9 сентября в России выходит в прокат двухчасовой пеплум режиссера Тимура Бекмамбетова «Бен-Гур». Нина Цыркун проследила драматургические отличия новой картины от знаменитой постановки Уильяма Уайльдера.

Создатели «Бен-Гура» настаивают, что менее всего хотели бы акцентировать зрительское внимание на эпизоде гонки колесниц, называя в качестве своей сверхзадачи утверждение христианских ценностей прощения и любви. Но берясь за ремейк пеплума 1959 года, завоевавшего 11 «Оскаров», никак нельзя затушевать значимость этой хрестоматийной сцены. А благодаря возможностям компьютерной дорисовки, сделавшим ее еще более впечатляющей, чем в фильме Уильяма Уайлера, именно она, эта знаменитая десятиминутная сцена стала не только энергетическим центром в целом довольно монотонного фильма, но и его смысловой кульминацией.

Хотя режиссер Тимур Бекмамбетов и сказал, что для него в этой старинной истории важнее всего психологический конфликт между бывшими друзьями, Иудой Бен-Гуром (Джек Хьюстон) и Мессалой Северусом (Тоби Кеббел). В этом режиссер солидарен с авторами сценария – Китом Кларком и Джоном Ридли, превратившими героев в почти братьев: Мессалу ребенком приняли в дом Гуров на правах своего.

Тема развивается своим чередом и даже приобретает определенный актуальный подтекст, намекающий на предательство инородцев, отплативших приемной родне черной неблагодарностью. Последующая горестная история Бен-Гура тоже в определенном смысле модернизирована: она начинается с дерзкого, необдуманного поступка повстанца-зелота, –мальчишки, которого приютили в доме Гуров, и который теперь выполняет здесь ту фатальную роль «триггера» (в первоисточниках ее «сыграла» кровля, обвалившаяся на кортеж римского наместника). 

«Бен-Гур»

Таким образом, острых социально-психологических зацепок тут предусмотрено в достатке. Однако в силу жанра «Бен-Гур» – прежде всего кино аттракционное, и внимание зрителей расходуется в основном на сцены сражений (особенно морского боя римлян с греками), на зарисовку мучений Бен-Гура на галерах и на самый блистательный во всем действе эпизод гонок колесниц. Тут зритель буквально сливается с многотысячной толпой в цирке, наблюдающей за ристалищем в экранном мире.

В отличие от трактовки Уильяма Уайлера, теперь настоящим героем-победителем гонок оказывается не тот, кто первым на своей запряженной четверкой лошадей колеснице пересекает финишную границу. Побеждает тот, кто распорядился построить гигантскую арену и организовал эти игры – римский наместник в Иудее Понтий Пилат (Йохан Филип Асбек). На такую трактовку недвусмысленно наталкивает «установочный» закадровый текст, предваряющий фильм: «Империя отнимет у тебя все, что у тебя есть, и заставит наслаждаться чужими страданиями, чтобы ты забыл, что у тебя отняли». Иначе говоря: чем меньше хлеба, тем больше должно быть зрелищ. А фильм, выходит, о том, что победа иллюзорна, а поражение мобилизует и рождает небывалый энтузиазм, которым власть может легко распорядиться по своему усмотрению.

«Бен-Гур», трейлер

На фоне этого впечатляюще проиллюстрированного посыла уходит в глубокую тень мотив прорастающего христианства. Следует вспомнить, что роман писателя и фронтового генерала Льюиса Уоллеса «Бен-Гур. История Христа» (1880), многажды экранизированный и поставленный на Бродвее, считался одной из самых лучших и влиятельных христианских книг XIXвека – ни много ни мало самой популярной в США до появления «Унесенных ветром» Маргарет Митчел. С таким заголовком в титрах вышел и фильм Уайлера, начинавшийся с вифлеемской звезды и поклонения волхвов.

«Бен-Гур»

В версии Бекмамбетова вместе с ушедшим подзаголовком сократилось и экранное время, связанное с историей Иисуса. Возможно, это связано с западной тенденцией не педалировать религиозные особенности, зато подчеркивать этническое разнообразие – отсюда Морган Фримен в роли шейха Ильдерима. Обращение в христианство Бен-Гура (в нашем дубляже называемого «Джудой» вместо Иуды – видимо, чтобы зритель незвзначай не спутал этого вымышленного персонажа с евангельским Иудой Искариотом) в итоге выглядит в фильме малоубедительным. Иисус (Родриго Санторо) нужен главным образом для того, чтобы произнести свои, говоря на нынешнем языке, ключевые слоганы: «Бог есть любовь», «Кто с мечом придет, от меча и погибнет» и, наконец, «Прости им, Отче, ибо не ведают, что творят», но говорит он это как будто в пустоту. И ее не может заполнить маловыразительная Эсфирь (Назанин Боньяди) – возлюбленная Иуды Бен-Гура, транслирующая иудейскому принцу новое учение.