Балаганчик. «Турне», режиссер Матьё Амальрик

Матьё Амальрик получил в Канне-2010 приз за режиссуру. Довольно странный выбор жюри многие критики списали на «французскую квоту»: конечно, в Канне надо наградить француза, а Амальрик — самый французский француз, потому что сыграл злодея в «бондиане» и теперь известен всему миру. «Турне» — четвертый фильм Амальрика-режиссера, предыдущие три мало кто видел. Героини «Турне» — актрисы американского стрип-шоу «Новый Бурлеск», приехавшие со своим менеджером-французом покорять его родину. Все это звучит очень по-французски, очень интернационально, более чем соблазнительно, и, конечно, такую конфетку надо было наградить.

Если это и конфетка, то горький леденец, мучительная лакрица.

Шикарные женщины c шикарными именами (Мими ле Мо, Грязная Мартини, Китти с Ключами), праздник свободных тел и свободных мыслей, представляют американское шоу «Новый Бурлеск» в небольших портовых городах Франции. Их менеджер — бывший французский телепродюсер, несколько лет назад сбежавший из Франции, маленький, жалкий человечек с омерзительными усиками. Он одинаково жалок, говорит ли по-французски или по-английски, он тщательно избегает своей прошлой жизни, но не может от нее скрыться (бывшая жена в больнице, надо посидеть с сыновьями). Он пытается доказать самому себе и давним знакомым, что приехал в расцвете славы, он ругается с кем-то по телефону, пьет с девочками в однообразных и однообразно отвратительных гостиницах, и всегда — врет ли он подопечным, что Франция их полюбит, или пытается уложить спать сыновей, или сталкивается в супермаркете с кассиршей, которая мечтает станцевать стриптиз, — он всегда одинок. Он всегда бежит. Расслабляется лишь с теми, кто его не знает.

Фильм основан на воспоминаниях Габриэль Сидони Колетт «Изнанка мюзик-холла», написанных в 1913 году. Колетт — предшественница всех этих Грязных Мартини, Котяток с Ключами и других фривольных исполнительниц, она танцевала пантомиму, и выступления ее были довольно откровенны для того времени. «Изнанка мюзик-холла» — не литературная, а, скорее, эмоциональная основа фильма. Амальрик говорит, что искал в сегодняшнем дне ту свободу, которую выражала Колетт, — и нашел в шоу «Новый Бурлеск». Шоу настоящее, так что фильм отчасти документальный, выступления дам реальны и прекрасны, как мишура на их голых сиськах. «Если бы Колетт была жива, — говорит Амальрик, — она была бы в «Новом Бурлеске». Для этих женщин, действительно умных и образованных, Колетт — царица».

Фильм посвящен не только Колетт и ее последовательницам, но и продюсерам — безумцам, по мнению Амальрика. Это две прямо противоположные темы: полная свобода, власть над собой, своим телом и над публикой — и полное подчинение деньгам, работе, логистике, чужим капризам.

В самом сюжете намешана дюжина культурных мифов. Путешествие американцев в Европу, возвращение французского классического шоу на родину, но теперь оно оказывается с американским акцентом, полуголые бабы в портовых городах, работа, которая становится семьей, и бывшая семья, которая скучна, как самая скучная работа. Наконец, главный миф, который «Турне» исследует и поддерживает, — повседневная жизнь смутных объектов желания. И в центре всего этого — посредник, проводник между мирами,
суетящийся чертик, который, оказавшись в любом заведении, в первую очередь просит выключить музыку. Он действительно проводник, не Вергилий, конечно, не дорос, но ведь и Франция не ад.

Нет, конечно, ад. И веселье продюсера — это веселье отчаяния.

До того, как выйти на каннскую лестницу с «Турне», Амальрик побывал на ней раз девять — как актер. Один из его самых страшных кошмаров — что актер из него лучше, чем режиссер. «Люди часто преуспевают в том, что для них не особо важно», — говорит он. Актерская работа мешает ему быть режиссером.

Амальрика чуть ли не с первого его заметного появления на экране называли Антуаном Дуанелем. Не новым Жан-Пьером Лео, который играл Дуанеля в фильмах Трюффо, а просто Антуаном Дуанелем. Потому что он, конечно, не столько актер или режиссер, сколько персонаж. В нем есть тайна и одержимость, которые он не культивирует и даже не любит, но деться от них некуда. Режиссер Марк Форстер («Квант Милосердия», «Персонаж») сказал об Амальрике, что у него есть в лице что-то такое, от чего «невозможно отвернуться, и начинаешь его почти жалеть». Такое ощущение, что автор Амальрика, дописав этот роман, решил опубликовать только одну, первую попавшуюся, главу, по которой не очень понятно, драма это, комедия или жесткий триллер, но что бестселлер — очевидно.

Жан-Люк Годар, говорят, восхищался дебютным фильмом Амальрика-режиссера «Ешь свой суп». «В те времена семья была для меня трагедией», — говорит Амальрик, и весь фильм — попытка сделать из трагедии комедию, трогательная и слегка абсурдная. Дальше были «Стадион Уимблдон» и Public Affairs, тоже фильмы, которые не готовы точно назвать свой жанр, фильмы, в которых есть свет, тайна и одержимость.

В том, как Амальрик работает с монтажом, с сюжетом и с актерами, от-влекаясь и как будто все время думая о чем-то гораздо более важном. видно влияние Луи Маля (у которого он когда-то работал ассистентом на фильме «До свидания, дети») и Арно Деплешена (ему Амальрик обязан ролью, сделавшей его известным, в фильме «Как я обсуждал свою сексуальную жизнь»). В «Турне» Амальрик уравновешивает избыточность тел и запредельность сценических костюмов (чего стоит один только стриптиз внутри воздушного шара), заставляет публику следить за мелкими закулисными движениями, невнятными эмоциями, за тем, как дамы наносят макияж, не подчеркивая свою внешность, но делая ее гротескной. Они рисуют на себе этот мир, преувеличивая его и тем самым делая его терпимым. Когда они на сцене, мир становится настоящим: все смотрят на них, все хотят только их, все поражены. Кинозритель не может насладиться этим шоу, потому что камера постоянно переключается с точки зрения зрителя шоу (из задних рядов, разумеется; кинозритель в таких случаях редко оказывается в партере) на точку зрения продюсера, человека из-за кулис. Женщина на сцене, в зависимости от места, откуда смотрит камера, становится то развлечением, способом отдохнуть, то работой. И остается непознанной.

Герой Амальрика в фильме Арно Деплешена «Короли и королевы», суетливый безумец, рассказывает психологу свою теорию о мужчинах и женщинах. Мужчины, считает он, живут по прямой, направленной к смерти, а женщины — в своеобразных «пузырях времени». Воздушный шар с полуголой дамой из «Турне» ехидно подтверждает эту теорию, да и сам продюсер-Амальрик никак не опровергает ее. Он живет, двигаясь к смерти, и его жизнь на первый взгляд — бесконечное падение, прямая, проведенная к самому дну. «Полное падение жалкого лжеца, не имеющего ни божьего дара, ни таланта», — как когда-то говорил герой «81/2».

Но эти пузыри времени, эти гологрудые, раскрашенные женщины дают герою силу, возможность превратить любое дно, любой подвал — в такое место, куда все стремятся, в некую финальную точку. Дамы из «Нового бурлеска» преобразуют внешнюю серую жизнь (оператор Кристоф Бокарн еще в «Уимблдоне» принципиально не приукрашивал действительность) во всплеск красок. Например, они крадут форму у стюардессы, оказавшейся в той же гостинице. И теперь эту скучную форму ожидает волшебное будущее, полное аплодисментов, сценической пыли и восторженных взглядов. Герой Амальрика — в сущности, такая же скучная чужая форма, только он сопротивляется, вырывается, не поддается.

Все персонажи Амальрика — и актера, и режиссера — действуют именно так: они не поддаются, скрывают себя. Даже его злодей в «бондиане» — это человек, который скрывает свое «злодейство». В «Стадионе Уимблдон» героиня Жанны Балибар пытается понять, почему умный и талантливый писатель  не опубликовал ни одного романа. В «Турне» герой живет временной жизнью в дешевых гостиницах, избегая какой-то другой, настоящей жизни. Зато «его девушки» живут преувеличенной жизнью. Если подумать, этот продюсер и эти шоу-герлз идеально подходят друг другу.

Дамы «Нового бурлеска» — это не верхувенские стриптизерши, а, скорее, феллиниевская Сарагина. А герой Амальрика — мальчишка, с которым она танцует, мальчишка, убегающий вдоль моря в немую комедию. Его продюсер Жоаким слегка напоминает Космо Вителли из «Убийства китайского букмекера» Кассаветеса, человека, который должен решить свою проблему и не умереть, персонажа, который становится не то автопортретом режиссера, не то его пародией на самого себя.

Бурлеск — преувеличение, кабаре-жизнь. «Что вы делали в театре?» — спрашивает героиня Хепбёрн из «Двери на сцену» у девушки, как две капли воды похожей на Грязную Мартини. «Всё. Разве что из торта не выпрыгивала», — отвечает та. Дамы «Нового Бурлеска» делают «всё», не разграничивая дверь на сцену и черный ход очередной дешевой гостиницы. Они по-новому отыгрывают стандартный сюжет: невинная девушка из провинции приезжает в большой город и становится актрисой, певицей или танцовщицей (Колетт, кстати, писала сценарий для «Божественной» Макса Офюльса, с точно таким сюжетом). У Амальрика этот сюжет сдвинут, обрезан со всех сторон, расцвечен разноцветными перьями и упакован в гигантские, легко снимающиеся бюстгальтеры. Девушки приезжают покорять города, такая у них работа. То, что обычно является историей великого успеха, триумфом смешных девчонок или смертельным разочарованием шоу-герлз, у Амальрика лишь декорация для чего-то неназванного, не показанного, не сделанного. Весь фильм герой не ищет себя, а пытается себя не найти.

При всей телесности, при всем нагромождении тел, передвижений, физических действий и физических взаимодействий, «Турне» — фильм-ощущение. Когда герой оказывается в одиночестве и может наконец услышать шум мира, не заглушенный «музыкой для лифтов», «шумовым загрязнением окружающей среды», что-то происходит с освещением. Свет нарастает и гаснет, нарастает и гаснет — такое ощущение, что мир вокруг героя наконец-то дышит.

История с музыкой — эхо «Человеческого фактора» Николя Клотца, где Амальрик сыграл одну из своих лучших ролей: там музыка доводила героев до исступления, становилась одним из самых мерзких и самых честных персонажей этого корпоративно-философского триллера. В «Турне» музыка — навязчивый эпизодический персонаж, снова и снова предлагающий герою приобрести жизнь «как у всех».

А в общем-то, что еще нужно человеку? Жизнь как у всех: любовь, работа, семья, ночные слова, дневное молчание. Жизнь, больше, чем у всех: огромная любовь, мировое признание, чудесный, веселый проход по каннской красной лестнице под легкую «музыку из лифтов». «Канн — это цирк», — говорит Амальрик, и девочки «Нового Бурлеска» вписались в каннскую атмо-сферу идеально, показав, что такое на самом деле красная каннская лестница: феллиниевская манифестация тел, костюмов и сущностей, клоунский парад. Портовый город, в который приехали свежие шлюхи.

«Турне»
Tournée
Авторы сценария  Матьё Амальрик, Филипп Ди Фолько,
Марчело Новаис Телес, Рафаэль Вальбрюн
Режиссер  Матьё Амальрик
Оператор  Кристоф Бокарн
Художник  Стефан Тайассон
В ролях:  Сюзанна Рэмси, Дерти Мартини,
 Анджела де Лоренцо, Александер Крейвен,
Матьё Амальрик, Дамьен Одуль, Пьер Гримбла
Les Films du Poisson
Франция
2010