В российский прокат вышел "Лунный свет" Барри Дженкинса. Лента уже получила "Золотой глобус" как лучшая драма и наверняка получит хоть один "Оскар", на который выдвинута в восьми номинациях. По мнению Ивана Чувиляева, если бывают претенденты на звание "прорыв года", то это именно он.

Для награждения "Света" "Глобусом" есть как минимум три причины. Каждая – весомая и достойная отдельного подробного разговора. Первая из них – политическая. "Свет" – фильм про чернокожее население Майами. К тому же, одна из сюжетных линий связана с гомосексуальностью. Если бы "Света" не было, его стоило придумать, тем более – после прошлогоднего скандала с невручением "Оскаров" цветным актерам. Фильм уже называют новым блэксплуатейшном, делая ударение на эксплуатации. Но больших фильмов про черную культуру (комедии и сериалы не в счет) действительно не снимали уже очень давно, так что награда выглядит уместно и совсем не ангажированно.

Вторая причина еще более весомая. "Свет" – настоящий прорыв для независимого кино. До сих пор ни один малобюджетный фильм до таких высот не поднимался. Все-таки и "Выживший", и "12 лет рабства", и даже "Отрочество" Линклейтера, получавшие "Глобусы" в последние годы, были сделаны либо при участии больших кинокомпаний, либо целым ворохом маленьких. "Свет" создан одной – А24, и она приз заслужила давно. На счету у нее предостаточно выдающихся лент: Ex Machina, биография Эми Уайнхаус "Эми", "Лобстер" Лантимоса (а скоро будет еще один его фильм, "Убийство священного оленя") и другие. Фильммейкеры, работавшие с А24, до сих пор довольствовались своими Independent Spirit и "Санденсами". Теперь же произошло то, что должно было случиться давно: их пустили к серьезным взрослым дяденькам, и те оценили труд экспериментаторов по достоинству.

"Лунный свет"

Наконец, третья причина самая важная. "Глобус" "Свету" вручили за новаторство – техническое и драматургическое. Новейшие технологии, недорогие камеры, методы цветокоррекции мало кто использовал так смело, как режиссер-дебютант Барри Дженкинс (для которого это всего лишь вторая работа; первая – "Лекарство от меланхолии" – вышла уж десять лет как). Еще более радикально подходит Дженкинс к драматургии.

"Свет" разделен на три части. Каждая – один этап в жизни главного героя, темнокожего парня из Майами Широна. Первая глава имеет подзаголовок "Мелкий" (это прозвище героя): детство. Вторая – "Широн": подростковый возраст. Третья – "Черный". Нет, не юность, вопреки Толстому и Горькому. Зрелость. В первой малыша троллят одноклассники – за то, что тихий и робкий. Во второй герой конфликтует с матерью-наркоманкой (неожиданная работа Наоми Харрис) и становится жертвой жестокого подросткового буллинга. Наконец, в третьей Широн возвращается туда, где был когда-то несчастным. В родной город. Чтобы посмотреть на постаревшую мать и друга детства, ставшего поваром в забегаловке.

"Лунный свет", русский трейлер

Дженкинс использует рискованный ход: каждая из частей фильма маркирована определенным цветом. Первая дана в лиловом. Вторая в голубом. Третья в красных тонах. Ход рискованный, потому что очень легко здесь впасть в манерность, подать жесткую историю с лишним кокетством. Но оператор Джеймс Лакстон реализует этот прием легко и ненавязчиво: где-то через неоновые лампы, где-то через блики, где-то через мебель и одежду. Для каждой части он создает и свой характерный стиль. Детство снято со штатива, сыро и бойко, на крупных планах полуголых лиловых тел. Подростковый возраст дан суховато, симметрично, эстетски. Выверенная по линеечке композиция, герой четко в центре, фон вылизан, за спиной голубая стенка, перед ним – синяя тарелка. Зрелость разыгрывается в замкнутых пространствах: то в салоне крутой тачки, то на кровати, то в кафе. Лакстон номинирован на "Оскар" – и если он его-таки получит, будет здорово: несмотря на солидную фильмографию, задора и азарта оператору не занимать. В "Свете" много изобретательных, странных, необычных планов и трюков. Есть, например, сцена в салоне машины, боковой план. Когда он завершается – герой открывает дверь, и вместе с ним отъезжает камера. Только тогда выясняется, что эта выхолощенная картинка была снята на простейший Go-Pro или что-то в этом роде, прикрепленный к двери. Одним словом, если Академии надо искать новый язык и новые техники – "Свет" для нее просто пещера Али-Бабы, энциклопедия всего нового, что появилось в последние годы по части цифровых технологий, дешевых камер и работы с цветом.

При всей техничности фильма, едва ли он состоялся бы без отлично выбранных исполнителей главной роли. Широна играют три актера: ребенок Алекс Хибберт, подросток Эштон Сандерс и взрослый Тревант Родес. Каждый играет героя по-своему, и каждый подан на экране особым образом. Малыш Хибберт – темнокожий Жан-Пьер Лео, страшно органичный и легкий. Красавец Сандерс, которому пришлось играть непростую гомосексуальную линию, очень гибкий, почти балетный, и работает в основном своей пластикой – порой неожиданной и странноватой, порой просто очень точной. Наконец, взрослый бычара Хибберт появляется на экране на контрасте с прошлыми, хрупкими ипостасями Широна. Огромный, с золотой цепью на шее, суровый пушер в стиле "Не грози Южному Центру...".

"Лунный свет"

"Свет" выделяется не только на сплошь "культовом" (в худшем смысле) пространстве "черного" кино. Даже на фоне кино взросления он смотрится как перезапуск темы. "Глобусы" "Глобусами", про них скоро забудут, а фильм останется в истории своего жанра. Это, конечно, не "кино про черных" – они здесь только характерные представители городской окраины. И не "кино про геев": главный герой никакого каминаута не совершает. Ему просто без конца говорят, что раз ты такой хлюпик, то наверняка еще и педик, вот и приходится примерить на себя предлагаемую маску. "Свет" – именно роман воспитания цифровой эпохи. Не больше и не меньше. Со времен Толстого-Горького-Диккенса жанр подразумевает, что взросление завершится озарением. Или как минимум выходом из отвратительного и плотоядного общества, отравившего лучшие годы героя. "Свет" заканчивается не хэппи-эндом и не бегством из Майами, а возвращением. Взрослый герой снова приезжает в родной город. Чтобы увидеть мать, стареющую наркоманку в креслице. Чтобы поговорить с другом, жалким отсидевшим поваром. Из хрупкого парня его мучители сделали короля окраин, персонажа дешевого хип-хоп-видео. Теперь палачи и жертва просто смотрят друг другу в глаза. Они видят то, что сделали с ним. Он видит их. Чтобы привести героя в такую точку мало быть технарем и мастером своего дела. Нужно обладать чем-то большим. Операторскую работу, мастерство драматурга, актерские образы можно и нужно отмечать призами. Авторская смелость и радикализм Дженкинса никакими "Глобусами" и "Оскарами" не измеряются.