Проект международного студенческого обмена между Санкт-Петербургским университетом кино и телевидения, Парижской киношколой EICAR и Бэдфордширдским университетом (Лютон, Великобритания) существует уже пять лет. Специально для «Искусства кино» Вика Смирнова встретилась с кураторами французской и английской сторон, чтобы поговорить о различии между университетом и киношколой, особенностях европейского кинообразования и культурной политике Европы в целом. Первый диалог состоялся с деканом факультета киножурналистики EICAR Сандрой Персюи-Десимо. Второй диалог – с выпускником и преподавателем факультета медиа Бэдфордширдского университета, режиссером Игорем Дроздовым.

Вика Смирнова. Хочу задать тебе вопрос как выпускнику Бэдфордшира. Что, на твой взгляд, является сильной и слабой стороной британского образования?

Игорь Дроздов. Сильная сторона – это персональный подход к каждому студенту. Если ты оператор, то никто не будет считать тебя режиссером. И так везде, на всех факультетах, начиная от бизнеса и заканчивая факультетом права и спортивной терапии. Второй сильный момент – организация дела. Система образования здесь выстроена одинаково на разных уровнях. Все работает как часы. Если ты в эту систему попадаешь, у тебя нет ощущения, что ты из нее можешь выпасть вследствие какой-то ошибки. Наверное, это два самых сильных впечатления от британского образования. Если говорить о слабых сторонах, то я не сторонник бакалавриата. Все-таки бакалавриат – это очень общее образование. Ты можешь успеть, только если ты очень толковый и тебе хватает самомотивации. Но магистрат все равно нужен.

Вика Смирнова. Зачем? Ведь, как ты сказал, можно успеть?

Игорь Дроздов. Наверное, это недостаток системы в целом. Она выстроена так, чтобы зарабатывать деньги. Заплатил за три года 27 тысяч фунтов и платишь дальше. Чтобы устроиться на работу, тебе нужен магистрат. К тому же, за три года ты не соберешь необходимый портфолио.

Вика Смирнова. Магистрат – своего рода гарантия перед работодателем? Это как-то связано с системой страхования? С банками?

Игорь Дроздов. Здесь любая система – не обязательно университет – выстроена по подобной модели. Нужно создать потребность, чтобы заставить людей платить. С другой стороны, за последние десятилетия произошла инфляция образования и сейчас без степени магистра ты никто.

Вика Смирнова. Что ты подразумеваешь под инфляцией?

Игорь Дроздов. Двадцать лет назад техническое образование, которое давал колледж, было достаточным для работы, а бакалавриат считался очень серьезным дипломом. Сейчас большинство имеют диплом магистра.

Вика Смирнова. Это связано с тем, что за то же количество времени, ты получаешь меньше знаний?

Игорь Дроздов. Может быть и столько же, но тем, кто берет тебя на работу, этого не хватает.

Вика Смирнова. Это не странно?

Игорь Дроздов. Нет. Потому что тем, кто берет тебя на работу, нужно зарабатывать.

Вика Смирнова. Так это связано или не связано с качеством образования?

Игорь Дроздов. В большей степени это связано с требованием системы, банков. Если говорить о качестве, то мои старшие коллеги говорят, что качество образования снизилось, потому что средний уровень студентов упал.

Бэдфордширдский университет, монтажная

Вика Смирнова. Это имеет отношение к тому, что Бэдфордшир преимущественно международный университет, и на адаптацию студентов уходит много времени?

Игорь Дроздов. Ну, Англия очень космополитичная страна, и здесь на адаптацию уходит намного меньше времени, чем в любом другом месте.

Вика Смирнова. Я имею в виду культурную адаптацию. А она не зависит от британского космополитизма. Согласись, вне зависимости от того, как хорошо ты ко мне относишься, если ты вырос здесь и обладаешь иным культурным бэкграундом, ты не можешь понять меня в силу нашей культурной оригинальности, назовем это так. Чтобы люди, которые приехали из Чада или Конго, обогатили европейца и в свою очередь обогатились сами, требуется время. Если признать, что такого рода обмен вообще имеет место.

Игорь Дроздов. Теоретически подобный обмен декларируется как одна из приоритетных вещей в правительственных программах, но практически это невозможно, особенно в связи с религиозными особенностями людей, принадлежащих к разным конфессиям. Кроме того, я бы сказал, что Англии не нужно, чтобы кто-то обогащал ее своей культурой. Англии нужна дешевая рабочая сила, поэтому она абсолютно индифферентна к культуре Чада.

Вика Смирнова. Плюс коммерциализация?

Игорь Дроздов. Естественно. Здесь образование – это в первую очередь бизнес. Если не брать десятку лучших университетов, таких как Кэмбридж, Оксфорд и т.п., университет – это прежде всего возможность зарабатывать деньги. Бэдфордшир, например, был политехническим училищем. Он получил статус университета в 2004.

Вика Смирнова. Повышение статуса было обусловлено экономической необходимостью?

Игорь Дроздов. Конечно. Когда в 2005 я начинал здесь учиться, образование стоило 1500 фунтов. Сегодня – 9000 в год.

Вика Смирнова. Как правительство относится к увеличению университетов? Ведь оно платит первый взнос за студентов?

Игорь Дроздов. Да, оно платит. Но поскольку университет – это в первую очередь сектор экономики, который приносит прибыль, государство не возражает. Оно просто сажает в университет своего директора, который контролирует процесс.

Вика Смирнова. Сколько в Бэдфордшире иностранных студентов?

Игорь Дроздов. 45 процентов. И я уверен, что если бы была возможность, он стал бы полностью международным. При этом Бэдфордшир ничем не отличается от других британских университетов, от того же Бирмингема или Ипсуича.

Вика Смирнова. А кто платит за иностранных студентов? Их родители?

Игорь Дроздов. Да, причем напрямую в казну вуза. Именно поэтому это столь прибыльный бизнес. Местные и европейские студенты проходят через программу кредитования. Большинство уже с двадцати лет сидят на игле банка. Для экономики это самая благоприятная ситуация.

Вика Смирнова. 27 тысяч за три года...

Игорь Дроздов. Экономика дурманит. Посчитай, сколько денег тратится помимо образования: на проживание, продукты, одежду, клубы и алкоголь.

Вика Смирнова. Грандиозный маркетинг.

Игорь Дроздов. Сама посуди. Маленький город Лютон пашет на один университет.

Вика Смирнова. Поэтому и молл работает без выходных.

Игорь Дроздов. А тот, кто не работает в молле, работает в аэропорте. В сущности, здесь больше негде ни тратить, ни зарабатывать деньги. Сам факт того, что в городе, где все население равно 250 тысячам есть университет с тремя факультетами обучающий 12 тысяч студентов, говорит о многом. И это небольшой Лютон, а в Бирмингеме с населением в 6 или 7 миллионов человек – три университета, и каждый из них делает огромные деньги. А Лондон…

Вика Смирнова. Интересно, как это работает.

Игорь Дроздов.О, это очень непрозрачная система, и нас туда никогда не пустят, чтобы понять. Впрочем, наверное, я сейчас говорю неполиткорректные вещи. Мои коллеги по университету, вероятно, будут более сдержаны.

Вика Смирнова. Напротив. Твой коллега, профессор факультета медиа Дэйв сказал, что если бы ему сегодня было 19, он бы никогда не пошел в университет, чтобы изучать историю искусств или режиссуру. Всем этим можно овладеть самостоятельно. Собственно, опыт всей европейской культуры об этом свидетельствует. Неореалисты, которые вышли из литераторов, потом прошли через ассистентство. Или французы, которые даже опыт ассистентства миновали.

Игорь Дроздов. Я согласен. Но все еще зависит от национальных особенностей. Все-таки у французов особое отношение к культуре.

Бэдфордширдский университет, библиотека

Вика Смирнова. Кстати, заметь, что, пожалуй, Франция – единственная страна, которая не знала того, что называется упадком в кино. Во всяком случае, не знала в тех масштабах, в которых его переживали Германия или Италия после мощных в культурном отношении 60-80-х годов.
Скажи, отсутствие специализации внутри вуза – это плюс или минус? Влияет ли оно на качество образования?

Игорь Дроздов. В принципе, в этом нет ничего уникального. Наш университет действует по модели других. Я бы даже сказал, по модели абсолютного большинства. Конечно, есть университеты, которые заслужили и когда-то выбрали путь кино и телевидения. Это Колдсмит в Лондоне и Портсмут.

Вика Смирнова. National Film and Television School?

Игорь Дроздов. Да, но это – киношкола. Киношколы никак не связаны с правительством, они не бакалавры. У них специализация. Стоит это образование 20- 25 тысяч фунтов в год. И чаще всего люди идут в киношколу либо после университета, либо поработав в индустрии около 10 лет.

Вика Смирнова. А зачем им это нужно?

Игорь Дроздов. Потому что самые лучшие контакты для дальнейшей работы находятся там. Там преподают самые известные режиссеры, операторы, монтажеры. Те, кто сегодня делают погоду в кино и на телевидении. И если тебя замечают, значит, твое будущее обеспечено на 5 лет вперед.

Вика Смирнова. Если говорить о некоторой культурной составляющей образования… Когда мы работали со студентами над монтажом фильма, англичане больше всего заботились о том, чтобы в кадре не было говорящий голов. В свою очередь, большинство фильмов, сделанных студентами Бэдфордшира, выполнены в манере «картинка плюс закадровый голос». Это подход университета к стилю документального фильма? Есть особый крен в преподавании, в определенной модели разговора об искусстве и документальном кино?

Игорь Дроздов. Интересный вопрос. Я бы сказал, что крена в преподавании нет. Если у них появляется крен, они считаются неквалифицированными. Здесь за этим смотрят сами преподаватели. Никто не хочет потерять работу. Почему такой крен появляется у студентов… У меня два варианта ответа. Первый – по глупости. Не хватает воображения. Второй – потому что нужно портфолио, которое будет важно для того, чтобы устроиться на работу.

Вика Смирнова. А работодателю нужно именно такое портфолио?

Игорь Дроздов. На телевидении именно такой формат наиболее востребован. Картинка, голос за кадром, talking heads, хорошая перебивка.

Вика Смирнова. Но мне казалось, что английское телевидение – одно из лучших в мире.

Игорь Дроздов. А я и не говорю, что оно скучное. Они прекрасно владеют искусством рассказывать историю, умеют находить характеры. Здесь все документальные фильмы о путешествиях озвучивает Дэйв Аттенборо. А его, как ты понимаешь, можно слушать с закрытыми глазами. Иными словами, на телевидении идет скрупулезная работа по каждой детали. Однако это все-таки телевидение, это конвейер. И он работает на поточное воспроизводство одного и того же.

Вика Смирнова. А тебе не кажется, что люди типа Аттенборо вышли из другой культурной среды, что это некоторым образом уходящая натура?

Игорь Дроздов. Имеешь в виду, кто сегодня их заменит?

Вика Смирнова. Да, ведь это действительно проблема культуры.

Игорь Дроздов. Проблема, мне кажется, в современном варианте капитализме. Не в качестве образования или телевидения. И трудно сказать, куда это может нас привести. Если говорить о творчестве, то таких персонажей и таких харизм, как Аттенборо, этот строй создать не может. Скоро здесь будут искать людей из Восточной Европы, где осталась человечность в подходе к делу. К творчеству. Здесь же все сфокусировано на портфолио, на конвейере. Без портфолио тебя вообще никто не возьмет на работу. Будешь работать в Макдональдсе. Может быть, поэтому студенты снимают любой фильм или репортаж по известной модели, подсознательно ориентируясь на портфолио. Есть, конечно, студенты, которые не хотят работать в подобном режиме. Но их единицы. Они все, кстати, потом уходят в киношколы.

Вика Смирнова. Мне кажется, это еще очень сильно связано с культурной средой. С атмосферой. В большинстве университетов произошла формализация образования. Так много дисциплин, которые как бы нужны для всестороннего образования, по сути, на практике лишь отнимают время от профессионального. В России это принимает совсем уж гротескные формы – у студентов четвертого курса три раза в неделю ОБЖ, социология. Заочникам ввели физкультуру.
Мне кажется, лучшие киношколы сегодня в чем-то напоминают старый ВГИК, где существовала система мастерских, позволяющая жить в культурной среде, общаться с людьми, которые тебя развивают. Например, курс Михаила Ромма был обязан Ромму и людям, которые его окружали. Поэтому выпускники были так не похожи друг на друга. Может быть, киношколы сохраняют эту культурную среду. Ведь известный режиссер – не просто пропуск в кинобизнес, это прежде всего человек культурно щедрый. И эта щедрость не может быть инвестирована никуда. Ей можно воспользоваться только по прямому назначению.

Игорь Дроздов. Получается, что культурная скупость, о которой я говорил, существует на всех уровнях.

Вика Смирнова. На преподавании тоже?

Игорь Дроздов. Нет, я бы сказал, что преподаватели Бэдфорда – люди из другого времени.

Бэдфордширдский университет, телевизионная студия

Вика Смирнова. Я общалась с вашими студентами и была поражена тем, что они не знают ни Кена Лоуча, ни Майка Ли, ни Кэрола Рида.

Игорь Дроздов. Странно. На втором курсе у них идет углубленное изучение Голливуда. И тогда же они проходят то, что называется авторским кино – новое британское кино, итальянский неореализм, французскую новую волну и пр. В программе есть и японское кино, и южнокорейское.

Вика Смирнова. Возвращаясь к системе образования. В чем разница между киношколой и университетом?

Игорь Дроздов. Большинство студентов, которые учились вместе со мной, не знали, что им делать с этим образованием. Многих, вероятно, толкнули родители. Они пошли в Бэдфорд по принципу «не могу нигде себя предложить, поэтому поступлю на медиа». Отсюда и проблема. Действительно хотят учиться 30 процентов, 70 процентов – не знают и не учатся.

Вика Смирнова. Мне кажется это очень оптимистичный прогноз. Обычно 20 к 80.

Игорь Дроздов. Проблема девятнадцатилетних студентов в Лютоне в том, что они еще не выработали себе систему для вдохновения. Куда нужно идти, что нужно читать. Как раз поэтому, находясь в Лютоне, очень легко слиться с немотивированной средой и так и остаться лимбом.