22 февраля в Лос-Анджелесе состоится 87-я церемония вручения премии «Оскар» за заслуги в области кинематографа за 2014 год. Об одном из фильмов-номинантов – «Одержимости» режиссера Дэмьена Шазелла – размышляет автор журнала «Искусство кино» в Нью-Йорке Борис Локшин.

Эндрю Ниман (Майлс Теллер), музыкально одаренный мальчик с явными признаками синдрома Аспергера, поступает в лучшую в Америке консерваторию. Мальчик мечтает стать великим барабанщиком. Добиться цели можно только попав в консерваторский оркестр. Оркестром руководит некто Флетчер (Дж.К. Симмонс), преподаватель – садист, предмет всеобщего ужаса и поклонения. За место барабанщика в оркестре идет постоянное сражение между несколькими претендентами, которых Флетчер стравливает друг с другом, как щенков на псарне. Выиграет тот, кто дольше способен выдержать моральные и физические надругательства со стороны учителя. Материал фильма – кровь и пот. Пот льется ведрами. Кровь течет рекой. Зритель не может оторваться от экрана. В скором времени фильм ожидает несколько Оскаров.

«Удар хлыстом» – это название джазовой пьесы, которую оркестр Флетчера репетирует на протяжении всего фильма. Но, разумеется, оно имеет садомазохистские коннотации. Ежегодно Голливуд выпускает несколько фильмов примерно одинакового содержания: талантливый одиночка путем чудовищных мучений и невероятного самопожертвования достигает высшего Успеха в своей области. Успех тут понимается, как некий св. Грааль, а потому и пишется с большой буквы. Как правило, это либо кино про спорт, либо биографии великих людей, либо что-то про искусство. Но в этих фильмах присутствует как минимум больше половины из перечисленных ниже обязательных элементов.

Во-первых, главный герой всегда человек с небольшими психическими отклонениями. Чаще всего, он склонен к аутизму и некоторой паранойе. Во-вторых, на пути к успеху герой обязательно должен отказаться от личной жизни и от дружеских связей. В-третьих, кто-то из его родителей (а, как правило, у нашего героя всего один родитель) – это человек с несостоявшейся карьерой, который проецирует на героя всю свою неудачную жизнь. В-четвертых, в этом месте возникает некая замещающая отцовская фигура, режиссер, тренер или учитель, являющаяся антиподом неудачника-родителя. В-пятых, между псевдоотцом и героем устанавливаются захватывающие садомазохистские отношения. В-шестых, в результате этих отношений герой проходит через нечеловеческие страдания. В-седьмых, эти страдания вызывают в теле героя видимые физические трансформации. В-восьмых, и это самое главное, к концу фильма герой претерпевает духовное преображение, которое позволяет ему в финале совершить некое действие, находящееся за границей известных человеческих возможностей. В-девятых, он в результате добивается одобрения учителя.

«Одержимость»

Отказ от семьи, отрешение от мира, беспрекословное следование за духовным учителем, преодоление соблазнов, физические и духовные страдания и, наконец, Преображение и обретение Божественной Благодати – это путь монаха. В протестантизме, где не существует института монашества, этот путь закрыт. Зато в нем есть то, что Макс Вебер называл «мирским аскетизмом»: религиозное растворение человека в его профессиональной деятельности, фанатическое маниакальное стремление к профессиональному успеху, как к замещению Божественной Благодати. Именно эта «профессиональная этика мирской аскезы» и породила, согласно Веберу «дух Капитализма». «Удар хлыста» выражает этот дух в крайней форме. В сущности, это житие капиталистического святого.

Персонаж Майлса Теллера – это типичный религиозный аскет. В Испании он стал бы монахом, в России сектантом, хлыстом (прекрасная рифма к названию фильма!), а в протестантской Америке оказался почему-то барабанщиком. По ходу фильма он отказывается от мирских привязанностей, семейных, любовных, дружеских связей, добровольно проходит через чудовищные унижения и муки и терпит сокрушительное поражение, которое в финале, разумеется, оборачивается немыслимым триумфом. Беда в том, что Бога в его мире нет, и все что он делает, он делает не во Славу Божию.

Поэтому персонаж Учителя, который, по идее, должен бы быть только посредником между героем и Богом, из посредника сам превращается в Бога. Но не только в Бога. Человек на пути к Богу должен преодолеть препятствия в виде страданий и соблазнов. Ставит эти препятствия перед человеком Дьявол. В отсутствие Дьявола эту роль тоже вынужден взять на себя Учитель. Отсюда возникает садомазохистская тема: Учитель, заставляя ученика страдать, проявляет к нему тем самым свою (божественную) любовь. Ученик, вынося страдания, возвращает ему эту любовь и подтверждает собственную избранность.

Таким образом, главная задача Учителя не в том, чтобы научить, а в том, чтобы испытать. Путем испытаний он выявляет избранного. Флетчер общается со своими оркестрантами, как сержант американской армии из голливудского фильма. То есть, вполне возможно, что сержанты американской армии именно так и общаются со своими подчиненными, но изначально этот образ придумал, видимо, Кубрик в «Цельно-металлической оболочке», после чего он уже почти 30 лет без особых изменений кочует из одного фильма в другой, и, наконец, благополучно доехал до нашего времени.

Но «Удар хлыстом» совсем не про войну. Флетчер делает из будущих джазовых музыкантов дисциплинированных солдат с разрушенной психикой и уничтоженной индивидуальностью. Начинающих музыкантов, которым профессионально необходимо ощущение индивидуальной свободы, умение импровизировать, способность расслабиться и отдаться музыкальному потоку, он перерабатывает на джазовое пушечное мясо.

В принципе он обучает своих учеников только одному: «выученной беспомощности». Не важен ни врожденный талант, ни прилежание, ни фанатичная преданность своему делу. Твой кумир и учитель тебя все равно обидит, унизит, растопчет и прогонит. Во всем этом должен быть хоть какой-то смысл. Смысл на самом деле есть. Флетчер не развивает таланты своих учеников. Ему важно найти среди них того «избранного», который способен вынести максимум физических и моральных страданий. Не просто вынести а трансформироваться через страдания. Вылупиться из куколки в бабочку. И похоже, что и главный герой фильма, и его создатели относятся к этому методу с известным пониманием. А откуда еще берутся великие люди?

Тема физических страданий чрезвычайно важна. На протяжении фильма зрителю несколько раз предлагают один и тот же крупный план: кровавые раны на стертых барабанными палочками ладонях Эндрю. Трудно поверить, что наличие этих ран способствует повышению качества игры Эндрю. Скорее, наоборот, музыкант, у которого руки в таком состоянии, вряд ли вообще способен сыграть что бы то ни было. Последнее, что нужно музыканту – это превратить свои ладони в кровавое месиво. Эти раны для Эндрю – самоцель. Они – доказательства его избранности, которые он предъявляет Учителю, и через него и Господу. Несомненно, что раны выступают заместителями стигматов. Как писал незабвенный Веничка Ерофеев: «А для чего нужны стигматы святой Терезе? Они ведь ей… не нужны. Они ей желанны».

«Одержимость»

Эндрю хочет стать великим музыкантом, но музыка тут совершенно не при чем. Она находится за пределами интересов как ученика, так и его учителя. Все, что их занимает, – это достижение успеха за счет технического совершенства. Неслучайно кумиром Эндрю является джазовый барабанщик Бадди Рич, талантливый шоумен и технический виртуоз, но довольно поверхностный музыкант. Такое ощущение, что дело вовсе не в барабане. Наш герой мог бы заниматься чем угодно: ходить по канату, прыгать в высоту, писать программный код, открывать стартап, торговать на бирже, или танцевать лебедя, как Натали Портман в очень похожем фильме Ароноффски. В итоге он отделывается всего лишь сотрясением мозга, а у несчастной Портман вообще черные птичьи перья выросли по всему телу.

За что они так страдают? Что является венцом всех их мучений? Зачем это избранничество ради избранничества? Кто-то, ни Бог и ни Дьявол избирает их среди всех остальных и потому больнее всех бьет. Но бьет – значит любит. Следы хлыста на нежной юношеской коже – знаки божественной любви. В конце фильма герою обязательно будет подан сигнал. И «награда его будет весьма велика» (Быт. 15 -1).