Вуди Аллен. Неторопливое созерцание жизни

Беседу ведет и комментирует Синтия Лючиа

Вуди Аллен

В картине «Мечта Кассандры» Вуди Аллен исследует природу социального статуса как явления и как жизненной ценности человека, обретение или утрата которой влияют в итоге на глубинные уровни самосознания и на чувство собственного достоинства. Тема эта, можно сказать, красной нитью проходит через все творчество Аллена, начиная с картины 1977 года «Энни Холл». Сознательно или подсознательно герои Аллена пересматривают свое положение в мире и обществе по мере того, как у них рождаются новые мечты, стремления, амбиции, складываются отношения с другими людьми. Развивая свои идеи, рассматривая их в разных ракурсах то в комедиях, то в драмах, Аллен словно постоянно задает вопрос: могут ли еще искренние чувства или поступки существовать в мире, которым правят неумеренные желания, жажда славы и богатства? Даже смысл слова «любовь» уже зачастую становится неясным, вводя человека в заблуждение, сбивая с толку. Могут ли любовь и страсть существовать свободно, не находясь под вечным гнетом общественного статуса, — вот что интересует режиссера. Он довольно прямо обращается к этой проблеме в «Манхэттене», герои которой чувствуют, что их словно вынуждают всегда искать в отношениях какую-либо выгоду, «торговаться». И хотя героиня Мэриэл Хемингуэй, юная Трейси, кажется, свободна от подобных предрассудков в отношениях с героем Аллена (который на тридцать лет старше ее), именно ее слова в конце фильма выявляют главную идею: «Не все люди продажны и испорченны, надо немного доверять хоть кому-то». И в долгом взгляде Аллена, сопровождающем эти слова, полном неуверенности, грусти и иронии, заключено именно то, что режиссер продолжает изучать в своих картинах, многие из которых словно проверяют на истинность утверждение Трейси.

Синтия Лючиа. В ваших картинах вы уделяете много внимания общественному положению героев, тому, как они добиваются его и теряют, и к чему в итоге это приводит. Расскажите, чем вас так привлекает эта тема?

Вуди Аллен. У человека множество разнообразных амбиций во всех сферах жизни: в социальной, материальной, духовной, даже в любви — все это и составляет понятие «статус», хотя иногда оно просто обозначает определенное положение в обществе. Говоря о статусе и его атрибутах в том смысле, которое ему придавали греки, можно назвать его проверкой моральных принципов человека, того, насколько далеко он может зайти для достижения своих целей, будь то успешная карьера, сомнительная известность, популярность или богатство. Стремления людей не меняются, мотивы остаются прежними во все времена, и подтверждений тому тысячи: взять хотя бы героев «Макбета» или других произведений.

Синтия Лючиа. Могла бы Америка стать местом действия фильмов «Мечта Кассандры» и «Матч-пойнт», или классовая принадлежность и общественный статус — типичные ценности именно английского общества?

Вуди Аллен. Место и сюжет напрямую не связаны с Англией. Скорее, это вышло случайно. Изначально «Матч-пойнт» был задуман как история о людях из богатой семьи, живущей в Хемптоне на Лонг-Айленде. Потом я перенес действие в Англию, где общественное положение налагает на человека большие обязанности, где роль статуса все же выше, чем в Америке. То же было и с «Мечтой Кассандры». Я написал сценарий и поставил его в Англии, но с таким же успехом мог бы снимать историю о двух братьях в Бруклине, Квинсе или Манхэттене, с теми же поворотами сюжета, теми же конфликтами и развязкой. Однако, действительно, в лондонском обществе классовые различия ощущаются сильнее.

«Матч-пойнт»

Синтия Лючиа. Особенно интересным мне показался персонаж Колина Фаррелла: он не похож на других убийц в ваших картинах. В «Матч-пойнте» и «Преступлениях и проступках» речь шла о рационально мыслящих людях, материалистах и атеистах, переживающих кризис духа, а Терри можно даже назвать богобоязненным человеком.

Вуди Аллен. Мне хотелось изобразить троих людей с разными характерами. Один легко идет на компромисс с самим собой, почти не сомневаясь, другой идет, но неохотно и в конце концов оказывается слишком совестлив, чтобы исполнить то, на что подписался. В какой-то момент он осознает, что это неправильно, и просто не может действовать дальше. Ему кажется, что, возможно, существует какой-то высший закон вселенной, который он преступил и теперь следует как-то исправить совершенное. Третий — дядя Хоуард — аморален. Он готов свалить на своих племянников груз ответственности, толкнув их на убийство, чтобы устранить «неудобного» ему человека и выйти победителем. Я хотел показать контраст между этими тремя героями.

Синтия Лючиа. Случается ли, что во время работы над серьезной, даже мрачной картиной вам кажется, что стоит немного разбавить историю юмором?

Вуди Аллен. Случается. В «Мечте Кассандры» есть смешные моменты. Это такие мелкие детали, наподобие тех, что были в «Матч-пойнте», в сцене, когда герой Джонатана Рис Мейерса поспешно собирал ружье, чтобы убить старушку в соседней комнате. Он нервничал, все у него валилось из рук, и это выглядело забавно. Похожие моменты есть и в «Кассандре»: братья собираются убить человека, но постоянно находят предлог, чтобы потянуть время. Терри шепчет брату: «Пусть сначала поговорит с матерью по телефону, а потом убьем его». По-моему, смешной получилась и встреча лицом к лицу с будущей жертвой на вечеринке. Я не собирался пересыпать весь фильм шуточками, но добавил немного легких, забавных и ироничных подробностей — в надежде, что это придаст фильму большую естественность, живость и достоверность.

Синтия Лючиа. Во время просмотра «Мечты Кассандры» и «Матч-пойнта» у меня то и дело возникали ассоциации с романом Патрисии Хайсмит «Талантливый мистер Рипли» и в какой-то степени с его экранизацией — фильмом «На ярком солнце» Рене Клемана. Возможно, вы, намеренно или случайно, проводили какие-то параллели с книгой или фильмом при работе над «Мечтой Кассандры»?

Вуди Аллен. Нет, такого не было. Я не поклонник фильма «На ярком солнце». И не могу сказать, что мне нравится проза Хайсмит, хотя когда ее экранизировал Хичкок — это другое дело. Идея «Мечты Кассандры» родилась из написанной мной ранее пьесы о семье, которая очень ждала приезда дядюшки — каждому была нужна его помощь. В пьесе, однако, дядя не собирается никому помогать. Он приезжает вместе со своей девушкой, и один из племянников влюбляется в нее, там совсем другая история. А потом я подумал: а что, если дядя попросит об одной услуге, которая поднимет важные нравственные вопросы, а в итоге приведет к падению, к кризису? Этот сюжет показался мне чрезвычайно интересным для воплощения в кино — в нем был саспенс и напряжение, присущие настоящему триллеру.

«Матч-пойнт»

Синтия Лючиа. А как называется пьеса, о которой вы рассказали?

Вуди Аллен. Э-э... Представляете? Написал пьесу и забыл, как она называется... Она идет в Париже, на французском... Она называется... «Подержанная память» (А Second Hand Memory).

Синтия Лючиа. В картинах «Преступления и проступки» и «Матч-пойнт» чувство независимости, а также доброе имя — все то, что дают деньги и положение в обществе, — позволяют героям выйти сухими из воды. В «Мечте Кассандры» совсем иной исход. С чем это связано в большей мере — с отсутствием опоры, положения или именно со слабостью духа?

Вуди Аллен. Не забывайте, что в фильме убийство все же сходит дяде Хоуарду с рук. Дело в том, что я вырос в обществе, в котором верили, что преступление никогда не приносит выгоды, что преступник в конце концов будет пойман и наказан, а праведник восторжествует. Конечно, такая жизнь была бы прекрасна, но я понимал, что на самом деле мир устроен по-другому. Я всегда чувствовал, что не распределение в рай или ад (я в них не верил), за которые отвечает церковь, не закон, который наказывает преступника (далеко не всегда) определяют поступки человека; единственное, что им руководит, — это его собственные представления о морали. Если преступление для него в порядке вещей, он совершит его. И если оно сходит ему с рук, значит, так оно и должно быть — по его понятиям. Жизнь — не сказка, наказания не существует. Каждый день мы наблюдаем множество преступлений, от мелких уличных до крупных афер и махинаций, совершаемых в том числе и высокими официальными лицами. И в основном преступления остаются безнаказанными. Безусловно, честные, порядочные люди есть везде, совесть — их единственное спасение. Мне всегда интересны истории о людях без совести, поскольку напряжение, конфликт в таких сюжетах сильнее, на их почве можно более глубоко и здраво рассуждать о нравственности, наблюдать ее становление или упадок.

Синтия Лючиа. Вы как-то сказали, что «Мечта Кассандры» — фильм о судьбе. Какими изобразительными средствами выражен этот мотив?

Вуди Аллен. Я счел, что фильм должен быть снят очень естественно, события в нем развиваются в простой повествовательной манере. Здесь не должно быть условностей и стилизации, здесь нет места логике сновидения.

Синтия Лючиа. Это интересно, потому что музыка Филипа Гласса добавляет некую условность, которой, как правило, нет в музыкальном сопровождении многих ваших фильмов. Какой эффект в данном случае вы пытались создать с помощью музыки? Это единственный раз, когда вы использовали оригинальную партитуру?

Вуди Аллен. Нет, я делал так и раньше. Из тридцати с лишним фильмов оригинальные партитуры использовались в трех или четырех. Но чаще всего, конечно, музыка у меня была заимствованной. Я никак не мог придумать, какой должна быть музыка в «Мечте Кассандры», а потом мне в голову пришла идея пригласить Филипа Гласса. Я позвонил ему, и он заинтересовался моим предложением. Мне хотелось, чтобы музыка дополняла сюжет, чтобы она стала штрихом, который подчеркивает трагизм рассказываемой истории. Музыка Гласса такая тяжелая, порой зловещая, как бы предвещающая опасность... Гласс гений. Как-то он показал мне один фрагмент, невероятно сложный, пугающий, и я сказал: «О боже, это то, что нужно! Причудливая, пугающая музыка, в ней одной уже — весь сюжет, просто потрясающе!» На что он ответил: «Нет, это тема любви, когда герой встречает девушку. Зловещую часть я пока не вставил». Этот момент наиболее точно характеризует его подход к делу, а в итоге получилась замечательная звуковая палитра.

Синтия Лючиа. Пожалуй. И все же, на мой взгляд, в этой музыке есть неоднозначность — ее можно воспринять и как дополнение, и как противоречие этой самой естественности изображения.

Вуди Аллен. Мне кажется, фильм снят очень натуралистично, жизненно, и музыкальное сопровождение полностью соответствует этому стилю. Оно служит именно дополнением к действию фильма. Это не была стилизованная партитура, как в фильме Софии Копполы «Мария Антуанетта», где использовалась современная музыка. Ход довольно рискованный, продиктованный чистым вдохновением, но сама идея блестящая. В «Мечте Кассандры» нет ничего подобного. Я просто хотел, чтобы музыка была частью действия, чтобы повествование шло, как идет сама жизнь.

«Мечта Кассандры»

Синтия Лючиа. Вы говорили, что стараетесь снимать в основном общими планами, оправдывая это ленью. При этом не нужна переброска или повторная съемка отдельных сцен. В сцене, когда братья обсуждают предложение дяди Хоуарда, они проходят под мостом, движутся из темноты к свету. Это потрясающий по композиции кадр, благодаря которому сама идея движения на психологическом и духовном уровне становится почти осязаемой. Чувствуется, что здесь проделана сложная работа по согласованию движений камеры и актера.

Вуди Аллен. Место действия и освещение выбираются в соответствии с общей идеей сцены, они помогают эту идею выразить, от них зависит производимый сценой эффект. Когда я говорил про лень, я не преувеличивал и не уходил от ответа. Взять хотя бы сцену, в которой братья беседуют с дядей под деревом. Это очень длинная сцена — в сценарии написано несколько страниц диалога. Кто-то, возможно, снял бы ее — и это выглядело бы очень эффектно — сначала с точки зрения одного персонажа, потом — другого, затем через плечо третьего и так далее, можно изобрести десятки комбинаций. Можно работать над одной сценой несколько дней. Я делал не так: я просто включил камеру и перемещал ее немного в течение всей сцены, пока не пришлось все-таки снимать с перебросками. Когда я говорю, что ленюсь снимать замысловато, то имею в виду, что у меня не хватает терпения на все это. Сначала снимать с позиции одного героя, потом переходить на другого и снова снимать тот же материал, затем повторять все то же с другими актерами — на это уходят часы, дни, и ты словно стоишь на месте, все время переснимая одно и то же. Я так не могу. Я планирую сцену рано утром и к двум часам дня могу приступать к съемкам. Мы снимаем семь страниц диалога одним кадром.

С первого раза получается не всегда, зато со второго или с третьего — наверняка. И вот уже готов весь эпизод. Актеры ценят это, им не приходится без конца повторять одно и то же. Они могут спокойно погрузиться в длинный диалог, а не произносить по одной фразе перед каждым быстрым переходом к другому кадру, что уже не актерская игра. Такой метод работы для меня наиболее подходящий, в том числе и потому, что я ленив.

Синтия Лючиа. Такой необычный подход позволяет зрителю особым образом почувствовать взаимосвязь персонажей со средой, с окружением, их взаимоотношения с другими героями. Среди прочих в «Мечте Кассандры» хочется выделить сцены семейных обедов, все они, как мне кажется, сняты похожим образом. Меня восхищает ваша манера показывать динамику семейных отношений, особенно в первом эпизоде за столом, где мы видим, как все устали от слов матери об успехах дяди Хоуарда. Позднее мы видим, как мать счастлива за своего сына, она даже не вспоминает о Хоуарде, пока один из братьев не заводит о нем речь, словно следуя негласному ритуалу под названием «обед невозможен без разговора о дяде и без следующей за этим ссоры». Мне кажется, это проявление необыкновенной проницательности, ведь подобные «ритуалы» — тонко подмеченная особенность, присущая большинству семей. Здесь чувствуется особо прослеженная динамика семейных отношений.

Вуди Аллен. Мать буквально боготворит своего брата, идеализирует его. Он очень мало времени прожил в семье, помогал им материально, ведь деньги — самая верная поддержка. Да, он не уделял им достаточно времени, зато давал деньги. Его визиты были нечастыми, но когда он приезжал, он обязательно проверял, все ли у них хорошо. Отец семейства терпеть его не может, потому что жена вечно превозносит брата до небес, ставит в пример — он толковый, он богат и успешен, он добился всего в жизни. Неудивительно, что отцу эти разговоры не по душе, ему, скромному работяге, владельцу ресторана, вынужденному зависеть от брата жены. Сыновья восхищаются дядей так же, как их мать, и для них он — идеал преуспевающего человека. И его щедрость, естественно, распространяется и на любимых племянников.

Синтия Лючиа. А скажите, имеет ли для вас значение, где люди смотрят ваши фильмы — в кинотеатре или по телевизору?

Вуди Аллен. Разумеется. Лучше смотреть их на большом экране. Кино именно для этого и создано. Конечно, сегодня вы можете сесть дома перед огромным экраном современного телевизора, который мало отличается от экрана кинотеатра, но ведь совсем другое дело — смотреть кино в настоящем кинозале, полностью погрузившись в действие, а затем вместе со всеми выйти на улицу, обсуждать фильм, спорить, делиться впечатлениями. Это определенный социальный опыт, общение, развитие. Так что я не сторонник просмотров фильма, особенно в первый раз, на DVD. Но ничего не поделаешь, такова уж сегодня наша культура.

Cineaste, Winter 2007 — Spring 2008, Vol. 33, № 1 & 2

Перевод с английского Е. Паисовой

198