Бог тащит Россию в авоське. Куда?

Коммунисты не обманули.

Обещали коммунизм в 1980-м. И вот, не прошло тридцати лет — коммунизм наступил.

Правда, для этого понадобилось избавиться от КПСС, но кто говорил что «коммунизм» — это вечные буквы «К.П.С.С.»? Буквы могут быть другими.

Сейчас мы имеем коммунизм в той единственно реальной форме, в какой он возможен. В той форме, о какой мечтали подневольные строители коммунизма много поколений: потребительская халява.

«От каждого по способностям — каждому по потребностям» тоже, кстати, есть. Конечно, о «каждом» речи нет, но количество тех, кто, не заморачиваясь «способностями», имеет «по потребностям», тоже выросло скачкообразно по сравнению с советскими временами.

Нефтедоллары вынесли нас наверх — и без всяких усилий по строительству БАМ-Беломора!

Разумеется, дело не только в приливе нефтедолларов, но и в хорошо темперированном отливе кой-какого балласта…

С корабля современности спихнули непомерно прожорливый ВПК, «братские страны» и даже манию имперского величия. Точнее, мания осталась — но уже без прежних реальных расходов, а в виде пустой оболочки, дистиллированного ТВ-бреда. По-прежнему «новые кобзари» со старыми фамилиями поют про наше величие и происки мирового империализма-сионизма. В сущности, сделано одно, но важное открытие: звонок можно полностью отделить от пищевого подкрепления, а бешеная слюна у зрителей все равно будет отделяться! Чудеса психофизиологии, о которых и не подозревал Павлов. Но Эрнст с Добродеевым его переплюнули.

В результате экономический тракт упростился до предела — как у комара.

Нефтедолларососущая экономика, чистый рентный паразитизм и свободные глюки.

Параллельно («бытие определяет сознание») редуцировалась и культур-мультур среда. Классический пример — Батуринск. «Сбылась мечта идиота» — Нью-Москва стала похожа на Рио-де-Жанейро… в понимании Малой советской энциклопедии, откуда черпал сведения Остап. «Главные улицы города по богатству магазинов и великолепию зданий не уступают первым городам мира». Живого Рио с его культурой, естественно, не получилось — откуда и зачем он нам? А вот провинциально-береговой муляж «под первые города мира» с их магазинами и ценниками — налицо.

Что видел в «свободном мире» советский человек, отчего брякался в обморок? Колбасу размером с Эйфелеву башню. Вот ее он и имеет. И памятник ей же — колбаса с усами, Петр Великий времен халявного потребления.

Все то, о чем Россия мечтала последние несколько сот лет, но почему-то сама себе стеснялась признаться. И теперь еще остались рудименты стеснения — скажем, все тот же имперский бред в виде какого-то самооправдания. Мол, мы прожираем нефтедоллары не просто так, а токмо время коротаем в ожидании очередного Медного всадника… Хотя на хрена он нам ныне нужен, уже никто не скажет. Впрочем, поскольку всерьез его никто и не ждет, то тема давно не актуальна.

Да… «Все то, о чем мы так долго мечтали» — был фильм с таким названием в начале 1990-х.

На самом деле психология халявщиков, само собой, не вчера возникла.

Можно в сотый раз вспомнить сказки про Емелю на печи, скатерть-само-бранку и т.д.

Можно «обратиться к классической литературе».

Замечательно и более современно, более «политэкономично» об этом написано в «Вишневом саде».

Есть там такой герой, помещик Симеонов-Пищик — безнадежный должник, тоже «двадцать два несчастья».

И вдруг в конце пьесы прилетает ни с того ни с сего всем долги раздавать. И на резонное замечание Лопахина: «Точно во сне… Ты где же взял?» — отвечает замечательной историей.

«Событие необычайнейшее. Приехали ко мне англичане и нашли какую-то белую глину… [...] Сдал им участок с глиной на двадцать четыре года… [...] Величайшего ума люди… эти англичане…»

Да, природная рента — неглупое изобретение.

Но ценна не только сама по себе белая глина — черная нефть…

Ценнее другое — что мы сами будто из этой белой глины слеплены. Природная рента попала в руки природных рантье! Будто специально для этого созданных. А может, и правда — специально?

Огромная Россия висит на тоненьком вроде бы слове «авось» — и ничего, не обрывается!

Что будет, если цена на нефть-поилицу упадет?

Что будет, если ей вообще замену найдут?

Авось обойдется! Авось еще какую-то глину у нас англичане — величайшего ума люди… А не найдут — будем чистым воздухом торговать…

Толстой не любил слово «авось». Ему нравилось другое «обойдется».

И правда — как-то обходится…

Например, я вспоминаю 1990—1993 годы.

Сколько раз стояли на краю, когда все вроде бы могло оборваться…

Ельцин мог опереться на национал-популистов, типа той же «Памяти» — в какой-то момент они были никак не менее популярны, чем «демократы».

В 1991-м несчастный ГКЧП мог произвести — даже не по злой воле — какой-то нелепый «случайный выстрел».

В 1993-м «орлы Хасбулатова» могли прорваться в Останкино.

Таких развилок было много.

И каждую из них Россия проходила с нулевым запасом прочности, но проходила необыкновенно легко и удачно.

Поневоле поверишь в счастливый жребий страны, про которую Тютчев сказал «должность русского Бога не синекура».

Во всяком случае, во всей этой истории замечательна предустановленная гармония: национальный менталитет «авось» совсем не глуп и не случаен! Он оправдывается национальной историей с географией — в критический момент, когда, кажется, «всё!», то очередную белую глину откуда-то выкопают, то без всякой глины произойдет какое-то независящее событие, и опасность без особых усилий рассеется…

Волевые усилия Россия по традиции прилагала только аврально и только для вооруженной борьбы с врагами (и то часто врагов выбирала довольно своеобразно — так, между псами-рыцарями и татарами предпочла опереться на последних).

Но «Сеня, про зайцев — это неактуально!»

По мере того как война с врагами внешними стала призраком, потребность в волевых усилиях почти исчезла.

А систематически вкалывать, конечно же, умеют и любят отдельные люди (в основном пассионарные Чичиковы), но в качестве общей идеи вот такой упорный труд, без крайних условий (война или ее угроза, голод или его угроза), без внешней палки (царской или гулаговской) — эта идея бесконечного труда ради обогащения (или улучшения условий жизни) в России «не катит».

Дело пахло серьезным кризисом: надо работать, тем более — в глобальном мире надо конкурировать с другими странами (не спрячешься больше за «железный занавес»). Тухлое дело!

И тут опять чудо — Нефтебог из машины!

Снова предустановленная гармония…

Пусти свой хлеб по нефти, и он вернется к тебе с маслом…

Конечно, все это легко осмеять. Но — «другого народа у нас нет».

Фатализм, выработанный веками и много раз доказавший свою практичность, стал действительно — не в «сочинениях графа Толстого», а в жизни — базовой чертой национальной психологии. Кстати, под «нацией» я имею в виду не только этнических русских, а вообще людей, относящихся к русской культуре.

И этот обух фатализма слабой плетью «государственных имитаций деятельности», как видно, и правда — не перешибешь.

Какова же мораль сей басни?

Как в известном анекдоте: «расслабиться и получать удовольствие», на-блюдая, куда русские горки вынесут?

Разумеется, правоверный журналист тут должен хватить себя кулачком в грудь и завопить: «Нет! Надо трудиться, в жизни пригодится… Народ должен то да обязан сё… И вообще — хватит нам расслабленной русофобии, «здравствуй, страна героев, страна мечтателей, страна ученых!»

Ну а я позволю себе сказать: да, именно так. Расслабьтесь и получайте историческое удовольствие.

Если национальная психология — такова.

История — такова.

География с геологией — таковы.

Так что ж тут?.. С чем спорить?..

Ну да, белая глина… Глина и есть — сколько ни перемалывай ее в бетон, все равно глиной и останется.

Одно смущает.

Бог помогает пьяным, бережно несет Россию в авоське. Но куда ж он ее тащит?..