Зара Абдуллаева согласилась посмотреть полнометражный фильм «Власть убеждений» с участием Кристофера Уокена, и вот что из этого вышло.

Уговорили пойти на Кристофера Уокена. В фильме неизвестного режиссера Леоне Маркуччи, имя которого захотелось забыть прямо во время просмотра. Даже в суровую для проката летнюю пору. Но – обещала блог. Хотя полезнее было бы послать вербальную ноту тем умникам, которые дали 7,5, кажется, миллионов этому итальянцу в Америке.

Что может быть досаднее пустого, но претенциозного «независимого» кино? Мало что. А что способно раздражать сильнее как бы закрученного, с постоянными реверсами сценария, по канве которого начинающий режиссер упражняется в разных жанрах, готовя себе, если повезет, стартовую площадку для какой-нибудь – в избранном жанре – одноразовой залепухи? Полагаю, ничего.

«Власть убеждений»

Пока зрители щипают себя, чтобы не заснуть, Леоне Маркуччи демонстрирует свое «портфолио» в криминальной драме и социальной, в боевике, ромкоме и философической дребедени, которую представляет на экране бывший телеведущий, а ныне разговорчивый бомж неразборчивого на спаде карьеры Уокена.

Маркуччи-киноману не дают покоя «сложносочиненные» сценарии, в которых фрагменты разных историй прихотливо сплетаются, втягивая незнакомых персонажей в круговорот болей, бед и обид. Решающую роль играют крохи времени, в которые и падают предумышленные кирпичи на головы наркодилеров, террористов, стукачей и простых американцев. Недаром персонаж Уокена глубокомысленно заявляет: «Я опоздал всего на несколько минут. Кто знает, что я пропустил?»

Буквально ничем, никем не возбуждающая сутолока событий на одном перекрестке скрепляется сквозной, так сказать, героиней, толстой черной девочкой, которая сначала доводит зрителей вопросом, прокусывал ли кто-нибудь когда-нибудь себе щеку. А потом разъясняет, что столь резкой боли можно избежать, если не причинять друг другу зла и вести себя добродушнее. Если представить, что эта риторика иллюстрируется поиском туринской плащаницы, украденной из Ватикана, то впору заподозрить в этой толстушке реинкарнацию Христа. Неслучайно же телевизионная карьера героя Уокена рухнула (если я не запуталась в сюжетных маневрах) тогда, когда он замыслил – с чужой подачи – заняться клонированием Иисуса? Ай да Леоне, ай да сукин сын трэша.

«Власть убеждений»

Впрочем, пока зрители дожили до идейных монологов черной девочки и признаний бомжа-Уокена, обманчиво ловкий режиссер нарезает круги сюжетных столкновений. Вот бедный подросток отправился за лекарством своему братику, но получилось так, что пришлось застрелить аптекаря, который только что собирался «размочить» свою карьеру артиста (ему, наконец, предложили большую роль), и его беременную жену. Вот как будто даже смешные агенты носятся за террористом, подложившим якобы бомбу, и вызывают гиньольного мастера пыток для его обработки. Вот криминальные авторитеты гонятся за парнем, готовым заложить их дружка, и приканчивают его аккурат в тот момент, когда он сподобился на романтическое приключение-путешествие со случайной мотоциклистской, спасшей его от преследователей. И так далее.

«Власть убеждений»

Маркуччи преследуют тени Тарантино, Инньяриту, но спрятаться ему под сенью их интересов ему не удастся. Такой «независимый» продукт есть клон семейного кино для всех, предположительно адресованного каждому члену общества. Маркуччи же клонирует без намека на изобретательность стереотипные предпочтения киноманской публики, поклонницы жанровых пертурбаций, противницы линейной нарративной структуры, почитательницы серьезных моральных камланий, а также духовных исканий в полуигривой обертке. Жалкое зрелище.