О чем кричит кукушка. «Проще простого», режиссер Реза Мир Карими

«Проще простого» (Be hamin sadegi)

Авторы сценария Реза Мир Карими, Шедмер Растин

Режиссер Реза Мир Карими

Оператор Мохаммед Аладпуш

В ролях: Хенгамех Гажиани, Мехран Кашани,

Найерех Ферахани, Халех Хомапур

Soureh Cinema Organization

Иран

2008

В национальной программе фестиваля в Тегеране иранская картина «Проще простого» оказалась, наравне с «Воробьиными трелями» Маджиди, главным триумфатором, получив приз «Лучший фильм года», а также призы «Лучший сценарий» и «Лучшая женская роль». В Москву фильм Резы Мир Карими приехал в качестве фаворита конкурсной программы — как выяснилось, безусловного и едва ли не единственного. Это подтвердили и основное жюри, наградившее «Проще простого» главным призом, и жюри российской критики, чье мнение, что большая редкость, совпало с официальным вердиктом.

В «Проще простого», в общем, не происходит ничего. Один почти обычный день из жизни иранской домохозяйки Тахерех (Хенгамех Гажиани). Она стоит на крыше панельного многоквартирного дома — иранской «хрущевки». На крышах иранские домохозяйки сушат белье, ничего необычного. Тахерех живет в достатке, уважаема соседями, она замужем, и у нее двое детей, но, как бывает, счастья нет. Она совсем одна. Тахерех стирает, пылесосит. Затем складывает чемодан. Собирается навестить мать. Никак не получается поговорить на эту тему с мужем — у него какое-то важное совещание и дозвониться до него никак нельзя.

Если она уедет, то, может быть, навсегда. Хотя Тахерех об этом никому не говорит.

День распадается на тысячу маленьких неотложных дел — убрать, помочь соседям, сходить в магазин. Дети приходят из школы — надо их накормить, потом отвести сына на курсы английского, еще что-то. Тот самый сор, из которого рождается поэзия.

Ежедневную рутинную ерунду, незаметно складывающуюся в жизнь, Реза Мир Карими превращает в великолепную иранскую поэму о женщине.

Не об иранской женщине — о любой. Трудовые будни иранской домохозяйки — это зарифмованное время, убегающее сквозь пальцы. Мир, сотканный из миллиона необходимостей и деталей — все это читается на лице Тахерех.

От нее вообще нельзя оторваться — она присутствует в каждом кадре, удивительным образом проживая жизнь в этом разреженном пространстве. Фильм построен на нюансах, полунамеках, на движениях ее рук, на звуках и шумах повседневности: кипит вода в чайнике, бурчит стиральная машина — а за всем этим угадывается драма раннего замужества, скучной и одинокой жизни. Драма, убийственная в своей обыденности и все же удивительная.

Карточный домик из деталей и подробностей, тончайших наблюдений не поддается пересказу на литературный язык. Вот едва заметно появляется и исчезает улыбка Тахерех в сцене, когда муж приходит домой. Вот она в последний раз оборачивается, чтобы удостовериться, что сын уже перешел дорогу. Обернулась и пошла дальше. Жест, взгляд — нет ничего интереснее, и нет ничего проще.

Тахерех почти все время одна. Никому не нужная — дети скоро перестанут в ней нуждаться, для мужа ее присутствие в доме и сейчас не принципиально. Экзистенциальный пафос домохозяйки предельно приглушен, еле заметен популярный в иранском кино мотив социальной беззащитности женщины. На первый план выходит скорее фольклорный мотив о женской судьбе — как песня невесты, покидающей родительский дом. Это только кажется, что ничего не происходит, — просто проходит жизнь. Муж возвращается домой — такой успешный, ожидаемый муж, — захваченный работой, контрактами и прочими важными делами. Чемодан разобран. День закончился. Завтра будет новый — точно такой же.

В лучших традициях иранской школы, простота «Проще простого» таит в себе красоту поэзии. Ритмически картина организована безупречно. Тщательно сконструированный сценарий скрывает в себе мощную драматическую пружину, которая драматизирует предельно недраматичную фактуру. Страницы прозы становятся визуальной поэзией — в фильме нет ни одного лишнего кадра. В монтажную корзину летят какие-то ненужные минуты и часы, ритм стягивает день жизни в полтора часа вечности и настоящего кино. Кино, которое говорит о жизни что-то, что иногда полезно услышать, хотя уже, может, слышал не раз и не два.

Стилистически изысканная лаконичность формы и потрясающая органика Хенгамех Гажиани расширяют рамки заданной темы. Реза Мир Карими и Хенгамех Гажиани сказали, быть может, больше, чем надеялись сказать. Сквозь тему одиночества замужней женщины угадывается другой сюжет, вечный. «Проще простого» — это притча о том, из чего сделана жизнь: о годах, бестолково проведенных у плиты, о вечном ожидании чего-то и кого-то и об одиночестве. О желании любви и о минутах, прожитых впустую. О том, о чем кричит кукушка и молчит будильник. Об упакованных и распакованных чемоданах. Об известных, банальных и, в общем, крайне важных вещах.

Иногда случается — становится скучно. Теням на белом экране предпочитаешь кресло и пульт управления с возможностью ускорения бега бесконечно тянущегося времени. Движущиеся картинки бессовестно воруют два часа жизни, не оставляя после себя ровным счетом ничего. Эти украденные часы складываются в дни, дни — в странные годы одиночества у телевизора и полусна в темноте зала. Глупая и бессмысленная расточительность в надежде услышать одну точную ноту, еще одну и понять, что ты не одинок.

Показанная в последний фестивальный день картина Резы Мир карими не дала усомниться в итоговом решении жюри. Можно было бы привычно рассуждать о слабости конкурсной программы, но в данном случае недостатки всех конкурсантов с лихвой компенсируют достоинства фильма-победителя. По моему мнению, лучшего из участников Московских конкурсов последних нескольких лет.