Между политикой и искусством. «Завтра», режиссер Андрей Грязев
Посмотрев фильм «Завтра» про арт-группу «Война», я сказала Андрею Грязеву, что его герои будут разочарованы, не предполагая, что они оклевещут режиссера, он же оператор и продюсер. Грязев ответил в том духе, что фильм они видели, приняли (хотя потом отказались от своих слов) и только двое активистов надеялись на более внятную пропаганду их деятельности.
«Завтра» — меня жмет это название, но автор со мной не согласен — находится в промежуточном пространстве между политикой и искусством, что вызывает недоумения у блюстителей твердой авторской позиции, не предполагающей вопросов, которые возбуждают раздумье публики. Но концепция Грязева иная. Он монтирует наблюдения за своими персонажами, воссоздавая их детский мир с анархическими проделками, за которые активистов преследуют, заключают в кутузку, обращаются, как с маньяками или серийными убийцами. Совершенно ясно, что Грязев против таких акций правоохранительных органов.
Выступив в роли анонимной камеры слежения, Грязев снимает события изнутри, но одновременно так, будто его, автора, нет. «Получается, я как бы себя, снимающего акцию, тоже снимаю со стороны»1.
Противоречие, которое заложено в этой картине, связано и с самим материалом, и с ожиданием зрителей. Решив задокументировать действия, житье-бытье наших акционистов, Грязев пренебрег не только пропагандистским замыслом, но и вообще не слишком уверовал в то, что они делают «политическое искусство». Устранив закадровый голос и прочие подпорки, доверяя способности зрителя видеть/сопрягать, он лишил его возможности однозначной трактовки.
Конечно, после поведения полиции на декабрьских, февральских митингах в Москве, кадры его хроники, в которых разгоняют демонстрантов, кажутся историческим материалом далекого времени. Не исключено, что он вскоре вновь актуализируется. Но об этом пока снимать нечего.
Грязев также интуитивно догадался, что протестные действия группы «Война», в сущности (за исключением акции «Х… в плену у ФСБ»), принадлежат переходному времени. «В лице «Войны» не художники выходили в область социального, но, напротив, само общество ради свершения протестного жеста вынужденно приписывало себе артистические намерения. Так было год назад, и «Война» была симптомом бессилия, мощным и страшным симптомом. Но ситуация радикальным образом изменилась, и сейчас есть шанс у политической силы, а не у бессилия. Сегодня нет никаких оправданий по-стоянному регрессу в область артистических упражнений… Любой художник знает, что в руках у него оружие деполитизации, обессмысливания и украшения, и именно поэтому отношение настоящего художника к искусству всегда сложно и амбивалентно. И как раз от художников сегодня исходит призыв быть осторожнее с веселой креативностью. Сейчас один из тех моментов, когда лишняя инъекция искусства может оказаться смертельно опасной» (Е.Деготь). Над так называемой «креативностью» иронизируют в фильме «Завтра» и участники группы «Война».
Грязев, снимая почти два года повседневную жизнь этой группы, зафиксировал ее роль и значение на пороге социальных перемен, выбрав главным в сюжете своего фильма побочный на первый взгляд мотив.
Бюджет картины — 70 тысяч рублей, уплаченных автором за билеты из Москвы в Питер, куда Грязев ездил на съемки. Сумма впечатляет и отменяет разговоры о том, что деньги решают всё. Нет, всё решают, как считал наш главный тиран, кадры. Об этом недавно говорили (в одной дискуссии по телеку) молодые и старые ученые, умозаключившие, что повышение субсидий не поспособствует возрождению в России фундаментальной науки. Значит, дело, как во все времена, в таланте, душе, уме и — в мотивации.
Анархическая арт-группа «Война» делает протестные акции (в основном против ментов), за что правоохранительные органы ее преследуют, заключают под арест, выпускают под залог и опять готовы приструнить. При том что эта же группа — надо признать, с несколько размытой политической платформой — получила престижную премию «Инновация», прогремев не только в арт-тусовке, но и в безбрежном медийном пространстве. Солидарность жюри, понимающих необходимость, но отсутствие у нас политического искусства, вывела эту группу на международную арену. Недаром сам Бэнкси выслал деньги на залог отпущенных на свободу двух членов группы. Но в фильме Грязева эти известные подробности опущены.
Получилось необычное российское кино. В том смысле, что горячая тема нашего акционизма снята и смонтирована без кликушества и оглашенного популизма. Бывший фигурист Андрей Грязев оказался режиссером, способным на рефлексию и небрежение всеми уловками, приметами хоть публицистического, хоть просветительского доккино.
Устранив себя из кадра, не допустив на экран арт-критиков, политических активистов, он рассказал историю «Войны» сквозь оптику персонального — заинтересованного, но нейтрального и даже анонимного взгляда.
Эта арт-группа не имеет кураторов — только документаторов своей деятельности. Она действует на ощупь — как придется, вздумается и получится. Грязев-режиссер становится поневоле куратором, не видя разницы между такой своей ролью и режиссурой. Или полагая, что только дооформляет, додумывает во время подготовки и съемки акций не столько их эстетический образ, сколько социальный и политический смысл.
Три составные части идеологии и практики «Войны» (политическое измерение, художественное пространство, повседневное существование) взаимодействуют здесь в непрерывной материи, текучем повествовании, в неожиданной драматургии монтажа. Никто в этом «Завтра» не интерпретирует действия арт-группы. Грязев наплевал на то, что современное искусство, да и политика, немыслимо без вербальных комментариев. А может, он вообще этими вопросами не интересуется. Диалогов, монологов тут очень мало, а те, что есть, исключительно функциональны, конкретны. Более того. Поначалу даже кажется, что Грязев вводит в заблуждение зрителя, который пришел смотреть одну картину, а ему демонстрируют «другую».
Показывает Грязев бытовую повседневность «Войны», члены которой бегают по магазину, где воруют продукты, роются у помоек, воспитывают по разным, иногда шикарным квартирным углам Каспера, маленького сына Олега Воротникова и Натальи Сокол (она же Коза), названного в честь мультяшного дружелюбного привидения.
Камера Грязева выбирает героя. Это Каспер. Ему чуть больше года, и его всюду таскают за собой акционисты. Постепенно конструкция фильма надувает паруса, наполняется фрагментами собственно акций. К финалу зрителей ждет тот самый, прославивший «Войну» разводящийся Литейный мост — пока самая состоятельная акция.
Из «Завтра» мы узнаем, что Олег Воротников учился на философском МГУ, а Коза — физичка, что они ходили в Музей кино, когда он еще был на Краснопресненской, что главное — действовать, а не «креативить» («креативить — это не искусство»), сорвать шестом баннер «10 ноября — День милиции», что они помогли старику, у которого случился на улице приступ, вызвали неотложку, которая, впрочем, быстро уехала, взяв подписку с отказом от госпитализации, что именно писал Олег Козе из СИЗО («Не говори Касперу «нет» и «нельзя», здесь все на всё говорят «нет»). Мы увидим, как на митинге с лозунгами «Выйди на улицу — верни себе город» зверски избивали протестантов и забрали Козу, как митинговали на Пушкинской площади против задержания группы «Война», как они готовили акцию «Дворцовый переворот», как были свидетелями варварского разгрома палаток — мародерских атак, спровоцированных приказом нового столичного мэра уничтожить такую торговлю. Эти кадры — впечатляющая хроника реального, похожего на ирреальность настоящей войны, времени, а не съемка акций какой-нибудь еще «арт-группы».
Стержень фильма Грязева — отношение участников «Войны» к ребенку. Вот Коза обучает его различать цвета, выкладывая на полу посудомоечные губки; вот он целует пластмассовую собачку; вот переворачивает стул — точно так же, как его родители, — машину; вот — вдруг — в этом детском мире рождается анимация: пластилиновые люди рядом с игрушечной машинкой. Анимация, перерождающая «историческую» акцию «Дворцовый переворот» в эстетическую безделку.
Можно было бы сказать, что взгляд Грязева лишает «Войну» — разумеется, против внутренней воли группы — политического масштаба и даже выключает из политического поля. Он оставляет ей реализацию протестного духа во имя личной свободы и смелости людей, которые не сегодня, так завтра перестанут бояться всего, всех, а не только полиции.
Поэтому главным героем «Завтра» становится Каспер — умный мальчик, «наше будущее», имеющий бурный социальный и человеческий опыт (во время проведения акций, в ожидании папы на морозе у СИЗО) и отчаянную родительскую любовь.
Сцена на улице. Козе плохо. Сцена в больнице — на мониторе эмбрион. Скоро роды. Детский мир «Войны» на экране расширяется. А не детский заявит о себе после выборов — через две недели после закрытия Берлинале, где состоялась премьера фильма Грязева. Впрочем, стоит упомянуть, что у Козы родилась девочка. И что эта статья сдана в редакцию до 4 марта 2012 года.
«Завтра»
Автор сценария, режиссер, оператор Андрей Грязев
Художник Юлия Галочкина
Композитор Александр Дударев
Россия
2012
