Не по-детски

По поводу «Гарри Поттера и Даров смерти - Часть I»

И не хочешь смотреть, а пойдешь. И не хочешь писать, а напишешь. Что поделать – магия. Магия не кино, магия цифр. Более 600 миллионов кассы против 150 миллионов бюджета говорят сами за себя.

Джоан Роулинг доказала, что она настоящая писательница нового типа, то есть умеющая правильно продать свой товар. Компании Warner Bros и доказывать не надо, что она умеет товар представлять лицом, выжимая из него все до последней запятой, тем более что этот благодатный источник иссяк, а другого такого не предвидится. Но зрительская масса формируется даже не за счет фанатов поттерианы; в России их меньше, чем в других странах из-за качества перевода, а в залы идет народ зрелых возрастов. Однако основная часть аудитории отсечена (дети до 13 лет только с родителями). Это из-за мрачности, но детей как раз мрачностью не запугаешь. Больше того, именно в детстве так влечет, так интригует смерть, о дарах которой повествует эта часть франшизы.

Как писал Эдгар Морен, отношение к смерти определяется индивидуальностью. Здесь у нас три характерных типа. Маг-интеллектуал (допустим) – Гарри Поттер, житейски рационально мыслящая Гермиона, эмоциональный простак Рон. Смерть, далее, не личная драма, а трагедия и опасность для общины – и потому восемь человек готовы пожертвовать собой, чтобы избавить от смерти Гарри, за которым охотится Вольдеморт. (Кстати, следует заметить, что тема смерти возникла не только что, она зашифрована в самом имени этого злодей злодеича). Смерть – угроза, побуждающая к солидарности, сплочению; самая сильная природная защита против смерти – секс, и слишком неуклюжий у таких великовозрастных подростков поцелуй, танец по песенку Ника Кейва – намеки на эротическое сближение Гарри и Гермионы, рождающее у Рона кошмарные видения, ибо он в этой ситуации оказывается символически беззащитным. Вот, еще насчет символики: Гарри, похоже, пережил символическую смерть, искупавшись в ледяной купели, и обрел новое, потустороннее знание.

Идеал жизни после смерти – сон. Сон – это инобытие кино, и ничто так не соответствует путешествию в поисках смертельных даров, как пассивно беззащитное сидение во мраке кинозала, тем более в обстоятельствах той замогильной атмосферы, которую сумел нагнать Дэвид Йейтс. Хорошо, что «Дары смерти» вышли не в 3D – это помогло запустить процесс магической суггестии, которая заворожила многих. Кого не заворожила – тем фильм не понравился.

Нина Цыркун