Беседу ведет Марина Торопыгина.

Марина Торопыгина. Не могу не спросить: ваш фильм «Зимняя спячка» очень длинный. Так и задумывалось?

Нури Бильге Джейлан. Когда пишешь роман, не знаешь, насколько длинным он получится. Просто следуешь за своими персонажами и не можешь остановиться на полпути. Когда я писал сценарий, не думал о прокате и прочих коммерческих вопросах. Потом мы отсняли все, что было в нем написано. Получилось двести часов материала, включая репетиции эпизодов. Первая версия, которую мы смонтировали, длилась четыре с половиной часа, а в окончательной редакции осталось три часа шестнадцать минут.

Я благодарен отборщикам Каннского фестиваля за то, что они приняли в программу такой длинный фильм.

Марина Торопыгина. Критики увидели в фильме метафору современного турецкого общества. А в титрах у вас ссылки на Шекспира, Вольтера, Достоевского и Чехова.

Нури Бильге Джейлан. Я не снимал и не стал бы снимать картину о современных событиях. Вероятно, фильм о том, что происходит сегодня, можно будет сделать не раньше чем года через три. Я думаю, что режиссер, в отличие от журналиста, который рассказывает о злободневном, должен думать о сущности происходящего, о его смысле. Например, в Японии, когда случаются катастрофы c человеческими жертвами, кто-то из правительства уходит в отставку. В Турции такого не бывает. Возможно, дело здесь в культурных различиях. Но как научить человека понимать, как дать ему почувствовать, что такое стыд или ответственность?

Сами события для меня не являются мотивацией в создании фильма. Я стараюсь понять душу человека и его жизнь, о которой мы, наверное, знаем меньше, чем о жизни на Марсе. В основе нашего фильма чеховские мотивы, но это история из современной турецкой действительности. И все же мы старались сделать кино о чем-то более универсальном. Снять его так, чтобы у зрителя в итоге рождалась ответная эмоция. Поэтому мне странно, когда меня просят в двух словах объяснить, в чем мораль фильма. Слов тут явно будет мало.

Марина Торопыгина. В ваших фильмах часто присутствуют автобиографические мотивы. Насколько близок вам новый персонаж? Он актер, интеллектуал и даже имя его Айдын (по-турецки «просвещенный»).

Нури Бильге Джейлан. Да, конечно, я хорошо знаю тех, о ком снимаю. Видел людей в похожей ситуации; это мир, который мне знаком. Но мой герой – это не совсем я. Скорее он один из тех, кого я знаю и кто мне близок.

Марина Торопыгина. В фильме «Времена года»[1], тоже отчасти автобиографическом, герои расстаются. Но ваша семейная жизнь, похоже, в порядке, и ваша жена Эбру Джейлан ваш соавтор. Расскажите, как вы вместе работали над сценарием.

Нури Бильге Джейлан. Это было очень интересно. Когда я что-то делаю с другими, чувствую, что они меня слушаются, потому что тут я главный, режиссер. Но моя жена спорит со мной, иногда мы бурно ссоримся. И эмоции помогают нам в работе. В спокойной беседе нужные слова почему-то не приходят в голову. К тому же у нас сами противостояния были такими интересными, что я иногда жалел, что не включил диктофон. Но поскольку все-таки я режиссер, последнее слово все равно оставалось за мной. И некоторые диалоги Эбру до сих пор не нравятся.

Марина Торопыгина. По сравнению с вашими прежними картинами диалогов здесь очень много, и местами приходится не столько смотреть фильм, сколько читать субтитры.

Нури Бильге Джейлан. Мне нравятся диалоги, большой словесный текст. А в этот раз мне хотелось добавить в фильм немного театральности. Мы намеренно опирались на литературную традицию, на соответствующий язык. Это довольно сложно и вообще довольно рискованно для кино. Раньше я старался вставлять в свои фильмы более «разговорные» диалоги. Хотел, чтобы мои герои были естественными, говорили, как люди с улицы, а теперь меня привлекла возможность проверить, будет ли работать на экране язык литературы, Шекспира и Достоевского. Поэтому я пригласил известных профессиональных театральных актеров.

Нури Бильге Джейлан на 67-м Каннском фестивале

Марина Торопыгина. Когда ваши персонажи цитируют Шекспира, они об этом объявляют. А какие произведения Чехова сами вы скрыто цитируете?

Нури Бильге Джейлан. Я не хотел бы это раскрывать. Но ведь вам, русской, понятно было, что это мотивы из вашей литературы? Вы их узнавали?

Марина Торопыгина. Да, настроение там вполне чеховское. Провинция, бесконечные разговоры, герой пытается уехать «в Стамбул, в Стамбул…» А эпизод с выбрасыванием денег в камин трудно не связать с Достоевским. Или вот история с зайцем – это скрытая цитата из «Чайки»?

Нури Бильге Джейлан. Нет, пьесы Чехова мы не использовали вообще, только рассказы. А что там с зайцем?

Марина Торопыгина. Там герой убивает чайку, а потом переживает, что совершил жестокий и к тому же бессмысленный поступок. И герой в вашем фильме испытывает, по-моему, те же чувства, когда убивает зайца.

Нури Бильге Джейлан. Да, действительно похоже. Интересно. Мы не думали специально о «Чайке», но, вероятно, интуитивно совпали, потому что много читали Чехова.

Марина Торопыгина. И все же вербальный текст – это еще не фильм. Как вы придумываете визуальную часть? Как выбрали место для съемок? Что-то особенное связано с этим отелем?

Нури Бильге Джейлан. Дело в том, что мне не хотелось снова снимать в Каппадокии: она слишком интересна сама по себе. Хотелось найти какую-то обыкновенную, непримечательную местность, где к тому же можно было бы уединиться с актерами и съемочной группой. Нам был нужен небольшой отель, который находится где-то на отшибе и принимает гостей в зимнее время. Нашелся только один такой. В фильме даже появляются настоящие японские туристы, которые туда прибыли. Я старался не особенно уделять внимание пейзажу, но совсем без этого обойтись не получилось. В определенный момент, когда мне понадобилось показать выпавший снег, чтобы изменить настроение фильма, пришлось показать и панораму местности.

Марина Торопыгина. А в изобразительном решении тоже есть цитаты?

Нури Бильге Джейлан. Нет, тут я никого не цитирую. Во всем, что касается изображения, я опираюсь на интуицию. Это раньше, когда я занимался фотографией, я много смотрел живопись, старался подражать, работал с композицией планов. Начав работать в кино, стал доверять собственной интуиции. Хотя… там в интерьерах присутствует графика Ильи Глазунова и на постере фильма цитата из него же. Вы не заметили?

[1] В главных ролях снимались сам Нури Бильге Джейлан и его жена Эбру Джейлан. – М.Т.