Нет у революции конца. «Че», режиссер Стивен Содерберг

«Че» (Guerrilla / Che)

Авторы сценария Питер Бачмен, Стивен Содерберг,

Бен ван дер Веен

Режиссер Стивен Содерберг

Оператор Питер Эндрюс

Художники Антксон Гомес, Филип Мессина

Композитор Альберто Иглесиас

В ролях: Бенисио Дель Торо, Франка Потенте,

Джулия Ормонд, Демиан Бичир,

Родриго Санторо и другие

Laura Bickford Production, Morena Films, Telecinco, Wild Bunch

США — Испания

2008

Если подходить к этому проекту чисто формально, «Че» — байопик о культовом революционере, фотографии которого украшают майки, комнаты восторженных девушек и тело Майка Тайсона в виде татуировки. В фильме, правда, нет традиционной структуры героической биографии с подростковым взрослением будущего героя, его первой, второй и третьей любовью, осознанием своего призвания и основными жизненными подвигами. Вместо того чтобы рассказывать, как закалялась сталь, «Че», по сути, строится на двух развернутых эпизодах партизанской борьбы.

Один разыгрывается на рассвете революционной карьеры героя в кубинских джунглях, сквозь которые отряд во главе с Фиделем Кастро и при активнейшем участии Че пробивался к Гаване, пытаясь освободить Кубу от режима Батисты еще в 1956-1957 годах. Второй эпизод, наоборот, знаменует закат жизни Че Гевары, ведущего трагическую, почти одиночную борьбу за экспорт кубинской революции в лесах Боливии, из которых ему так и не довелось выйти.

В то же время этот фильм настолько ни на что не похож, что просто удивляешься: как нечто подобное могло появиться в Голливуде? Удивляется и сам Голливуд, заранее снимая шляпу перед той рисковой дистрибьюторской компанией, что возьмется прокатывать эту неформатную картину в Соединенных Штатах. Штука в том, что фильм длится больше четырех часов и разбит на два — «Аргентина» и «Партизан». При этом он вовсе не выглядит эпопеей в духе «Лоуренса Аравийского» или «Двадцатого века», вообще не выглядит эпическим — просто вызывающе длинным.

Фильм снят Стивеном Содербергом, и это многое объясняет. Девятнадцать лет назад никому не ведомый американский дебютант отхватил в Канне «Золотую пальмовую ветвь» и приз ФИПРЕССИ за картину «Секс, ложь и видео» — едва ли не первую попытку осмыслить влияние видеотехнологий на человеческие отношения, едва ли не первый знак новой сексуальной революции — виртуальной. Потом периодически Содерберг, прилично подзаработав на очередной серии «Оушна», делал для души очень странные, как бы никому не нужные фильмы — то «Кафку», то «Солярис», то «Хороший немец». Теперь вот сделал «Че». И, разумеется, его премьерная обкатка произошла не где-нибудь, а в Канне: ведь здесь в этом году отмечали сорокалетие молодежной революции, культовым героем которой стал Че Гевара.

Слава режиссера-оскароносца накладывается на миф о латиноамериканском революционере, чтобы сделать удобоваримым фильм, который при других обстоятельствах было бы невозможно продать ни одному прокатчику, да и фестивали не факт что взяли бы его из-за несоразмерного метража. Зачем нужно было городить четыре с лишним часа экранного зрелища, половина которого состоит из монотонных партизанских рейдов по лесам, понять в здравом уме невозможно. Зато впервые в практике Каннского фестиваля было решено не устраивать предварительный пресс-показ, и журналистов знакомили с картиной параллельно официальному просмотру в двух соседних залах. Давка была невероятная, а кто уже прорвался, так и сидел до конца, подкармливаясь в перерыве сэндвичами, гуманно заготовленными продюсерами этой революционной эпопеи. Однако тем, кто выдержал ее до конца, некий смысл во всей этой затее все же начал открываться.

Содерберга интересует длительность человеческой жизни, состоящей из монотонных мгновений, — даже если речь идет о человеке, который, согласно легенде, вспыхнул ярким пламенем, осветившим мир, и сгорел на этом жертвенном огне. Уже в «Дневниках велосипедиста» (2004) Вальтера Саллеша юный Че Гевара в исполнении Гаэля Гарсиа Берналя был показан как симпатичный идеалист, а вовсе не как пламенный революционер. Он проживает свою молодость со всем отпущенным ему темпераментом и совершенно не думает о будущей славе, он стремится к высоким целям главным образом в воображении, а в реальности подчиняется ритму повседневного существования, ритму road movie: в этом жанре, собственно, и сделан фильм.

Картина Содерберга повернута в другом ракурсе, но и в ней нет особой героизации главного персонажа. Можно предположить, почему режиссер отверг эпос как жанр: рука об руку с эпосом идет пафос. Вот почему картина напомнила критикам фильмы «бессюжетного пантеиста» Теренса Малика, в частности, его «Тонкую красную линию»: здесь так же важны самоценность человеческой фактуры, военный (в данном случае партизанский) быт, растворение человека в природном космосе. В первой части, не лишенной революционного оптимизма, еще существует некоторая альтернатива лесной жизни: партизанский рейд перебивается сценами выступления Че Гевары на сессии ООН в 1964 году, где он, посланец победившей революции, наносит удар своему главному врагу — американскому империализму — с его же территории. Во второй части Че предстает если не разочарованным в священной борьбе, то, во всяком случае, изрядно уставшим и практически одиноким бойцом: его съедает астма, мучает горный климат, ему не доверяют местные крестьяне и оставляют на произвол судьбы товарищи-коммунисты.

Сделав все, чтобы разрушить структуру традиционного героического байопика, авторы фильма тем не менее и думать не думали о том, чтобы подвергнуть сомнению сакральность самой фигуры Че. Они заведомо отбросили ту часть сохранившихся свидетельств, которые описывают его как героя поневоле, имевшего самое отдаленное отношение к своей легенде, а по натуре — человека аутичного, тщеславного, нелепого и трусоватого, провалившего множество порученных ему операций. Содерберг так же далек от мысли развенчивать Че, как и возвеличивать его еще больше, чем сделала это людская молва. Картина выполнена интеллигентно и политически корректно, роль Фиделя Кастро (с которым наверняка у Че были непростые отношения) сведена к минимуму, Бенисио Дель Торо играет своего героя увлеченно и не совсем однозначно.

Если сам фильм был воспринят как причудливый эксперимент, то роль Дель Торо тут же была возведена в канон: произошло это на закрытии Каннского фестиваля, где актера наградили призом за лучшую роль и весь зал, многие даже стоя, приветствовал это решение жюри. Сам Дель Торо, в прошлом игравший разные роли, в том числе отвязных наркоманов и шалопаев, уже успел стать жертвой вождизма, приобретя отвечающую образу величественность и звездный лоск. Так что эксперимент, хотя бы с этой точки зрения, следует признать успешным.

Единственный вопрос, который остается: как все же будет этот фильм прокатываться? Компании Warner Brothers International и Wild Bunch работают над европейским прокатом, на который в данном случае гораздо больше надежды, нежели на американский. Однако и здесь уверенности в успехе нет: одно дело сагитировать человека купить майку с брендом «Че», другое — дважды загнать в кинозал и заставить оба раза заплатить за билет. Создателей фильма охватили сомнения: не выгоднее ли произвести на свет новую прокатную версию, которая была бы экономнее и рентабельнее. Вот почему выход картины, в том числе и в России, где ее прокатом занимается компания «Парадиз», пока откладывается.