На большие экраны вышел вестерн "Джейн берет ружье". Присмотревшись к фильму, Нина Цыркун обнаружила в нем скрытую атаку на феминизм и политкорректность.

Поскольку вестерн Гэвина О’Коннора "Джейн берет ружье" по графику релизов (в том числе российскому) попал в хвост таким замечательным братьям по жанру, как "Костяной томагавк", "Выживший" и "Омерзительная восьмерка", зритель вправе был ожидать, что встретится с чем-то столь же необычным. Тем более, что в заглавной роли Джейн Хэммонд согласилась сниматься Натали Портман. Но, оказывается, и голливудское кино, сделав два или три шага вперед, может сделать шаг (два, три шага) назад. У проекта была сложная судьба, от него поочередно отказывались режиссер, продюсер и исполнитель главной мужской роли – может быть, поэтому похоже, что вместо незаурядного вестерна получилась некая смесь (но не гибрид, к сожалению) жанров с изрядной порцией слащавой мелодрамы. Чего здесь только нет! Полный набор для быстрого приготовления мыльной оперы: пропавший и нашедшийся через годы ребенок, запоздавший ко времени жених и проданная невеста, любовный треугольник, кровавая месть и, пожалуй, самое выигрышное для вестерна, но утонувшее в пестроте сюжетных извивов – отчаянное сражение за свой дом и свой клочок земли. (То есть, на чем стоял Сэм Пекинпа, опираясь на теорию территориального императива Роберта Ардри). Но не его пример маячил перед глазами авторов фильма про Джейн.

"Джейн берет ружье"

В фильме есть эпизод, когда Джейн пытается стрелять по целям из револьвера, и у нее плохо получается. А потом берет в руки ружье, стрелять из которого ее давно научил муж, и попадает в десятку. Может быть, и создателям фильма стоило крепче ухватиться на хорошо отработанные в жанре приемы и даже клише, к примеру, сделать злодеев не столь скучновато плоскими вместо того, чтобы, скажем, эксцентрично сажать своих героев в корзину воздушного шара. Во всяком случае, панорамные кадры пыльного, пронизанного острыми скалами фронтира, в традиционном ключе лихо снятого оператором Мэнди Уокером, впечатляют больше, чем сентиментальные эпизоды, иллюстрирующие материнскую любовь. Тем не менее, в этом фильме есть любопытное сюжетное движение.

"Джейн берет ружье", русский трейлер

Указав в названии женское имя и сделав женщину главной героиней исконно мужского жанра, создатели фильма так или иначе предложили зрителю ориентир восприятия в виде феминистского акцента. При том что все авторы – и сценаристы (Брайан Даффилд, Энтони Тамбакис, Джоэл Эдгертон), и режиссер – мужчины.

С легкой руки Камиллы Пальи в феминистской идеологии мужское и женское предстает как борьба рационального аполлонического (мужского) и хтонического дионисийского (женского) начал. Увлекшись сражением за равноправие, женщины словно отказываются от своего дионисийского начала, тем самым принимая аполлонический мужской принцип идентификации и тем обеспечивая свое гендерное поражение. Подлинное утверждение в правах Палья, расходясь с классическим феминизмом, усматривает в подчеркивании сексуальности как основы женской власти. Именно в этой сфере находится настоящий козырь женщин – соблазнительниц по природе, как Катрин Денев в "Дневной красавице" или Шарон Стоун в "Основном инстинкте", использующих сексуальность как оружие, акцентируя само существо женской природы и тем подрывая основы мужской власти.

"Джейн берет ружье"

С этой точки зрения, беря в руки ружье – самый фаллоцентрический из образов, – Джейн отказывается от своей власти, обеспеченной женственностью и символически теряет самое себя. Но выясняется, что роль "ружья", которое действительно "стреляет" в фильме, еще в большей степени выполняет ее женская привлекательность. Из-за нее вступают в схватку трое спаянных взаимной ненавистью мужчин: ее муж Билл Хэммонд (Ноа Эммерих), бывший жених Дэн Фрост (Джоэл Эдгертон) и злодей Колин МакКанн/Джон Бишоп (Юэн МакГрегор). Больше того: подобно тому, как именно мужчины, по мысли Камиллы Пальи, "придумавшие" цивилизацию, чтобы охранить человечество от опьянения дионисизмом, двое из них учат Джейн стрелять, приобщая ее таким образом к расчетливо разумному аполлонизму. Но один из них (конечно, злодей) отдает Джейн в бордель, тем самым как бы реализуя одну из максим Камиллы Пальи, согласно которой именно проститутка по-настоящему контролирует свою судьбу, выходя в дионисийскую область чистой сексуальности. Таким образом, если посмотреть с одной стороны, "Джейн берет ружье" – достаточно старомодный вестерн; посмотреть с другой – дерзкая атака на респектабельный феминизм и даже на саму политкорректность.