Один из заметных полнометражных российских дебютов этого года – «Отдать концы» Таисии Игуменцевой о светопреставлении в одной отдельно взятой русской деревне. В особенностях национального апокалипсиса по версии Игуменцевой разобралась Нина Цыркун.

Начинающие режиссеры любят снимать притчи. Не имея собственного жизненного опыта, легко спрятаться за сконденсированную опытом человечества мудрость. Дебютантка в полнометражном кино Александра Головина для дебютантки Таисии Игуменцевой написала сценарий с фабулой потопа – самой что ни на есть емкой. Но притча – жанр, требующий глубокой проработки; фабулу требуется оснастить сюжетом – действием, которое двигают характеры персонажей. То и другое сценарист должен прописать, режиссер – реализовать, актеры – сыграть. Тут-то картина «Отдать концы», попавшая в российскую программу МКФ из Канна и Сочи, и забуксовала.

«Отдать концы»

Хлипкая наполненность событиями и отсутствие насыщенного смыслами текста не позволяет актерам в полную силу развернуться; они добросовестно валяются в грязи, пьют самогон, прижимаются щека к щеке в виньетках густой листвы, но вынужденно ведут себя, как любители, явно выполняющие команды режиссера, голос которой как будто так и слышишь за кадром: побежала, упала, заплакала, опять упала на колени, поползла… Я намеренно привожу пример из поведения актрисы в одном из эпизодов, потому что мужчинам вообще тут делать нечего, кроме разве что одного только старика-резонера Васильича (Юрис Лауциньш), традиционного деревенского «деда Шукаря». Ему приходится ходить за своей пятнистой малоудойной коровой Конфетой, гладить ее морду и доить (отвернувшись от зрителя – ясно, что учить его этому искусству не озаботились). Корова да, пожалуй, пес Рэмбо – самые живые персонажи фильма, действующие на свое усмотрение, следовательно, органично и иной раз неожиданно (как трогательно выглядывает Конфета в оконце хлева!), а потому привлекающие к себе зрительское внимание. Без них было бы совсем скучно, несмотря на то, что в центре повествования –апокалипсис местного масштаба, потоп, который должен бы вроде его, зрителя, напугать, заставить беспокоиться за жизнь и судьбу жителей оторванной от большой земли деревеньки населением в десять человек. Но никакого страха, никакого волнения не возникает; саспенс режиссеру не дался.

«Отдать концы»

В жизни людей, чьи дома заливает водой, ничего, в сущности, не изменилось. Потопу предписывалась важная роль: радикально изменить сознание жителей деревни. Суть перемены артикулировалась в застольной речи бабы Зины: надо, мол, перестать жить не по лжи. Но где ж тут ложь, если люди живут семейной жизнью, повинуясь долгу? Ничего криминального за ними не значится. И выходит, что потоп нужен был лишь для того, чтобы две супружеские пары поменялись партнерами, быстренько поняли, что ошиблись (оказалось, к примеру, что Леша храпит, а его возлюбленная подружка не умеет зажарить яичницу – тут и любви конец) и свинг-пары дали обратный ход, как в старинном сельском танце кадриль. А еще два одиночества встретились навсегда, хотя странно, почему нужен был потоп для того, чтобы местная интеллектуалка-киноманка, вдовица Нина (Ирина Денисова), угощающая односельчан фильмом братьев Дарденн «Молчание Лорны», и кустарь-изобретатель Иван (Сергей Аброскин), знакомый с наследием Леонардо да Винчи и Николы Теслы, разглядели друг друга на таком тесном пятачке.

«Отдать концы»

В отсутствие конкретных событий зрителю остается разглядывать фактуру, и над ней режиссер и художник-постановщик Эльдар Кархалев отлично поработали. Нашли в Ленинградской области дивный природный уголок – остров с домами-развалюхами и тесно обставили их уютным мебельным старьем. Вещи говорят о людях больше, чем они сами: достаточно бюста Ленина, чтобы догадаться о траектории судьбы бабы Зины (Ёла Санько), раньше исповедовавшей марксизм-ленинизм, а теперь православие.

Увы, вещам тоже не дали сыграть в полную силу. Вот, к примеру, подтибренный где-то местным вором-добытчиком (Максим Виторган) кусок алого парашютного шелка, который при наличии потопа и оптимистичного пафоса режиссера просто обязан был обернуться алыми парусами. Эти паруса в их, понятное дело, смеховом антураже оказались бы очень кстати рядом с фильмом Дарденнов, возникшем как шутка-оммаж Жан-Пьеру, вручившему Игуменцевой приз конкурса «Синефондасьон» за дипломную короткометражку «Дорога на..». Но парашютный шелк так и остался забытым там, где могла бы развернуться забавная и увлекательная история. Натужно исполненный хэппи-энд так или иначе случился, но сюжет развалился на отдельные эпизоды разной степени красочности и обманул ожидания, как обещанный по телевизору конец света.

«Отдать концы»