Медвежья шкура. Сценарий

Полярная ночь на Новой Земле. Белая медведица, словно сошедшая с обертки конфет «Мишка на Севере», смотрит вдаль и принюхивается. Невдалеке от нее на заснеженных скалах стоят бараки. Одно из окон горит.

Сергей Снегирев стоит в дверях и стряхивает снег с унт. Через открытую дверь на кухне видно, как его сожительница Ольга накрывает на стол. Сергей смотрит на Ольгу, вынимает из внутреннего кармана куртки-аляски пачку денег. Отсчитывает четверть, остальное прячет обратно в карман. Затем снимает куртку, вешает ее, проходит на кухню и кладет деньги на стол. Ольга разливает суп по тарелкам, смотрит на деньги, затем на Сергея.

Ночь. Сергей и Ольга лежат в кровати спиной друг к другу. Сергей не спит. В какой-то момент он тихонько встает с кровати. Ольга открывает глаза, но не шевелится.

Сергей молча курит у окна кухни.

В Юлиной квартире свои разборки. Марина лежит на спине удовлетворенная и курит. Сергей мечется по комнате, мучаясь от только что совершенного греха.

— Господи! В такой день! Такое!

— Да ладно тебе, — успокаивает его Марина. — Никто не узнает. И вообще, нельзя же быть таким старомодным. Как ты собираешься при своих отсталых взглядах найти общий язык с Юлькой? Считай, я тебя ввела в тему.

— Нет, подожди, я о другом, — начинает Сергей, но Марина вновь его перебивает:

— Я уже реально ни слова не понимаю, что ты говоришь. Поколение… Идеалы… Нужно быть гибким… Я вот, например, под любого подлажусь. Когда надо — впуклая, под выпуклость, когда надо — выпуклая, под впуклость. — Она ловит Сергея, который проходит мимо, и щекочет его, хихикая. — Новая Земля, говоришь?..

Елена сидит в баре. Рюмка коньяка перед ней уже наполовину пуста. Звонит мобильный — на нем высвечивается «ник»: «Игорь». Елена отключает связь.

Юля входит в квартиру и сразу чует неладное.

— Что случилось? — спрашивает она у Марины, которая успела одеться

и сесть на диван.

— Ничего, — невинно моргает ресницами Марина. — Дружески общались

с твоим отцом. Между прочим, клевый мужик.

Юля видит под столом трусики Марины и с негодованием поднимает их.

— Ты что, трахалась в моем доме?

— Тоже мне новость, — пожимает плечами Марина. — Впервой, что ли?

Она забирает трусики и тут же, не смущаясь, на глазах Юли и Сергея начинает их надевать. Сергей смущенно отворачивается.

— С моим отцом? — наступает на подругу Юля.

— Юль, — нервничая, говорит Сергей, — не надо, она тут как бы ни при чем… Не совсем при чем…

— Чего не надо, чего не надо? — кричит на него Юля. — Козлина! Все вы козлы… Чего ты лыбишься, прошмандовка?

— А я, — говорит Марина, — твои инструкции выполняла. Задержи, чего б ни стоило. Ну, я задержала. Он тебя, кстати, уже оплакал, я сказала, ты с балкона сбросилась. Потом, вижу, чел не в себе, раскололась. Утешила, как могла.

— Тебе только лечь под кого угодно, — не успокаивается Юля. — А вдруг это отец мой, настоящий?

— Да у тебя сомнения, подруга, — констатирует Марина. — С чего бы это? Ты взгляни в зеркало-то, а? Фамильное сходство налицо. Нос — его, губы — его, брови, однако, мамины…

— Ты, тварь, иди сюда, — кричит Юля. — Я тебя счас размажу.

— Да ты сама-то кто? Девочка с персиками? — Марина резко поворачивается к Сергею. — Ты знаешь, Сергей Иванович, чем твоя доча занимается? Ты думаешь, она студентка или там в конторе бумажки сортирует? Она краденые мобилы продает. Карманники ей сгружают, а она продает. И крыше ментовской отстегивает.

— А крышей работает Маринкин папа! — сообщает в ответ Юля. — Начальник районного отделения ментуры.

Девчонки смотрят друг на друга, ударяют ладошкой по ладошке — вот и помирились! — А крышей работает мой папа, — подтверждает Марина. — Кстати, могу познакомить…

— А зачем? — не понимает Сергей.

— Как зачем? Как честный человек, ты обязан на ней жениться… — со смешком говорит Юля. — Правда, таких, как ты, полгорода…

— Да ты гонишь, подруга! — возражает Марина. — Ну, пара районов…

— Кстати, Мариша, а как тебе мой папаня в постели? — спрашивает Юля. — Семейную честь не уронил?

— Вполне, — Марина поднимает большой палец. — Можешь гордиться!

И обе подруги хором запевают:

Комбат, батяня, батяня комбат!

Ты сердце не прятал за спины солдат!..

В баре, где сидит Елена, бармен включил музыку. Елена ни музыки, ни людей по-близости не замечает. По лицу ее текут слезы. Перед ней уже две пустые рюмки, третью держит в руке. Кофе в чашке успел остыть. Трезвонит мобильный. Елена, даже не проверяя, кто звонил, отключает телефон.

В Юлиной квартире разговор набирает обороты.

— Жениться? На Марине? — Сергей явно не готов к такому предложению.

— Да ладно, Юлька шутит! — машет рукой Марина. — Какое замужество! Так, перепихнулись чисто по-дружески… Хотя… — игривый взгляд на Сергея, — мужик ты вполне, и на роль мужа…

— Засунь планы на моего отца себе в задницу, — сурово говорит Юля. —

Ну, собственно, ты, папа… или как тебя там?.. Наверное, хочешь маму мою дождаться…

— В общем-то, — оживляется Сергей. — Хотя как-то неудобно…

— Ну, в любом случае, не так неудобно, как бросить меня в нежном младенческом возрасте, — говорит Юля. — Значит, так! Праздник продолжается, никто его не отменял. Скоро придет Юрик…

— Какой такой Юрик? — настороженно спрашивает Сергей.

— У тебя на этот вечер Маринка есть, какое тебе дело до чужих кавалеров? — обрывает его Юля. — А потом и другие гости подвалят, так что стол, хошь не хошь, накрывать придется. Поможешь на кухне?.. Или на шкуре позагорай. Телик посмотришь. Новости последние…

В бар, где сидит Елена, входит ее многолетний любовник Игорь, вице-мэр.

— Слушай, что с тобой? — говорит он, подсаживаясь к Елене. — Я битый час звоню! Сначала помощи просишь, потом трубку не берешь. Жена с детьми уехала до утра — каждый час дорог.

— А я что, обязана по первому твоему свистку бросать все дела и прыгать к тебе в койку? — Елена явно стремится побольнее задеть Игоря. — Для этого у тебя жена есть.

— Слушай, я так, пожалуй, обижусь, — помолчав, говорит Игорь. — Про жену мы все в свое время обговорили…

— А может, мне обидеться? — резко спрашивает Елена. — Сегодня у дочери день рождения, восемнадцать лет, ты меня хоть как-то поздравил? Хоть на минуточку задумался, что мне сегодня захочется быть с ней?

— Лена, что случилось? — тихо спрашивает Игорь.

Елена берет себя в руки и уже спокойнее сообщает:

— Случилось то, что приехал муж.

— А разве?..

— Бывший муж, — перебивает его Елена. — Отец Юльки…

— А, понятно, — чуть успокоившись, говорит Игорь.

— Ладно, поговорили, а теперь гуляй, — Елена рукой отсылает его прочь. — Проку от тебя все равно никакого. Я лучше одна побуду.

— Одна так одна. Что я — зверь, что ли? Как скажешь… — Игорь тянется, чтобы поцеловать Елену в губы, но, увидев выражение ее лица, чмокает в щечку и бросает на прощание: — Если планы изменятся, звони.

— Баран! — бросает ему вслед Елена и плачет навзрыд.

За окном — полярная ночь. Медведица отворачивается от людского жилья и уходит в арктические снега.

Загорается свет. Ольга стоит в двери кухни и смотрит на Сергея.

— Ты уходишь? — спрашивает она.

Сергей зябко перебирает босыми ногами и уклончиво качает головой.

— Просто покурить захотелось, — говорит он.

— Не притворяйся, что ничего не понял, — говорит Ольга. — Ты уходишь от меня?

— Я просто… — начинает Сергей и умолкает.

— Я нашла в куртке остальные деньги, — говорит Ольга. — Откуда они, кстати?

— Премия. За двадцать лет безукоризненного труда. И подъемные.

— Подъемные?

— Я сегодня уволился. Сказал шефу, что должен съездить на материк. Дочке через неделю исполняется восемнадцать.

— Дочке? Почему я про нее ничего не знаю?

— А зачем? — говорит Сергей и понимает, что сказал лишнее. — Я сам ее столько лет не вспоминал. И она меня вряд ли помнит. Но, понимаешь, дата такая…

— Сережа, у нас все с тобой было хорошо? — с тоской спрашивает Ольга. — Ты никаких обид на меня не держишь?

— Оля, я вернусь, — говорит Сергей и тушит сигарету. — Я только навещу дочку.

— Нет, ты не вернешься, Сережа, — грустно глядя ему в глаза, говорит Ольга.

С борта вертолета видны разбегающиеся от рева мотора в разные концы арктической пустыни белые медведи.

Из иллюминатора самолета, возле которого сидит Сергей, видна заснеженная тайга, сопки, замерзшие реки.

Аэропорт «Домодедово» в Москве. Сергей стоит на выходе и осматривается.

Огромный рюкзак за плечами, два свертка в руках, зачехленная гитара, куртка-аляска, какие уже давно не носят, треух на голове… Таксисты его сразу засекли, переглядываются. Один подкатывает и открывает дверцу:

— Садись, в любой конец недорого.

— Я такой суммы — «недорого» — не знаю, — настороженно говорит Сергей. — Это сколько?

— За стольник, — с радушной улыбкой говорит таксист.

— Что так дешево? Я слышал, у вас расценки рублей пятьсот.

— Запрячь свои рубли, — начинает закипать таксист, но, посмотрев на Сергея внимательно, меняет тон: — Расслабься, гость столицы! Все будет чики-чики.

Загрузили вещи, сели.

— Куда кости кинем? — спрашивает таксист. — Сауна, отель, казино?

— На Ярославский! Только прямой дорогой.

— Да как скажешь, — смеется таксист. — А ты когда был в Москве в последний раз?

— В 85-м, после распределения, — насупившись, говорит Сергей. — А что, думаешь, тундра неумытая, город не знаю?

— Насчет тундры, — говорит таксист, — однако, ты сказал. У нас прямых дорог давно уже нет. Есть больше пробок, меньше пробок.

Такси застряло в пробке на Тверской.

— Богато живете, — говорит Сергей, оглядываясь.

— А что у вас на ваших Северах интересного? — интересуется таксист.

— Нас там, считай, больше нет, — говорит Сергей. — Триста лет осваивали Северный морской путь. А эти ваши пидарасы за пятнадцать лет все развалили.

— Мерзость запустения, — смеется таксист.

— А? — не понимает Сергей.

— Цитата. Из Библии. Я в одной из прошлых жизней в семинарии учился.

— А попом не стал? Сочувствую! — говорит Сергей.

— Так ты, значит, последний сбежавший с Севера? — интересуется таксист.

— Я не сбежал, — огрызается Сергей. — Я к дочке еду. Шестнадцать лет не видел.

— Прости, не хотел обидеть, — шофер изображает раскаяние и тут же хватается за руль. — Чайник, блин! Ты видел, как подрезал?

Таксист привез Сергея на Комсомольскую площадь, высадил. Прощаются по-дружески.

— Давай, тундра, держи нос по ветру! C такого мужика — половина прайса. Полторы штуки деревянными — и будь здоров. Доброй охоты! Да, деньгами здесь особо не свети. Стремное место.

Сергей кивает напоследок.

— Спасибо, шеф!

— И куда теперь двинешь, полярник?

— В Кострому.

Зимним утром, когда в морозном небе горят звезды, а из всего транспорта по городу ходит лишь троллейбус номер два с конечной остановкой на вокзале, поезд «Москва — Кострома» прибывает на первую платформу.

В приемной фирмы «Кросс» сидит секретарша. Мебель — офисная, видно сразу, что недешевая.

— Здесь работает Николай Серов? — интересуется Сергей, сбрасывая на пол вещи.

Секретарша смотрит на Сергея, как на невесть откуда взявшееся привидение.

— Николай Александрович здесь не работает, — строго говорит она.

— Жаль. Хотя странно.

Сергей еще раз проверяет адрес у себя в записной книжке, но секретарша изящно заканчивает начатую фразу:

— Он владеет этим зданием и этой фирмой!

— Ишь, куркуль! — вырывается смешок у Сергея.

— Что вы сказали? — чуть растерявшись, спрашивает секретарша.

— Отлично, я говорю!

Сергей сует дамочке бутылку дорогого коньяка и коробку конфет и шагает в дверь.

— Стойте, стойте! — вскакивает секретарша. — Там совещание!

В кабинете у Николая и вправду совещание в самом разгаре. Один сотрудник стоит перед директором с виноватым видом, остальные наблюдают за этой сценой.

— Ты мне баки своей хренотенью не забивай! — распекает Николай работника. — Просрал контракт или нет?

— Ну, просрал! — отвечает сотрудник.

— Значит, пиши увольнительную, — говорит Николай. — Пока я не написал.

И в этот момент в кабинет врывается Сергей, за ним — секретарша.

— Николай Александрович, — испуганно говорит она, — он меня оттолкнул и ворвался…

Николаю пару секунд достаточно, чтобы оценить ситуацию.

— Совещание переносится на завтра. Все свободны.

— Николай Александрович, — не унимается секретарша, — честно, я…

Николаю не до нее. Он руки раскинул — и к Сергею.

— Здорово, Серега!

Сергей — ему навстречу.

— Здорово, Коля!

Сотрудники тихонько тянутся к выходу. Вдогонку им — слова Николая:

— Вот, мои людишки. Работники. Фирма. Небольшая. Средняя. Но перспективы для роста есть.

Сотрудник, попавший «под раздачу», топчется у выхода.

— Мне писать увольнительную? — спрашивает он.

— Амнистия, — великодушно говорит Николай. — Друг приехал. Но завтра…

— Гадом буду, все исправлю, — обещает сотрудник и выскальзывает за дверь.

— Сурово ты с ними… — говорит Сергей.

— А ты пробовал по-другому? — спрашивает Николай.

— Нет.

— А я пробовал. Пять раз офис поджигали, дважды ставили на счетчик, а сколько по-мелкому крали — считать не буду. Сегодня не до грусти. — Николай хлопает друга по спине. — Серега!..

— Колька!

На столе, за которым только что сидели сотрудники, стоят водка и закуска.

А еще — глобус, с виду обычный, но если приглядеться, какой-то странный.

Не континенты на нем изображены, а улицы и площади.

— Кострома, Серега, планета людей, — заметив взгляд друга, говорит Николай. — Вот она, тварь, какая.

— А мы сейчас где? — спрашивает Сергей.

Николай тычет пальцем в то место, где расположен его офис.

— Вот тут, в тропиках. А площадь Советская с каланчой — на полюсе. Прикинь, да? На полюсе. Классно, да? Я придумал! Говорю своим из рекламы: а сбацайте мне глобус Костромы. Они сперва охренели, говорят: на кой? А прикинь, теперь на деловых встречах, презентациях там разных — незаменимая штука. И губеру, и градоначальнику, и самой последней сошке из аппарата федерального инспектора приятно этот шарик вертеть и думать, что он — Коперник.

Сергей разливает водку по рюмкам.

— За твою светлую голову, Колян!

Николай поднял рюмку, чокается.

— Взаимно, Серый! Накатим!

Друзья накатывают — пьют по полной и не закусывая.

И вот они уже сидят в ресторане в центре города. Музыка играет, лица какие-то вокруг, официантки в шортиках туда-сюда бегают.

— Значит, говоришь, на этом шарике есть все? — спрашивает Сергей. В руках у него — подаренный Николаем глобус.

— Чего не найдем, то купим, — говорит Николай.

— На все денег не хватит, — качает головой Сергей.

— Что ты сказал? — возвышает голос Николай, так что за соседними столиками в их сторону начинают смотреть. — Ну, загнул! Бабло, Серый, это по моей части, ты на этот счет не грузись. А ты… ты — гость, значит. Чего закис? Хочешь, сейчас деф-фчонок организуем. «Приедем и поможем», это у них слоган такой, в службе досуга. Классно, да?

— Тоже ты придумал, Коперник? — острит Сергей.

— Нет, ты чегой-то совсем забурился, — хмурится Николай. — Тебе, Серый, давно пора было из своего Нового Света…

— Новой Земли… — поправляет Сергей.

Только Николай его вроде бы и не слышит.

— …когти рвать. Сколько ты там? Двадцать лет? Два раза десять лет спустя?

— Точно, — говорит Сергей.

— Убиться веником, — качает головой Николай. — Полновесный срок. Давай приглядись, обживайся и закрепляйся. Вгрызайся зубами. Жизнь только здесь. Только здесь, сечешь фишку?

— А у нас что, не жизнь? — Сергей явно обижен.

— А у вас — срань небесная! — Николай неумолим. — Вот ты, к примеру, геолог. Знаешь, как на поверхность извлечь богатства страны. А когда извлек — всё, твоя фамилия Мухин, ты в пролете. Чтобы довести найденное тобой до людей, нужны… нужны умные люди.

— Как ты?

— Хотя бы. За работу, ясный пень, мы берем свой процент, а твоя доля автоматически уменьшается.

— И кто такой расклад расписал? — интересуется Сергей.

— Природа человеческая.

— Спасибо. Понял.

— Пжалст! — отвечает Николай. — Накатим?

А дальше — лавочка в парке и по бутылке пива на каждого, хоть убей.

— Помочь можешь? — Сергей решается перейти к главной теме.

— Смотря в чем, — говорит Николай.

— Дочь найти.

Николай молчит, а потом оживляется.

— А-а, молчал, падла, сиротой казанским прикатил такой! А у самого здесь дщерь единоутробная… Хорошо сказал, а?.. Дщерь единоутробная!.. Нет, все путем, только чего ты первым делом к дружбану к старому, а не в семейство?

— Нет никакой семьи, — с досадой говорит Сергей. — Не было, нет… Нету семьи…

— Дочка есть, а семьи нет? Понял, молчу! — Николай подпевает на мотив известной песни Дунаевского: — «Капитан, капитан, что я видел. Твой сынок мою дочку обидел…»

Сергей исподлобья смотрит на друга.

— Ты не быкуй, не быкуй, сечешь? — говорит Николай. — Не хочешь в душу пускать, не надо. Не сильно рвусь, там у тебя не Диснейленд, сто пудов. Только чтоб найти, мне справка нужна. Как у Штирлица, информация к размышлению, доходит? Ну, там, где, когда родилась, от кого… Второго участника забега можешь не называть.

— Зовут Юля, — говорит Николай. — Родилась на Новой Земле восемнадцать лет назад. Брак не оформляли, Елена несовершеннолетняя была. Ушла от матери девчонкой, меня любила. А я, дурак молодой, думал: «Куда она теперь денется?» Экспедиции, палатка, «дым костра создает уют…» Родила она, годика два с небольшим помыкалась и уехала. К вам, на глобус.

— Фамилия? — неожиданно трезвым голосом спрашивает Николай.

— То ли моя — Снегирева… — говорит Сергей.

— Это не проблема…

— То ли материна — Иванова…

— Тогда тухляк дело, — замечает Николай. — Только если бандосов нанять. Лучше любого геолога из-под земли достанут.

— Нет, это за гранью.

— Ну, тебе решать, — говорит Николай. — Сам искать будешь?

— Не знаю… — бормочет Сергей, — не знаю… Боюсь я этой встречи, Коля!

Я по дороге сюда даже молиться начал: «Господи, сделай так, чтобы она в детстве умерла, от аппендицита или под машину попала и не мучилась, почему у нее отца нет…» А потом прошу: «Нет, чтобы выросла и замуж вышла, и муж ей меня заменил».

— Клиника! — говорит Николай. — Серый, ты сам не понял, чего сказал. Как чужой мужик отца заменит? Моей девке семнадцать, если б какой козел захотел ее вместо меня накормить, напоить, спать уложить, я б его закопал. Все во-круг только и думают, как бы трахнуть девку! Хрен им собачий! Никому не дам!

Глаза у Сергея смыкаются, мир погружается в темноту.

«Э-э, не спать!» — слышит Сергей голос Николая.

— Я и не сплю! — отвечает Сергей и, не дождавшись ответа, спрашивает: — Коля, чего молчишь?

Открыв глаза, он видит, что лежит на диване в незнакомой комнате. За окном — солнечное зимнее утро.

Повернув голову, Сергей видит над собой улыбающееся женское лицо.

— Доброе утро! — говорит женщина.

— Где я? — спрашивает Николай, щупая себя под одеялом. Раздет. — И… и где Коля?

— Коля вас вчера вечером… э-э… доставил и попросил посмотреть, чтобы вы утром встали, позавтракали и всю нужную информацию получили.

— А кто вы? — спрашивает Сергей.

— Любаша!

— И вы?..

— Нет, не проститутка! — снова улыбается женщина. — Я любовница Николая. Он у нас мужчинка сентиментальный, старомодный где-то. Не может расстаться ни с семьей, ни со мной. Поэтому купил мне квартиру и живет на два дома.

— А я вчера, когда тут оказался… Не того?.. Не пытался?.. — покраснев, спрашивает Сергей.

— Пытались! — с той же улыбкой говорит Любаша. — Но не беспокойтесь — у вас ничего не получилось…

— Слава богу, — бормочет Сергей. — А то как бы я ему в глаза посмотрел…

— А это Коля просил вам передать, — говорит Любаша и протягивает лист бумаги.

Там написано: «Адрес Снегиревых Елены и Юлии: Кооперативная, 3, квартира 42. Пока не решишь вопрос с жильем, можешь оставаться у Любаши, она не возражает. Я уехал в Москву, если что, звони по телефону…»

— Спасибо, Колян, — говорит Сергей. — Друг, одно слово!

Сергей топчется у дверей пятиэтажной хрущевки. Вещи он оставил дома, в руках у него только два свертка, запечатанных еще на вокзале в крафтовскую бумагу. Сзади к нему подходит девочка в короткой шубке и короткой юбчонке.

— В одну сторону движемся? — спрашивает девчонка.

— Похоже… Наверное…

Чтобы как-то сосредоточиться, Сергей начинает шарить по карманам, вытаскивает записку, что Николай оставил, читает:

— «Кооперативная, 3, квартира 42… можешь оставаться у Любаши…»

— Вы посылку с почты принесли, что ли? — любопытствует девочка.

— С почты?

— Ну, вы же не Дед Мороз — слишком молодой, — смеется девчонка. — Выпосылки разносите, да?

— А вы догадливая, — невольно улыбается Сергей.

— А вы — с похмелья. Папашки моего на вас нет, он бы вам как два пальца мозги прочистил. Он берет так за ухо и говорит: «На службе пить нельзя, вышибут — и стой потом в переходе с табличкой «Помогите, люди добрые».

— И помогают? — интересуется Сергей.

— Не знаю, — говорит девчонка, — не стояла. Нет, вы по-честному — посыльный?

— Вроде того, — уклончиво говорит Сергей.

— Я, — говорит девочка, — код наберу, только не подсматривайте, хорошо? Вдруг вы наводчик, у нас в доме за месяц пять квартир обчистили, тоже так узнают код, а дальше на «Газели» подъедут и все вытащат.

Девочка встает так, чтобы Сергею замок не был виден.

— Надо же, — говорит она. — С вами заговорилась и код забыла.

Сергей молча отодвигает ее, набирает код, дверь открывается.

— Вы волшебник? — восхищенно спрашивает девочка.

Сергей молча показывает ей на стенку — там два или три раза разными почерками написан код двери.

— Вам куда? — спрашивает девочка, пока они идут по лестнице.

А Сергей снова начинает искать записку в одном из карманов куртки-аляски.

— Сейчас посмотрю.

— Я загадала, — говорит девочка, — если в одну квартиру, у меня сегодня желание сбудется.

Они останавливаются на последнем, пятом, этаже.

— Квартира сорок два, — читает Сергей, отыскав наконец записку.

Перед ними — квартира сорок два.

— Класс! — говорит девочка. — У нее как раз сегодня день рождения.

А я сразу догадалась, кому посылка.

В двухкомнатной квартире, обставленной мебелью пятнадцатилетней давности, Сергей сидит за столом, накрытом на четверых. Напротив на диване — дочь Сергея, Юля. Из старого кресла за ними с любопытством наблюдает девочка, которую Сергей встретил у дверей подъезда.

— Ну, и долго бум молчать? — прерывает паузу дочка. — Молчать и смотреть. Раз уж впустили, расскажи что-нибудь.

— Загадочный гость загадочно молчал, — вставляет девочка.

— И ты рот закрой, — осекает дочь Сергея подругу. — Привела в дом неизвестно кого.

— Он сам пришел, — оправдывается подружка.

— Некрасиво врать, — возражает ей Сергей.

— Опс, речь прорезалась, — удивляется Юля.

— Ваша подруга вас обманывает, — говорит Сергей. — Я не говорил, что почтальон. Вестник, может быть, но не почтальон.

— Слушай его больше, — говорит подружка. — Вестник-шместник! Увязался за мной, я в подъезд, он — в подъезд, я наверх, он — наверх…

Юля останавливает подругу.

— И что за весть? — спрашивает она у Сергея.

Сергей, вздохнув, говорит:

— Я твой папа.

В комнате воцаряется тишина. Только подружка то ли хмыкнула, то ли кашлянула.

— Возвращение блудного отца, — говорит подружка. — Прикольно.

Юля достает из кармана джинсов пачку сигарет, закуривает.

— Так, сюрпризик, — говорит она, пуская клуб дыма.

— Юля, ты куришь? — спрашивает пораженный Сергей.

— Курю, — говорит Юля и, помолчав, добавляет: — Ну, мужик, ты замутил!.. Кто водку будет?

— Нет! — торопливо отвечает Сергей.

— Я буду, — одновременно с ним говорит подружка дочери.

Юля к столу подходит, водку разливает, ни с кем не чокаясь, пьет.

— Значит, блядь, этот вот облезлый отстойный дядька — мой папахен? — говорит она, наконец-то взглянув на Сергея. — Подарочек, блядь!

— Не такой уж облезлый, если приглядеться, — защищает Сергея подружка.

— Ты и матом ругаешься? — еще больше шокирован Сергей.

— Да, папочка, — невозмутимо говорит Юля. — Я пью, курю, ругаюсь матом. А еще я сплю с мужчинами, а иногда с девочками. С моей лучшей единственной подругой, например.

Подружка, нимало не смущаясь, протягивает Сергею руку.

— Марина.

Сергей неловко жмет ее.

— Сергей Иванович, — представляется он и поворачивается к дочери. — Это у вас юмор такой молодежный? Как на МузТВ у этой, Маши Малиновской? Хорошая ведущая, просто умница. И рекламы у них немного, все больше для молодежи. Даже презервативы рекламировали, я сам видел.

— Папа, если ты хочешь спросить, не боюсь ли я залететь, считай, ты уже спросил, — резко говорит Юля. — Я предохраняюсь. Я знаю больше способов предо-храняться, чем ты за всю жизнь книжек прочитал.

— Да, а подарок-то! — спохватывается Сергей.

Он притаскивает из коридора запечатанный сверток, распаковывает его и бросает на пол огромную шкуру белого медведя.

— Я ж говорила — с почты, — говорит Марина. — Видишь, с посылкой!

— И на фига козе баян? — зло спрашивает у отца Юля.

— Не понял? — упавшим голосом отвечает Сергей.

— На фига мне эта драная подстилка? — говорит Юля. — Пыль собирать? Где ее расстилать в нашей конуре?

И снова в разговор встревает Марина.

— Сергей Иванович, а вы надолго приехали?

— Я, Мариночка, еще не знаю, — говорит Сергей. — Вот еще с мамой Юлечкиной поговорить надо, давно не виделись.

Юля вскипает.

— Ну, ты же столько ждал, терпеливый такой, даже писем не писал. Наверное, чтобы сильнее себя помучить? Папа, а ты случайно не садо-мазо? Мне в родители извращенцев не надо.

— Не слушайте ее, Сергей Иванович, — дружелюбно говорит Марина. —

Ну какой же вы извращенец, даже смешно.

— Завязывай клеить моего батю, понятно? — бросается на подругу Юля. —

Он ко мне приехал, понятно? Со всей своей нерастраченной отцовской нежностью и всеми пирогами. Выбрал время подходящее, дочь подросла, подгузников покупать не надо, на прокладки сама заработает. А он, значит, будет давать мудрые советы и проверять, во сколько я домой возвращаюсь. А меня ты спросил, на хрена оно мне, твое отцовство?

— Юлечка, да ведь как же? — только и может негромко сказать Сергей.

— А никак же! — обрывает его Юля. — Маринка тебе все объяснит, фазер. Она на тебя сразу повелась, дура. Чао, фантики!

Юля выходит в прихожую, оттуда — в кроссовках на босу ногу и куртенке, наброшенной на плечи, — на балкон.

— Ты куда? — растерянно спрашивает Сергей.

— Кислороду глотнуть, — бросает Юля. — Душно тут… Маринка, выйди на секунду.

На балконе Юля говорит подруге:

— Я сбегаю, приведу мать. Пусть сама с этим типом разбирается.

— А я? — спрашивает Марина.

— А ты задержи его. Любым способом. Чтоб не смылся.

— Ладушки! — говорит Марина.

Юля перелезает на соседский балкон и стучится.

— Аделаида Мелкумовна! — говорит она, давая знак Марине, чтобы та ушла. — У меня тут дверь заклинило. Можно я через вашу квартиру выйду?

— Ладно, Сергей Иванович, забей, — говорит Марина, вернувшись в комнату. — Давай на брудершафт, что ли?

— Хорошо, только я соку — не хочу напиваться в такой день.

Сергей и Марина пьют на брудершафт — поцелуй у Марины получается какой-то очень уж долгий.

— Мариночка, я к ней всей душой, — оторвавшись и переведя дыхание, говорит Сергей. — А она плюнула и ноги вытерла. Прямо как…

— Серпом по яйцам? — предполагает Марина.

— Ой! — только и может сказать Сергей.

— Извини, вырвалось, — говорит Марина. — Брошенное поколение. Идеалов нет, воспитания никакого.

И снова целует Сергея. Тот, освободившись, спрашивает:

— А что-то Юля у нас долго курит?

Он открывает дверь на балкон — никого нет.

— Ну что, старый перец? — говорит сзади Марина. — Дочку посмотреть захотел? Отцовские чувства взыграли?

— Мариночка, а где Юля? — поворачивается к ней Сергей.

— Мы крепко влипли, папочка, — хохмит Марина. — Особенно ты. Я малолетка, мне больше поверят. Юлька сейчас с балкона спрыгнула. Насмерть. С днем рожденья дочки, папуся!

Марина отходит к столу, наливает себе стопку, пьет, не чокаясь.

Сергей смотрит с балкона вниз.

— Юля, Юля!

— Всё, нет Юли! — говорит из комнаты Марина и смеется.

Сергей вбегает в комнату, хватает Марину и изо всех сил трясет ее.

— Что с дочкой? Говори, что с дочкой!

Марина заходится смехом еще больше.

— Да наврала я тебе, наврала! — признается она. — Юлька попросила задержать тебя любым способом! Вот я и задерживаю.

Не успевает Сергей понять смысл этих слов, как она стягивает с себя колготки и трусики, сама падает на стол, а его валит на себя.

В служебном кабинете костромской мэрии Елена и ее напарница по отделу внешнеэкономических связей Аня устроили перерыв и пьют чай.

Аню смущает, что она вроде полнеть начала. Не допив чай, она подошла к зеркалу, топик задрала и животик свой рассматривает.

— Пузико, — говорит Аня. — Я думала, после шейпинга оно пропало. Пузико, ты почему здесь?

— Ему тут нравится, — бросает Елена.

Аня с легким вздохом прекращает изучение пузика.

— Мэйби. Какие планы на вечер? Куда-нибудь со своим идешь?

— Нет, — отвечает Елена.

— А мой нынешний — ну совсем безбашенный, — хохочет Аня. — Еще вчера на спор косяк забивал прямо рядом с секьюрити. Кстати, сегодня тебя тоже звал. Сказал, обе подходите.

Елена мотает головой.

— Юльке обещала, пораньше вернусь.

— Избаловала девчонку, — говорит Аня. — Что она, без тебя спать не ляжет?

— День рождения все-таки. Восемнадцать лет. Надо ж когда-то и с дочерью побыть.

— Мэйби, — говорит Аня.

В этот момент открывается дверь и в кабинет входит Юля — в кроссовках на босу ногу, еле-еле прикрытая куртешкой. Сразу, с порога — вопрос матери:

— Сказать сразу, или сама попросишь?

— Могла бы и поздороваться, — Елена неприятно удивлена поведением дочери. — А ты почему…

— Не хочешь сразу. Ну-ну. Мне не к спеху, — пожимает плечами Юля.

— Ой, Юленька, — сладко говорит Аня. — Ты сегодня просто картиночка. Праздник какой-то?

— Ага, самый главный, главнее Нового года, — мрачно говорит Юля. — Папочка родимый к нам заявился.

Елена замирает.

— Ты что, рехнулась? Какой папочка?

— Тебе лучше знать! — Юля в упор смотрит на мать. — Говорит, мой собственный.

— Да не было у тебя никакого папочки, — вырывается у Елены.

— Ты меня в пробирке, что ли, рожала? — едко спрашивает Юля. — Кто меня зачал, голубь мира?

— Погоди, — спрашивает Елена, — он что, к нам домой пришел?

— Слава богу, догнала наконец-то, — издевательски всплескивает руками Юля. — Пришел вместе с Маринкой, я, грит, весть принес. Ну и выложил ее, весть свою, с прибором.

— А сейчас он где?

— Всё там же, всё так же.

— Ты что, одного его оставила?

— Зачем одного, что я, дурочка с переулочка? — Дочь гораздо спокойнее, чем мать. — Там Маринка. А я на балкон к соседям перелезла и фьюить!.. А Маринку предупредила, чтоб она его держала, пока ты не подъедешь. Он нам — сюрпризец, а мы ему — по рогам.

— Соображаешь… — одобряет Аня.

— Спасибочки, тетечка Анечка, — тут же реагирует Юля. — У вас учусь, у взрослых тетечек.

— Не мели языком, — обрывает ее Елена. — Давай срочно туда, приглядывай за ним. Чтобы постоянно на виду, постоянно, а я скоро буду.

Юля спокойно садится на стул и наливает себе чаю.

— Уже метнулась, — говорит она, отогреваясь чаем. — Прям с ускорением. Прям мечтала, чpЮля останавливает подругу.тоб ты на меня скинула это сокровище — сидеть без тебя с мужиком, с которым ты когда-то переспала и меня заделала.

— Ну ты дрянь, Юлька, — говорит Аня.

— Есть на кого равняться, — пожимает плечами Юля.

Елена в панике.

— Гос-споди, голова кругом. Я тебя прошу, слышишь, пожалуйста, пожалуйста, поезжай домой. И жди меня, мне надо собраться с мыслями. Я тебе все расскажу. После. Это не твой отец, это какой-то прощелыга. Я не знаю, что ему нужно, может, просто больной, есть такие. Не запирай дверь, и чтоб Марина тоже осталась, вдвоем спокойнее. — И тут же спохватывается: — Прости меня, я с ума сошла, куда ты поедешь…

Юлю материны слезы совершенно очевидно напрягают.

— Да без проблем! — говорит она, вставая со стула и запахивая куртку. — Что я, психов не видела. Всё, мать, закрыли тему. Только не задерживайся, а то вместо дня рождения на поминки угодишь. Разрешаю смеяться!

Она делает еще один глоток чая, встает, машет рукой на прощание.

Как только дверь за Юлей закрывается, Аня сообщает:

— Детей надо травить «Раптором», как муравьев на кухне… Ленк, да брось ты, разберешься.

— Какой был день хороший… — вытирая слезы, говорит Елена. Она берет трубку телефона, набирает номер. — Здравствуйте. Да, пожалуйста… Это я. Ты мне нужен. Прямо сейчас… Мне нужна твоя помощь, это ты способен понять?.. Что значит «не в форме»? А когда ты в форме? Ну, ты себе льстишь… Не больше получаса… Тогда можешь не показываться, ни под каким видом. Знаешь, люби кататься… В общем, впрягайся в саночки… Я, конечно, тебя не насилую… Хорошо, попробую.

Елена вешает трубку, закуривает и говорит словно бы самой себе:

— Лучше бы собаку завела.

— Мэйби… — соглашается Аня.

Сергей решительно заходит на кухню, повязывает фартук, инспектирует холодильник и шкафы.

— Так, мука, мясо, лук, приправы… — говорит он. — Все вижу! Сегодня у нас пельмени по-сибирски.

— Пельмени?.. — разочарованно говорит Юля. — Мы что, такие бедные?

— Ой, как интересно! — хлопает в ладоши Марина.

— Глупая! — говорит дочери Сергей. — Не понимаешь, что такое настоящие пельмени. — И приказывает: — А вы пока займитесь салатами.

Елена в баре вытирает слезы, подправляет макияж и показывает официантке, чтобы та принесла счет. Расплатившись, она выходит на улицу, прямо в метель.

Сергей, как заправский повар, шинкует лук и режет мясо. Юля и Марина зашли на кухню за тарелками, с уважением смотрят на такое мастерство.

— Я вот хотел спросить, — осторожно говорит Сергей. — Насчет того, что не только мальчиков, но и девочек… как бы это сказать…

— Да пошутили мы, — говорит Юля. — Надо ж было тебя позлить.

— Вы про что, а? — интересуется Маринка.

— А насчет краденых мобильников? — продолжает Сергей.

— А вот это правда, — говорит Юля и вызывающе смотрит на отца. — Будешь воспитывать?

Сергей, поколебавшись, отвечает:

— Нет, не буду.

— Вот и правильно! — Юля на Сергея первый раз за весь вечер взглядывает с одобрением, но тут же добавляет: — Сам неизвестно где шатался столько лет, так что молчи в тряпочку.

— Вы не обращайте внимания, Сергей Иванович! — успокаивает его Марина. — Юлька только с виду грубятина. А в душе — добрая!

— Это ты, Маринка, у нас добрая, чужим отцам давать, — колко отвечает Юля.

— Девочки! — пытается сменить тему разговора Сергей.

Но Юля уже уводит Марину, бросив напоследок:

— Лепи, лепи свои пельмени, сибиряк хренов!

Елена идет по городу, слегка пьяная, зареванная, несчастная. Дует ветер, валит снег, по земле метет поземка.

Раздается звонок в дверь, и Юля идет открывать. На пороге стоит ее ухажер Юрик с букетом цветов в руках.

— Мои поздравления! — говорит он, целуя Юлю в губы. — С днем варенья!

Увидев Марину, Юрик и ее приобнял.

— Приветец, приветец!

Сергей, услышав голоса в коридоре, выходит, вытирая о фартук руки.

— Здравствуйте, здравствуйте, молодой человек!

— Юльк, это кто? — ошарашенно спрашивает Юрик.

— Мой папа родной, — говорит Юля. — Сергей Иванович. Знакомься. Решил проявиться на мой день рождения.

— Это которого ты хотела найти и убить? — спрашивает Юрик.

— Заткнись! — отрезает Юля. — Это мой день рождения! И мой дом! Кого хочу — впускаю, кого хочу — выгоняю! Тебе не нравится — вали отсюда.

— Не, конечно, ты — хозяйка, тебе решать, — идет на попятную Юрик.

— Дождемся маму, — сообщает ему на ухо Юля. — А там увидим…

— Так еще и мамаша будет? — разочарованно говорит Юрик. — Блин, настроение испорчено на фиг. Я-то думал оттянуться в полный рост… — Наткнувшись на свирепый взгляд Юли, Юрик прикусывает язык. — Вам помочь, что ли?

— Сходи за хлебом, одна нога здесь — другая там, — говорит Юля.

Марина и Юля раскладывают на столе пельмени, Сергей готовит соус. Опять звонок в дверь.

— А вот и мама! — говорит Юля.

— А может, этот… твой Юрик? — с сомнением спрашивает Сергей.

— Я маму узнаю по звонку. Как собака хозяина — по шагам!

Сергей снимает фартук и идет в комнату.

— Тогда надо подарок срочно достать!

— Ой, как интересно! — хлопает в ладоши Марина.

— Маринка, заткнись, — в который раз говорит Юля.

Юля открывает дверь и хочет поцеловать мать.

— Здравствуй, мамусик!

Елена уклоняется от поцелуя, отодвигает дочь и ищет взглядом Сергея.

— Здравствуйте, Елена Владимировна! — подчеркнуто официально говорит Марина.

— Где он? — спрашивает Елена.

В коридоре появляется Сергей. Он что-то прячет за спиной.

— А вот он я! — сообщает он тоном фокусника.

Елена кладет ладонь на щеку бывшему мужу, словно погладить хочет.

— Эники-беники! Пикапу-трикапу!.. — упавшим голосом говорит Сергей. — Подарок матери именинницы! — И он достает из-за спины огромную связку соболиных шкур и протягивает Елене. — Будет зима — будет и шуба!

Рука, что лежала на щеке Сергея, бьет его. Раз, другой!

— Уходи! Как ты посмел явиться сюда! Да еще в такой день! Подонок!

Сергей молча передает Юле связку шкур, начинает одеваться.

— Прошу прощения! — глухо говорит он напоследок. — Обещаю, вы меня больше никогда не увидите!

На лестничной площадке Сергей чуть не сталкивается с Юриком, который несет в пакете хлеб и водку. Услышав, как хлопает дверь подъезда, он заходит в квартиру Юли.

— Ну что, убрали родственничка? — интересуется Юрик. — Молодца!

— Иди на кухню, нарежь хлеба! — приказывает ему Юля и обращается к матери: — Последнее слово было за тобой. Ты его выбрала когда-то… — Не договорив, Юля машет связкой соболей. — А с этим барахлом что делать?

— Догнать и вернуть уже не успеем, — негромко говорит Елена. — Пусть будет наш общий подарок тебе — от родителей.

Юля фыркает:

— Нормально! Любимой дочери от любящих родителей… Маришка, хочешь?

— Не дуркуй — за них в магазине можно лавэ отбить, — лениво говорит Маринка и добавляет со вздохом. — Зря вы его прогнали.

— Ну, это не тебе решать, — отрезает Юля.

— Я, пожалуй, не буду задерживаться, — помолчав, говорит Елена. — У тебя гости… Юрик… Переночую в другом месте…

— Где? — спрашивает Юля и, что-то сообразив, добавляет: — А, да… поняла… Спасибо за поздравления, мама!

— А разве я тебя поздравляла? — Елена искренне недоумевает.

Елена одевается, выглядывает на лестничную пощадку. Убедившись, что Сергея там нет, спускается по лестнице и говорит по мобильному:

— Алло? Игорь? Как ни печально это звучит, ты снова оказался прав… Да, еду…

По белой плоскости замерзшей реки движется черная фигурка. Идет Сергей с одного берега Волги на другой. Не сильно пьяный, но под газом.

На волжской набережной, куда выводит протоптанная тропинка, Сергея поджидают трое милиционеров. Рядом — патрульный «уазик».

— А, ребята, здорово! — машет рукой Сергей. — На страже порядка? Скажите, а дети у вас есть? Дочка, конкретно.

— Добрый вечер, — первый милиционер делает небрежное движение правой рукой куда-то в направлении кокарды на шапке. — Старшина Косопулин. Документики.

Из всего услышанного Сергей только и понял, что фамилию старшины.

Да и то — сразу не повторишь.

— Вот скажи, старшина Косопу… лин… У тебя есть дщерь единокровная?

— Как самочувствие? — интересуется второй милиционер.

Сергею такой поворот беседы не нравится.

— А ты что, доктор? Норма… А вот у тебя есть?..

— Некультурно, дядя, ай, как некультурно, — цедит сквозь зубы третий милиционер. — Тебя, сука, вежливо спросили, как самочувствие, а ты борзеешь.

— Что пили? Сколько? Повод какой? — спрашивает второй милиционер.

Старшина сокрушенно вздыхает.

— Нет документиков. Придется проследовать. Проследовать придется.

— Ребят? Вы что — не люди? — удивляется Сергей. — Я к дочке приехал…

Второй милиционер начинает составлять протокол.

— «Лежал на набережной в грязной одежде, находясь в виде, оскорбляющем человеческое достоинство». Пить не могут, а как пятница, надираются, бля, в лоскуты.

— Я ее восемнадцать лет не видел! — твердит свое Сергей.

Третий милиционер ткнул дубинкой в плечо Сергею.

— Ну чё, оприходуем, что ли?

— Парни, не надо так. Зачем? — пытается объясниться Сергей. — Есть документы, билет есть, только вчера приехал.

— Ага! С Северов, значит, — чему-то радуется третий мент. — С длинным рублем? Квартиру здесь покупаешь?

Сергей пытается обойти милиционеров, перекрывших ему дорогу.

— Нет, я же сказал, что к дочери. Парни, я пойду…

Удар дубинкой по ногам, и Сергей согнулся от боли.

— Стоять, папаша, — командует третий мент. — Ты чё, урод, не всосал?

И снова — дубинкой. У Сергея подкосились колени. Старшина поясняет:

— Сейчас проследуем с нами. Для установления личности.

— Слушайте, ведь я ж по-хорошему… По-человечьи… — Сергей все еще не верит, что его в лучшем случае не слишком сильно отдубасят и в отделение отвезут. — Сам подошел… Поделиться горем захотелось…

Второй милиционер — сама участливость:

— Да вы не волнуйтесь. О вас же заботятся. Человек выпимши, любой отморозок разденет, ограбит. Зачем нам кривую преступности повышать.

— Лезь в машину, короче, — теряет терпение третий мент. — Заманал уже.

— Парни, я…

— Ну, всё, — рявкает третий, — последнее китайское. Дальше прессую по полной программе. И не вякай потом, что не предупреждали.

Ухватив Сергея за ворот, старшина поднимает его с колен. И тут Сергей бьет мента в живот, мент сгибается и оседает. Второй и первый еще не поняли, что происходит, а Сергей хватает выпавшую из рук третьего резиновую дубинку и нейтрализует стражей порядка. Все трое остаются лежать на снегу, а Сергей запрыгивает в «уазик» и заводит машину.

Юля и Юрик, после того как все гости ушли, остались в квартире одни. Юрик пытается пристроиться к подружке, за ушко подуть, руку запустить под блузку, но получает по руке нешуточный удар.

— Отвали! — говорит Юля. — Не будет сегодня сладкого.

— Ты что, не в духе? — недовольно спрашивает Юрик.

Юля закуривает и насмешливо сообщает:

— Мог бы и без подсказки почувствовать!

— Из-за этого старого хрена папаши? — возмущается Юрик.

— Не такой уж он и старый, — говорит Юля, делая длинную затяжку.

Юрик вскипает:

— Юль, да ты что? Этот придурок тебя с матерью бросил, алиментов не платил, ты и не знала, что он жив, реально! А теперь заявился — здравствуй, жопа, новый год!

Юрик вскакивает с дивана, мечется по комнате, затем собирает разбросанные по комнате CD. В двери останавливается и говорит обиженно:

— Ты почему не спрашиваешь, что я делаю?

— Что ты делаешь? — спрашивает Юля, выделяя каждое слово.

— Иду домой. Потому что ты меня обидела не по-детски!

— Правильно, иди домой, — невозмутимо говорит Юля. — Так будет лучше.

— И это называется любовь? — не выдерживает Юрик. — Да ты, похоже, в папашку пошла!

— Что?

— Извини-извини! — поднимает руки Юрик. — Сорвалось. Не то хотел сказать. А чмоки-чмоки?

Юля целует его в щеку, и, выходя, Юрик бормочет:

— Праздник, называется!

Дежурный в районном отделении милиции удивленно смотрит на Сергея.

— Добрый вечер, — говорит Сергей. — Жалобы принимаете?

— Да, а что? — вежливо говорит дежурный.

— Привез хулиганов. Пытались избить меня. Думаю, особо опасные преступники, потому что одеты в милицейскую форму.

— Оборотни, что ли? В погонах? — ржет дежурный.

Сергей головой кивает:

— Похоже на то.

Вышли во двор РОВД. Дежурный в недоумении.

— Бляха-муха! Это ж наша машина?

— Следить надо, чтобы не угнали, — советует Сергей.

Дежурный открывает дверцу сзади, а оттуда выпадают трое ментов — злые и побитые.

— Принимайте! — говорит Сергей дежурному. — По протоколу или как там у вас?

Дежурный ничего не понимает.

— Леха, он вас чё — в одиночку вырубил? — спрашивает он у старшины.

Первый милиционер вырывает у Сергея дубинку и вполголоса говорит:

— Мужик, ты у нас сейчас кровью ссать будешь.

В квартире Игоря, несмотря на поздний час, горит свет. Игорь и Елена лежат в постели.

— Ты скажешь сегодня хоть слово? — прерывает паузу Игорь.

— Какое слово? — Елена бесстрастна, тиха.

— Я тебя не узнаю. Можно подумать, ты не рада.

— Рада.

— Нет, лучше уж молчи! — Игорь поднимается, ищет ногой тапочку. — Пойду-ка выпью.

В огромной гостиной сидит в кресле пьяненькая Марина, смотрит МузТВ, ест чипсы. Входит отец Марины. Он в милицейской форме, на погонах — майорская звезда.

— Не спишь? Как погудели? — спрашивает отец.

Марина молча поднимает большой палец.

— А у нас хохма, — пытается разговорить дочку майор. — На соседнем участке какой-то приезжий с Севера отметелил трех парней из наряда. Сам их привез на «уазике» в участок, арестуйте, говорит, хулиганов.

— С Севера? — Марина роняет пакет с чипсами на пол.

— Да, к дочке своей приехал, что ли. Если продержится до утра в обезьяннике, считай, в рубашке родился.

Марина вскакивает.

— Ты чего, обкурилась? — озадаченно спрашивает отец. — Чего мечешься?

В квартире Юли раздается телефонный звонок. Юля подходит к телефону.

— Что? — говорит она. — В обезьяннике? Что он там делает? Забьют насмерть?

Юля бежит в прихожую и начинает одеваться.

В квартире Игоря тоже звонок. Елена берет свой мобильный.

— Что? Юлька, у тебя совесть есть?.. Забьют насмерть?..

Колготки, платье, сапоги, быстро волосы причесать… Игорь смотрит на сборы в полном недоумении.

— Ты с ума сошла? Куда посреди ночи?

— Отстань! — коротко бросает ему Елена.

Она выбегает в коридор, даже не закрыв за собой дверь.

В дежурке РОВД сидят двое. Дежурный что-то пишет, не поднимая голову от бумаг, а первый мент, что Сергея задерживал, дубинкой поигрывает.

— Ну и? — ни к кому не обращаясь, говорит дежурный.

Старшине спешить некуда.

— Ща, подождем! Пусть разомнутся.

— Только чтоб не насмерть! — предупреждает коллега. — Не в мое дежурство!

— А это уж как получится… — Первый настроен мрачно. — Тебя бы так…

Открывается дверь, и в отделение вваливаются Юля, Марина, Елена и отец Марины, так и не снявший форму. На часах — половина второго.

— Здрасьте!.. — дежурный слегка растерян. — Михалыч, ты чего… Вроде как спать собирался.

— Тут такое дело — это родственники мужика… ну, который с Севера, — говорит майор. — Он реально к ним приехал.

— Если хоть одна падла его пальцем коснется, — перебивает Марининого отца Юля, — я вам лично глотки перегрызу!

— У ты, какая! — привстав с места, старшина разглядывает Юлю. — А…

— Леха, помолчи!.. — нервно обрывает его дежурный. — А кто ж это у нас? — дежурный пробежался пальцами по клавиатуре и читает с экрана: — Снегирева Юлия Сергеевна, на момент задержания неполных восемнадцати лет, задержана за торговлю крадеными мобильниками, дело передано в Центральное РОВД… — смотрит на Марининого отца, — к тебе, Михалыч, и закрыто за отсутствием доказательств.

— И что? — невозмутимо спрашивает майор.

— А ничего, — говорит дежурный. — Знаешь, как в анекдоте: серебро нашлось, но осадок остался. Славненькая семейка. Он находящихся при исполнении пред-ставителей органов правопорядка…

— …обезоружил, — продолжает фразу отец Марины и добавляет: — Один троих…

Дежурный прищуривается.

— Зря лыбишься, Михалыч! В одной лодке сидим!

— А есть у тебя в компе информация, что задержанный — друг Николая Серова? — спрашивает Маринин отец. — Серов из Москвы уже позвонил своему адвокату. И адвокат едет сюда.

— Что ж ты сразу-то не сказал! Михалыч, пойдем! — засуетившийся дежурный вскакивает, хватает ключи и командует: — Остальные — посидите. Леха, погляди за порядком.

В коридоре, где двери камер, у дежурного совсем сдают нервы. Отпирая трясущимися руками замок, он повторяет:

— Надеюсь, не опоздали…

Дверь распахивается. В одном углу затравленно озираются два бугая с окровавленными мордами. В другом, как ни в чем не бывало, сидит Сергей.

— Начальник, забирай его отсюда! — кричит первый бугай. — Он же больной! Совсем с крышей не дружит!

— Ну, начальник, предупреждать надо! — канючит второй.

Отец Марины сразу все понял.

— Подсадные, что ли?

— Так! — распоряжается дежурный. — Вы — остаетесь! Ты — руки за спину, идешь впереди меня.

— Никуда не пойду! — насупившись, говорит Сергей. — Требую адвоката, прокурора, не знаю, кто там еще у вас… Чтоб все шло по закону. И чтоб эти три скота жрали тюремную баланду по закону.

Отец Марины делает шаг вперед и мягко сообщает:

— Слышь, друг… Там Елена и Юля тебя ждут.

— Да? — недоверчиво спрашивает Сергей, смотрит на майора и говорит: — Ну, тогда другое дело.

Все трое выходят в коридор. Дежурный, запирая дверь, на ухо говорит майору:

— Пронесло! Два месяца до выборов, несколько наших баллотируются. Если бы они его забили, а тут — адвокат Серова… Ой-е, подумать страшно.

В дежурке появлению Сергея больше всех удивился старшина.

— Не, я че-то не врубаюсь, — моргая, говорит он. — А че это он своим ходом?

Сергей неожиданно прыгает вперед, выхватывает дубинку у старшины, двумя ударами обезноживает его. Несколько ударов по почкам, по спине, по шее.

— Ну что, гнида? Кого из нас понесут? — спрашивает Сергей и обращается к дежурному: — Оформляй протокол, при свидетелях! Или я этому ублюдку кадык вырву!

— Палыч, пристрели его! — хрипит старшина.

Дежурный держит руку на кобуре, но извлекать свой табельный «Макаров» не спешит.

— Нет, Леха, не получится, — качает он головой. — Сейчас припрется адвокат, и вся выборная кампания нашего генерала кое-чем накроется. Тебе погоны плечи жмут? — Дежурный поворачивается к Сергею. — Вы свободны! Приношу извинения за инцидент — проведем дисциплинарную проверку, если найдем виновных, обязательно накажем. И проинформируем.

Замечая, что старшина пытается что-то возразить, дежурный приказывает ему:

— А ты молчи!

Сергей продолжает держать мента за горло.

— Я с места не двинусь, пока не увижу адвоката и прокурора! — твердо говорит он.

В помещении воцаряется тишина.

— Эй, кто вы там, родные? — говорит дежурный. — Повлияйте на своего папашу или супруга, кем он вам тут приходится. Он мне все отделение перебьет — кому потом охранять общественный порядок в районе?

— Я сказал: мне свобода не нужна, — Сергей непреклонен. — Мне нужна справедливость!

Люди в дежурке переглядываются и начинают хохотать, даже стоящий на четвереньках милиционер смеется перекошенным ртом. — Он что у вас, с луны свалился? — спрашивает сквозь смех дежурный.

— Сергей, отпусти его! — выходит вперед Елена. — Про закон здесь лучше не вспоминать.

— Ничего не знаю! — настаивает Сергей. — Адвоката и прокурора!

— Слушай, мы с тобой вроде как ровесники, — вступает в разговор Маринин отец. — Извини, что жизни учу… Хочешь по закону? Со всем удовольствием. Только для начала ты должен сесть. На время следствия. Потому что на тебе избиение трех представителей органов правопорядка и угон служебной машины. Плюс прибавилось нападение на милиционера при исполнении… Адвокат, конечно, тебя отмажет. Может быть, даже посадит кого-то из тех, кто тебя обидел… Но до того момента, когда ты выйдешь чистый и незапятнанный, пройдет минимум год или полтора, потому что суды у нас перегружены… Тебе оно нужно? Ты в гости приехал или чтобы своей отсидкой кому-то какие-то принципы доказывать?

— Кто это? — говорит Сергей.

— Это мой папа, Сергей Иванович, — радостно сообщает Марина.

Сергей пристально смотрит на незнакомого майора.

— И вы тоже считаете, что надо спустить на тормозах — будто ничего и не было?

Молчание.

— Папа!.. — не выдерживает Юля. — Ради меня…

— Да… — устало говорит Сергей, — да…

Отпустив мента, он бросает дубинку на стол, идет к Юле и Елене и обнимает их.

Выйдя из РОВД, Сергей спрашивает отца Марины:

— А насчет адвоката — правда?

— Я до Николая дозвониться не мог, — признается майор. — Домашний телефон не отвечает, а мобильный пробить времени не было. Но адвоката его у нас и в самом деле боятся.

Сергей протягивает руку майору.

— Сергей.

— Владимир! — Оба жмут друг другу руки. — И куда теперь?..

Марина хлопает в ладоши.

— Вот и познакомились! Вот и познакомились!

— Маринка, заткнись! — огрызается Юля.

— Еще не думал. Наверное… — Сергей делает шаг с крыльца и падает на руки Елены и Юли.

— Что случилось? — пугается Елена.

— Папа, что с тобой? — кричит Юля.

— Сергей Иванович! — всплескивает руками Марина.

— Чего-чего! — обрывает их майор. — Похоже, почки ему отбили. И ноги. Дай бог, чтобы не всерьез. Как он эту боль терпел…

— И что теперь делать? — кусая губы, спрашивает Юля.

Майор пожимает плечами.

— Отлеживаться! Отпаивать! Лечить народными средствами.

— Папа, а может, к нам возьмем? — с надеждой спрашивает Марина.

— Маринк, ну ты скажешь! — Майор поражен. — У него вроде как семья есть.

— Вот именно! — решительно заявляет Юля. — Дочь и…

Она смотрит на мать.

Елена после минутного колебания принимает решение:

— Всё, решено, везем его к нам домой. Держись за плечи.

— В машину ко мне, живо! — распоряжается Маринин отец. — А ты… —

Он испытующе смотрит на дочь. — Прямым маршрутом домой. Никаких клубов, никаких мальчиков. Через полчаса вернусь, и не дай бог…

Кружится голова, в глазах все плывет, голоса какие-то. Сергей приходит в себя и осознает, что лежит в кровати в Юлиной квартире. Сама Юля сидит в кресле возле кровати.

— Спи! — говорит она. — Не нужно лишних движений.

— Я так не могу, — бормочет Сергей, пробует подняться, но падает назад.

— Врач сказал, почки, кажется, в порядке, ноги заживут, — сообщает Юля. — Зато нашли сотрясение мозга.

— Ну да, — соображает Сергей, — он по голове раза три ударил, в глазах потемнело. Так я посплю еще?

— Конечно, — говорит Юля.

Сергей закрывает глаза. В полусне слышит голоса.

— Он в сознании? — спрашивает Елена. — Ему лучше?

— По-прежнему, — отвечает дочь. — Но больше не бредит.

— Вот и хорошо. Я пока в аптеку сбегаю.

Громкий телефонный звонок. Трубку берет Елена.

— Алло? Мариночка, привет!.. Юлю?..

— Скажи, я занята, — еле слышно говорит Юля.

— Юля занята… — говорит Елена в трубку. — Может… Поговорить с Сергеем Ивановичем?.. — Закрыв трубку рукой, она снова обращается к дочери: — Юль, она хочет поговорить с ним…

— С ума, что ли, сошла? Скажи, папа спит.

— Мариночка, Сергей Иванович не может, он спит. До свидания, Мариночка!.. — Елена вешает трубку. — Что-то она раззвонилась чаще обычного.

— Уж не влюбилась ли? — хмыкает Юля. — Трахнулась — и влюбилась…

— Погоди-погоди… — удивленно говорит Елена. — Я не поняла. Кто с кем трахнулся?

— Маринка. С папкой. По моей просьбе. Нет, я ее не то чтобы трахнуться просила…

— Ну знаешь, дочь…

— Ну, мам, ты чуть что — сразу возбухать! — успокаивает ее Юля. — Человек с Северов приехал, изголодался по женщине. А тут — Маринка.

— Да если б я знала…

— Что б ты сделала? Выгнала? А сама-то ту ночь с кем коротала?.. Ой, я опять что-то… Посмотри, он спит?

Слышны шаги возле двери.

— Кажется, спит… Всё, я побежала в аптеку… — говорит Елена и добавляет: — Но знаешь, так нельзя…

Ночью Сергей просыпается. Вертит головой. Видит Юлю, уснувшую прямо в кресле возле его кровати. Он осторожно укладывает ее на постель и накрывает одеялом.

Со стороны кухни слышны какие-то звуки, виден слабый свет через неплотно прикрытую дверь. Накинув на себя банный халат, Сергей проходит на кухню.

На кухне дремлет Елена. Услышав скрип двери, она поднимает голову.

— Привет! — неловко говорит Сергей.

— Привет!

— Сесть можно?

— Конечно, странно даже, что спрашиваешь.

Сергей садится.

— Юлька уснула, — говорит Сергей. — Прямо в кресле.

— Сидела над тобой всю прошлую ночь и все сутки. Умаялась.

— Мы ее не разбудим?

Сергей и Елена выглядывают из двери. Затем осторожно прикрывают дверь и садятся за стол.

— Странно, — говорит Сергей. — Вот сегодня только что вновь ощутил, что у меня есть дочь. Продолжение меня. Новое какое-то чувство. Будто это я и не я.

— Не знаю, заметил ли… — Елена осторожно подбирает слова. — Сегодня она впервые назвала тебя папой.

Сергей кивает.

— Конечно, заметил. Только первый раз она назвала меня папой шестнадцать лет назад. За неделю до твоего отъезда.

— А потом еще месяца два спрашивала: а где папа? — Елена пристально смотрит на Сергея. — Поспрашивала и перестала.

— Скажи… — начинает Сергей, молчит, а затем продолжает: — Только честно. Я подонок?

Елена протягивает руку и касается его лица.

— Уже не знаю. Когда-то я тихо и старательно тебя ненавидела. Потом, извини, забыла о тебе.

— А я хотел приехать. Только не с пустыми руками — приехать победителем. Но все как-то не заладилось, а потом вся страна дала дуба. Север и северяне стали на хрен никому не нужны. Так что в итоге приехал я к вам со шкурами — и без гроша в кармане.

— А когда забываешь, все так легко и доступно, — говорит Елена. — Начали появляться мужики. Любовники, молодые, старые. Разные. Веселей не стало, но хоть время удалось заполнить. У тебя были после меня бабы?

— Да, — признается Сергей. — Как же без этого? При моей работе, в нашей глуши… Ну, ты понимаешь…

— Что ты никого из них не любил? Ты это хотел сказать?

— Ну, наверное…

Елена все так же ласково.

— Ты будешь смеяться, но я тебе верю! — говорит ему Елена все так же ласково. — А я вот влюблялась… — Отнимает руку от лица Сергея. — Но какие же вы все, прости господи, козлы…

— Выходит, не веришь, что я тебя любил?.. Тсс!.. Кажется, Юлька проснулась?

Елена и Сергей на цыпочках проходят в комнату. Юля что-то бормочет во сне, поворачивается на другой бок. Сергей берет руку Елены. Они возвращаются на кухню.

— Странно, что о Юльке больше печешься ты, — говорит Елена. — Хотя вроде бы я — мать.

— Нет, это как раз… — начинает Сергей, а Елена подхватывает:

— …неудивительно, потому что ты ее не видел шестнадцать лет. А я, пока поднимала ее из нищеты, сломалась.

Они снова смотрят друг другу в глаза, и Сергей спрашивает:

— Лена, у нас что-нибудь получится?

— Не знаю… — после паузы говорит Елена. — Я перегорела, Сережа! Я, наверное, не способна тебя полюбить, а ты не сможешь полюбить меня, хотя тебе очень хотелось бы сейчас в это верить.

— Ты думаешь? — опускает голову Сергей.

Елена снова берет его за руку.

— Важно другое — у Юльки снова появился отец. Как раз вовремя. Я уже не в силах ее контролировать. Да и устали мы порядком друг от друга за все эти годы. Сможешь взять ее на себя — я буду тебе безмерно благодарна. Ты — отец моего ребенка. Надеюсь, хотя бы по этой причине мы сможем друг с другом общаться — без любви, без дружбы особой, зато без вражды. И это — лучший вариант. Прости, если обидела.

— Все-таки я опоздал, — после долгой паузы говорит он глухо.

— Со мной — да, — отвечает Елена. — А вот с Юлькой…

Они оба смотрят на дверь, за которой спит Юля.

Утром Юля просыпается в своей кровати.

— Что такое? Как я тут оказалась? — спрашивает она.

Сергей в кресле просыпается и протирает глаза.

— А что? — спрашивает он.

— Это ты меня в постель уложил?

— Я. Сейчас вспомню, — Сергей вскакивает на ноги. — Да, я. Ты в кресле заснула…

Юля встает с кровати и строго командует:

— А ну, живо обратно! Врач прописал покой и горизонтальное положение… Муттер на работу ушла?

— Кажется, — говорит Сергей, покорно залезая в кровать. — Да, ушла… А ты уверена, нужно? В постель? Я лет с пяти ничем не болел, не приобрел навыка.

— Вот и приобретай! — говорит Юля. — А я пока яишенку сбацаю!

Сергей и Юля на кухне уплетают яичницу.

— А тебе в институт не надо? — спрашивает Сергей небрежно.

— А откуда ты знаешь про институт, пап? — напрягается Юля. — Я тебе ничего не говорила.

— Видел на твоем столе зачетку, — говорит Сергей.

— А-а… — успокаивается Юля. — А я решила, что мама проболталась… Не учусь я там уже. Отчислена… На лекциях не парилась, зачетов не сдавала… Только маме не говори пока… Это она меня по блату туда пристраивала — на свой же родной факультет.

— А что ж бросила? — недоумевает Сергей.

— А зачем лузеров плодить?

— Чего-чего? — не понимает Сергей.

— Лузер — это типа неудачник по-английски, — терпеливо разъясняет Юля. — Сейчас все так говорят. Я мамку люблю, но… Согласись, пап, неудачница она у нас с тобой?

— Что? — Сергей пытается возмутиться.

— Ну посуди сам, — веско говорит Юля. — Мужа не смогла удержать — раз.

— Это не ее вина…

— Не перебивай… Вернулась в наш паршивый городок — два. Приличную работу не нашла — три. Мужиком не обзавелась, шарится с какими-то мудозвонами или женатиками — четыре.

— Но…

— Не перебивай! Дочку удержать на пути праведном не смогла…

— Пять! — продолжает отсчет Сергей и добавляет: — А зачем дочке вступать на неправедный путь? Не понимаю, хоть убей!

Юля смотрит на отца с легким снисхождением.

— Дочке, хоть убей, нужно жить на какие-то шиши, а не только пельмени на ужин, обед и завтрак жрать и шляться в маминых обносках. Где ты видел нынче деньги праведные? Где?

— Ну, на производство пойти, — растерянно говорит Сергей и машет рукой. — Ладно, не надо так смотреть, сам понял, что глупость сморозил.

— Есть три пути, — продолжает Юля. — Или красть, или сидеть обкраденным, или участвовать в распиле краденного бабла…

— «Распил»… «бабло»… — повторяет Сергей, укладывая новые слова в память. — А ты какой путь выбрала? Неужели первый?

Юля отрицательно головой качает.

— Не-а. Слишком стремно — красть. Я — простой реализатор. Меньше шансов залететь в ментуру и под статью. Правда, и прибыль меньше. — Смотрит отцу в глаза и продолжает с легким вызовом: — Ну что, воспитывать будешь?

Сергей отрицательно качает головой.

— Пока нет. Перестал что-либо понимать в жизни… Все тут переменилось… Разбираться надо…

Звонит телефон. Юля берет трубку и сразу же взрывается.

— Да?.. Слушай, сколько можно трезвонить? Нет, нельзя!.. Спит он! Пока! Увидимся! — Смотрит на отца. — Маринка! С дуба рухнула! Каждые пять минут звонит, интересуется твоим самочувствием, хочет лично с тобой терки перетереть.

Ну ты сексуальный гигант — закадрил девку с одного траха!

— Юля! — Сергей краснеет и тут же повторяет, запоминая: — «Терки перетереть», «с одного траха»…

Сергей и Юля лежат на медвежьей шкуре в стороне друг от друга. Сергей перебирает струны гитары.

— И нужно было тебе тащить эту допотопную штуку, — говорит Юля. — Облезлая деревяшка, вся в обклейках!

— У тебя никто из друзей не поет под гитару? — удивляется Сергей. — Вам что — не восемнадцать лет?

— Папа, о чем ты? — /p pговорит Юля. — Ладно, хватит бренчать, спой что-нибудь, что вы с мамкой пели в молодые годы.

— Сейчас… Сейчас… — Сергей подбирает разные мелодии. — Вот, вспомнил.

Здесь лапы у елей дрожат на весу,

Здесь птицы щебечут тревожно.

Живешь в заколдованном диком лесу,

Откуда уйти невозможно.

Пусть черемухи сохнут бельем на ветру,

Пусть дождем опадают сирени,

Все равно я отсюда тебя заберу

Во дворец, где играют свирели.

Твой мир колдунами на тысячи лет

Укрыт от меня и от света.

И думаешь ты, что прекраснее нет,

Чем лес заколдованный этот.

Пусть на листьях не будет росы поутру,

Пусть луна с небом пасмурным в ссоре,

Все равно я отсюда тебя заберу

В светлый терем с балконом на море.

В какой день недели, в котором часу

Ты выйдешь ко мне осторожно?

Когда я тебя на руках унесу

Туда, где найти невозможно?

Украду, если кража тебе по душе,

Зря ли я столько сил разбазарил,

Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,

Если терем с дворцом кто-то занял.

— А песня у тебя — отстой! — подытоживает Юля. — Попробуй, найди дуру, чтоб пошла с мужиком жить в шалаше. Не спорь!.. Да и в ваше-то время ничего такого не было. Вон мать — пожила с тобой два года в шалаше и слиняла. Так что, папка, слушай другие песни.

— И какие же? — говорит Сергей.

— Ну, вот эти, хотя бы! — Юля всучивает отцу MP3-плеер с наушниками. Сергей слушает, вздрагивая на матерных словах.

Это жизнь.

Так бывает. В порочный круг попадаем вдруг

Туда, где высокие ставки, большие риски,

Опасность потерять любовь родных и близких,

Подаются иски, выдвигаются обвинения

В преднамеренном покушении

И так далее.

Всплывают сотни вымышленных деталей.

Точно так наши пацаны попали.

Из-за одной х-ни. Потом адвокат продинамил.

Не пришел на суд мудозвон.

Пацаны сидят второй год на зоне,

Им не повезло, но когда вы выйдете…

Это Песочным людям посвящается.

Все случается.

От этого не зарекаются.

Песочным людям посвящается.

От этого не зарекаются.

Нашим пацанам посвящается.

Все случается.

От этого не зарекаются.

Нашим пацанам посвящается.

Все случается.

Запишем лучший ваш трэк, вот увидите.

Сергей спит. А Юля достает кошелек, считает остатки денег, задумывается. Открывает шкаф, берет связку соболей, прикидывает, сколько можно за них выручить. Делает вывод, что немного, кладет связку на место. Выдвигает из-под шкафа коробку, открывает. В коробке — десятка два мобильных телефонов. Штук десять кладет в целлофановый пакет, а коробку ставит на шкаф.

Выйдя на кухню, она набирает номер.

— Привет, Юрик! — говорит Юля. — У меня бабло кончилось влет. У родительницы до зарплаты еще неделя, а папаня валяется с сотрясением мозга. В общем, я иду на рынок, попробую толкнуть часть товара. — Слушает, затем продолжает: — А мне по фигу, что они там говорят. Ты мне одно скажи — ты меня прикрываешь сегодня или нет?.. Супер! Люблю тебя, мой котик. До встречи!

Сергей просыпается и понимает, что никого нет дома. Он встает, ходит по комнате и видит на шкафу какую-то коробку, которой раньше там не было. Он снимает коробку, открывает ее. И присвистывает, увидев мобильные разных моделей, на любой вкус.

На закате Юля и Юрик, чуть хмельные от выпитого пива, едут в салоне маршрутного такси из центра Костромы. Они сидят на предпоследнем сиденье, Юрик держит в руках банку с пивом.

— Не хочу домой, — в сердцах говорит Юля. — Стыдно. Хотела как лучше, блин…

— Поедем ко мне? — с надеждой предлагает Юрик. — Родаков нет. Или можно к Сидору — у него сегодня наши собираются.

Юля забирает у Юрика банку с пивом и садится в кресле, подобрав ноги и откинув голову.

— Какая вонючая подлая жизнь! — со слезами в голосе говорит она и припадает к пиву.

— Ничего, как-нибудь выберемся, — утешает ее Юра.

Юля, положив голову ему на плечо, говорит с чувством:

— Я тебя люблю, мой котик!

В это же самое время Елена заходит в кафе «Фьори», что в Красных торговых рядах, с видом на площадь Революции и каланчу.

Она видит сидящего за угловым столиком Игоря, подсаживается к нему и говорит официантке:

— Один эспрессо и эклер. — Поворачивается к Игорю. — Ну, и зачем ты меня позвал? Средь бела дня, в центре города. Не боишься, что твоя благоверная узнает и устроит скандал?

Игорь морщится.

— Не надо дешевого юмора, — говорит он и целует ее.

— Боже, какие нежности! — говорит Елена. — Да еще прилюдно! Что случилось, мне не терпится знать.

— Опять ты… насмешничаешь, — с досадой говорит Игорь. — Скажи, чем там закончилось… с твоим бывшим…

Елена откидывается на спинку стула.

— А, вот в чем дело! — сухо говорит она. — Встревожился! Кто б мог подумать… Всего-то надо было разжечь в тебе ревность, чтобы добиться человеческого отношения.

— Он вернулся к тебе? — спрашивает после паузы Игорь.

Елена пожимает плечами.

— Лучше сказать — к дочери. Признаться, и у меня камень с сердца.

— Полчаса назад видел ее на рынке, — говорит Игорь. — Наверное, опять торговала мобилами.

— Ты и про это знаешь? — поднимает брови Елена.

— Не кончится это добром, — качает Игорь головой.

Официантка приносит кофе и пирожное.

— Так ты сорвал меня с работы, чтобы поговорить о моей дочери?

Елена пригубляет кофе.

— Нет, — мотает головой Игорь. — То есть мне не безразлично…

— А что же ты хотел знать?

— Ну… — колеблется Игорь и решается задать волнующий его вопрос: — У тебя что-то было с ним?

— С кем? — притворяется не понимающей вопрос Елена.

— Ну, — мнется Игорь. — С мужем…

— С бывшим мужем — прошу заметить разницу, — поднимает палец Елена и кусает эклер. — Нет, ничего не было…

— Он плохой? — с плохо скрытой надеждой спрашивает Игорь и стучит по спине поперхнувшуюся Елену.

— Он очень хороший, — говорит она, откашлявшись, и отодвигает в сторону кофе и недоеденное пирожное. Аппетита и так не было, а теперь он пропал окончательно. — Если не считать того, что шестнадцать лет назад не захотел удержать меня и дочь. А так — очень хороший. Особенно сейчас, когда не надо поднимать семью, заботиться о младенце, думать, как найти жилье… — Она останавливается и подозрительно глядит на Игоря. — Значит, тебя волнует, переспала я с кем-то другим или нет? И ради этого ты меня позвал?

Игорь тоскливо смотрит в окно. За ним — зимняя ночь и подсвеченная прожектором каланча в морозном небе.

— Ты знаешь, — говорит он и снова медлит. — Когда он появился и ты убежала среди ночи к нему… — Игорь поворачивается к Елене. — Я вдруг понял, что очень боюсь потерять тебя…

Елена отводит глаза и бурчит:

— Что-то подобное где-то я уже слышала…

Игорь досадливо машет рукой.

— Это я для красного словца говорил… Чтобы мозги тебе запудрить… — Он снова колеблется и, понизив голос, говорит: — А тут вдруг мне стало страшно…

— И ты имеешь что-то мне сказать? — гордо, с трудом сдерживая слезы, спрашивает Елена, по-прежнему глядя в сторону.

Игорь отрицательно качает головой.

— Сегодня — нет. Но я прошу тебя подождать.

Елена пожимает плечами и делает знак официантке, чтобы та принесла счет.

— Подожду, куда деваться, — говорит она притворно небрежно. — Пять лет уже жду, мог бы заметить.

Она хочет достать из сумочки кошелек и замирает, потому что Игорь ловит ее руку и изо всех сил сжимает ее. Он смотрит на Елену. Она по-прежнему смотрит в сторону.

Официантка приносит счет.

На квартире Любаши Сергей и Николай ведут деловую беседу. Разумеется, за бутылочкой беленькой. А тем временем Любаша делает им закуску.

— Твое здоровье! — говорит Николай, выдыхает и пьет.

Сергей делает то же самое.

Любаша, словно угадав момент, ставит на стол тарелку с черным хлебом и мясной нарезкой. Сергей и Николай с удовольствием закусывают.

— Так что ж тебе надо? — интересуется Николай. — Ни за что не поверю, будто ты соскочил с больничной койки, просто чтобы выпить с другом.

— У тебя не найдется для меня работы? — без предисловий спрашивает Сергей.

Николай от неожиданности подскакивает на месте и смотрит на друга.

— Опаньки! — говорит он, снова разливая водку. — Вот так резко?

— Резко? Почему? — удивляется Сергей.

— Хотя… если посмотреть с другой стороны, — задумчиво говорит Николай, кладя нарезку на кусок черного хлеба.

Сергей начинает горячо разъяснять ситуацию:

— Сегодня зашел на кухню, открыл коробку — а там краденые телефоны, которыми дочь торгует. С деньгами у нее, как я понимаю, напряженка. А тут еще я свалился, — говорит он, качая головой. — Половину денег на дорогу потратил. Другая половина в ментуре осталась. — Сергей бьет себя в грудь. — Не привык я сидеть нахлебником, Коля!

— Не могу, — качает головой Николай.

— Чего не можешь? — не понимает Сергей.

— Любаша, а принеси еще хлебца черного, — делает маневр Николай и, пользуясь моментом, шлепает любовницу по попе. — Не могу я тебя, Коля, взять к себе. Работать с друзьями и родственниками — верный способ остаться сиротой.

— Да? — приподнимает брови Сергей, хмурится, размышляя, и соглашается: — Логично…

— Но могу пристроить к приятелю, — с хитроватой улыбкой говорит Николай. — В риэлторскую фирму, к коллеге. Он на днях говорил, что ищет агента.

— Агента 007? — Сергей уже чуть захмелел, ему смешно. — С лицензией на убийство?

— Примерно так! — Николай уже не улыбается. — Убийство, разумеется, в фигуральном смысле. Но мужские качества потребуются, безусловно. Менжеваться, как девочки, не будем, поехали! Только… — Он смотрит на початую бутылку водки. — По стременной… За что выпьем?

Подходит Любаша с тарелкой нарезанного хлеба.

— За Любашу, разумеется! — говорит Сергей, подняв голову; его искренне восхищает выбор друга.

— Вот, — кокетливо говорит Любаша, — в кои веки нашелся человек, оценил меня по-настоящему.

— Ишь, какой кавалер! — Николай обнимает Любашу за талию.

— Надо было раньше твоего друга встретить, прежде чем с тобой, олухом, познакомилась, — продолжает игру Любаша, любовно обнимая Николая за плечи.

— Что? — Николай притворно хмурится. — Это заговор? Учти, Любаша, в ревности я страшен.

Но Сергей вновь в нелегких мыслях о дочери.

— Накатили? — спрашивает он.

— По такому случаю и я себе налью, — говорит Любаша.

Все трое поднимают рюмки.

— Ну! Накатили дружно! — говорит Николай.

В квартире Сидора в разгаре подростковая вечеринка. Вообще-то Сидор в этой квартире не живет, у него их несколько. О той, что предназначена для жилья, знает только он и самые близкие ему люди. Здесь тусуется молодежь, в основном подчиненные Сидора по бизнесу, а в промежутках между тусней — и во время ее — незаметно решаются деловые вопросы.

Юля и Марина стоят у окна, курят, смотрят на танцующих приятелей и знакомых.

— Юльк, — перекрикивая музыку, орет в ухо подруге Марина, — ты чего от меня Сергей Иваныча прячешь?

— Слушай, подруга, — кричит ей на ухо нервничающая Юлька, — у тебя типа крыша совсем поехала? На кой тебе мой папаша сдался?

— Ничего ты не понимаешь! — кричит в ответ Марина.

К девочкам подходят два парня навеселе, один из них обнимает Марину сзади.

— Маринк, пойдешь с нами? — безапелляционно спрашивает первый парень. — Мы с Максом созрели.

Марина локтями резко отпихивает его:

Елена на кухне готовит ужин, хмурая Юля смотрит телевизор, а радостно возбужденный Сергей ходит по комнате туда-сюда. На какой-то момент взгляды отца и дочери пересекаются, и оба непроизвольно спрашивают: «А?»

— Ничего, — тут же мотает головой Сергей.

— Колись, я насквозь тебя вижу, — прессингует Юля. — Что случилось?

Сергей набирает воздуха в легкие и сообщает таинственно:

— Завтра иду на работу.

Юля, присвистнув, поворачивает кресло в сторону отца.

— Обалдеть! И кем же? Буровиком? Нефть будешь добывать из городского фонтана? — колко спрашивает она.

Сергей чуть сникает.

— Я бы рад… По профессии… Но пока… — Поколебавшись, он выдает секрет: — В общем, иду работать агентом в реалтовскую фирму.

— Риэлторскую, папа!.. — хохочет Юля и привстает, чтобы видеть мать. — Мам, ты слышала? Папа идет работать риэлтором!

В дверях, вытирая руки о фартук, появляется Елена.

— Да?.. — спрашивает она скорее формально, потому что тоже думает о своем. — А что? Пусть попробует.

Звонит телефон, трубку берет Юля.

— Привет, подруга! — говорит она Марине. — Кого? Сергея Ивановича? — Зажав трубку, она скептически сообщает: — Маринка! Совсем сошла с ума! Влюбилась в тебя, папка, как кошка! — И снова в трубку: — Слушай, все хочу спросить. А как папка-то в постели? Хорош?

— Слушайте, ну сколько можно! — нервно говорит Сергей. — Я же сто раз извинился.

Елена чуть оживает.

— Говорить вам, что ли, не о чем? — спрашивает она, переводя взгляд то на дочь, то на бывшего мужа, и, не удержавшись, говорит Юле, как подружке: —

И зачем тебе Маринку спрашивать, каков твой папка в постели? Могла бы у меня поинтересоваться.

— Ну, у тебя все было давно, — машет рукой Юля.

Сергей багровеет и бьет кулаком по столу.

— Хватит! Ишь, разошлось бабье! — кричит он и, не дождавшись ответа, уже менее уверенно добавляет. — Еще одно слово — уйду из дому!

Юля оценивает демарш родителя и сообщает на тот конец провода:

— Сворачиваем базар, подруга! Папка обещает уйти из дому, если тему не переменим, — говорит она, бросая насмешливые взгляды на отца. — Почему? Да так, ерунда. С ним не стоит, кажется, о сексе говорить. Он так занятно смущается!.. Чао! — Юля вешает трубку, вспоминает вновь, что ей тоже нужны сейчас деньги, задумчиво говорит: — Кто бы меня устроил риэлтором?

— Ты о чем? — не понимает ее мать.

— Так! — уклончиво пожимает плечами Юля. Ей пришла в голову идея. —

Типа о своем, о девичьем!

Утром следующего дня Марина и Юля стоят у дверей магазина «Доху на меху». Юля держит на весу связку соболей и критически смотрит на товар.

— Думаешь, они на этих хорьков позарятся? — недоверчиво спрашивает она.

— Попытка не пытка! — успокаивает ее Марина фразой из анекдота, и обе девочки хором и с грузинским акцентом заканчивают фразу: — «Не так ли, товарищ Берия!»

Они бьют друг друга по рукам, поднимаются по ступенькам и открывают дверь в магазин.

— Я все спросить хочу, — говорит Марина, — кто это такая — Берия?

— Так, — пожимает плечами Юля, — падла одна… Из древней истории.

В это же самое время Сергей сидит в кабинете Ильи, директора риэлторской фирмы, куда его сосватал Николай. Илья с широкой улыбкой, оценивающе смотрит на Сергея.

— Господин Серов исключительно лестно вас рекомендовал… — живо сообщает он.

— Господин Серов? — не понимает с ходу Сергей.

— Простите? — чуть потерявшись, приподнимает брови Илья, но Сергей уже догадался, о ком идет речь.

— А-а, Колька… Николай!..

— Говорит, вы очень смелый человек, — повторят слова Николая риэлтор. — Рассказал ту историю… с мусора… э-э… со стражами порядка. Я очень смеялся!

Илья заливисто смеется.

— Было дело, — подтверждает Сергей, но тут же для справедливости добавляет: — Правда, я тоже сотрясение мозга получил…

Улыбка сползает с лица Ильи.

— Надеюсь… э-э… — осторожно начинает он, и Сергей понимает, что собеседник боится за его умственные способности.

— Да все уже прошло, — благодушно говорит он. — Легкая форма…

— Это хорошо… — с облегчением произносит Илья. — В нашем бизнесе мозги должны работать мгновенно и без скрипа.

Из дверей магазина «Доху на меху» выходят радостные, оживленные Марина и Юля. Перемена, произошедшая за полчаса, налицо — Юля одета в дешевую синтетическую шубку, а старая куртка уложена в большой пакет, который она держит в руках.

В кабинете директора риэлторской фирмы Сергей и Илья продолжают беседу. Илья вошел в раж, он ходит по кабинету и вещает:

— Главное — у вас есть смелость. Это, я вам скажу, самое главное! Вот вам первое задание — прямо сегодня и начнем…

Закончить фразу ему не удается, потому что в дверь входит Юля в новой шубке, а за Юлей — Марина.

— Пап! — требовательно говорит Юля.

Марина, влюбленными глазами глядя на Сергея, добавляет:

— Здрасьте, Сергей Иваныч! Как я вас давно не видела…

— Простите?.. — приходит в себя ничего не понимающий риэлтор.

Сергей спохватывается и представляет вошедших:

— Это моя дочка Юля с подругой…

Марина, не отрывая взгляда от Сергея, привычно кокетливо представляется хозяину кабинета:

— Марина!

— Ах, да, здрасьте! — с запозданием приветствует Илью Юля, крутясь на месте, чтобы отец заметил ее обнову. — Не помешаем? Нам дядь Коля сказал, что папа у вас…

Сергей наконец-то замечает на дочери новую шубку.

— Нравится? — с тайной надеждой на похвалу спрашивает Юля.

— Ну-у… — тянет Сергей, еще не определивший свое отношение к наряду.

— Так ну — или нравится? — Юля чуть обижена.

Сергей смотрит на Илью, словно ищет у него поддержки, но, не получив ее, отвечает с прежней уклончивостью:

— Носить можно.

Юле этого достаточно, чтобы почувствовать себя принцессой.

— И самое главное — практически задаром! — сообщает она, крутясь перед большим зеркалом.

Слово «задаром» пробуждает в Илье инстинкт бизнесмена.

— Практически задаром — это как? — любопытствует он.

Юля чуть свысока смотрит на человека, задавшего такой глупый вопрос, и отвечает не ему, а отцу:

— Задаром — это в обмен на те шкуры, что ты привез нам в подарок.

— А что за шкуры? Кролики? Каракуль? Лиса? Песец? — не отстает Илья.

Юля теряет часть уверенности и, помолчав, пожимает плечами.

— А пес его знает… Шкуры и шкуры… — Она видит побагровевшее лицо Сергея и пугается. — Папк, что с тобой?

— Сергей Иваныч, что с вами? — в панике вскрикивает Марина, испуганная еще больше.

— Дрянную шубейку! — хватается за голову Сергей. — На шестьдесят соболей…

Единственный его подарок дочь за бесценок сплавила каким-то аферистам.

— Минутку, — не теряющий хладнокровия Илья считает на калькуляторе. — Соболь — сто двадцать баксов за шкурку… шестьдесят на сто двадцать… семь тысяч двести… Шубка… красная цена в базарный день — тысяча двести рэ… — Он поднимает голову и обводит взглядом публику. — В общем, девушки, вы отдали семь тысяч долларов, а в обмен получили сорок.

После этих слов Сергей подскакивает к Юле, хватает за руку и свирепо тащит за собой. Юля пытается вырваться.

— Папа, отпусти, мне же больно! — со смесью обиды и непонимания говорит она.

— Сергей Иваныч! — испуганно хлопочет вокруг них Марина. — Вы только не нервничайте. У мужчин в вашем возрасте может быть удар!

Сергей на мгновение поворачивается к ней и сообщает:

— Удар будет сейчас у кого-то другого! — и снова тащит Юлю прочь.

За ними бежит одевающийся на ходу Илья. Ему крайне любопытно, чем завершится коллизия.

— Я с вами… Вы не против? — спрашивает он.

Никто его не слышит, да он и не ждет официального разрешения.

— Отвали, урод!

У обоих кавалеров от неожиданности отвисает челюсть.

— Слушай, а что это с ней? — кричит второй парень на ухо Юле.

— Еще раз грабли протянешь — получишь торпеду в сракотан, — сообщает Маринка первому парню.

— Сказано, отвалите! — раздраженно кричит Юлька второму ухажеру.

— Ёперный театр, кто б ломался! — кривится первый парень.

— Как одумаешься — три зеленых свистка, — на всякий случай сообщает второй. — Мы тут, поблизости.

Парни уходят, оглядываясь на Марину и шушукаясь.

— Правда, подруга, что с тобой? — кричит Юля ей на ухо. — Типа я тебя не узнаю.

— А ты привыкай, — с аристократической невозмутимостью сообщает Марина. — А не нравится — я тебе не навязываюсь.

Юля хочет возразить, но не находит слов.

— Ага, вон и Юрик! — говорит вместо этого она.

— Вместе с Сидором, — констатирует Марина.

К подругам подходят Юрик и Сидор. Сидор дружески целует Юлю и Марину в щечки и фамильярно, по-хозяйски приветствует:

— Здоровеньки булы, гарны дивчины! Ну, Юльк, — поворачивается

он к Юле, — Юрик мне рассказал про твой залет. Я валялся… Одно скажу: повезло, — с энтузиазмом говорит он, а потом заметно суше добавляет: — Только на будущее делай выводы.

— Уже сделала, — отчаянно дымя сигаретой, говорит Юля.

— И какие же? — насмешливо спрашивает Сидор. — Колись!

Юля тушит в цветочном горшке сигарету и поворачивается к Сидору.

— Я выхожу из дела, — говорит она, смотря боссу в глаза.

Воцаряется молчание. И практически в это же мгновение смолкает музыка.

Сидор раздраженно поворачивается в сторону танцующих.

— Эй, ты, поставь какой-нибудь музон! — приказывает он кому-то в группе подростков, стоящих возле музыкального центра. — У меня деловые переговоры!

Парень торопливо включает музыку. Сидор поворачивается к Юле.

— Слушай, ты, главное, не бзди, — проникновенно, с душой говорит он. — Глаза боятся, руки делают. — И косится на Марину. — Твой батя, Маринка, нас, конечно, крупно подставил.

— Дела бати — не мои дела, — равнодушно отсекает его упреки Марина.

— Ну да, — криво ухмыляется Сидор, — твое дело — каждому пацану отсасывать.

— Это в прошлом, — независимо говорит Марина, даже не смотря на Сидора.

Сидор обалдело смотрит на Марину, потом на Юлю. Юля кивает ему, подтверждая: да, Марина не шутит.

— Новость за новостью, — бормочет Сидор, а затем говорит уже громко: — Значит, мы нашли новую крышу — в обход Маринкиного батяни. Через неделю возобновляем бизнес. Если хочешь, переведу тебя на другой участок. На вокзал, хотя бы.

Он вопрошающе смотрит на Юлю.

— Мы с Юриком выходим из бизнеса, — сухо говорит Юля.

Юрик подпрыгивает на месте.

— Юльк, погоди, я чего-то не в курсах, — суетится он, умоляюще оглядываясь на Сидора: мол, не обращай внимания на девку, она не понимает, что гонит.

Юля смотрит на Юрика. И принимает решение.

— Хорошо, — пожимает она плечами. — Я выхожу из бизнеса. А Юрик…

Остается он или нет, мне глубоко фиолетово.

Юрик в панике мечется между любимой девушкой и боссом.

— Юльк, погоди, зачем сразу такой базар, — пытается он разрядить ситуацию.

— Не, отчего же, — останавливает его Сидор и пристально смотрит на Юлю. — Уважаю деловой подход. У нас не ужасы крепостничества, в конце-то концов. —

Он кусает губы и, подумав, говорит: — В общем, Юля, дело такое — сдаешь двадцать два телефона, которые были даны тебе на реализацию, сто зеленых — за упущенную выгоду. И — свободна. Гуляй не хочу.

Юля втайне надеялась, что Сидор простит ей конфискованные мобильные, а потому неприятно удивлена.

— У меня на руках двенадцать трубок, — помолчав, говорит она. — Десять мобил менты изъяли.

— А это уже не мои проблемы! — Сидор вновь почувствовал власть и не скрывает своего торжества. — Или ты не знала, что я запретил торговать на рынке? — спрашивает он, оглядывая присутствующих. — Знала! Видишь, знала!.. Или двадцать два телефона, или десять телефонов плюс полторы тонны гринов за потерянные десять. И сто — за упущенную выгоду.

— Сидор, — откашливаясь, говорит Юрик, — ты ж обещал списать десять трубок.

— Обещал, — не спуская глаз с Юли, говорит босс. — И обещаю. Но только если твоя подруга остается в бизнесе. — Он выдерживает паузу и добавляет: — Счетчик включен. Каждый день задержки — еще десять процентов.

Сидор идет к дверям, хочет по дороге ущипнуть Марину за задницу, та дает ему по рукам.

— Совсем девки с катушек сорвались, — с досадой говорит Сидор, напоследок поворачивается к Юле и притворно стреляет в нее указательным пальцем. — И сто зеленых за упущенную выгоду!

Елена на кухне готовит ужин, хмурая Юля смотрит телевизор, а радостно возбужденный Сергей ходит по комнате туда-сюда. На какой-то момент взгляды отца и дочери пересекаются, и оба непроизвольно спрашивают: «А?»

— Ничего, — тут же мотает головой Сергей.

— Колись, я насквозь тебя вижу, — прессингует Юля. — Что случилось?

Сергей набирает воздуха в легкие и сообщает таинственно:

— Завтра иду на работу.

Юля, присвистнув, поворачивает кресло в сторону отца.

— Обалдеть! И кем же? Буровиком? Нефть будешь добывать из городского фонтана? — колко спрашивает она.

Сергей чуть сникает.

— Я бы рад… По профессии… Но пока… — Поколебавшись, он выдает секрет: — В общем, иду работать агентом в реалтовскую фирму.

— Риэлторскую, папа!.. — хохочет Юля и привстает, чтобы видеть мать. — Мам, ты слышала? Папа идет работать риэлтором!

В дверях, вытирая руки о фартук, появляется Елена.

— Да?.. — спрашивает она скорее формально, потому что тоже думает о своем. — А что? Пусть попробует.

Звонит телефон, трубку берет Юля.

— Привет, подруга! — говорит она Марине. — Кого? Сергея Ивановича? — Зажав трубку, она скептически сообщает: — Маринка! Совсем сошла с ума! Влюбилась в тебя, папка, как кошка! — И снова в трубку: — Слушай, все хочу спросить. А как папка-то в постели? Хорош?

— Слушайте, ну сколько можно! — нервно говорит Сергей. — Я же сто раз извинился.

Елена чуть оживает.

— Говорить вам, что ли, не о чем? — спрашивает она, переводя взгляд то на дочь, то на бывшего мужа, и, не удержавшись, говорит Юле, как подружке: —

И зачем тебе Маринку спрашивать, каков твой папка в постели? Могла бы у меня поинтересоваться.

— Ну, у тебя все было давно, — машет рукой Юля.

Сергей багровеет и бьет кулаком по столу.

— Хватит! Ишь, разошлось бабье! — кричит он и, не дождавшись ответа, уже менее уверенно добавляет. — Еще одно слово — уйду из дому!

Юля оценивает демарш родителя и сообщает на тот конец провода:

— Сворачиваем базар, подруга! Папка обещает уйти из дому, если тему не переменим, — говорит она, бросая насмешливые взгляды на отца. — Почему? Да так, ерунда. С ним не стоит, кажется, о сексе говорить. Он так занятно смущается!.. Чао! — Юля вешает трубку, вспоминает вновь, что ей тоже нужны сейчас деньги, задумчиво говорит: — Кто бы меня устроил риэлтором?

— Ты о чем? — не понимает ее мать.

— Так! — уклончиво пожимает плечами Юля. Ей пришла в голову идея. —

Типа о своем, о девичьем!

Утром следующего дня Марина и Юля стоят у дверей магазина «Доху на меху». Юля держит на весу связку соболей и критически смотрит на товар.

— Думаешь, они на этих хорьков позарятся? — недоверчиво спрашивает она.

— Попытка не пытка! — успокаивает ее Марина фразой из анекдота, и обе девочки хором и с грузинским акцентом заканчивают фразу: — «Не так ли, товарищ Берия!»

Они бьют друг друга по рукам, поднимаются по ступенькам и открывают дверь в магазин.

— Я все спросить хочу, — говорит Марина, — кто это такая — Берия?

— Так, — пожимает плечами Юля, — падла одна… Из древней истории.

В это же самое время Сергей сидит в кабинете Ильи, директора риэлторской фирмы, куда его сосватал Николай. Илья с широкой улыбкой, оценивающе смотрит на Сергея.

— Господин Серов исключительно лестно вас рекомендовал… — живо сообщает он.

— Господин Серов? — не понимает с ходу Сергей.

— Простите? — чуть потерявшись, приподнимает брови Илья, но Сергей уже догадался, о ком идет речь.

— А-а, Колька… Николай!..

— Говорит, вы очень смелый человек, — повторят слова Николая риэлтор. — Рассказал ту историю… с мусора… э-э… со стражами порядка. Я очень смеялся!

Илья заливисто смеется.

— Было дело, — подтверждает Сергей, но тут же для справедливости добавляет: — Правда, я тоже сотрясение мозга получил…

Улыбка сползает с лица Ильи.

— Надеюсь… э-э… — осторожно начинает он, и Сергей понимает, что собеседник боится за его умственные способности.

— Да все уже прошло, — благодушно говорит он. — Легкая форма…

— Это хорошо… — с облегчением произносит Илья. — В нашем бизнесе мозги должны работать мгновенно и без скрипа.

Из дверей магазина «Доху на меху» выходят радостные, оживленные Марина и Юля. Перемена, произошедшая за полчаса, налицо — Юля одета в дешевую синтетическую шубку, а старая куртка уложена в большой пакет, который она держит в руках.

В кабинете директора риэлторской фирмы Сергей и Илья продолжают беседу. Илья вошел в раж, он ходит по кабинету и вещает:

— Главное — у вас есть смелость. Это, я вам скажу, самое главное! Вот вам первое задание — прямо сегодня и начнем…

Закончить фразу ему не удается, потому что в дверь входит Юля в новой шубке, а за Юлей — Марина.

— Пап! — требовательно говорит Юля.

Марина, влюбленными глазами глядя на Сергея, добавляет:

— Здрасьте, Сергей Иваныч! Как я вас давно не видела…

— Простите?.. — приходит в себя ничего не понимающий риэлтор.

Сергей спохватывается и представляет вошедших:

— Это моя дочка Юля с подругой…

Марина, не отрывая взгляда от Сергея, привычно кокетливо представляется хозяину кабинета:

— Марина!

— Ах, да, здрасьте! — с запозданием приветствует Илью Юля, крутясь на месте, чтобы отец заметил ее обнову. — Не помешаем? Нам дядь Коля сказал, что папа у вас…

Сергей наконец-то замечает на дочери новую шубку.

— Нравится? — с тайной надеждой на похвалу спрашивает Юля.

— Ну-у… — тянет Сергей, еще не определивший свое отношение к наряду.

— Так ну — или нравится? — Юля чуть обижена.

Сергей смотрит на Илью, словно ищет у него поддержки, но, не получив ее, отвечает с прежней уклончивостью:

— Носить можно.

Юле этого достаточно, чтобы почувствовать себя принцессой.

— И самое главное — практически задаром! — сообщает она, крутясь перед большим зеркалом.

Слово «задаром» пробуждает в Илье инстинкт бизнесмена.

— Практически задаром — это как? — любопытствует он.

Юля чуть свысока смотрит на человека, задавшего такой глупый вопрос, и отвечает не ему, а отцу:

— Задаром — это в обмен на те шкуры, что ты привез нам в подарок.

— А что за шкуры? Кролики? Каракуль? Лиса? Песец? — не отстает Илья.

Юля теряет часть уверенности и, помолчав, пожимает плечами.

— А пес его знает… Шкуры и шкуры… — Она видит побагровевшее лицо Сергея и пугается. — Папк, что с тобой?

— Сергей Иваныч, что с вами? — в панике вскрикивает Марина, испуганная еще больше.

— Дрянную шубейку! — хватается за голову Сергей. — На шестьдесят соболей…

Единственный его подарок дочь за бесценок сплавила каким-то аферистам.

— Минутку, — не теряющий хладнокровия Илья считает на калькуляторе. — Соболь — сто двадцать баксов за шкурку… шестьдесят на сто двадцать… семь тысяч двести… Шубка… красная цена в базарный день — тысяча двести рэ… — Он поднимает голову и обводит взглядом публику. — В общем, девушки, вы отдали семь тысяч долларов, а в обмен получили сорок.

После этих слов Сергей подскакивает к Юле, хватает за руку и свирепо тащит за собой. Юля пытается вырваться.

— Папа, отпусти, мне же больно! — со смесью обиды и непонимания говорит она.

— Сергей Иваныч! — испуганно хлопочет вокруг них Марина. — Вы только не нервничайте. У мужчин в вашем возрасте может быть удар!

Сергей на мгновение поворачивается к ней и сообщает:

— Удар будет сейчас у кого-то другого! — и снова тащит Юлю прочь.

За ними бежит одевающийся на ходу Илья. Ему крайне любопытно, чем завершится коллизия.

— Я с вами… Вы не против? — спрашивает он.

Никто его не слышит, да он и не ждет официального разрешения.

Сергей буквально вталкивает в магазин «Доху на меху» Юлю. За ними семенит Марина. Последним заходит Илья.

Спустя какое-то время дверь открывается снова. Из магазина выходят Илья, Марина, Юля — в старой куртке — и Сергей. Сергей на ходу пытается сосчитать доллары.

— Все правильно… — говорит он. — Пять тысяч…

— Потолок, — с уважением говорит Илья. — Предел возможного. — И поясняет, загибая пальцы: — Соболя — контрафактные, ситуация — конфликтная. Пять тысяч — это потолок… — Он с уважением смотрит на Сергея. — Но вы сработали безупречно! Господин Серов недаром мне вас хвалил…

— Папа, а кто такой господин Серов? — спрашивает Юля, но тут же понимает. — Дядя Коля?

— Я вас беру, — решительно говорит Илья. — Если вы уже свободны, пойдемте — получите инструкции.

— Хорошо, — кивает Сергей и передает пачку долларов Юле. — Это твое, — говорит он, увидев непонимающие глаза дочери.

— Ты уверен?

Юля смотрит на отца исподлобья. Она не привыкла в этой жизни к подаркам, а потому не исключает подвоха.

— На самом-то деле я должен тебе гораздо больше, — начинает Сергей.

— Ничего ты не должен, — огрызается Юля, которой не нравится, когда отец прибедняется. — А деньги возьму! — Помолчав, она на всякий случай переспрашивает: — Ты уверен?

— Всё, никаких вопросов, — категорически говорит Сергей и в качестве главного аргумента для окончания беседы добавляет: — Мне пора на работу!

Марина, которая все это время молчала, подпрыгивает на месте.

— Сергей Иваныч! — восклицает она, не готовая вот так сразу расстаться.

— Эй, подруга! — окидывает ее свирепым взглядом Юля.

Марина невольно пасует.

— До свидания, Сергей Иваныч! — говорит она и снова не выдерживает: — Можно, я к вам в гости буду заходить?

Юля хватает Марину за шкирку, поворачивает на 180 градусов и говорит на прощание:

— Извините — она тупит стабильно.

— Ты все время говоришь, что я дура, как все блонды! — позволяет себе покапризничать Марина.

— А куда от правды денешься? — ухмыляется Юля.

— Необязательно тыкать меня в мою дурость на каждом шагу, — говорит Марина. — Да еще в присутствии посторонних… Хотя какой вы посторонний, да, Сергей Иваныч? — продолжает она душевно, повернувшись в сторону Юлиного отца.

Юля издает стон и тащит Марину за собой.

Дома у Юли Марина ходит по спальне, прижав руки к груди.

— Он у вас на этом диване спит? — спрашивает она у Юли, которая сразу же пошла на кухню.

Юля снимает картонную коробку и высыпает из нее на пол телефоны. Ей не до пустяков.

— Маринка, ты маньячка! — рассеянно отвечает она.

— Да, знаю, знаю! — машет рукой Марина. — А кому легко?

Юля сгребает телефоны, отсчитывает часть денег, кладет их в сумку вместе с телефонами. Затем задумчиво смотрит на оставшиеся деньги. Получается, она не только рассчиталась с долгом перед Сидором, но у нее еще остается очень приличная сумма. И деньги эти — в полном ее распоряжении.

— Слушай, подруга! — окликает она Марину.

— Да?.. — отзывается Марина из спальни. — А это его рубашка?

— Ты мне подруга? — строго спрашивает Юля.

Марина фыркает.

— Реально обидно такие вопросы слушать, — говорит она, прикладывая рубашку Сергея к груди и разглаживая ее рукава.

Юля выходит из кухни и в упор смотрит на Марину.

— Мне нужна твоя помощь. Реальная.

В кабинете у риэлтора Илья завершает инструктаж.

— Сажаете в машину ту женщину, что видели в приемной, едете по этому адресу… — Он протягивает Сергею записку. — Показываете квартиру.

— Как это — показываете? — не понимает Сергей. — А кто меня туда пустит?

Илья смеется.

— Смелость — это хорошо, но кое-чему вам все же придется подучиться, — снисходительно говорит он и дальше продолжает деловой скороговоркой: — Хозяин вас ждет, проводит по комнатам, на балкон, в санузел. Ваше дело — не мешать ему хвалить свои хоромы и не позволять клиенту углубляться в детали.

— Какие детали? — немедленно спрашивает Сергей.

— Ну, что горячую воду дают несколько дней в году, потому что это последний этаж, что новые обои поклеены только там, где стены не закрыты мебелью, — быстро говорит Илья. — Что квартира не совсем приватизирована и в ней прописаны один зэк и умалишенная бабушка… — Илья молчит и уже мягче добавляет: — Это всё детали, Сергей Иванович. Главное, чтобы клиент подписала с нами договор об оказании юридических услуг и заплатила аванс, четыреста долларов. Там же, на месте. Понятно?

Он нагибается и заглядывает Сергею в глаза.

— Нет, — честно говорит тот. — За что же она нам будет платить, если квартира — такое… такая…

— Говно, вы хотите сказать? — приходит на помощь ему Илья. — Не стесняйтесь, мы же практически коллеги. Качество жилья — не наша забота. Мы помогаем оформить сделку. А если в процессе оформления клиент вдруг прозреет и откажется покупать недвижимость, аванс все равно остается у нас. Так составлен договор. — Илья победоносно улыбается и смотрит Сергею в глаза. — Теперь понятно?

— Теперь? — Сергей встает и угрожающе смотрит на работодателя. — Понятно!

Примерно в это же время в отделе внешних связей мэрии Елена и Аня разбирают бумаги. Аня, которая давно уже видит перемены в настроении приятельницы, пытается ее «расколоть».

— Последнее время ты не слишком разговорчивая стала, — говорит Аня и многозначительно добавляет: — Однако!

— Да? — рассеянно спрашивает Елена, которая явно не настроена откровенничать.

— Иногда они возвращаются, — говорит Аня.

— А? — Елена не понимает пока что, куда клонит подруга.

— Иногда они возвращаются, — повторяет Аня. И поясняет: — Бывшие мужья…

Елена на мгновение поднимает голову. И опускает ее, уклончиво сказав:

— Не без этого.

Аня не выдерживает.

— Слушай, ну чего ты томишь! — говорит она, окончательно забыв про работу. — Расскажи, как там у тебя с твоим бывшим? Всё как в сказках? Совет да любовь?

— Да нечего рассказывать, — пытается замять разговор Елена.

— Вредина, блин! Зачем пудрить мозги подруге? Вся мэрия в курсе, что вы с ним снова живете вместе.

Елена, растерянная, глотает ртом воздух.

— Вся мэрия занимается тем… черт знает чем! Не сошлась я с ним, не живу, — сухо говорит она. — Он вообще приехал к дочке, а не ко мне. Просто ему негде остановиться. Сейчас нашел новую работу, сразу, как получит зарплату, снимет себе жилье.

Аня стучит пальцами по столу, обдумывая услышанное.

— А что тебе наш, — она поднимает глаза к потолку, намекая на Игоря, — по этому поводу сказал?

— Чихать я хотела, что скажет по этому поводу ваш, — раздраженно говорит Елена.

Аня, присвистнув, смотрит на приятельницу широко раскрытыми глазами.

— Неужели всё? — недоверчиво спрашивает она. — Расплевались-разбежались?

Елена, не выдержав ее взгляда, отводит глаза в сторону. Ей тоскливо: врать в этой жизни она так и не научилась.

— Нет еще, — говорит она. — Но рано или поздно это произойдет, разве не так?

— Мэйби! — уклончиво говорит Аня, которая втайне не может не позлорадствовать по поводу любовной неудачи подруги.

Звонит телефон селекторной связи.

— Девочки, это Ира из приемной, — раздается голос секретарши. — Игорь Васильевич просит Елену Николаевну немедленно зайти к нему в кабинет.

Секретарша отключает связь. Аня и Елена смотрят друг на друга.

— Он же сто лет не вызывал тебя в кабинет, — потрясенно говорит Аня. — С тех самых пор, как у вас роман начался…

— Как начался, так и закончится, — мрачно заключает Елена.

С притворной участливостью и внутренним удовлетворением Аня гладит подругу по плечу.

— Не переживай! — говорит Аня. — С мужиками, как в лотерее — на один выигрыш сто пустых номеров.

Елена пристально смотрит на приятельницу и с Аниной насмешливой интонацией отзывается:

— Мэйби!

Николай в ярости бегает по своему кабинету и орет на сидящего за столом Сергея:

— Ты понимаешь, нефтяник хренов, что поссорил меня с одним из ближайших коллег по бизнесу? Всего-то надо было молчать. Сорвал сделку, баба эта хочет теперь подать в суд на Илюшу.

— Ты бы лучше поблагодарил, что я тебе открыл глаза на этого подонка, — сдержанно, но твердо отвечает Сергей.

— Ты понимаешь, лох нечесаный, мне теперь для примирения с ним придется подарить ему по смешной цене часть моего пакета акций в нашей фирме?

— Ты ему лучше подари повестку к прокурору, — парирует Сергей.

— А то, что я тебе, друг сердешный, оказал услугу, а ты мне подложил свинью, это ты понимаешь? — прибегает к последнему, решительному аргументу Николай.

— А ты понимаешь, рокфеллер сраный, что я в жизни не работал со свиньями и не собираюсь этого делать? — взрывается Сергей.

Двое мужчин стоят друг против друга, набычившись. Николай садится и нажимает кнопку звонка.

— Оленька, принесите нам что-нибудь выпить, — говорит он. — И закусон, конечно.

— Николай Александрович, тут звонил Илья Ефимович, — сообщает секретарша.

— Скажите, что вопрос решается, — морщится Николай. — Обижен не будет, это железно.

Николай выключает звонок, и Сергей спрашивает:

— Скажи, Коль, только по правде.

— Легко!

Сергей мнется, потом все же спрашивает:

— Ты такой же, как этот… твой роллтон?

— Риэлтор, дубина!

Оба смеются.

— Не то чтобы совсем, — внезапно став серьезным, говорит Николай. — Но всякое бывает… А потом, это грубая реальность, Серега! — говорит он с тоской. — Приходится иметь дело с тем материалом, который позволяет себя иметь. И никуда тут не вывернешься… — Он внимательно смотрит на друга. — А скажи, тебе за двадцать лет ни разу не приходилось работать под началом сукина сына?

— Приходилось, — признается Сергей. — И не раз. А что делать? — впадая в тоску, спрашивает он.

Николай машет рукой.

— Без поллитра не разберешь. — Он нажимает кнопку и говорит: — Оленька, мы заждались!

Елена входит в кабинет с табличкой «Вице-мэр Синцов Игорь Васильевич» и видит сидящего за столом Игоря.

— Можно, Игорь Васильевич? — немного юродствуя от отчаяния, спрашивает она. — Ничего, что я официально?

Игорь, откинувшись в кресле, смотрит на нее. Он озабочен какими-то своими мыслями.

— Так что, Игорь Васильевич? — в том же тоне продолжает Елена. — Наверное, подумали и решили оставить меня раньше, чем это сделаю я? Или для надежности заодно решили меня уволить? А то к чему бы все эти церемонии, официоз, игры в молчанки.

— Лена! — с торжеством в голосе говорит Игорь.

Елена вздрагивает от неожиданности.

— Что случилось?

Игорь триумфально смотрит на нее, а затем сообщает великую весть:

— Сегодня моя благоверная подписала мне обходной лист.

Елена чувствует, как у нее подкашиваются ноги. Она уже ничего не соображает.

— А можно попонятнее?

— Считай, что я разведен, а значит, свободен, — чеканя каждое слово, изрекает Игорь. — Как только вся эта юридическая бодяга закончится, мы с тобой идем в загс и расписываемся.

— Свободен? — слабеющим голосом переспрашивает Елена.

— Квартиру, правда, придется отдать в порядке компенсации, — морщится Игорь. — Но, я думаю, на первое время, где нам жить, что-нибудь придумаем, а там…

Он не заканчивает фразу, потому что Елена падает в обморок. Игорь в панике вскакивает, затем нажимает кнопку вызова секретарши.

— Ирочка, воды, — в панике кричит он и никак не может подобрать нужное слово. — Человеку плохо!

Заметно повеселевшая Юля открывает дверь в квартиру и сразу чует ароматы готовящихся блюд. Не раздеваясь, она заходит на кухню и видит Сергея в фартуке, разделанную курицу, мелко нарезанную морковь, расставленные по столу приправы.

— Привет, папк! — оживленно говорит она, вдыхая запахи. — Что за чудные ароматы?

— Вот, решил побаловать вас пловом, — сообщает Сергей. — Не одними же пельменями и яичницей кормиться!

— Супер! — восклицает Юля и как девочка практичная сразу же интересуется: — Откуда лавэ?

— Наличные! — с долей самодовольства говорит отец. — За сделанную работу!

Юля улыбается.

— Так мы обмываем твой первый контракт? С этого места подробнее, пожалуйста!

— Ну, контракт не контракт, — уклончиво говорит Сергей. — Пошел на рынок, спросил, нужны ли грузчики. Грузчики нужны всегда и везде. Так что с голоду не пропаду. А чуть поднакоплю — сниму квартиру, перестану тебя и маму стеснять.

Юля меняется в лице.

— Дорогая редакция… Я охреневаю! — после паузы говорит она. — Пардон!.. Вырвалось… Папа, ты же должен был сегодня провести первую сделку?

— Должен, — соглашается Сергей. — Оказалось, что для этого нужно надувать людей. Я плюнул и пошел на рынок.

Юля бьет ладошкой по косяку двери.

— Бли-и-ин! И за что мне такая непруха во всем? — ожесточенно говорит она.

Сергей откладывает нож и берет Юлю за руку.

— Дочь, что не так?

— Всё не так, дорогой папахен! — вырывая руку, говорит Юля.

— Юля, не надо, — пытается успокоить ее Сергей.

— Папа, ты понимаешь, что ты лох? — с тоской спрашивает Юля.

Сергей тоже не выдерживает и бьет кулаком по косяку. Ходит по кухне туда-сюда.

— И ты туда же! Словно сговорились! «Ты лох! Ты лох!»

— Я-то думала, что хоть кто-то из нас выбьется в люди! — говорит Юля. —

И другим дорогу укажет! А тут, блин, папа у нас оказался интеллигентом! Надувать людей, видите ли, ему стыдно! Я уже рассказала всем, что батя у меня — риэлтор. А он пошел на рынок! Ишачить на черных!

— Послушай! — Сергей снова пытается что-то объяснить дочери. — Нет плохой работы! Есть плохие люди!

На Юлю такие доводы не действуют.

— Ты эти сказки в детсаде мелким рассказывай! И то тебя обсмеют! Вернулся мой папа-волшебник! И теперь он работает на рынке грузчиком! Да я со стыда сгорю! Мать — интеллигентка с дипломом получает гроши, зато сохраняет гордость. Папаша — грузчик и бомж. Пошли вы все! Уезжаю из этого сраного города! Глаза бы мои вас не видели.

Юля резко разворачивается и выбегает из квартиры.

— Стой! — кричит Сергей и бежит за ней.

На лестничной площадке он ловит дочь за плечо.

— Стой, я сказал!

— Ненавижу! — хрипит Юля, пытаясь вырваться. — Всех вас ненавижу! Себя ненавижу! Убери руки, неудачник хренов! Нашел себе неудачницу жену, родил неудачницу дочь!

Сергей дает пощечину Юле.

— Заткни свой грязный рот! И не смей при мне плохо говорить о матери!

Юля затихает, изумленно глядя на отца. Тот, почувствовав, что дочь не убежит, отпускает ее, нервно ходит по лестничной площадке.

— И что дальше? — еле слышно спрашивает Юля.

— Дальше? — Сергей вспоминает весь накопленный им за эти дни запас сленга. — А мне это, доча, глубоко беспонтово! А если не втыкаешь, бикса, то будет тебе полный жопан!

Войдя в раж, он показывает Юле кулак с поднятым указательным пальцем.

В это время по лестнице проходит пожилая соседка.

— Здравствуй, Юленька! — боязливо говорит соседка, прижимаясь к стенке. — Здравствуйте, Сергей Иванович!

— Здравствуйте, Аделаида Мелкумовна! — вместе отвечают Сергей и Юля.

Соседка торопливо открывает дверь и тут же запирает ее изнутри. Юля падает на пол, хохоча.

— Что? Что? Что не так? — спрашивает Сергей, чуть смущенный.

Юля поднимается и вытирает выступившие от смеха слезы.

— Папк, не пытайся копировать наш базар! Говори, как говорил. Так у тебя лучше получается.

— А как еще мне тебя в чувство привести? — спрашивает Сергей.

— И жест у тебя неправильный. Нужно поднимать вверх не указательный, а средний палец.

Юля меняет пальцы на руке Сергея, приводя их в нужную позицию. Сергей рассматривает комбинацию из пяти знакомых пальцев.

— Да? Мудрено как-то, — скептически говорит он. — И слишком уж… женственно, что ли… Сплошной цирлих-манирлих… В наше время ту же самую мысль выражали проще и энергичнее.

И Сергей в порядке иллюстрации перегибает руку через локоть.

Неожиданно щелкает дверь, по лестнице мимо Сергея и Юли спускается Аделаида Мелкумовна с собакой на поводке. И снова застает отца и дочь за странным, мягко говоря, занятием.

— Ё-мое! — Сергей отворачивается.

— Не менжуйся, — успокаивает его Юля и как ни в чем не бывало спрашивает соседку: — Аделаида Мелкумовна, как ваш Бадди?

— Спасибо, — отвечает соседка, опасливо проходя мимо них. — Было расстройство желудка, но вылечили… — Любопытство пожилой женщины берет верх над осторожностью, и она спрашивает: — А что это вы тут друг другу показываете?

— Культурный обмен, — широко улыбаясь, сообщает Юля. — Эстафетную палочку от папахена в руки получила.

Соседка торопливо выбегает вслед за собакой по ступенькам.

— Пап, — став неожиданно серьезной, говорит Юля, — вообще-то я хотела с тобой одну тему перетереть…

Юля и Елена сидят на кухне. Сергей смотрит телевизор, переключая каналы.

По MTV крутят ролики. На Первом канале идет какой-то кровавый американский боевик. На канале «Россия» — передача «Дежурная часть», сообщают подробности бытового преступления. На НТВ — очередной сериал из жизни гламурных дамочек. Дальше — какой-то дециметровый канал, где идет порнофильм.

Оглянувшись на кухню, Сергей нажимает кнопку на пульте и попадает на фильм «Покровские ворота». Идет сцена в загсе, тот фрагмент, где выясняется, что свидетель — Хоботов, бывший муж новобрачной Маргариты Хоботовой.

— Ага! — говорит Сергей и располагается поудобнее. И в этот момент начинается реклама. — Тьфу! — Сергей раздосадован. Раздается звонок в дверь.

Открывать идет Елена.

— Кто там? — вертит головой Сергей.

— Маринин отец, — сообщает Елена. — Хочет поговорить с тобой.

Сергей выходит в прихожую приветствовать гостя.

— Вечер добрый, Владимир Михалыч! — радушно говорит он. — Проходите!

— Давайте по-простому — просто Михалыч! — предлагает отец Марины.

— Просто Иваныч! — трясет ему руку Сергей.

— А можно я с вами наедине, — понизив голос, просит Маринин отец. —

Дело деликатное, как-то так вот…

При этих словах Елена и Юля переглядываются. Что еще за деликатное дело?

В спальне за бутылкой водки чуть захмелевший отец Марины говорит:

— Слушай, Иваныч! Даже не знаю, с какого бока начать.

— А с любого! — предлагает ему Сергей, закусывая.

— И то правильно!.. — смеется Михалыч и тут же снова начинает нервничать. — В общем, ты знаешь. У меня, кроме дочки, никого на этом свете нет.

— Хорошая у тебя дочка, — сообщает ему Сергей.

Михалыч странно смотрит на него.

— К этому еще вернемся, — говорит он и продолжает: — Жена рано умерла… Сам я — человек, скажем так, не идеальный…

— Ну почему же? — возражает Сергей.

Отец Марины смеется.

— Нет, не совсем уж говно, скажем так… Но не Павка Корчагин.

— Это точно! — бьет его по плечу и смеется Сергей.

— И не Жеглов с Шараповым, — продолжает Михалыч.- В меру продажный, в меру сволочной мент. Беру взятку — потею от трусости. И поэтому беру меньше, чем предлагают. Боюсь, что однажды все-таки поймают и посодют.

— Ну, от тюрьмы да от сумы… — философски говорит Сергей.

— Вот и я про то же, — оживляется Михалыч. — Одна у меня печаль — Маринка… Если что со мной случится, на кого девку оставить? — Он все так же странно взглядывает на Сергея. — Ты вот сказал, она хорошая… В общем… она меня послала к тебе сватом…

Воцаряется молчание.

— Погоди! — поднимает руку Сергей. — Не понял…

— Маринка моя уже не первую неделю только о тебе говорит… — утирает пот майор. — В общем, просила передать: если не согласишься сделать ее своей женой, она помрет… Врет, конечно, не помрет… Но в остальном — подтверждаю… — Он торопливо наливает новую рюмку водки и выпивает ее залпом. — Уфф!!! Как сказал главное, сразу полегчало.

— Михалыч, передай…

И снова воцаряется тягостная пауза. За дверью склоняются к замочной скважине Юля и Елена.

— Передай, что я очень благодарен ей за такое предложение, но принять его не могу, — заканчивает Сергей.

Михалыч встает.

— Хорошо… Слава богу, объяснились… и с плеч долой, — говорит майор.

Оба они выходят в прихожую, едва не задев дверью Елену и Юлю. Отец Марины медленно одевается — он в полной прострации.

— Вы что, подслушивали? — спрашивает Сергей у Юли и Елены.

— А как же иначе? — говорит Елена.

— Ну ты, папк, как маленький! — говорит Юля. — Мы что, не женщины, что ли?

— В общем, всего хорошего! — прерывает их Михалыч. — Если передумаешь…

— Не передумает! — опережает Сергея Юля. — Если папа сказал, то это раз и навсегда.

— Хороший ты мужик! — говорит Михалыч Сергею и выходит.

— До свидания! — кричат ему вслед Юля и Елена.

Юля закрывает дверь, смотрит в глазок и поворачивается к отцу и матери.

— Но вообще я Маринку вполне понимаю, — говорит она и обращается к Елене: — А, мам?

— Да, наверное, — отвечает Елена. Она тоже приняла какое-то решение. — Ну, раз пошла такая пьянка… — преувеличенно бодро говорит она, — в общем, я хотела бы пригласить тебя, Сережа, и тебя, Юля, на одно мероприятие…

— Что за мероприятие? — живо интересуется Юля.

— Ну, как бы вам сказать… — смущается Елена.

Прошло несколько дней, и вот уже в отдельном зальчике ресторана сидят за столом Сергей, Юля, Елена и Игорь. Игорь торжественно объявляет:

— Я пригласил всех близких людей Елены Николаевны… потому что… — запнувшись, он продолжает: — Потому что других близких людей у нас с ней, в общем-то, нет… Прошу прощения, сбиваюсь, — смущенно говорит он.

— Ничего, Игорь Васильевич! — подбадривает его Юля. — Все чикаго! Продолжайте!

— Спасибо, Юля, — кашлянув, говорит Игорь. — Мы собрали вас, чтобы публично объявить о нашем желании сочетаться браком…

Юля бурно, на грани фола, аплодирует. Сергей неловко присоединяется к ней, но Игорь, входя в роль оратора, привычным властным жестом просит остановить аплодисменты.

— Иначе говоря, мы пригласили вас на помолвку, — продолжает он. — Хотя такого термина и нет в нашем законодательстве…

— Зато есть вы — и мама! — прерывает его Юля и берет бокал. — Горько!!!

— Погодите, но это же еще не свадьба! — покраснев до ушей, говорит Елена.

— А какая разница? — возражает Юля. — Сказано, нет такого юридического термина. Значит, все можно… Папа, давай вдвоем!

И отец с дочерью хором кричат:

— Горько!!! Горько!!!

Уступив такому бурному натиску, Елена и Игорь целуются, а Юля вслух считает:

— Раз!.. Два!.. Три!.. Десять!..

Раскрасневшиеся Елена и Игорь отрываются друг от друга.

— Слабовато!.. — критически говорит Юля. — До свадьбы надо будет подучиться. Да, папа?

Игорь оживляется.

— Кстати, насчет свадьбы, — говорит он. — Сергей Иванович, простите, если я говорю что-то не то… У меня к вам просьба… Я уже сказал, близких людей у нас в этом городе не так уж много… Короче, не могли бы вы стать свидетелем на нашей свадьбе?

Сергей слегка озадачен.

— Спасибо за доверие, конечно, — говорит он. — Но я тут видел один фильм, там бывший муж — свидетель на свадьбе у бывший жены. В результате получилась комедия. Так что, — оглядывает он собравшихся, — извините, но я воздержусь…

К ресторану, где отмечают помолвку, подъезжает милицейский «уазик». Из него выходят трое знакомых нам милиционеров.

И — бывает же такое совпадение! — из ресторана выходят Юля и Елена.

— Ловим машину или пройдемся пешком? — спрашивает у дочери Елена.

— Пройдемся пешком, — отвечает Юля. — До вокзала. Там у меня минутное дело.

Из ресторана выходит Сергей.

— Ну, я тоже готов.

Милиционеры видят Сергея и… отдают ему честь!

Они сами вряд ли понимают, что заставило их это сделать. Страх перед тем, кто оказался сильнее? Или не до конца изжитое уважение к справедливости и чести?

Сергей кивает им как ни в чем не бывало. Первым приходит в себя первый милиционер.

— Что за хреновня? — шипит он на подчиненных. — Руки опустить! Не на параде.

Но тут как назло из ресторана выходит Игорь. Увидев вице-мэра, милиционеры снова вытягиваются и отдают честь.

— Вечер добрый, Игорь Васильевич! — с привычной подхалимской интонацией говорит первый милиционер.

— Добрый вечер, добрый вечер! — рассеянно кивает им Игорь. — Да вы расслабьтесь, не на параде!

Игорь проходит, и первый милиционер, обернувшись к товарищам, кричит:

— Я кому сказал, опустить руки! Не на параде!.. — Он хочет еще что-то сказать, но, не найдя слов, добавляет: — Работать надо, а не руками махать!

Поздний вечер. На платформе вокзала оживленно. Голос из репродуктора сообщает: «До отправления поезда „Кострома — Москва“ остается пять минут. Просьба к пассажирам занять места, провожающим — выйти из вагонов».

По платформе идут Сергей, Юля, Елена, Игорь. Они останавливаются у главного входа в вокзал напротив одного из вагонов. К ним подбегает озябшая от ожидания на морозе Марина.

— Всем привет! — машет она рукой в перчатке. — Я задрыгла, пока вас ждала.

— А что, собственно, у вас тут за дело? — интересуется Елена.

— Это к Юльке, — мотает головой Марина.

Елена хочет спросить у дочери, но та прижимает к губам палец.

— Тсс! Минутку! А вот и он…

Из-за здания вокзала со стороны остановки такси выбегает запыхавшийся Юрик — без шапки и шарфа, мокрый и дымящийся на морозе.

— Здрасьте! — говорит Юрик взрослым и тут же обращается к Юле. — Привет! Ты, собственно, чего вызвала?

На самом деле он рад, что подружка, кажется, снова готова возобновить с ним отношения после ссоры.

— Чуточку терпения! — говорит ему Юля. — Я сейчас все скажу. — И спрашивает у Марины. — Вещи занесла?

Марина с трудом удерживает себя от того, чтобы не пялиться на одного только Сергея.

— Занесла, занесла! А в чем тут фишка-то, Юльк? — любопытствует она. —

Я что-то не врубаюсь.

— Внимание! — громко говорит Юля. — Дорогие мои! Муттер, подруга моя, котик мой Юрик, дорогой отчим…

— Будущий отчим, — кашлянув, говорит Игорь и оглядывается. — Пока что, — поясняет он.

— Не важно! — отмахивается Юля. — Дорогой отчим! И, конечно же, ты, мой милый папахен!

Марина, не выдержав, начинает бурно хлопать. Юля снова машет рукой.

— Погоди! Сейчас вот уж точно не до шуток! — И она начинает заранее подготовленный спич: — В общем, дорогие мои. Шестнадцать лет я не видела папки, а как только стукнуло мне восемнадцать — и папку увидела, и отчима нового обрела…

Игорь снова хочет внести уточнение, но, взглянув в лицо Юле, удерживается от слов. А Юля продолжает:

— У меня были большие счеты к моему отсутствовавшему родителю… — Она смотрит на Сергея. — Не скажу, что все они сняты, кто знает, что еще из меня может вылезти. Но я рада знакомству со второй родительской половиной. Потому что он научил меня трем вещам. Первое — верить, что все возможно. Второе — уже не помню что, забыла от волнения, а вспоминать некогда. А третье — быть щедрой. Так вот, дорогие мама и отчим, — поворачивается она к Елене и Игорю. — Папа мой вчера снял комнату, а сегодня я делаю вам со своей стороны подарок — отдаю в полное ваше владение нашу комфортную двухкомнатную хрущобу. Чтобы не пришлось молодым свой медовый месяц встречать на улице под кустом.

Я на время исчезаю из вашего поля зрения. Не беспокойтесь за меня — все у меня будет хорошо.

Елена явно растеряна.

— Юля, я ничего… — начинает она.

Но Юля останавливает ее и подходит к Юрику.

— Юрик, котик мой, ты славный, и мне с тобой часто было хорошо, — говорит она, прижавшись к бывшему бойфренду. — Возможно, из тебя со временем вырастет настоящий мужик. И ты найдешь себе деваху, которая тебя… которая тебе… В общем, с ней тебе будет лучше, чем со мной… — Она целует Юрика в губы и отталкивает его. — А пока я тебя бросаю! Поверь мне, так будет правильно.

На путях загорается зеленый огонь семафора — сигнал к отправлению поезда. Проводницы с лязгом поднимают сходни вагонов. Юля подбегает к ближайшему вагону и, махнув перед лицом проводницы билетом, запрыгивает в тамбур.

— Когда у меня все устроится, я вам сообщу! — кричит она и машет рукой. — Прощайте!

Поезд трогается. Сначала медленно. Затем все быстрее. Отец, мать, будущий отчим, Юрик с той же скоростью идут по перрону.

— Да, пап, — сообщает Юля, — медвежью шкуру я забрала с собой. Ты ж мне ее подарил, правда?

— Правда! — смеется Сергей.

И тут все, сп

— Правда! — смеется Сергей.

И тут все, спохватившись, машут руками. Поезд уезжает. Елена, Игорь, Юрик, Марина, Сергей стоят на опустевшей платформе и смотрят друг на друга.

Молчание нарушает Марина.

— И кто куда сейчас? — невинно спрашивает она, ни к кому вроде бы конкретно не обращаясь, но явно имея в виду Сергея. Тот сегодня один и вряд ли откажется в такую ночь и мороз проводить одинокую девочку, подругу своей дочери, до дому.

Сергей и Марина стоят у подъезда дома, где она живет. Ночь, мороз, изо рта идет пар.

— Вот мы и дошли, — грустно говорит Марина. — Спасибо, что проводили, Сергей Иванович. Я, конечно, наврала, что боюсь темноты и пьяных, но все равно спасибо.

— Не за что, Марина! — отвечает Сергей.

И снова — молчание. Замерзшая Марина топчется на месте, пытаясь согреться.

— Ну я пойду, наверное? — говорит Сергей.

— А я совсем замерзла, — торопливо отвечает Марина. Потрогайте руки — как две ледышки.

Она протягивает руки вперед. Сергей деликатно трогает их и хочет отпустить, но Марина вцепляется в него изо всех сил.

— Послушай, ты, медвежья шкура! Неужели ты и вправду такой бесчувственный? Ты что, не видишь, что я люблю тебя? — кричит она со слезами на глазах и колотит Сергея в грудь. — Или ты, чурбан неотесанный, хочешь, чтобы я на колени встала? Без проблем!

Марина падает перед Сергеем на колени, прижимается к его ногам и плачет.

— Прости меня! Прости меня! Я буду другой! Я стала другой! Я тебе буду верная, как собака! Я загрызу каждого, кто захочет оторвать тебя от меня! Возьми меня с собой! Уедем из этого города! Ты не раскаешься! Ты не раскаешься!

Сергею удается оторвать Марину от себя и поставить на ноги. Марина сникает и прижимается головой к груди Сергея. И так они какое-то время стоят.

— Наверное, ты сказала чистую правду, — говорит Сергей. — Но правда не всегда бывает правильной. Я не могу сделать то, о чем ты просишь. И скоро ты поймешь, почему. А вообще — уезжай. Как Юлька. Это лучшее, что ты можешь сделать. — Поколебавшись, он целует Марину в лоб. — Прощай!

Сергей уходит. Марина стоит, глядя невидящими глазами ему вслед. Сзади появляются два парня, те самые, что приставали к Марине на вечеринке у Сидора. Они подкрадываются и пытаются обнять Маринку.

— Маринк, мы ж говорили, никуда ты от нас не денешься, — говорит первый.

— Потому что никому, кроме нас, не нужна, — добавляет второй. — Может, по пивчинскому для разгона?

Маринка резко разворачивается и смотрит на парней.

В бывшей Юлиной квартире отгуляли свадьбу Игорь и Елена. Елена в белом платье и Игорь в строгом костюме провожают Сергея.

— Ну, молодые, совет да любовь! — говорит Сергей.

Игорь с благодарностью трясет ему руку.

— Спасибо, Сергей Иванович, что заглянули. Посидели скромно, по-семейному… Когда вылетаете?

— Завтра вечером из «Домодедова». Ну, я пойду! Колька в машине заждался.

И на вокзал пора. Проводов устраивать не будем! Не последний раз в жизни видимся…

— Счастливого полета! — говорит Игорь. — А как вам удалось найти работу в Ханты-Мансийске? Туда, я знаю, попасть сложнее, чем в Монте-Карло.

Сергей смеется.

— А для чего ж на свете есть друзья? Счастливо!

На дворе поздний вечер. Крупными хлопьями валит снег. Николай сидит в машине напротив подъезда. В дверях появляются Сергей и Елена.

— Ну, прощай! — поворачивается к бывшей жене Сергей.

— Прощай! — говорит Елена, порывисто обнимает его и неожиданно плачет.

Сергей смущен. Вечно эти женские слезы некстати.

— Ну-ну, только не надо сырость на морозе разводить, — говорит он, утирая ей глаза носовым платком. — Гидрометцентр осадков не обещал.

— Без тебя у меня ничего бы не было, — всхлипывая, говорит Елена.

— А чего — ничего? — пытается отшутиться Сергей.

— Ничего, — сморкаясь в платок, говорит Елена. — Ни семьи, ни дочери, ни нынешнего мужа. Без тебя никакой бы жизни у меня не было… — Она поднимает глаза на Сергея. — Одно умирание.

— Ладно-ладно! — Сергею неловко. Он снова пытается шутить. — Хорошо, что твой нынешний муж нас не слышит. Я бы на его месте не на шутку взревновал.

И сцену бы устроил. С мордобоем.

Они стоят, обнявшись. С неба валят крупные снеpжные хлопья.

— Я тебе говорила? — Елена поднимает голову. — Юлька прислала телеграмму. Сняла в Москве квартиру, устроилась на подготовительные курсы при твоем институте. И работу себе какую-то нашла.

— Ну! — весело говорит Сергей. — Я не сомневался, что у нее все получится.

Елена отодвигается и смотрит на него.

— Так ты все знал про ее планы? — с притворным упреком говорит она.

— В общих чертах, — уклончиво говорит Сергей, и оба смеются.

— Папина дочь! — говорит Елена, утирая остатки слез. — Всегда знала, что она пошла в тебя.

— Всё! — торопится Сергей. — Беги, а то совсем замерзнешь! И Колян за-

ждался!

Словно в подтверждение этих слов Николай нажимает на сигнал.

На закате следующего дня Сергей сдает багаж в зале регистрации вылетов в аэропорту «Домодедово». Взяв ручную кладь, он хочет пройти по зеленому коридору, когда сзади раздается крик:

— Папа, погоди!

Сергей оборачивается и видит бегущую Юлю. Отставив в сторону вещи, он ловит дочь и кружит ее вокруг себя.

— А ты откуда здесь? — спрашивает он.

— Маринка позвонила. От мамы узнала, что ты сегодня летишь в Ханты-Мансийск, и мне сообщила.

— Как ты тут? Мама сказала про твою телеграмму.

— Попробую поступить этим летом, — сообщает Юля. — Не получится — поучусь на курсах еще год. Или пойду на платный, а потом уже переведусь на дневное отделение.

Сергей оценивающе смотрит на нее.

— Не бросишь? — спрашивает он. — Как свой факультет иностранных языков?

Юля отрицательно качает головой.

— Не-а! Это как брак по расчету и брак по любви, — поясняет она. — Тут я сама выбирала, что хочу.

— Ты знаешь, с браком по любви тоже разное бывает, — значительно отвечает Сергей.

— Кто б говорил! — смеется Юля. — Ты скажи… — Она замолкает, слишком мало времени для разговора. — Даже не знаю, что сперва спросить, — виновато говорит она.

И словно подтверждая ее опасения, голос в динамике сообщает: «Заканчивается регистрация на рейс «Москва — Ханты-Мансийск».

— Ну вот, не успела толком даже парой слов перекинуться, — с досадой говорит Юля. — И в гости тебя не успела зазвать.

— Ничего страшного! — успокаивает ее Сергей. — У нас с тобой вся жизнь впереди!

Юля прижимается к отцу изо всех сил. А потом с такой же силой отталкивает.

— Тогда иди! — Она снова порывисто обнимает и снова отталкивает. — Прощаться не будем!..

Она отходит к барьеру и отворачивается, чтобы спрятать слезы. Сергей с баулами идет к окошку паспортного контроля. Отдав паспорт и билет, он поворачивается к Юле, которая осталась у барьера.

— Да, а как там Марина? — кричит он.

Юля показывает ему, что не слышит.

— Как Марина? — снова кричит Сергей.

Юля снова разводит руками. Сергей машет ей на прощание.

Поздно ночью у себя в московской квартире Юля принимает душ. В этот момент, совершенно не вовремя, звонит телефон.

Юля, высунув голову из-за занавески и отплевываясь, находит трубку телефона и прижимает ее к уху.

— Алё? — говорит она.

— Юльк, привет! — слышит она голос Марины.

— Здорово, подруга! — обрадованно говорит Юля. — Ты откуда звонишь?

— Из аэропорта. Сажусь на самолет до Ханты-Мансийска.

Юля присвистывает от изумления.

— Блин! Ты совсем рехнулась!

— Я не знаю, получится или нет, но я лечу.

— Ты просто крейзи! — качает головой Юля. — Где ты там будешь жить?

Но у Марины все продумано.

— У меня там, оказывается, тетка живет. Заведующая универмагом или что-то такое. Так что с жильем и работой проблем не будет.

Юлька чувствует, как подступают слезы.

— Маринка… Подруга…

— Решила, как и ты, — сообщает Марина. — Начать жизнь сначала… — Она смеется. — Дурной пример заразителен… (Обе молчат.) Ты чего молчишь? — спрашивает Марина.

— Это я плачу, — сообщает Юля.

— Я дура, наверное, — признается Марина. — Не понимаю, чего тебе плакать…

— От радости за тебя, дура! — смеется и плачет Юля. — Только…

— Что? — немедленно спрашивает Марина.

— Слишком хорошо все получается… — Юля молчит и добавляет: — Но ты все сделала правильно…

Бывшая квартира Юли. На кровати в пижамах сидят Елена и Игорь. Елена причесывается.

— Включи телевизор, что ли, — говорит мужу Елена.

Игорь берет пульт в руки и включает телевизор. Виден логотип программы новостей одного из федеральных каналов.

У себя в квартире Юля читает учебник, лежа на медвежьей шкуре. Отложив книгу, она переворачивается на спину и, взяв в руки пульт, включает звук в телевизоре.

Голос корреспондента сообщает:

— Кроме Миллы Йовович, в феерической шоу-программе «Артек — детской мечты страна» выступят певица Руслана, украинская группа «Тартак», российская «Иванушки Интернешнл», латышская «Putnu Balle», молдавская «O-Zone».

А теперь снова — к главной новости дня.

— Опять чего-то случилось, — бормочет Юля. — Спасибо, не надо…

Она тянется к пульту, чтобы переключить программу, но в этот момент слышит слова ведущего.

— С места падения самолета, следовавшего рейсом «Москва — Ханты-Мансийск» сообщает наш корреспондент Денис Извеков.

Елена и Игорь резко поворачиваются к телевизору.

— Только что стали известны списки пассажиров, летевших этим рейсом. Вот они, — говорит корреспондент.

Экран телевизора. На фоне кадров с места аварии идут имена пассажиров…

«…Снегирев Сергей Иванович…»

Юля кладет ладонь на идущую по экрану фамилию отца, словно пытаясь остановить ее.

А в это время в салоне самолета «Москва — Ханты-Мансийск» Марина сидит в кресле у иллюминатора. Проводница о чем-то спрашивает ее. Марина отрицательно качает головой. Она смотрит в иллюминатор и видит пейзаж — темно-синее небо, луна, заснеженные равнины.

Елена и Игорь стоят возле телевизора. Игорь обнимает Елену. Глаза Елены сухи и отрешенны.

Юля по-прежнему сидит у телевизора, положив на экран руку, хотя под рукой уже давно идет реклама.

В салоне самолета Марина вставляет в уши наушники, включает плеер и откидывается в кресле, блаженно и мечтательно улыбаясь.

Авторы выражают благодарность Станиславу Говорухину и Юлии Ауч за помощь в работе над сценарием.