Интервью ведут Тони Рейнс и Жан-Мишель Фродон. 

– Центральной темой ваших фильмов часто становились стремительные социально-экономические изменения в Китае, и в фильме «Платформа» вы показываете жизнь своих персонажей на протяжении десятилетия. Что меняется в вашем представлении об этих проблемах? И как возникла в вашем новом фильме эта трехчастная структура прошлое – настоящее – будущее? 

ЦЗЯ ЧЖАНКЭ. Мне сейчас сорок пять лет, это значит, что у меня уже накопились воспоминания, но многое еще ожидает впереди. Я на середине жизненного пути, наблюдаю за настоящим, вспоминаю прошлое и воображаю будущее. После «Прикосновения греха» у меня возникло сильное желание сделать фильм о чувствах. Современное китайское общество очень занято созданием богатства, что соответствует ситуации активного экономического развития. А новые технологии, которые принесло нам экономическое развитие, такие как Интернет и скоростные поезда, меняют и наши возможности чувствовать и выражать свои эмоции.

Я часто задумываюсь, буду ли сожалеть о чем-то, что происходит в настоящем, когда стану на десять лет старше. Все мы можем прожить жизнь только один раз. Каждому поколению приходится сталкиваться с вековыми проблемами как с чем-то совершенно новым. В последние годы одной из самых острых тем в Китае стала тема эмиграции. Многие молодые семьи уезжают с детьми за границу в поисках лучшей жизни. Два года назад, когда я путешествовал с фильмом «Прикосновение греха» в таких странах, как США, Канада и Австралия, я общался со многими семьями китайских иммигрантов, особенно из провинции Шаньси. Меня удивил образ жизни молодых китайцев: многие не говорят на диалекте Шаньси, а некоторые вообще не говорят по-китайски. Возник языковой барьер, разрушивший коммуникацию между родителями и детьми. Можно ли одобрить такие отношения в семье?

– Судьбоносное решение, которое и дает начало всей истории, принимает Тао, когда выбирает себе в мужья Чжан Цзиньшэна, а не Лянцзы. С практической точки зрения она делает разумный выбор. Но на эмоциональном уровне это решение оказывается разрушительным для всех троих. Как вы оцениваете ее поступок?

ЦЗЯ ЧЖАНКЭ. Тао в этой истории предстоит принять два тяжелых решения. Первое – выбор мужа, а второе – передача прав опекунства над сыном своему бывшему мужу. Я думаю, что выбор мужа она делает в первую очередь эмоционально – Чжан Цзиньшэн явно лучше выражает свои чувства к ней, чем его соперник; он человек действия и более романтичен, чем шахтер Лянцзы. Этих качеств достаточно, чтобы выглядеть привлекательно в глазах молодой женщины. И финансовое благополучие Чжан Цзиньшэна тоже играет свою роль в ее выборе. Например, у него есть автомобиль, что сразу дает ей возможность почувствовать новый вкус свободы. Они могут поехать на Хуанхэ смотреть фейерверки. Так что я не исключаю привлекательности материального благополучия в вопросах любви.

Но я думаю, более трудное решение она принимает в главе «2014», когда разводится с Чжан Цзиньшэном и дает согласие на то, чтобы ее сын остался жить с ним. В каком-то смысле она поступает прагматично. Как матери ей, возможно, хотелось бы забрать сына, но она понимает, что сама будет по-прежнему жить в провинции, где у мальчика мало возможностей, в то время как Чжан Цзиньшэн уже переехал в Шанхай, финансовую столицу страны. Материальные соображения довлеют над всем. Например, Чжан имеет возможность благодаря своему состоянию оплатить обучение Доллара1 в международной школе, где тот может выучить английский, прежде чем поехать за границу. Но как раз этот выбор и приводит к одиночеству Тао в 2025 году. Именно в главе «2025» материалистическое мышление подвергается сомнению. Я думаю, что в 2025 году, когда Тао около пятидесяти, она сомневается в правильности сделанного выбора: не только потому, что уже более десяти лет не видела сына, но и потому, что мальчик вырос в Австралии и ему не хватает материнской любви. В финале фильма нет встречи матери и сына, но зрители могут представить, что Тао и Доллар должны были бы сказать друг другу, если бы наконец встретились.

«И горы сдвигаются с места»

– Глава, действие которой происходит в 2025 году, не выглядит научно-фантастическим фильмом, но там есть некоторые интересные предвидения, например прозрачные планшеты, свидетельство того, что винил побеждает CD. Насколько интересны вам технологии будущего? И почему вы выбрали местом действия Австралию?

ЦЗЯ ЧЖАНКЭ. Разве 2025 год так далек от нас? Ведь нас же отделяют всего десять лет. Я с самого начала сказал себе, что это будет не научная фантастика, а фильм, рассказывающий об эмоциональной жизни людей в ближайшем будущем. Как и сейчас, люди в 2025 году будут, вероятно, сильно зависеть от Интернета в смысле информации и коммуникации. Наш художник-постановщик – большой любитель разных устройств типа планшетов и смартфонов, он собирает футуристические концептуальные разработки. На основе этих концепций мы вместе придумали прозрачные дигитальные устройства. Я знаю и о тренде «назад к винилу», но виниловые записи для меня – напоминание о прошлом. Из жизни большинства людей они исчезли. Вероятно, продажа записей как физических объектов скоро закончится, но я верю, что виниловые альбомы все еще будут существовать в 2025-м, так же как сейчас существуют книги на бумаге. В фильме «И горы сдвигаются с места» есть слова: «Некоторые вещи время не может разрушить».

Я думал о том, чтобы поместить действие главы «2025» в Северную Америку, в город типа Ванкувера, Торонто или Нью-Йорка, где есть большие сообщества китайских иммигрантов. Но выбрал Австралию, потому что она находится в Южном полушарии. Хотя лететь из Шанхая в Перт – на западное побережье Австралии – всего восемь часов, это все же другая сторона планеты. Жаркое лето там совпадает по времени с глубокой зимой в Китае. Резкий климатический контраст дает мне возможность почувствовать большое расстояние. Персонажи фильма изгоняют себя туда, где небо сходится с землей, и кажется невероятным, что они когда-либо смогут вернуться.

– Так же как в начале и в финале «Прикосновения греха», действие в новом фильме происходит в Шаньси, а точнее, в Фэньяне, городе, где вы родились. Если не брать в расчет ваши личные чувства к этому месту, считаете ли вы, что Фэньян – своего рода микрокосм Китая XXI века?

ЦЗЯ ЧЖАНКЭ. Начиная с «Вора-карманника» и «Платформы» и до «Прикосновения греха» мой родной город Фэньян всегда играл определенную роль в моих фильмах. Но причины того, что я снимал именно здесь, были различными. Когда я помещал сюда действие «Вора-карманника», я видел Фэньян небольшим материковым городом, переживающим перемены. Вы можете понимать это как микрокосм всех китайских городов, стремящихся к обновлению и к тому, чтобы стать открытыми. Большая часть населения Китая жила в подобных городах. И хотя этот город находится в бассейне реки Хуанхэ, колыбели китайской цивилизации, мало кто из кинематографистов снимал здесь.

Когда мы начали работу над «Прикосновением греха», появились и другие причины. В Шаньси есть много старинных зданий, которые по-прежнему являются частью повседневной жизни. Истории в «Прикосновении греха» напоминают мне сюжеты из классического романа «Речные заводи». Современные люди на фоне старинных построек помогают мне более наглядно показать определенную тему: насилие – многовековая проблема, которая была с нами с самого начала. Благодаря самим видам Фэньяна классический роман на подсознательном уровне проецируется на события, происходящие в фильме.

Выбор Фэньяна для фильма «И горы сдвигаются с места» связан в первую очередь с глубокой ностальгией. С тех пор как много лет назад я уехал из Шаньси, я живу в Пекине. Когда я только задумывался об истории, которая начинается в 1999 году, я поймал себя на том, что вспоминаю друзей из Фэньяна, людей, которых я знал до того, как уехал в Пекин, и мне стало интересно, как сложилась их жизнь. Я задумал «И горы сдвигаются с места» как фильм о любви и отношениях между людьми. В Китае мы обычно соединяем эти два понятия в слове qingyi – где qing означает эмоциональную привязанность, а yi – верность и обязательства по отношению к другому. Но в Шаньси принято разделять qing и yi – для нас yi больше связано с преданностью и ответственностью. Даже если время разлучает людей, часть yi между ними может сохраниться. Когда в фильме «И горы сдвигаются с места» Лянцзы заболевает, он возвращается в Фэньян и просит Тао помочь ему с оплатой лечения. Тао навещает Лянцзы в его старом доме и поступает должным образом – достает деньги. Эти двое уже не любят друг друга, но сохранили уважение к своей прошлой дружбе и времени, которое они провели вместе. Это и есть yi. У нас в Шаньси есть исторический пример воплощения духа yi – это благородный военачальник Гуань Юй, который является одним из главных героев в классическом романе «Троецарствие». В последнее время традиционное понимание yi изменилось в сторону guanxi – еще одно слово, которое обычно переводят как «связи», но оно подразумевает скорее прагматический, чем эмоциональный союз. Я чувствую, что действительно скучаю по тем временам, когда я жил в Шаньси, – по тем дням, когда слова qing и yi имели более богатое содержание.

«И горы сдвигаются с места»

– Как обычно в ваших фильмах, здесь есть несколько повторяющихся мотивов – особенно таких, которые провоцируют у Доллара ощущение дежавю. Почему вы любите включать подобные мотивы в свои истории?

ЦЗЯ ЧЖАНКЭ. После того как Доллар поссорился с отцом, он увидел на берегу океана человека средних лет, несущего алебарду (или палаш Гуань Юя). Эта алебарда символизирует Гуань Юя. Доллару может показаться странным то, что он видит. Но чего он не знает, так это того, что его мать уже видела подобное в 1999 году – тогда десятилетний мальчик переходил улицу с алебардой в руках. И Лянцзы видел то же самое в 2014 году в Хандане, в провинции Хэбэй – там молодой человек проходит с алебардой по шахтерскому поселку. У всех нас разные воспоминания, но нашу жизнь определяет все же множество общих представлений. Для меня этот повторяющийся мотив также связан с мистической стороной guanxi. Песня «Прощай» на кантонском диалекте в исполнении Салли Е, гонконгской певицы, звучит в фильме несколько раз. Когда Доллар слышит ее на занятиях с Миа по китайскому языку (в главе «2025»), мы не можем быть уверены, что он вспоминает, как мать давала ему послушать эту песню в поезде по дороге в Шанхай, когда он был семилетним мальчиком. Но, вероятно, он все же помнит это на бессознательном уровне. Момент его дежавю с солнцезащитными очками в машине – такой же случай.

– Во всех эпизодах вы использовали различные форматы экрана. Это имеет какой-то особый смысл для вас?

ЦЗЯ ЧЖАНКЭ. В фильме используются три формата экрана: 1.33:1 для главы «1999», 1.85:1 для главы «2014» и 2.39:1 для главы «2025». Я не планировал этого заранее. В 90-е годы у меня была DV-камера, которая снимала в формате 1.33:1 – то, что называлось когда-то академическим форматом. Ю Ликвай и я часто просто выходили с ней и снимали все, что попадалось нам на глаза, без цели. Мы собрали огромное количество видеоматериала. Позднее мы продолжали этим заниматься, но уже с камерой Alexa, и снимали в формате 1.85:1.

Когда я вспоминаю эту массу случайно снятого материала, я иногда задумываюсь о людях, которых там вижу: мне интересно, как они живут сейчас, чем занимаются. Я хотел использовать небольшую часть этого материала в фильме «И горы сдвигаются с места» прежде всего потому, что визуальные образы документируют тот момент времени, когда они были сняты, так, что это невозможно воспроизвести. Образы схватывают что-то от времени – эмоции, ценности, культурные предпочтения, даже наш внешний вид. Поэтому в главе «1999» я использовал съемки праздника весны в Фэньяне, людей, танцующих на дискотеке, фрагмент с чуть не перевернувшимся грузовиком – все они сняты в 90-е годы в формате 1.33:1. Точно так же я использовал в главе «2014» материал, который снял сам в формате 1.85:1, – людей, которые разводят огонь в степи, шахтерский поселок на закате. Поскольку эти винтажные материалы были в разных форматах, я решил: пусть во всех эпизодах фильма будут разные форматы.

– Был ли какой-то специальный замысел в том, чтобы использовать композицию Go West группы Village People в исполнении Pet Shop Boys в качестве дискогимна фильма? И кто такой этот человек с алебардой?

ЦЗЯ ЧЖАНКЭ. В моих заметках, которые я дал Чжао Тао перед съемками, я объяснил, что ей придется играть роль главной героини начиная с молодости и до пятидесяти лет. Для меня этот возрастной диапазон означает дистанцию между взрывом энергии и океаном спокойствия. Так получилось, что конец 90-х годов стал эпохой, когда стиль диско достиг наивысшей популярности в Китае. Многие ходили по выходным танцевать в клубы, потому что для них это был шанс выйти за пределы своего обычного образа жизни; китайцы, как правило, скованны, застенчивы и склонны к интроверсии. Тогда мне тоже нравилось тусоваться на дискотеках, и Go West был одним из самых заводных хитов. Моя память в большой степени связана с музыкой. И что еще важнее, музыка стимулирует мое воображение.

Персонаж с алебардой Гуань Юя мы видим в трех разных возрастах. Мы можем подумать сначала, что это подросток, который занимается боевыми искусствами, потом – что это взрослый воин, и наконец – что это один из иммигрантов в Австралии. Но мы можем видеть в нем и бога, который скитается среди земных людей. Может быть, это сам Гуань Юй.

«И горы сдвигаются с места»

– Китайская студия Shanghai Film Group выступила в качестве копродюсера, несмотря на проблемы, которые возникли с вашим предыдущим фильмом «Прикосновение греха», ведь в Китае он так и не был выпущен в прокат. Не было ли вам тяжело работать с ними, учитывая сложившиеся обстоятельства?

ЦЗЯ ЧЖАНКЭ. Нет, им очень понравился сценарий, и они были готовы участвовать в этом проекте с самого начала. С этим фильмом, я надеюсь, мы сможем заработать достаточно денег, чтобы покрыть расходы, которые они понесли из-за запрета на прокат «Прикосновения греха» в Китае: этот запрет был наложен очень поздно, когда они уже сделали необходимые инвестиции и были готовы выпустить картину в прокат. Если говорить о других копродюсерах, то кроме моей собственной продюсерской компании Xtream и Office Kitano – верного союзника в течение пятнадцати лет – мы получили поддержку от Натанаэля Кармица и выгодно использовали возможности недавнего соглашения о совместном производстве между Францией и Китаем.

– Фильм уже получил разрешение на прокат в Китае?

ЦЗЯ ЧЖАНКЭ. Да, в принципе, в этот раз не должно быть проблем.

Перевод с французского Марины Торопыгиной