Решение берлинского киносудейства под президентством Вонг Карвая о награждении румынской картины «Поза ребенка» многих моих коллег привела в замешательство. Быть может, приличная, но не выраженно эстетская, не новаторская картина Калина Петера Нетзера была награждена за «общий вклад» нового румынского кино в современный кинематограф?

Вместе с тем «Поза ребенка» являет собой тонкий сплав качеств, определяющих своевременность картины не только с точки зрения профессии, но прежде всего как чувственный психологический портрет общества.

Фильм строится в форме двухголосной инвенции. Две тематические линии чуть ли не с самой завязки сплетаются в плотный конфликтный узел. Барбу, тридцатичетырехлетний сын процветающей румынской архитекторши, дамы за пятьдесят Корнелии (Луминица Георгиу), сбивает насмерть ребенка. Семья принадлежит к истеблишменту, и для «новых румын», как и для «новых русских», нет невозможного. Априори они всегда правы. Корнелия немедленно включает «аварийный сигнал», начинает масштабную операцию по спасению своего великовозрастного «ребенка». К делу подключаются адвокаты, высшие чиновники, перекупаются свидетели. Деньги, связи, взаимовыгодные сделки — все идет в ход. Кульминация фильма: Корнелия приходит в дом к убитым горем родителям погибшего мальчика, простым бедным людям. И уже вместе с ними льет слезы. Беда-то общая. Но внутренняя механика продолжает свою работу: моля о снисхождении потерпевшей стороны, обливаясь слезами, она твердит: «Ведь у вас двое детей, а у меня один…»

Сюжет, близкий кино морального беспокойства Абдрашитова — Миндадзе, по-своему решался в их «Повороте». Но там сам герой, сбивший старушку, стоял перед трудным выбором: брать ли на себя груз ответственности? И вокруг этого вопроса закручивалась спираль конфликта.

Вторая, побочная тема фильма «Поза ребенка» (в какой-то момент именно она становится главной) посвящена матерям, «которые не бросают своих детей», даже если те их об этом молят. Тема взаимоотношений Корнелии и Барбу открывает неодолимый поколенческий разрыв.

Три важные сцены экспозиции следуют одна за другой. В первой Корнелия жалуется сестре на отлученность от семьи сына. Сестра объясняет: «Это оттого, что у тебя один ребенок. Было бы двое, был бы выбор».

Затем на дне рождения принаряженной молодящейся Корнелии собирается цвет страны — исключительно значительные люди: министры-артисты. На элитной вечеринке под плеск виски в правильных стаканах решаются проблемы-вопросы.

«Поза ребенка», семейный портрет в интерьере современного румынского общества, впервые вводит нас в круг жизни столичного истеблишмента. Который и сам представлен как одна большая семья, где все за одного. Полиция, судебная и законодательная власть, бизнес- и арт-элита — «братья и сестры». По счетам здесь принято платить конвертами с деньгами и встречными услугами. Отсутствие у upperсlass социальной совести изначально беспроблемно решает проблему вины. Инфантильное, не успевшее повзрослеть после жесткого правления Чаушеску общество привычно подчиняется «сильной руке» коррумпированных избранных, истеблишмента, который заправляет в стране сегодня. И, как свидетельствуют новостные выпуски, которому позволено если не все, то многое (прямо скажем, этот «общественный сюжет» нам знаком не понаслышке).

Со сценой вечеринки монтируется третий ключевой эпизод: мастер-класс подруги Корнелии — известной оперной певицы (в Румынии, как и в Молдавии, всегда были отличные оперные голоса). Певица «водит» по импровизированной сцене дуэт молодых исполнителей. Она им подпевает, натурально держит в своих руках, подсказывая и показывая мимикой, жестом «правила игры», рисунок роли. Она самозабвенно играет за обоих: вместе с ними, вместо них. Среди зрителей Корнелия, которая дает подобный непрерывный мастер-класс в своей семье. Мама-кукловод навязчиво пытается «водить» сына и невестку Кармен, режиссировать домашнее маппет-шоу, менять направление следствия, подправлять экспертизу.

Материнская любовь, по Фромму, дарующая чувство безопасности, здесь выходит из берегов, превращается в опасную болезнь. Беззаветная родительская самоотверженность Корнелии, потакающей, спасающей, жертвующей собой ради сына («Я готова отдать за него не только руку, но жизнь»), разрушительна, похожа на любовь спрута, душащего дитя в объятиях. «Дай мне первому тебе позвонить хоть раз в жизни!» — бросает в лицо растерянной матери подавленный ее темпераментом, ее натиском, ее неуемной любовью «единственный ребенок». Корнелии не дано понять, за что же он ее ненавидит.

«Поза ребенка» снята по сценарию известного драматурга Развана Радулеску, который прославился в литературном мире как автор романа «Феодосий Малый». И хотя у сорокачетырехлетнего Радулеску обширная фильмография, на территории кино он прежде всего один из вдохновителей трагикомической одиссеи «Смерть господина Лазареску» c ее невыносимой повседневностью трагедии.

Во всех драматургических опусах сценариста экстремальная ситуация приоткрывает завесы характеров, сквозь которые и просвечивают некие закономерности нынешнего общества. Дабы сконцентрировать наше внимание на крупно взятых портретах, режиссер оставляет за кадром саму автокатастрофу с покореженным металлом и улетевшим за обочину детским телом (в какой-то момент камера лишь скользнет взглядом по крышке от маленького гроба, напомнив о непреднамеренном, но убийстве).

На экране останется лишь след, катастрофа рассеется в неуловимый капельный образ неотменимой беды, искалеченных отношений, которые не подвержены реставрации.

Как часто бывает в румынских картинах, действие происходит в Бухаресте, концентрируясь на коротком промежутке двух дней («Смерть господина Лазареску» длилась с вечера до глубокой ночи, в фильме «4 месяца, 3 недели и 2 дня» события развивались с утра до позднего вечера). Драматургия чертит на этом малом меловом круге прихотливые зигзаги репликами, микропоступками, неочевидными душевными маневрами. Каждый из героев выпутывается из плена собственных страхов, психологических травм и их последствий, пытаясь самоидентифицироваться в реальности и в собственном внутреннем мире. Но система зеркальных отражений друг в друге не позволяет выбраться из «отражательного» пространства тесных душных отношений.

Здесь главная планета — безусловно, эгоцентричная (даже в своей беспамятной и бесконтрольной материнской любви) Корнелия. Вокруг нее, жирно выписанной, вертятся малые спутники: сын, муж, сестра, невестка, друзья, нужные люди. Она архитектор взаимоотношений в семье. Властная и настырная Васса, впадающая в ступор замешательства, когда ее монументальная помощь, все мыслимые сооружения, продуманная архитектоника спасения оказываются совершенно не нужны депрессивному потомству. Но, кажется, ее финальные растерянность и замешательство — лишь затишье перед очередным приступом деятельной вибрации и экспансии. Авторы не дают авансов своим героям, не обнаруживают перспектив блаженства примирения.

Впрочем, Корнелия вовсе не одинока. Она лишь член высшего анклава «допущенных», внутри которого своя коллективистская «семейная» солидарность. Свои рычаги воздействия, свои тарифы на взаимопомощь. Все это показано режиссером спокойно, безоценочно, без деклараций, сдержанно.

В сгущенных эмоциональных красках подан лишь главный персонаж. Нервная камера неотступно следует за Корнелией: из полиции, где она меняет в протоколе скорость «с превышенной 160 км» на «разрешенную 110 км», в лабораторию, в дом к сыну, на встречу со свидетелем. Она на грани нервного срыва, но держит себя в руках. Как настоящий военком, составляет план действий, штурмует полицейский участок, где в глаза называет полицейских гиенами.

И тут же с ними договаривается о встречном одолжении — подписи на архитектурном проекте для одного из местных начальников. Корнелия интригует и дома, ревнует сына к невестке Кармен, которую недолюбливает. Выведывает подноготную их отношений. И на время битвы за спасение сына заключает с Кармен «пакт о ненападении». Тут Нетзер использует краски сарказма.

«Можешь на меня положиться», — задушевно говорит Корнелия и так проникновенно смотрит на невестку, что понимаешь наверняка: нет… нельзя с ней откровенничать. Когда же она перевозит шкафообразного сына вместе с вещами к себе в дом — это в какой-то мере ее реванш, маленькая победа.

При этом одна из лучших румынских актрис Луминица Георгиу (она снималась у Ханеке, Порумбою и чуть ли не во всех фильмах Пую) не превращает роль в карикатуру, не пережимает. В крупной бенефисной работе она оправдывает воинственность и предприимчивость своей героини ее безмерной, все объясняющей любовью. В фильме точечный кастинг. В роли сына не менее известный в Румынии актер Богдан Думитраке. Он играет затравленного авторитарной мамашей, подавленного недавней катастрофой, сложными отношениями в семье инфантильного ипохондрика (в его спальне в маминой квартире до сих хранятся мягкие игрушки: мамы не всегда смиряются с тем, что их дети выросли). Авторы оставляют в этом характере белые пятна, которые зритель сам может заштриховать (а может, это и драматургическая небрежность). Понятно лишь, что Барбу — душевно недоразвитый (он даже не вышел после катастрофы из машины). Словно все еще пытается распрямиться из эмбриональной позы ребенка. И по-своему, по-детски старается выбраться из длительного шока, на четвертом десятке доказывая свою самостоятельность, взрослость не дающей дышать матери. Поэтому из-за совершенного пустяка — «неправильных» капель в нос — и срывается вдруг на истерику.

Нетзер растворяет экзистенциальную семейную драму в социальных реалиях, не жалея черных и саркастических красок. Работа по режиссуре, безусловно, качественная, запоминающаяся цепкими деталями, но не прорывная. В фильме нет неожиданностей, он сделан ровно, профессионально, без полета. По-настоящему сильный эпизод — встреча двух матерей, «потерявших» своих детей. И плачущих вместе об этой невосполнимой утрате.

Безусловно, не скажешь, что «Поза ребенка» выдвинулась в авангард пресловутого «румынского киночуда». Фильм скорее сноровистый, чем выдающийся. Тем не менее эта вполне мейнстримовская картина свидетельствует о том, что «новая румынская волна» — не вспышка моды, не кратковременное прозрение отдельных гениев. Каким-то непостижимым образом в бедной Румынии возникли условия не только для рождения, но и для становления разностилевого, многожанрового актуального кинематографа, который представляет интерес для зрителя. А не только для фестивалей класса «А».

«Поза ребенка»
Pozitia copilului
Авторы сценария Разван Радулеску, Калин Петер Нетзер
Режиссер Калин Петер Нетзер
Оператор Андрей Бутика
Художник Малина Ионеску
В ролях: Луминица Георгиу, Богдан Думитраке, Наташа Рааб, Флорин Замфиреску, Илинка Гоя
Parada Film
Румыния
2013