Киношок-XXI. Вид на море

Вернувшись с «Киношока», член жюри короткометражных фильмов Зара Абдуллаева рассказывает о разудалой миниатюре “Villa Antropoff” прибалтов Каспара Янциса и Владимира Лещева.

Чернокожий человечек стоит на берегу и вглядывается вдаль, почесываясь. В его руке мелькнет то ли резиновый шарик, то ли, и скорей всего, презерватив. Человечек садится в деревянный ящик – там хранилось нечто, produit de Maroc, – и врезается в волны. А мы оказываемся в кирхе, где алтарный крест сигналит ярмарочными лампочками, невеста в декольтированном платье ждет жениха, пастор вожделенно ласкает взглядом ее грудь, и она жеманно теребит обручальное колечко. Снять или оставить?

К кирхе подъезжает жених в полосатом костюмчике, с двумя охранниками; они загружают его коксом. Перед кирхой старуха продает цветы. Охранник выхватывает букет и расплачивается. Цветочница раскрывает купюру. Кокаиновая пыль, не втянутая женихом, рассеивается в облачко, парящее над бумажкой в 500 евро. «А в это время» человечек, прыгнувший с острова в волны, рассекает морское пространство. Мы же возвращаемся к кирхе, колокольню которой бесшабашно раскачивает ветер.

Тем временем гости съезжались… не на дачу, а к вилле Антропофф. На свадебное застолье. А где-то в море у человечка разбилась его лодка – ящик, заброшенный из Марокко. Языки гостей смешались и ухнули гулом: «Горько!» Жених с невестой поцеловались. А из уха кокаиниста выплеснулся на четверть секунды язык, жаждущий новой порции наркотика. За ней он мгновенно отправился в туалет. Танцы были в разгаре. А человечек добрался до кораблика, курсирующего в тех же водах.

Жених сдулся от передозировки. От него остался только полосатый костюмчик. Гости, взглянув на часы, быстренько отвалили с виллы и от греха подальше. Кто-то из джипа бросил, улепетывая со свадьбы, сигарету в пространство, а попал в вентиляционное отверстие. А пастор бросился в туалет утешать невесту.

Человечек доплыл до виллы. «Уставший, но довольный», он выпивал, закусывал в опустевшем «банкетном» зале. А невеста, стоя на коленях, делала пастору, читающему молитву, минет. Человечек, насытившись, надел костюмчик испарившегося жениха и направился в туалет. Там невеста, изнемогая в предвкушении оргазма, ждала пастора, очищающего свое тело под душем. Компрессор, подхлестнутый дымящейся сигаретой, взорвался от визга невесты. А вилла, надувшись, скукожилась в резиновый шарик или презерватив, с которым и остался на берегу человечек. И вдаль глядел, воображая или вспоминая эпизоды на вилле.

Вы смотрели анимационный тринадцатиминутный фильм «Villa Antropoff» Каспара Янциса и Владимира Лещева, разудалых художников, режиссеров из Эстонии и Латвии.

Легкий фильм и едкий, меланхоличный и хулиганский. А еще – как бы сам себя импровизирующий. Если можно – а почему нет? – так сказать. Беспечная импровизация расцветает на экране без видимых усилий смешливых утонченных авторов.

Молоденький Каспар Янцис сделал свой первый анимационный фильм еще в школе. А в 2010-м уже удостоился награды Cartoon d’Or. А еще он – автор текста, иллюстраций и музыки к книжке, изданной по-русски в Эстонии, «Мортен на корабле дураков» (редактировала перевод Дина Годер, знаток и ценитель анимации).

Объясняю про музыку. К этой милейшей сказке – на обложку книжки – прикреплен диск. Десять номеров (вальс, колыбельные и другие мелодии) предназначены для конкретных ситуаций, описанных на страничках. Музыку – ностальгически острую: от транскрипций бетховенской пьески «К Элизе» до джазовых радостей, барочных экивоков и т.д. исполняет ансамбль «Криминальный слон», в котором Янцис отвечает за банджо, гитару, а также демонстрирует, шутя и играя, свои вокальные способности.

Иллюстрации, но лучше бы сказать – цветные рисунки – выдают в нем знатока традиции и умельца с беглыми пальцами, чувствительным зрением. Кто-то заметит в рисунках эхо графики Трагоутов – тех, что иллюстрировали двухтомник Андерсена, зачитанный в детстве, но сохранившийся в беге времени. Кто-то – воздушный поцелуй рисункам Виктора Пивоварова к стихам Овсея Дриза, когда-то окрылявших юных читателей вдохновенным изяществом и не обыденной, хотя и не заземленной простотой/красотой. Поистине чудесами в решете.

Книжный художник Каспар Янцис не оригинальничает и по этому поводу не тушуется. Наверное, потому, что живет в своем уютном воображаемом мире, не пренебрегая реальностью. И родством с художниками, творившими до него – Каспар тоже всегда готов натворить то да сё. И родством с персонажами, ставшими членами семейных чаепитий. Как Алиса, например, тень которой преследует автора сказки, когда он своего маленького Мортена уменьшает с помощью волшебного напитка, чтобы тот мог отправиться в плаванье на крохотном кораблике с командой заразительных/выразительных насекомых.

В этой трепетной книжке, как и в замешанной с ретро музыке, оживляются утраченные предметы, пропавшие из употребления слова. Пуговичница (коробочка для пуговиц). Граммофон, превращенный в гроффомана, нечто среднее между граммофоном, пишущей машинкой и паровозом, – привет Лотреамону, соединившему зонтик со швейной машинкой на операционном столе. Кузина, пируэт, эликсир. Название кафе «Монмартр», вывеска которого была разгромлена ураганом, а сложена вновь работягами буквами вкривь и вкось в слово Мантмортр, перевоплотившееся в грозное чудище. «Да что говорить!», как в этой книжке говорится.

Тут на двери судового гальюна красуется барельеф с маленькими писающими феями, а потолок украшен «реалистической росписью», изображающей какающих с облаков ангелочков на фоне небесной сини. Тут в трудную по сюжету минуту сердце бабочки стучит, как кузнечный молот.

Говорят, что в России книжку Каспара Янциса купить нельзя. А поплыть за ней в Эстонию запросто. Даже не во сне, который приснился Мортену, и он рванул на корабль дураков.