Чужая революция

Гладкие барышни, накапывающие тебе коктейль на премьерных показах и проходящие в толковых пресс-релизах под емким определением «промодевушки», отныне будут выглядеть подозрительно. Никогда не знаешь, что они там смешают. Неизвестно, нет ли у молодого человека, с отцовской улыбкой раскурившего тебе сигару, пистолета под табачной коробкой. Уборщица, как в одном российском кооперативном фильме, согласовывает время начала операции через спрятанный в ручке швабры микрофон. Перед началом фильма прямо со сцены, с пальбой и слезоточивым газом, исполнительницу главной роли элементарно выкрадут террористы.

Последнюю картину Уотерса «Безумный Сесил Б. », где героиню Мелани Гриффит, поистершуюся на большом экране звезду мейнстрима, похитили и вынудили сниматься в своем проекте юные радикалы от кино, можно было бы трактовать как призыв к действию. Доступное руководство типа ленинских «Апрельских тезисов». Особенно на восприимчивой российской почве. Подобное, конечно же, едва ли произойдет, но это легко, а главное, приятно себе представить. Как на какой-нибудь особо жирной и помпезной премьере в официозном ГККЗ бодрые молодые люди уволокут за бархатный занавес исполнительницу главной роли в очередном многобюджетном бреде Веру, допустим, А. Как через пару дней она, вся в свежих татуировках, во главе оравы вооруженных маргинальных подонков ворвется на пресс-показ новой картины Никиты М., расплавит пленку и прошьет пулями экран. Как, утверждая тезисы нового реализма в кино, заслуженная, народная и т.д. за единственный короткий документальный дубль перестреляет дюжину продюсеров и будет арестована в ходе масштабной милицейской операции. Последнему из уцелевших анархистов удастся вынести коробку с отснятым фильмом — как полковое знамя в советских лентах про войну.

Впрочем, ничего этого, как и было уже сказано, не произойдет никогда. Выгнанные за неуспеваемость со второго курса ВГИКа гениальные сценаристы и режиссеры дальше того, чтобы прокуренной ночью за бутылкой левой водки предать анафеме Рязанова, пойти не способны. То есть если Уотерс и рассчитывал на какой-нибудь действенный отклик, то за таковой, видимо, можно принять только скромные кассовые сборы. Готовый манифест обтекаемо назывался в прокате комедией. С прибаутками, проклятиями по адресу коммерческого монстра Тома Хэнкса, с любовно снятой автором «Розовых фламинго» и «Мамочки-маньячки» предсмертной мастурбацией и патетической бойней в финале.

Интрига в том, что история, рассказанная в «Безумном Сесиле Б. », уже имела место быть в Америке. В 74-м дочь газетного магната Патти Херст похитили гангстеры с целью получить выкуп. Девушка, что называется, прониклась убеждениями и вскоре была поймана во время ограбления банка. Отсидела два года и вышла на свободу по личному указу президента Картера. В фильме Патти, странным образом вспомнив насыщенную юность, сыграла эпизодическую роль матери одного из террористов. Все, что требовалось от Уотерса, — это заменить банальную криминальную основу радикальной кинематографической концепцией. Пропитать, так сказать, хаос действия геометрией идей. Согласно исторической науке, реальная трагедия, будучи повторенной еще раз, обросла чертами фарса.