Постановщик. Сценарий

Наше кино никто и никогда не упрекал в отсутствии талантов. Пеняли разве что только за отсутствие профессионализма. Шла ли речь о режиссерах, художниках или сценаристах, ремесло всегда считалось делом наживным, низкой материей. И, действительно, люди талантливые овладевали тонкостями делания в процессе работы, чаще на собственных ошибках, со второй или даже третьей попытки. Но бывает, когда попытка дается только одна и приговор выносится по ней, единственной. А сегодня тем более. И самое для меня удивительное в сценарии Наташи Собакарь, при прочих его достоинствах, — зрелое мастерство. Многое в этом сценарии можно оспорить, но я не хочу предварять чтение ничем, кроме искреннего уважения к автору, написавшему мастерски выстроенный, точный и профессиональный сценарий, в котором вы не увидите руку дебютанта. И, полагаю, знакомство с этой работой доставит многим не только удовольствие, но послужит примером отношения к делу, к профессии, что и есть уважение к читателю, а скоро, надеюсь, и к зрителю.

Александр Адабашьян

30 июня, пятница. Москва. Казанский вокзал. Раннее утро. Перрон, электричка. Михаил Гремин — высокий мужчина лет сорока — провожает мать. Шум, суета, толкотня. Гремин заносит большие сумки в вагон, мать что-то говорит ему — за стеклом не слышно, что именно. Он целует мать на прощание и выходит на перрон. Машет рукой, немного сонно улыбается. Электричка трогается. Гремин спускается в переход и слышит странные заунывные звуки. Постепенно они становятся все отчетливее и отчетливее.

Г о л о с. …И потому уста мои сомкнулись… Слуга слуги сказал свои слова, И вид, что был пристойным в поле, Стал знаком бедствий…

Гремин оглядывается. Невдалеке замечает старушку, типичный «божий одуванчик». Она стоит рядом, немного покачивается и произносит.

С т а р у ш к а. …И вид, что был пристойным в поле, Стал знаком бедствий. Я боялась порчи, И потому уста мои сомкнулись…

К старушке приближается милиционер, он осторожно берет ее под руку и, тихо увещевая, уводит.

Восемь часов утра. Небольшая комната в обычном здании. Аскетичная обстановка, только необходимое: компьютеры, телефоны, три стола. Один стол пустует, за двумя другими сидят трое мужчин: Алексей Вохромеев, лет двадцати пяти — двадцати семи, остальные двое — Влад Бурляев и Николай Крымчук — постарше, лет тридцати пяти.

Входит Гремин. Присутствующие поднимаются. Здороваются за руку.

Г р е м и н. Привет всем. Что новенького?

В о х р о м е е в. Здравия желаю, товарищ подполковник.

Б у р л я е в. Привет, Михал Потапыч. Во вверенном тебе лесу все спокойно. Звери сидят по норкам и не рыпаются.

Г р е м и н. Благодарю за службу, орлы!

Б у р л я е в. Рады стараться, вашбродь!

Г р е м и н. Ну а как наша молодежь? (Проходит за свой стол, садится, достает записную книжку, начинает листать.)

К р ы м ч у к. А что ей сделается? Сидит.

В о х р о м е е в. Вот именно, сидит. Я всех на уши поставил, чтобы меня направили к вам на практику. Думал, тут у вас… А тут у вас… То бумажки, то компьютер… То компьютер, то бумажки…

Б у р л я е в. А ты, значит, собирался террористов мешками таскать и под ясные очи начальства складывать? Герой!

К р ы м ч у к. Насмотрелись кино…

В о х р о м е е в. Ничего я не насмотрелся! Просто достало уже это все! Хочется живой нормальной работы. Мне же все ребята так завидовали, когда узнали, что я буду на практике в знаменитой ГГБР.

Б у р л я е в, К р ы м ч у к, Г р е м и н. Где?

В о х р о м е е в. В греминской группе быстрого реагирования. Нам про ваши дела полковник Семенов на лекциях рассказывал. Бурляев притворно расчувствовался.

Б у р л я е в. Миша, это слава, это настоящая слава, старик! Ради этого стоило жить, трудиться и бороться, как завещал великий Гремин!

Г р е м и н. Вольно! Скажи мне лучше, есть что-нибудь?

К р ы м ч у к. Слава Богу, пока тихо.

Г р е м и н. Что, совсем ничего?

Б у р л я е в. Обычная текучка. (Садится за компьютер.) Из наших клиентов трое в сводке. Леша-Везунчик опять попался.

К р ы м ч у к. Из-за бабы погорел?

Б у р л я е в. Какой ты догадливый, Коля! Как я тебя люблю за это!

К р ы м ч у к. Только за это?

Б у р л я е в. Не будем при мальчике.

Г р е м и н. Да уж, пожалуйста. Что еще? (Закрывает записную книжку, откладывает в сторону, достает еще одну, снова начинает листать.)

Б у р л я е в. Что ты ищешь?

Г р е м и н. Потом скажу. Давай дальше.

Б у р л я е в. Дальше мелочь. Подружка одного из «питерской четверки» сдала своих дружков с поличным. За ними оказалось гораздо больше, чем мы думали. Но почти все не по нашей части.

В о х р о м е е в. Вот и верь после этого женщинам.

Б у р л я е в. Леша! Если ты поймешь только одно, что женщинам верить нельзя ни при каком раскладе, ты уже не напрасно пришел сюда.

Г р е м и н. И последнее?..

Б у р л я е в. Сгорел у себя в квартире один парень, которого мы подозревали в связи с группой Матвеева. Тихоненко Валерий Викторович. По кличке Тихий. Очень изобретательное прозвище, как ты понимаешь.

Г р е м и н. Вот теперь вспомнил…

Б у р л я е в. Что именно?

Г р е м и н. Откуда я могу ее знать, эту старушку.

Б у р л я е в. Ба-ба, ты уже бабушкам свиданки назначаешь! Товарищ подполковник…

Г р е м и н. Влад, сядь.

В комнате мгновенно возникает напряженная тишина, с лиц стираются улыбки. Михаил быстро пишет на листе бумаги. Затем откладывает ручку в сторону. Г р е м и н. Сегодня в метро я видел старушку. Она читала стихи. Очень странные стихи. Отдает лист Крымчуку. Остальные склоняются к нему. Каждый читает про себя. Бурляев быстро пробегает глазами, Крымчук тщательно переходит от слова к слову. Вохромеев жадно вглядывается в каждое слово, пытаясь уловить скрытый смысл.

Г р е м и н. Как только она заканчивала их читать, то начинала снова. Как будто пыталась сказать что-то важное.

Б у р л я е в. Этими стихами?

Г р е м и н. Да, этими стихами.

Б у р л я е в. Что-то я не улавливаю, Миш, при чем тут мы?

Г р е м и н. Помнишь, когда мы были с обыском у Тихого, в комнатке вроде чулана у него жила сумасшедшая тетушка?

Б у р л я е в. А-а… Гамлетовская бабуля?

Г р е м и н. Да.

В о х р о м е е в. Почему гамлетовская?

К р ы м ч у к. В том чуланчике стояли кровать, шкаф и тумбочка. И повсюду лежали сплошные «Гамлеты». Тетушка была помешана на нем.

Б у р л я е в. Так ты думаешь, это она?

Г р е м и н (Крымчуку). Позвони на Комсомольскую. Спроси у дежурного, куда ее поместили.

Крымчук садится за телефон. Тихо разговаривает, записывает в блокноте. Вохромеев наклоняется к сидящему за компьютером Бурляеву. В о х р о м е е в (вполголоса). А она как-то связана с террористами?

Б у р л я е в. Кто? Бабуля? Вряд ли.

В о х р о м е е в. Тогда зачем ею заниматься?

Б у р л я е в. Потому что его благородие господин Гремин что-то учуял своим большим носом.

В о х р о м е е в. Что учуял?

Б у р л я е в. Спроси у него.

В о х р о м е е в. А он скажет, чтобы сам думал.

Б у р л я е в. Дельная мысль. Сам и думай.

Телефонная будка. Лица говорящего не видно. Только затылок и рука, сжимающая трубку. На другом конце провода в кресле в комнате сидит человек. Его лицо не скрывается. Разговор ведется нейтральным тоном с постепенным повышением.

Г о л о с и з т р у б к и. Это Постановщик. Я все получил.

Г о л о с в к в а р т и р е. Представитель заказчика хочет встретиться.

Г о л о с и з т р у б к и. Это невозможно. Я так не работаю.

Г о л о с в к в а р т и р е. Я знаю. Но он настаивает.

Г о л о с и з т р у б к и. Я повторяю, профессионалы…

Г о л о с в к в а р т и р е. Мне не надо повторять. Но он дилетант. Вероятно, эта работа для него первая. Поэтому он так трясется.

Г о л о с и з т р у б к и. Чего он хочет?

Г о л о с в к в а р т и р е. Он собирается оговорить детали и передать оставшуюся часть гонорара.

Г о л о с и з т р у б к и. Есть возможность воздействовать на него?

Г о л о с в к в а р т и р е. Нет.

Г о л о с и з т р у б к и. Сегодня днем в половине третьего на станции Осиновка.

От платформы вправо в лес есть дорожка. Пусть идет по ней. Не далее чем через километр я его встречу. Всё. Человек в автомате резко повесил трубку. Человек в комнате аккуратно положил.

Аэропорт. Зал прилета. Выдача багажа. Рядом с работником аэропорта стоит девушка. Это Маша Волошевская, девушка лет двадцати семи — двадцати восьми, которую скорее можноазвать интересной, нежели красивой. У нее проблема с чемоданом. Он раскрыт. На протяжении разговора Маша роется в чемодане. Сначала хватается за книги, которые составляют большую часть веса. Смотрит, все ли на месте. Вещи оглядывает мельком.

М а ш а. И что я, по-вашему, должна делать с этим кошмаром?

Р а б о т н и к а э р о п о р т а. С каким?

М а ш а. С моим чемоданом!

Р а б о т н и к а э р о п о р т а. Надо было закрывать лучше.

М а ш а. Гениальный совет! Главное, вовремя.

Р а б о т н и к а э р о п о р т а. Хотите, чтобы составили акт?

М а ш а. Думаете, поможет?

Р а б о т н и к а э р о п о р т а. В каком смысле?

М а ш а. Во всех!

Р а б о т н и к а э р о п о р т а. А что у вас, много пропало?

М а ш а. Книжки все на месте. По поводу остального не уверена.

Р а б о т н и к а э р о п о р т а. Может, увидели книжки и бросили? Кому они нужны?

М а ш а (закрывает чемодан и снимает его со стола). Вы правы, никому. Только такой идиотке, как я. Извините. До свидания.

Комната спецгруппы.

Б у р л я е в (продолжает нотацию). При наших клиентах, Леша, совпадения — это слишком большая роскошь. Смерть одного человека и странное поведение другого, тесно с ним связанного. Согласись, есть повод подумать.

К р ы м ч у к (кладя трубку). Старушку увезли в Кащенко по старой дружбе.

Б у р л я е в. По дружбе — в Кащенко? Это что-то новенькое!

К р ы м ч у к. Ее там хорошо знают. Тихоненко Светлана Степановна, 1930 года рождения, не замужем, проживает вместе с племянником по адресу 4-я Парковая, дом 8, квартира 34. На учете состоит с 1982 года. Ярко выраженная шизофрения с гамлетовскими мотивами. Два-три раза в год ее осматривал врач. Обострения, по его словам, не наблюдалось. Очень удивлен ее теперешним состоянием, считает его результатом какого-то сильного нервного потрясения. Беседовать с ней не советует. Старушка на грани.

В о х р о м е е в. На какой грани?

Г р е м и н. Между этим светом и тем. Мозги, Леша, это та лодка, которую лучше не раскачивать. Итак, что мы имеем: труп племянника и сильное нервное потрясение у тетушки. Негусто.

К р ы м ч у к. Бывало и жиже.

Г р е м и н. Бывало. Первое: поднять все связи племянника, еще раз проверить и перепроверить.

Б у р л я е в. Я посмотрел — он почти год ни с кем из наших клиентов не общался. Вел себя тихо. Да и на компьютер к нам попал почти случайно, как ты помнишь.

Г р е м и н. Где он работал?

Б у р л я е в. Нигде. Получал пенсию по уходу за больным.

Г р е м и н. И нормальный парень, не урод, не калека, сидит один дома с сумасшедшей теткой? (Крымчуку.) Коля, займись-ка им вплотную. Все узнай, что можно. Друзей подними, школьных, институтских. Кстати, что он заканчивал?

К р ы м ч у к. Уточню.

Г р е м и н. Это важно. Возможно, он что-то делал на дому. И старушка могла это видеть.

Б у р л я е в. Тогда бы убили и старушку тоже.

Г р е м и н. Она могла тихо сидеть в чулане. Если не знать, что он есть, можно и не найти.

В о х р о м е е в. А он что, замаскирован?

Б у р л я е в. У-у-у, это, дорогой мой, знаменитая квартирка. Там был схрон одного уголовника. Два раза приходили с обыском — безрезультатно, и только на третий нашли. А вход в чуланчик был через шкаф. Потом квартирку конфисковали в фонд родного государства, и Тихоненко ее получили по распределению.

Г р е м и н. Значит, подведем итоги. Коля работает по племяннику. Узнай, кто в МУРе и в прокуратуре занимается этим делом. Если нужно будет, я сам подключусь. Чтобы нас держали в курсе.

К р ы м ч у к. Сделаю.

Г р е м и н. Теперь, Влад. Давай на вокзал и прочеши там все мелким гребешком. Все, что случилось или могло случиться за последние сутки. Возможно, что-то именно там и впечатлило старушку.

Б у р л я е в. А старушка впечатлила тебя.

Г р е м и н. Понимаешь, Влад, глаза ее забыть не могу. Давно со мной такого не было.

Б у р л я е в. С пятого класса… Ладно, молчу-молчу.

Г р е м и н. Зачем-то она туда потащилась в такую рань!

Б у р л я е в. Да-а… Кстати, а ты чего там делал?

Г р е м и н. Маму провожал к тетке в Рязань.

Б у р л я е в. Вот, пацан, учись у товарища подполковника! И террориста поймает, и старушку через улицу переведет! У нас на него весь отдел равняется!

Г р е м и н. А как же! Так, вроде все? Ничего не забыли? Тетушка (показывает на Бурляева), племянник (показывает на Крымчука)… Что еще?

К р ы м ч у к. А стихи?

Б у р л я е в. При чем тут стихи? Бред он и есть бред.

Г р е м и н. Не торопись, Влад, Коля прав. Стихи отбрасывать нельзя. В них что-то есть…

Б у р л я е в. Что в них есть?

Г р е м и н. Она услышала нечто. И услышанное так ее потрясло, что родились эти строчки. Значит, надо идти с другого конца: попытаться понять и через эти стихи получить информацию.

Б у р л я е в. Всего-то? Вот только этим мы еще не занимались! А так все было! Как ты себе это представляешь? Психиатра пригласить?

Г р е м и н. Пока не знаю.

Б у р л я е в. Нет, я хочу присутствовать при этом процессе. Всегда мечтал взять за шкирку писателя какого-нибудь, хорошенько потрясти и вежливо так спросить: а что, собственно, вы хотели сказать вашим произведением? Какова ваша главная идея и как к ней продраться? Обязательно надо было пурги нагнать! Почему нельзя все просто и прямо написать?

Г р е м и н. Ты путаешь, родной. Просто и прямо — это не художественное произведение, это протокол.

Б у р л я е в. Не согласен! Почему протокол не может быть художественным произведением? Я иногда такое пишу, читаю потом и плачу.

Г р е м и н. Я тоже плачу над тем, что ты пишешь.

Вохромеев мнется, как бы не решаясь что-то сказать.

Г р е м и н. У тебя есть идея, Леша?

В о х р о м е е в. Понимаете, товарищ подполковник, у меня сестра учится на филфаке. И они там только тем и занимаются, что копаются во всяких книжках. Почему так написано да почему не так…

Г р е м и н. Продолжай.

В о х р о м е е в. Она мне одну свою училку очень хвалила. Эта Марьванна, такая прямо Марьванна, такие идеи у нее…

Г р е м и н. Например?

В о х р о м е е в. Про то, как жизнь писателя может отражаться в его книжках…

Г р е м и н. Ты знаешь, где найти эту Марьванну?

В о х р о м е е в. Спрошу у сеструхи. И что с ней делать?

Г р е м и н. Вежливо попросишь приехать сюда.

Б у р л я е в. Может, лучше, если к девушке пойдет не практикант, а специалист?

Г р е м и н. Специалист пойдет на самый трудный участок. Тебя ждет Казанский, родной, давно ждет. Двигай.

Бурляев с видом страдальца поднимается. Телефонный звонок. Крымчук берет трубку.

К р ы м ч у к. Слушаю вас. Да, Валечка, сейчас. (Передает трубку Гремину.)

Г р е м и н. Гремин. Сейчас буду. (Кладет трубку.) Так, я к генералу. Общий сбор в два. Если что-то срочное — я на мобильном. Всё.

Приемный покой больницы. Старушка тихонько сидит на краешке стула. Взгляд ее сосредоточенно уставлен на противоположную стену. Мимо нее мелькают люди в медицинских халатах. Она прикрывает глаза. В темноте ее сознания прорезается узенькая щелка, как приоткрытая дверь. В щелке видна спина мужчины, стоящего рядом со стареньким проигрывателем. Мужчина перебирает пластинки, доставая их с полки, разглядывая и ставя назад.

Кабинет генерала. Гремин сидит. Генерал нервно ходит по кабинету.

Г е н е р а л. Тебе, Михаил, долго объяснять не надо. Коллеги из Интерпола, конечно, тоже хороши: ничего толком не знают, но в случае чего раздуваются, как та лягушка. «Мы вас предупреждали! А вы не среагировали!»

Г р е м и н. Это вся информация, что у них есть? Или они, как обычно, кое-что для себя попридержали?

Г е н е р а л. Не думаю. Не тот случай. Слишком все серьезно.

Г р е м и н. Человек уже здесь?

Г е н е р а л. Кто знает… Но то, что он получил деньги, — это факт. Без малого миллион долларов. Заметь, это только аванс. Хорошо зарабатывает, стервец.

Г р е м и н. Мамочка не нарадуется.

Г е н е р а л. Тебе дают зеленую улицу. Люди, техника — все что нужно. Времени только мало. Зайди к Скорнякову из Интерпола, возьми досье на этого типа. Немного, но это все что у них есть. Держи меня в курсе. Люди тебе нужны?

Г р е м и н. Пока не знаю. Надо будет — спрошу.

Г е н е р а л. Практикант все еще у тебя?

Г р е м и н. Так точно.

Г е н е р а л. Подключишь?

Г р е м и н. Уже.

Г е н е р а л. Толковый парень?

Г р е м и н. Там видно будет.

Г е н е р а л. Скуп ты на похвалы, Гремин.

Г р е м и н. Так ведь меня тоже никто не хвалит, товарищ генерал.

Г е н е р а л. А тебе это нужно?

Г р е м и н. Никак нет.

Открытая концертная площадка. Повсюду идет работа: сколачивают, прибивают, натягивают. Мы видим это все глазами одного человека. Его взгляд скользит по площадке. Особое внимание он обращает на стыки конструкций. Из здания аэропорта выходят Маша и встретивший ее Сергей, молодой человек стандартно капризной наружности. В руках у нее — букет, у него — ее чемодан. Они проходят на стоянку машин.

С е р г е й. Ты в своем репертуаре.

М а ш а. Я знаю.

С е р г е й. Надо было устроить грандиозный скандал!

М а ш а. Зачем? Все на месте. Может быть, я сама плохо закрыла чемодан?

С е р г е й. Какая ты безалаберная, Мария!

М а ш а. Будешь пилить — возьму такси.

С е р г е й. Но так же нельзя!

М а ш а. Можно.

С е р г е й. Я хотел с тобой поговорить.

М а ш а. Только не сегодня!

Садятся в машину.

Гремин идет по коридору. Звонок мобильного.

Г р е м и н (по телефону). Да.

Г о л о с Б у р л я е в а. Это Влад. На вокзале все тихо, как на кладбище. Даже ни одной драки за весь вчерашний день. Кроме того, бабушка была здесь всего ничего, не более получаса.

Г р е м и н. Понял. Позвони Коле и подключайся к нему. В больнице нужно поставить пост. О любых изменениях, любом бреде докладывать немедленно.

Г о л о с Б у р л я е в а. Все так серьезно?

Г р е м и н. Да. Пока.

Гремин на ходу кладет телефон в карман, подходит к двери и открывает ее. Входит в небольшую комнату. За столом сидит майор Скорняков. Перед ним папка с документами. При виде Гремина он поднимается и протягивает ему руку.

Г р е м и н. Гремин, Михаил.

С к о р н я к о в. Скорняков, Стас. Рад знакомству.

Г р е м и н. Взаимно.

С к о р н я к о в. Нам как сказали, что сам великий Гремин будет заниматься этим делом, так мы и вздохнули с облегчением.

Г р е м и н. Жаль, моя мама этого не слышит. Что, сильно достал?

С к о р н я к о в. Слов нет, такая сволочь!

Г р е м и н. Ладно, давай по порядку. Как его зовут.

С к о р н я к о в. Установочных данных нет. Вышли мы на него случайно. Помощничек одного авторитета проболтался, что есть, мол, такой человек. Зовут Постановщиком. Какое хочешь представление устроит. Хочешь — взорвет все что скажешь, хочешь — стравит двух дружков между собой. И так классно это сделает — никто не подкопается. Самоубийства удачно организовывал, шантаж, подкуп. Словом, всем хорош, одно плохо — денег берет, зараза, немерено. Имеет две отличительные особенности. Во-первых, жестокость. Ничего святого нет. И на ребенка может руку поднять, и на старика. А во-вторых, мастер, каких мало. Народ-то у нас все больше топорно мыслящий попадается. Даже неинтересно. Этот тип, напротив, такую фантазию проявляет — дух захватывает.

Г р е м и н. И никогда не повторяется?

С к о р н я к о в. Никогда. Только почерк у него вроде как фирменный: делает с размахом, но все организовано по высшему классу и продумано до последней детали.

Г р е м и н. Как с ним связываются?

С к о р н я к о в. Точно неизвестно. Есть вариант — через объявление в газете. Дескать, нужен Постановщик, и телефон. Он звонит.

Г р е м и н. А деньги?

С к о р н я к о в. На счет в банке.

Г р е м и н. В швейцарском?

С к о р н я к о в. Или немецком. Стопроцентная предоплата.

Г р е м и н. А если у него что-то срывается?

С к о р н я к о в. Рекламаций вроде не было.

Г р е м и н. Погоди, говорят, что в этот раз он получил только аванс.

С к о р н я к о в. Точно. Потому мы и знаем кое-что. Сначала он отказался, они начали искать другого человека. Нашли. Ценой подешевле, но и качество работы, конечно, похуже. Он рассказал, что приходили к нему с предложением. Обещал подумать. Спросил, не обращались ли еще к кому. Они ответили, что да, обращались, но тот человек не согласился. Слишком мало дали. Он готов был считать эту сумму авансом, потребовал еще столько же. Заказчики решили, что он слишком многого хочет. Потом, очевидно, поняли, что лучше потратить больше денег и получить хорошую работу, чем сэкономить и в результате — пшик. Дублера мы взяли позавчера. Только вчера вечером он начал колоться. Сказал, что его заставили отдать тому типу своего мастера по детонаторам.

Г р е м и н. Хорошими мастерами не бросаются.

С к о р н я к о в. Не бесплатно, конечно. Получил свое как посредник.

Г р е м и н. Кто этот мастер?

С к о р н я к о в. Связь у них была через камеру хранения на Казанском вокзале. Там оставлял материал и необходимое задание. Оттуда же и забирал. Телеграмму с зашифрованным номером ячейки посылал на главпочтамт до востребования. На имя Суровцева Андрея Ивановича. На всякий случай, конечно, проверили. Пустой номер.

Г р е м и н. Как он получил эту связь?

С к о р н я к о в. Говорит, что от некоего Лифатова. Личность известная, в первую очередь, как посредник при такого рода делах. Умер два года назад.

Г р е м и н. Хорошими мастерами не бросаются.

С к о р н я к о в. Человек может слишком много знать. А тут так удобно, чужими руками.

Г р е м и н. Ну что ж, не могу сказать, что ты меня обрадовал. Папочку отдашь?

С к о р н я к о в. Да, возьми, здесь копии документов по делам Постановщика. Немного на самом деле. Протоколы осмотра, фото. Все практически. Если что нужно будет, я тут телефончик свой оставил.

Г р е м и н. С каких это пор ваша служба так любит нашу?

С к о р н я к о в. А она не любит. Но тут, сам понимаешь, особый случай.

Г р е м и н. Ладно, спасибо. Увидимся.

Пожимают друг другу руки.

Щелка приоткрытого сознания старушки. Мужчина по-прежнему перебирает пластинки. Останавливается на одной, переворачивает. Внимательно рассматривает.

Машина, в которой едут Маша и Сергей.

С е р г е й. Ты все время куда-то исчезаешь! Вечно какие-то дела. То лекции, то симпозиумы, то конгрессы, видите ли, у нее…

М а ш а. Что в этом плохого?

С е р г е й. Ничего. Только мне почему-то кажется, что для тебя все это важнее меня.

М а ш а. Ты весь в своей работе, я — в своей.

С е р г е й. Ты не сравнивай мою работу и твою! Это и работой назвать нельзя. Так, занятие для благородных девиц… Я кручусь каждый день, устаю до чертиков, а ты поболтала полтора часа ни о чем — и привет!

М а ш а. Сереженька, ты опять? Я летела три часа. Потом два часа ждала пересадки. Потом снова три часа летела. Потом эта нервотрепка с чемоданом. А теперь еще и ты со своими нотациями. Я тебя умоляю: просто довези меня домой. Молча.

С е р г е й. Ты всегда уходишь от разговора. Я всё делаю, чтобы у нас с тобой всё получилось. нМ а ш а. Два раза подряд слово «всё». Замени одно…

С е р г е й. Не могу понять, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно.

М а ш а. Я серьезно. Замени. А еще дай мне часочек поспать. Молчание.

М а ш а. Большое спасибо.

Телефонный разговор. Один из собеседников говорит из своей квартиры. У него глухой без интонаций голос. Это Посредник. Другой — из автомата. Это Заказчик.

З а к а з ч и к. Я повторяю, что не привык ездить на электричках…

П о с р е д н и к. Можете отказаться от встречи и передать деньги мне. Так будет проще и удобнее.

З а к а з ч и к. Нет, мне нужна эта встреча. Согласитесь, не каждый день можно увидеть такого человека.

П о с р е д н и к. Тогда вы встречаетесь на его условиях.

З а к а з ч и к. Ладно. Но ваша дурацкая конспирация…

П о с р е д н и к. И оденьтесь попроще, Армани и Кардена оставьте дома. Вы не должны отличаться от толпы. Станция Осиновка. Сегодня, в половине третьего. От платформы вправо идет тропинка. Пойдете по ней в лес. Не дальше чем через километр к вам подойдут.

З а к а з ч и к. А он не может подойти пораньше, я туда не на прогулку еду!

П о с р е д н и к. Он тоже.

Постановщик идет по улице. Подходит к зданию музыкальной школы. Открытые окна, из которых доносится хоровое пение. Г о л о с р у к о в о д и т е л ь н и ц ы х о р а. Стоп-стоп! Ну что это опять такое! Я совершенно не слышу вторых сопрано! Да, ваша партия самая трудная, но именно она придает красоту всей мелодии. Девочки! Остался всего один день! Марина, Света! Кому я это все говорю?! Еще раз с начала, и!.. Хор снова начинает песню. Человек заглядывает в окно. Детский хор, перед которым стоит руководительница Нина Петровна — дама зрелого возраста, довольно полная, в мешковатом сером костюме, унизанная перстнями и браслетами. Облик дополняют большая шапка волос явно химического происхождения и очки в пол-лица. Постановщик медленно оценивает взглядом стены, потолки, перекрытия. Вскользь по детским лицам и снова внимательно по конструкциям.

Гремин садится в машину. Звонит телефон. Гремин достает трубку.

Г р е м и н (водителю). Толик, давай в МУР. Машина трогается.

Г р е м и н (по телефону). Да, я слушаю.

Г о л о с К р ы м ч у к а. Это Николай. Наш племянник оказался занятной фигурой. Особенно в смысле образования. Закончил он химико-технологический.

Г р е м и н. Уже весело.

Крымчук находится в небольшой комнате деканата института, рядом с ним Бурляев. Чуть поодаль сидят две типично институтские дамы из деканата и отдела кадров и прихлебывают чай.

К р ы м ч у к. Во-во. Более того, дипломная работа у него была по взрывчатым веществам.

Г р е м и н. Даже так?

К р ы м ч у к. Что-то о направленных взрывах большой мощности и малого объема взрывчатки. Для буровиков старался.

Г р е м и н. Работа имела практическое применение?

К р ы м ч у к. Ты о чем?

Г р е м и н. Кто-нибудь ею интересовался? Приходил, спрашивал?

К р ы м ч у к. Да, они помнят одного представителя управления не то геодезии, не то геологии.

Г р е м и н. Есть тут у меня фотография одного типа, некоего Лифатова. Хорошо бы ее показать дамам.

К р ы м ч у к. Возможный геолог?

Г р е м и н. Да.

К р ы м ч у к. Сейчас пришлю практиканта, пусть проветрится. Подожди, Влад трубку вырывает.

Б у р л я е в. Миш, слушай, тут такое дело. Я тут вспомнил, что Тихоненко переехали из коммуналки из Марьиной рощи. А на старом месте жительства должен быть и старый участковый, который всех помнит.

Г р е м и н. Хорошая идея. Отдай ее Коле, пусть займется.

Б у р л я е в. Идея, между прочим, моя, а я — отдай ее Коле.

Г р е м и н. Только не плачь, я тебя умоляю.

Б у р л я е в. Я не плачу, но где же справедливость?

Г р е м и н. Подумай сам. Лет этому участковому немало. А ты знаешь, как любят пенсионеры таких рассудительных и серьезных мужиков, как Коля, и не любят шантрапу, вроде тебя.

Б у р л я е в. Есть, отдать идею майору Крымчуку! Спасибо на добром слове, товарищ подполковник!

Г р е м и н. Обращайтесь, товарищ майор, всегда рад. В два часа сбор.

Б у р л я е в. Можем не успеть с участковым.

Г р е м и н. Потом. Сейчас есть дела важнее.

Коридор Машиной квартиры. Сергей вносит чемодан. Следом входит Маша.

М а ш а. Спасибо, Сереж, что встретил, что довез…

С е р г е й. А теперь двигай отсюда, так?

М а ш а. Тебе же на работу?

С е р г е й. На работу. Я приеду вечером, и мы поговорим.

М а ш а. Приезжай. Я отосплюсь и буду в удобоваримой форме. Пока, милый, не сердись.

С е р г е й. Я не могу на тебя сердиться. До вечера.

М а ш а. До вечера.

Сергей выходит. Маша закрывает за ним дверь.

М а ш а. С этим надо что-то делать…

Загородная электричка. Группа туристов с гитарой. Поют песни. Окружающие заняты своими делами: читают газеты, книги, обсуждают свои проблемы. На одной из скамеек сидит Заказчик, притворяется спящим. Он старается не обращать внимания на туристов, но неприязненное чувство превосходства сквозит в каждом его движении.

Гремин заходит в лабораторию. Прикрывает за собой дверь. Идет между стеллажей.

Г р е м и н. Сова, открывай, медведь пришел! Михалыч! Ау! Где ты, родной? У меня для тебя очередная пакость.

Из-за стеллажей выходит человек в белом халате, тонкие черты лица, очки в черепаховой оправе. Суетлив и несколько заносчив.

Ч е л о в е к в х а л а т е. Вам кого, простите?

Г р е м и н. Здравствуйте, мне нужен Максим Михалыч. Он в буфете или у на- чальства?

Ч е л о в е к в х а л а т е. Он в отпуске. Я временно его замещаю.

Г р е м и н. Когда он будет?

Ч е л о в е к в х а л а т е. Через две недели.

Г р е м и н. А вы кто?

Ч е л о в е к в х а л а т е. А вы?

Г р е м и н. Подполковник Гремин.

Ч е л о в е к в х а л а т е. Позвольте удостоверение?

Г р е м и н. Бдительность — это хорошо. (Достает из кармана удостоверение и раскрывает его.) Мне нужна консультация специалиста по взрывчатке.

Человек в халате внимательно рассматривает корочки, закрывает их.

Ч е л о в е к в х а л а т е. Майор Корзунов. Что именно вас интересует, товарищ подполковник? (Протягивает удостоверение назад.)

Г р е м и н. Есть вероятность подготовки взрыва. Человек действует один, ему необходим максимальный эффект.

К о р з у н о в. Объект работы?

Г р е м и н. Неизвестен.

К о р з у н о в. Закрытое, открытое пространство?

Г р е м и н. Неизвестно.

К о р з у н о в. Вы мне голову морочите?

Г р е м и н. Нет, не имею права разглашать.

К о р з у н о в. Ну и идите со своим правом.

Корзунов садится за стол, на котором множество самых различных проводов, всякого рода деталей. Аккуратно что-то мастерит. Гремин садится на стул около него. Г р е м и н. Я сам пока ничего не знаю, могу только в общих чертах. Готовится теракт. Должно быть много крови. Мне нужно знать, как это может быть сделано.

К о р з у н о в. Что конкретно вас интересует?

Г р е м и н. Все: размеры взрывчатки, способы транспортировки, как он будет взрывать, где может в это время находиться и так далее.

К о р з у н о в. Примерные размеры объекта?

Г р е м и н. Небольшой дом, театр, концертная площадка.

К о р з у н о в. Есть переносное взрывное устройство, килограммов с полсотни. Можно донести или на тележке прикатить. Радиоуправляемое. Выйти на балкон где-нибудь за километр от места и на кнопку нажать.

Г р е м и н. На ваш взгляд, это оптимальный вариант?

К о р з у н о в. А что еще нужно? Пронести да заложить.

Г р е м и н. Понятно…

К о р з у н о в. Что-нибудь известно про этого человека? Как он работает? Какой тип взрывчатки предпочитает?

Г р е м и н. У него нет приоритетов. Работает со всем, но чаще всего применяет пластик. Очень любит внешние эффекты.

К о р з у н о в. А если любит, так он не будет все в одном месте бабахать.

Г р е м и н. То есть?

К о р з у н о в. Он походит по площадке и размажет этот свой пластик по опорным конструкциям. А концентрацию сделает в одном месте небольшую, так, для внешнего эффекта. В этом случае разрушения будут гораздо значительнее. И кровищи, и трупов — все, как вы хотите.

Г р е м и н. Значит, он должен там быть своим человеком, чтобы свободно «походить» по площадке…

К о р з у н о в. Вам виднее.

Станция Осиновка. Заказчик выходит вместе с компанией туристов. Они направляются в разные стороны. Заказчик постоянно озирается по сторонам. Никого не видит. Через некоторое время на тропинку перед ним выходит один из туристов, что ехали с ним в электричке. Он не показан. Только рюкзак за спиной. Идет, легко насвистывая. Сначала Заказчик нервничает, не понимая. Турист оборачивается. Обмен взглядами. На лице Заказчика удивление.

З а к а з ч и к. Маскировка у вас на высоте.

П о с т а н о в щ и к. Зато о вас этого не скажешь.

З а к а з ч и к. Дорогой мой, я сто лет не ездил на электричках. Понятия не имею, как там люди одеваются. Не надо было назначать в таком дурацком месте. Постановщик идет дальше по тропинке перед Заказчиком. Тропинка узкая. Заказчик все время кричит в спину.

П о с т а н о в щ и к. Место вполне подходящее. Слушаю вас.

З а к а з ч и к. Это я вас слушаю. Что вы намерены делать?

П о с т а н о в щ и к. Вас это не касается.

З а к а з ч и к. То есть как?

П о с т а н о в щ и к. Так. Вы платите деньги. Я устраиваю интересующую вас акцию. Всё.

З а к а з ч и к. Вот именно, я плачу деньги. И я хотел бы знать, что я получу за свои деньги.

П о с т а н о в щ и к. В новостях вам все покажут.

З а к а з ч и к. Прекратите разговаривать со мной таким тоном! Здесь я заказываю музыку. Останавливаются. Но Постановщик не оборачивается.

П о с т а н о в щ и к. Что вы хотите услышать?

З а к а з ч и к. Как вы намерены действовать? Вы уже выбрали объект?

П о с т а н о в щ и к. Да. Снова идут по тропинке. З а к а з ч и к. Это метро?

Комната группы Гремина. Все собрались за столом.

Г р е м и н. Нет, метро — это не то.

В о х р о м е е в. Почему не то? Очень даже то, товарищ подполковник. Вспомните о токийском метро. Какая реакция во всем мире была!

Г р е м и н. Во-первых, ты не путай газ и взрывчатку. У них разная задача и разная зона поражения. Во-вторых, метро — не лучший объект. Пока выяснят, в чем дело, пока поймут, что это не неполадки старой техники, не сбой в электричестве, не случайный сход с рельсов — слишком много времени пройдет. И, потом, под землей можно кое-что скрыть, а ему нужна публичность.

В о х р о м е е в. А пресса?

Б у р л я е в. Прессу туда просто не пустят.

Г р е м и н. Давайте дальше. Вохромеев, где твоя Марьванна?

В о х р о м е е в. Сестра обещала привезти к подъезду в 16.00.

Г р е м и н. Продолжим. Главный признак объекта — скопление народа. Кидайте идеи.

К р ы м ч у к. Большой магазин?

Б у р л я е в. Рынок? Театр?

В о х р о м е е в. Кинотеатр?

Лес.

П о с т а н о в щ и к. Ну что вы! Кто сейчас ходит в кино?

З а к а з ч и к. Может, какие-нибудь народные гулянья в парке?

Кабинет группы Гремина.

К р ы м ч у к. …Или праздник завода какого-нибудь…

Г р е м и н. Нет широкого охвата публики.

В о х р о м е е в. Может быть, стадион?

Лес.

П о с т а н о в щ и к. Вы мыслите слишком привычными категориями. Это все уже было. Я не копирую чужую работу.

З а к а з ч и к. Церковь?

Кабинет группы Гремина.

Г р е м и н. Возможно. Давайте сначала определимся: открытое или закрытое пространство. Закрытое — больший эффект разрушения, открытое — ограниченная зона поражения, локализация взрыва. Но огромный моральный эффект. Я бы выбрал открытое.

Б у р л я е в. Рынок, я думаю, отпадает: начнут искать другие причины — кому-то не заплатили, что-то не поделили и так далее. Взрослые или дети? За взрослых — легче пронести, незаметно затеряться, против — к этому привыкли. Слишком тривиально для нашего мастера. Дети — все наоборот, дети всегда вызывают нужные эмоции.

В о х р о м е е в. Он что, сумасшедший?

Г р е м и н. Он профи. Не смотри так, Алексей. Ты думаешь, мы тут все свихнулись: сидим и обсуждаем, как лучше убивать детей!

В о х р о м е е в. Я не думаю, товарищ подполковник.

(Продолжение в бумажном варианте журнала)