество в окружении Гэтсби, тоже не явившийся на похороны (но попросивший Ника прислать ему забытые в доме теннисные туфли). Да, орган вместо рояля — это иное масштабирование произведения, приобретающего теперь большой голливудский размах, в то время как прелесть романа, думается мне, в его интимности, лиризме, ностальгии по былым временам, что так замечательно выражено финальными, невероятно грустными словами, к счастью, прозвучавшими в фильме, что искупает навязчивое обилие закадрового текста. Вот эти слова: «Гэтсби верил в зеленый огонек, свет неимоверного будущего счастья, которое отодвигается с каждым годом. Пусть оно ускользнуло сегодня, не беда — завтра мы побежим еще быстрее, еще дальше станем протягивать руки… И в одно прекрасное утро… Так мы и пытаемся плыть вперед, борясь с течением, а оно все сносит и сносит наши суденышки обратно в прошлое».

К этому можно лишь добавить: так и мы вновь и вновь возвращаемся к старым книгам, обратно в неизжитое прошлое. Даже если оно не наше.

«Великий Гэтсби»

«Великий Гэтсби»
The Great Gatsby
По одноименному роману Ф.Скотта Фицджеральда
Авторы сценария Баз Лурман, Крейг Пирс
Режиссер Баз Лурман
Оператор Саймон Дагган
Художники Кэтрин Мартин, Дэмиен Дрю, Йен Грейси
Композитор Крейг Армстронг
В ролях: Леонардо Ди Каприо, Тоби Магуайр, Кэри Маллиган, Джоэл Эджертон, Айла Фишер, Амитабх Баччан, Лайза Адам, Элизабет Дебики, Джейсон Кларк, Стив Бисли, Ричард Картер и другие
Warner Bros. Pictures, Village Roadshow Pictures, A&E Television Networks
Австралия — США
2013

[1] The Letters of F.Scott Fitzgerald, ed. by Andrew Turnbull. N.-Y.: Charles Scribners Sons Publ., 1963.

[2] Фильм не сохранился, все попытки обнаружить хоть одну копию не увенчались успехом. Сужу о нем по уцелевшему рекламному ролику.