Американка Морин Картрайт (Кристен Стюарт) работает в Париже личным ассистентом фэшн-дивы Киры (Нора фон Вальдштеттен), выбирая для нее элитную одежду идрагоценности. Несмотря на минимум обязанностей, помощница недолюбливает начальницу, вынужденно соблюдая условия контракта из-за необходимости оплачивать проживание в столице.

«Персональный покупатель»
Personal Shopper
Автор сценария, режиссер Оливье Ассаяс
Оператор Йорик Ле Со
Художник Франсуа-Рено Лабарт
В ролях: Кристен Стюарт, Ларс Айдингер, Сигрид Буази, Андерс Даниелсен Лье, Хамму Грайя, Нора фон Вальдштеттен, Бенжамин Биолей, Одри Бонне, Паскаль Рамбер и другие
CG Cinéma, при участии Vortex Sutra, Sirena Film, Detailfilm, Arte France Cinéma, Arte France, Westdeutscher Rundfunk (WDR), Canal+, Ciné+
Франция – Германия
2016

Морин мечтает о независимости, свободе не только от запретов материальной реальности (например, под угрозой увольнения нельзя примерять выбранные вещи), но и от ограничений духовного, невидимого измерения – девушка еще и медиум-любитель, с трудом осваивающий правила общения с потусторонними силами и ждущий сигнала от умершего брата-близнеца Льюиса. Героиня помещена в мир без границ, в том числе ментальных, который якобы открывает перед человеком необъятность выбора. Но за метафизической оболочкой скрывается рядовая механика эксплуатации, ведущая к подмене индивида профессиональной функцией, хотя уже завтрашняя занятость вовсе не гарантирована. Люди здесь мало чем отличаются от призраков, их очертания едва уловимы, коммуникация с «другими» затруднена, а вырваться из тисков тотальной неуверенности можно, лишь присвоив чужую идентичность и, следовательно, правду. Режиссер описывает положение нынешнего прекариата, точнее, одного из представителей класса, через призму идеологической пустоты, когда прямое политическое высказывание на экране теряет смысл, поскольку протагониста заботит исключительно персональное горе да считывание знаков посреди молчания.

«Персональный покупатель»

В фильмах Ассаяса личность не готова до конца понять (принять) себя, пока связи с семьей, группой и – шире – социальным порядком окончательно не разорвутся. Этот принцип ведет к тому, что герои зачастую вынуждены выпадать из нарратива, гаснуть на фронтире сюжета. Морин испытывает зависимость от ушедшего родственника, в отсутствие брата будущее кажется ей размытым, а внутренний мир становится отражением внешнего. Зритель буквально физически ощущает одиночество персонажей, связи между которыми неизбежно обрываются. При построении «Персонального покупателя» Ассаяс намеренно прибегает к структуре коллажа, хватая понемногу от разных жанров, чтобы показать раздробленность мироощущения Морин, не способной на диалог с окружением – мешает анемичная натура и врожденный порок сердца (мотив болезни всегда был для режиссера важен). Только смерть работодателя, равная собственному исчезновению, предлагает возможность выхода из изоляции, робкого шага вперед.

Большинство мизансцен картины обусловлены чувством страха героини. В каждой локации, начиная с комнат фамильного дома, заканчивая хмурыми улицами Парижа, Морин угрожает та или иная опасность. Частное и публичное смешиваются до полного неразличения, поэтому любой посторонний волен посягнуть на последние принадлежащие тебе ценности. В одном из эпизодов героиня примеряет черное платье Киры под аккомпанемент хрестоматийной композиции Das Hobellied, звучащей за кадром: Марлен Дитрих в своей холодной манере поет про тлен, безразличный к дихотомии «богатство – бедность», настигающий человека со всеми его привилегиями. Ассаяс говорит о незащищенности как экзистенциальной константе, не прекращая поиски языка современной реальности, в основании которой – заброшенность индивида, бесконечное ожидание ответа и анонимных контактов, не сулящих ничего, кроме столкновения с очередным неприятелем.

Ассаяс несколько лукавит в своих интервью, отмечая, что «Персональный покупатель» – кино, обходящее стороной политические вопросы. Если в «Холодной воде» (1994) или в фильме «Что-то в воздухе» (2012) режиссер осмыслял феномен резкого угасания революционной энергии после мая 68-го года, пропуская риторику и раз­очарование далеких дней сквозь фильтр памяти, то теперь его работа констатирует окончательную утрату иллюзий, связанных с левой повесткой здесь и сейчас. Фильмическое пространство лишается протестных маркеров (их подобия), сентенции о запретах и стыде переводятся в наивно психологическую плоскость, листовки заменяются видеороликами с YouTube, посвященными художникам-абстракционистам и эзотерическим практикам Виктора Гюго. Все это, безусловно, не отменяет авторского интереса к истории момента и судьбе человека, заплутавшего в буржуазном, «транзитном» мире, но обреченно ищущего близости. Конфликт индивидуальности и социальной среды по-прежнему занимает режиссера, но скорее на уровне отстраненного взгляда, поэтому Кристен Стюарт в своем андрогинном образе продолжает попытки справиться с враждебной действительностью.

Коммерческий потенциал фильма откровенно саботируется, поскольку Ассаяс разрушает проверенные формулы мейнстрима, заставляя одну из самых популярных актрис поколения буквально растворяться перед камерой. Журнал Cahiers du cinéma считает это явным недостатком, отмечая, что харизма голливудской звезды используется вхолостую, а отвлеченные умозаключения душат ленту, делая незаметным эффект от оригинального обращения с линиями интриги. Как и в «Демоне-любовнике» (2002) и «Выходе на посадку» (2007), приемы триллера автор смешивает с радикальным художественным ви`дением, а внятная драматургия подменяется фабульными и содержательными лакунами. Например, для нарочито затянутой сцены в поезде Eurostar характерен разряженный саспенс, вряд ли захватывающий зрителя, но вместе с тем передающий состояние наваждения, висящее в воздухе.

«Персональный покупатель»

Морин сравнивает опыт сверхъестественного с подглядыванием в приоткрытую дверь, не замечая, что физических барьеров больше не существует. Фриц Ланг в ленте «Пока город спит» (1956) вынуждал героев постоянно наблюдать друг за другом через прозрачные перегородки. Ассаяс использует иные средства слежения в кадре: сотовые телефоны, скайп, Интернет. Визуальная строгость «судьи» Ланга в описании людского соперничества, греха и мнимости свободы уступает место нервной образности Ассаяса, рассуждающего об эфемерном устройстве XXI века уже с позиции свидетеля, приглашенного в зал заседаний.

«Персональный покупатель» – это своеобразная эллиптическая хроника истощения тела и духа. Есть вероятность, что даже агрессивное привидение из особняка, которое вырвало эктоплазмой (эпизод изрядно позабавил критиков на каннском пресс-показе), измучено булимией. Впрочем, и сама Морин на протяжении всего фильма практически ничего не ест – только пьет (чай, кофе, алкоголь). Безразличие к физиологическим потребностям организма выступает одновременно метафорой отчуждения и банальным проявлением депрессии девушки. Льюис из загробного мира так и норовит подать сестре стакан воды, дабы она утолила жажду познания самой себя. Но пока сосуд неизменно бьется – суть послания так и останется непонятой.