Кино + ТВ = телефильм? Геннадий Карюк: «Крупный план надо экономить»

Екатерина Самылкина. Чем отличаются съемки кинофильма и телесериала?

Геннадий Карюк. Знаете, я не соглашаюсь работать на сериалах. Редкие исключения — когда хорошая драматургия и хороший режиссер. Телевидение отнимает много сил. Съемки сериала отличаются только рабскими условиями. В кинопроизводстве другой ритм. Оператор пришел — и за два месяца снял картину. На сериале — кабальный труд: за день надо выдать семь-восемь минут, а может, и больше, представляете? Это катастрофа. Нужно снять все необходимое для монтажа, нужно снять все сцены, все крупные планы, ну и так далее. Создать колорит, атмосферу, среду, фон, развести мизансцену — это все нужно четко делать в предельно сжатые сроки.

«Бесы», режиссер Феликс Шультесс

Е. Самылкина. Колорит и атмосфера в сериале и в фильме чем-то отличаются принципиально?

Г. Карюк. Ничем. Везде надо стараться нормально делать свою работу, не халтурить.

Е. Самылкина. А как вы определяете: «нормально — ненормально», «халтура — не халтура»?

Г. Карюк. Если получаешь удовлетворение, если приятно снимать, значит, это нормально. Ну разве можно было отказаться от «Доктора Живаго»? Тем более с Прошкиным…

Е. Самылкина. Кто придумывает, как снимать: режиссер, оператор или все вместе?

Г. Карюк. Вообще, все вместе. Но когда мы работаем с Александром Прошкиным, чаще всего он все придумывает, разводит мизансцены. Хотя мы, операторы, предлагаем какие-то вещи, но от него зависит — принять их или отказаться.

Е. Самылкина. В «Докторе Живаго» был такой кадр: Лара встает и ударяется о лампу головой. И точно такой же — в «Настройщике»: главный герой встает и тоже ударяется о лампу. Тут и там — это финал сцены.

Г. Карюк. По всякому бывает, совпадение могло и случайно получиться. Знаете, в «Настройщике» я вообще большое внимание уделял мизансцене, думал, как ее построить, где живут герои, как они на работу ездят. Например, чердак. Я решил, что очень приятно смотреть на Ренату Литвинову, когда на таких высоченных каблуках она будет спускаться по такой невероятной лестнице. Вот я и предложил снять этот ее проход. Вообще чердак. Я Одессу-то хорошо знаю. Я привел съемочную группу, нашу с Кирой Муратовой, показал: «Видите, вон там? Чердак? Там они живут — герои». Ну, им понравилось. Потом нашел место, где снимать интерьер — само чердачное помещение. Это прямо в кинолаборатории Одесской студии, в которой мы работали, там герой и героиня живут, там она ванну принимает, там спит, там они разговаривают.

Е. Самылкина. В «Настройщике» очень четко выраженная стилистика, такая махровая фактура…

Г. Карюк. Эту «махровую фактуру» придумала Кира Муратова. Ей хотелось, чтобы было много-много-много объявлений.

Е. Самылкина. А для чего? Что это значит?

Г. Карюк. Люди обращаются со своими просьбами, желаниями, и вот они расклеивают объявления: кто-то хочет обменять квартиру, кто-то еще что-то сделать — продать, купить, встретиться…

«Бесы»

Е. Самылкина. У кадра же есть не только сюжетное значение. Когда он просто красив, это значение можно выразить словами?

Г. Карюк. А словами как скажешь? Никак не скажешь. Когда красиво, гармонично, в то же время возникают и какие-то эмоции… Например, когда в фильме люди как-то странно ходят. Мы сейчас закончили шестисерийную картину «Бесы». И там я просил актеров ходить иначе, чем в жизни, — согнувшись. Я просто говорил: «Ты хочешь попасть в кадр? Или хочешь вывалиться, чтобы один живот виден был? Если хочешь в кадр попасть — иди оттуда, из глубины, согнувшись, чашечку неси. И так, не разгибаясь, приходи и ставь». А второй что-то другое несет. Или заходят сельские ребята (это моя операторская группа снималась), и тоже согнувшись. Это интересно. А оправдание такому решению появляется позже. Конечно, актер всегда хочет сниматься на крупном плане. Но ведь крупный план надо экономить. Пусть зритель соскучится по лицу актера.

Е. Самылкина. Значит, можно сказать, что на актеров давят горизонтальные границы кадра?

Г. Карюк. Можно и так сказать. Когда что-то придумываешь и делаешь, не думаешь, зачем. Да, это красиво, хорошо, вроде бы так и должно быть. Потом уже критики сами придумают все обоснования.

Е. Самылкина. Почему в «Бесах» во время важных, напряженных диалогов вы предпочитали снимать не традиционные крупные планы лиц говорящих, а, например, их ноги?

Г. Карюк. Актер выражает настроение всеми частями тела: и ногами, и руками, и головой. И походкой, и позой, и положением тела (иногда спиралью скрутился, иногда согнулся, иногда как-то неудобно сел). Или идет-идет и вдруг спотыкается. Или ударяется обо что-то. Это все проявления настроения его персонажа. Благодаря этому мы видим героя целиком — видим, в каком он состоянии. Поэтому, снимая фильм или сериал, к которому я отношусь так же, как к фильму, я стараюсь снимать актера всего, что называется, в полный рост, а не только его говорящую голову. Ведь, как правило, когда актер говорит, передает смысл сцены лишь через текст, получается неубедительно, зачастую его слова никак не соотносятся с внутренним настроением сцены или эпизода. Актер просто выучил текст и произносит свои реплики. Просто чтобы говорить. Сколько видишь фильмов, где герой говорит героине про любовь, а ты ничему не веришь, думаешь: «Какой цинизм!»

Я помню, как Эльёр Ишмухамедов в картине «Нежность», которую снимал оператор Дильшат Фатхулин, специально готовил актеров к сцене с крупным планом. Он сделал так, что до съемок исполнительница главной роли Анастасия Вертинская некоторое время не видела ни одного мужчины, он изолировал Нахапетова, ночью перед съемками не дал спать ни ему, ни ей. На следующий день поставили камеры, установили свет, привели их на площадку с разных сторон. Когда актеры первый раз за эти дни увидели друг друга, камеры уже работали, уже снимали: и то, что они не выспались, и легкое прикосновение ветерка от озера, и это солнце — все заставило их щуриться. Они чувствовали друг друга, ласкали глазами. И тут крупный план лица, конечно же, уместен. А когда сытый, выспавшийся актер только что отошел от любимой женщины и попадает в кадр с человеком, которого он не любит, лишь делает вид, что любит, ну что он может передать? И разве можно в этот момент снимать крупный план — его и ее? Крупный план я стараюсь давать очень редко — когда без него нельзя обойтись.

Е. Самылкина. В сериале тоже можно так снять эпизод?

Г. Карюк. Конечно, в сериале все то же самое. Только проблемы другие. На съемках «Бесов» выработка была пять минут в день. Иногда несколько дней снимали по девять минут. Это ужасно. Это так много, что не успеваешь даже мизансцену развести. Не то что придумать мизансцену, а даже переставить приборы или камеру установить, всегда проблема. Нужна быстрая и четкая снайперская работа.

Е. Самылкина. Вы можете предугадать реакцию зрителя?

Г. Карюк. Да, конечно.

Е. Самылкина. Как?

Г. Карюк. Я не знаю, как это получается. Например, в «Настройщике» Делиев играет мелодию в финале и подмигивает зрителю в двенадцатом ряду. Я думаю, зрителю это понравилось. Он как бы вас в свидетели берет: мол, тебя тоже могут так же обвести вокруг пальца.

Е. Самылкина. И в сериале герой может так же подмигнуть зрителю с телеэкрана?

Г. Карюк. Может, только надо экономить лицо, не нужно его все время совать на крупный план. Мне кажется, надо стремиться к тому, чтобы сериал не отличался от кино.

Е. Самылкина. Но вы можете себе представить, что будет снят черно-белый сериал?

Г. Карюк. А почему бы и нет?