22 января Джиму Джармушу исполняется 60. Сергей Дешин сравнивает путь, пройденный юбиляром, с опытом его учителя и старшего товарища – Вима Вендерса.

В фильме Джармуша «Более странно, чем рай» один из героев с какой-то горечью произносил: «Странная штука: приезжаешь в другой город, а как будто никуда и не уезжал». (– «Не валяй дурака», – отвечал ему второй.) В этой жалобе можно расслышать сходство с репликой из вендерсовской «Алисы в городах»: «Иногда мне кажется, что на следующий день я приеду сюда же». Бодлер считал, что «путешествия нас не меняют». На первый взгляд, и Вендерс, и Джармуш согласны со словами поэта. Однако более внимательное рассмотрение показывает, что согласен с Бодлером только Джим Джармуш.

Так близко

Вим Вендерс и Джим Джармуш оба участвовали в альманахе «На десять минут старше: труба» (2002). Что такое десять минут у Вендерса? Десять минут, которые решают судьбу. У Джармуша? Ничего, всего лишь перекур под прелюдию Баха.

Вендерс и Джармуш. Один – несостоявшийся художник, второй – несостоявшийся поэт и музыкант. Обоим указал дорогу Париж, ставший для каждого из них своим «Вавилоном»[1]. Для обоих режиссура оказалась так привлекательна, потому что стала синтезом многих увлечений сразу. Оба – паломники французской «Синематеки» и поклонники житейских притч Ясудзиро Одзу (Вендерс сделал посвящение японцу в своем главном фильме «Небо над Берлином», Джармуш именем Одзу нарек одну из лошадей, приносящих героям удачу, в «Более странно, чем рай»). Оба стали классиками при жизни, сняв каждый по культовому фильму (соответственно «Небо…» и «Мертвец»).

«Мертвец»

Оба – творцы в жанре роуд-муви, певцы и короли дороги. Оба приложились к созданию мифа о странной, незнакомой Америке с ее пустыми мотелями и бесконечными дорогами. «Поэтическое созерцание выше философии», – писал Сартр. В документальном фильме «Токио-га» Вендерс бросает, любуясь небом в иллюминаторе самолета: «Мне думалось, вот бы научиться снимать, как будто открываешь глаза, смотришь на мир, ничего не стараясь доказать». В этой фразе весь ранний Вендерс. Да и Джармуш, пожалуй, тоже.

Для обоих самой главной музой всегда была музыка. Их фильмы рождались из мелодий Боба Дилана и криков Джей Хоукинса. Свой будущий принцип съемки, еще не догадываясь о существовании Одзу, фильма Вендерс разглядел на конвертах пластинок Kinks: «снимать людей фронтально, статичной камерой, сохраняя при этом определенную дистанцию». Первая (утерянная) короткометражка Джармуша была целиком снята под музыку Генри Коуэлла. «Сначала была музыка» – таким неслучайным эпиграфом начинается книга Вендерса «Логика изображения». Вендерс вырос на роке, Джармуш – в клубе CBGB, родине панка и будущей «новой волны».

Джон Лури и Боно, Том Уэйтс и Ник Кейв, Джо Страммер и Лу Рид, скромный барабанщик Ричард Эдсон и великий Чак Берри, американские хипхоперы RZA, эфиоп Mulatu Astatke и португальцы Madredeus, – все они принимали участие в создании фильмов не только как авторы саундтреков, но и как актеры, а порой – и как соавторы сценариев. Мы все еще слышим звуки их гитар: невозможно представить «Париж, Техас» без затягивающей гитары Рэй Кудера или «Мертвеца» без запилов Нила Янга. В знак почтения к музыкантам каждый снял по целому фильму: Вендерс – «Клуб Буэна Виста», Джармуш – «Год лошади».

Джим Джармуш и Том Уэйтс

Оба сыграли в фильме Мики Каурисмяки «Неаполь – всю ночь напролет» (1987). Кроме Ника Рэя и совместной «Молнии над водой» Вендерса и Джармуша объединяет общий оператор (великий Робби Мюллер, снявший 11 фильмов для Вендерса и 6 для Джармуша) и французский режиссер Клер Дени (работала в начале своей карьеры ассистентом на фильме «Париж, Техас» и спустя два года – на «Вне закона»). Оба почитали старика Сэма Фуллера.

Вим Вендерс (слева) в фильме «Неаполь – всю ночь напролет»

Наконец, продюсерская компания Вендерса имела частичное отношение к созданию второго полнометражного фильма Джармуша «Более странно, чем рай»[2]. Каннский фестиваль 1984 года. На церемониях награждения присутствуют Вендерс и Джармуш. В руках одного – «Золотая пальмовая ветвь», в руках второго – «Золотая камера» за дебют. Все логично. Мастер и дебютант. Учитель и ученик.

Так далеко

Сын туманной Германии, ВВ долго менялся и со временем изменился совершенно. После «Неба над Берлином» встал в позу пророка и сменил сонное безразличие и чистоту «взгляда туриста» на прямой, иногда даже кондовый политический дискурс. Можно сказать – «проснулся». Так появились фильмы «Так далеко, так близко», «Конец насилия», «Земля изобилия», не принятые, кажется, никем. Вендерс организовал европейский аналог «Оскара» – киноакадемию «Феликс» и на десять лет стал ее почетным председателем. Возглавлял жюри различных фестивалей, в том числе Каннского (1989) и Венецианского (2008). На протяжении многих лет ВВ в одном лице – политик, профессор Сорбонны, миссионер, рекламщик.

Вим Вендерс

При этом, что на первый взгляд удивительно, он продолжает много снимать, практически по фильму в год, игровому или документальному, не пропуская ни одного сколько-то крупного киноальманаха. Приверженец Вертова, он на деле утверждает постулат: «Просто возьми и снимай!». В «Положении вещей» Вендерс убивает главного героя фильма – режиссера Фридриха Мунро (Friedrich Munro). Тот умирает, но в его руках остается включенная кинокамера. Через 12 лет Вендерс снимет вольное продолжение под названием «Лиссабонская история», где Munro удивительным образом воскреснет (кто еще рискнет отрицать, что Вендерс сказочник?) и первыми его словами, конечно, будут: «Да здравствует Дзига Вертов!»

Видимо, именно вертовский дух (как и бартовская мания запечатлевать «работу смерти») и привел ВВ к тому состоянию, в котором он сейчас находится, к моменту «Съемок в Палермо».

«Алиса в городах»

В отличие от Вендерса, Джармуш лекций категорически не читает. «Это было бы просто смешно», – отвечает он в таких случаях. От предложений возглавить фестивальные жюри – отказывается. На просьбы посоветовать, какой город посетить, отвечает: «Откуда мне знать? Я не уполномочен давать советы – что-то понимать начинаешь только в процессе». Все так же и сидит у себя на Манхэттене, медитирует и бренчит на гитаре. Элли в «Бессрочных каникулах» говорит: «Некоторые люди отвлекают себя всякими амбициями и мотивациями на поприще работы. Но это не для меня». И не для Джармуша.

«Бессрочные каникулы»

В 1984 году, только прославившись, Джармуш сразу дал понять, кто он такой, подряд отказавшись от всех голливудских предложений. Объяснение: «Потому что я хочу сам решать, что мне делать, и не хочу опережать события. В этой ситуации есть смысл держать процесс под контролем и делать то, что я делаю, а не кидаться сломя голову в студийное кино, которое меня пока что не интересует». От многострадальных продюсерских конфликтов (вспомним опрометчивое сотрудничество Вендерса с Копполой на фильме «Хэммет») терпеливый Джармуш заведомо себя обезопасил. Помогла, впрочем, не только принципиальность, но и – не менее важно – кассовый успех «Более странно, чем рай». Провались фильм в прокате, быть может, сегодня и не было бы того Джима Джармуша, каким мы его знаем.

Успех фильма «Рая» и еще тот факт, что Джармушу принадлежали все права на фильм, дали ему большую фору перед многими режиссерами его поколения. Вспомним хотя бы, чем занимался в то же самое время в Голливуде 80-х Андрей Кончаловский. Еще Франсуа Трюффо завещал каждому режиссеру обзаводиться собственной кинокомпанией. Джармуш стал одним из немногих, если не единственным, американским режиссером, владеющим продюсерскими правами на свои фильмы.

И до сих пор, спустя почти тридцать лет, он остается верен себе. Все так же независим и непреклонен, как и в те далекие времена манхэттеновского no-wave. Снимает так же неторопливо, как течение его фильмов, как походка его героев[3].

Тем не менее, говорить в наше время о независимости фигуры Джима Джармуша уже не так актуально, как в 80-е или в 90-е. Мало ли сейчас независимых авторов, владеющих всеми правами на свои фильмы? И Джармуш, и Вендерс, как и все другие режиссеры первой синефильской волны, уже просто не признанные культурные герои, а своеобразные константы культа. Ни убавить, ни прибавить. Поэтому новых фильмов Вендерса уже давно никто не ждет, а «выживающих любовников» Джармуша ожидают не столько прежние его поклонники, сколько новое поколение киноманов, которое и знать не знает о том, что когда-то этот режиссер был настоящим гуру радикального независимого кино.

[1] В финале "Бессрочных каникул" главный герой фильма Элли, перед тем как сесть на корабль и отправиться в Париж,  встречает французского денди, который сам только что приехал в Нью-Йорк из Парижа. Перекинувшись парой фраз и показав друг другу свои татуировки,  они обмениваются мыслями, что для каждого из них новый город «станет своим Вавилоном».

[2] Самая известная «совместная» история Вендерса и Джармуша – это история с кино пленкой, на которую Джармуш снял 30-минутную к/м «Более странно, чем рай» (в итоговой версии фильм называется «Новый свет»). В 1982 году у Вендерса после съемок фильма «Положение вещей» осталась неиспользованная пленка, и он предложил ее Джармушу. Но только предложил, а в руки Джармуша пленку передал продюсер Вендерса Крис Северник. Когда же Джармуш решил сделать из истории полнометражный фильм, компания Вендерса «Грей-Сити» не смогла профинансировать фильм. Вендерс в то время искал средства на съемки собственного «Париж, Техас». Чтобы найти другого продюсера, Джармуш должен был сперва выкупить пленку у компании Вендерса. Таких денег у Джармуша, разумеется, не было. Тогда в игру вошел один человек, которого в этой истории редко кто вспоминает и мало кто знает, но именно он сыграл, возможно, ключевую роль в тогдашней судьбе Джармуша. Это был Пол Бартелл, независимый режиссер («Поедая Рауля», «Страсть в пыли») из клана Роджера Кормана. Джармуш рассказывал: «Полу очень понравилась первая часть, он с удовольствием выступил бы в роли продюсера полнометражной версии, но тоже не смог найти достаточно денег. И тогда он одолжил мне сумму, которую было необходимо выплатить компании Вендерса, причем одолжил как другу – без процентов, не преследуя ни какой выгоды. Просто дал мне пятнадцать тысяч долларов. В финальных титрах фильма я выражаю ему благодарность – кстати, я до сих пор не уверен, что он об этом знает. В сущности, он был сопродюсером этого фильма, без его помощи я не смог бы продолжить работу». Сам Бартелл мотивировал свой добрый жест очень просто. В то время он сам долго боролся за статус независимого режиссера, и когда он его добился, то решил кому-нибудь помочь на этом пути. И встретил Джармуша. Фильм «Более странно, чем рай» в итоге финансировали немецкое телевидение, компания ZDF и продюссер Отто Грокенберг, с которым Джармуш сотрудничал и в дальнейшем. В фильме «Ночь на Земле» у немецкого таксиста будет фамилия, верно, Грокенберг.

[3] Хотя, похоже, он перестал бояться снимать только своих друзей. В «Сломанных цветах» и «Пределах контроля» больше звезд, чем друзей-музыкантов. Такая же ситуация складывается и в новом вампирском проекте «Выживут только любовники». До сих пор неизвестно, будет ли в актерском составе голландский композитор-минималист и лютнист Джозеф Ван Виссем, с которым Джармуш не так давно записал совместный альбом.