Режиссерская проза Ильи Авербаха

Эти строки писались нынешним летом на подмосковной Икше, более года спустя после поездки в Петербург, где удалось ознакомиться с богатейшим архивным фондом Ильи Александровича Авербаха, хранящимся в рукописном отделе — святая святых — Российской Национальной библиотеки (в бывшей «Салтыковке», она же «Публичка»).

Илья Авербах

«Виновником» той поездки стал сам Илья Авербах, с которым я долгие годы дружила, о котором многажды писала и готова писать еще и еще, чтобы понять, почему время все приближает и приближает к нам его фильмы. Зная мой интерес ко всему, что связано с Ильей Александровичем, мои питерские друзья — старший научный сотрудник Российского института истории искусств (Зубовского) кандидат искусствоведения Алексей Августович Лопатин и его жена — главный библиотекарь рукописного отдела РНБ Наталья Борисовна Рогова зазвали меня на юбилейную — в честь 200-летия отдела — научную конференцию, где решено было сделать обзор фонда Авербаха, впервые вводя в научный оборот неизвестные доныне материалы.

Теперь, собственно, о главном. О фонде Авербаха и о нем самом. После его ранней смерти в 1986-м (в пятьдесят два!) два года спустя скончалась его мать Ксения Владимировна Куракина, и официальной наследницей стала его единственная дочь от брака с Эйбой Норкуте Мария Ильинична Авербах. Все хлопоты о бумагах отца она передала своей матери, так как Эйба Каятоновна работала тогда в Ленинградском театральном музее, имея к архивному делу непосредственное касательство. Однако только в 1996 году архив был передан в ОР РНБ. Все это время о нем мало кто знал и мало кто им интересовался.

А подивиться есть чему! Авербах, не успевший реализовать многие творческие планы, предстает фигурой еще более масштабной, чем думалось. Рукописи сценариев, прозы, поэзии, эпистолярное наследие кинорежиссера, его нереализованные замыслы поражают глубиной и литературным талантом.

Российское кино изначально и традиционно — литературоцентрично. Так было, остается и, надеюсь, останется впредь. Несмотря на то что сама структура кинокадра, монтажа принадлежит визуально-зрелищной культуре, в основе любого фильма все же — литературный материал, или, как говорят в Голливуде, story (история). Прежде чем воплотить эту «историю» на кинопленке, ее необходимо придумать и написать. Илья Авербах был профессиональным кинодраматургом, хотя снимал (так уж вышло) свои фильмы по чужим сценариям.

Он окончил, как известно, Высшие курсы сценаристов и режиссеров, а эта киношкола славилась и славится по сей день высотой критериев как кинематографического, так и литературного (сценарного) материала. Одним словом, на курсы бездари не попадали. Незыблемым условием поступления и учебы на них всегда было литературное дарование абитуриента. Авербах не был исключением из правила. Его литературные пробы сразу же показали, что в кино пришел самобытный талант, никого не повторяющий, имеющий свое лицо и свою тему.

Ранние опыты Ильи Авербаха, о которых мало кто вспоминает, сослужили свою службу: заострили перо, выработали в нем профессионала и оказались незаслуженно забытыми, осев в его личном архиве. Возможно, сам автор не приветствовал бы этой публикации, так же как всякий состоявшийся художник в зрелости стыдится своих ранних опусов. Однако объективности ради надо сказать, что краснеть ему не за что. Убедитесь сами! Перед вами — самая настоящая проза, добротная литература, в которой зреет индивидуальное режиссерское видение, незабываемые авербаховские «крупные планы». В его рассказах есть живой конфликт, герои живут, и это движение жизни захватывает. Сталкиваются разные люди, взгляды, миры.

И это всегда интересно, всегда ново, всегда небанально. А главное — уже в этих ранних литературных опытах будущего кинорежиссера ощутимо чеховское направление его кинематографа и экзистенция бергмановского толка. Ощутимо Время (оттепель, заморозки, начало застоя) и Пространство (Россия — Ленинград — Петербург). Илье Авербаху удалось все это гармонично соединить в своих фильмах. Истоки этой гармонии, ее предчувствие вы ощутите в публикуемых рассказах.