На экранах российских кинотеатров с большим успехом идет сай-фай “Star Trek Into Darkness” – двенадцатый фильм из цикла «Звездный путь», снятый Джей Джей Абрамсом и почему-то переведенный нашими прокатчиками, как «Стартрек. Возмездие». В том, чем может быть интересно нынешнее продолжение медиафраншизы, разбирается Нина Цыркун. 

Сначала я думала, что ослышалась: капитан Кирк подшучивает над своим другом-подчиненным Споком, проходится насчет его острых ушей и лошадиной челки. Неужто стальной корабль американской политкорректности дал течь? Потом до меня дошло: это свежий ветерок далеких 60-х, ретрофутуризм. Тогда такие шутки были возможны, а теперь они воспроизводятся для создания колорита времени. Времени не действия, но выхода на телеэкраны сериала «Стартрек» («Звездный путь»), впечатавшегося в диегезис. Прелесть фильма Дж. Дж. Абрамса «Стартрек. Возмездие» – в узнавании вымысла, вторичного продукта, энергия которого заимствуется из запасов ностальгической кладовой.

«Стартрек. Возмездие»

Эта ситуация зеркально (и не без иронии) удваивается благодаря сюжетному ходу: звездолетчики возвращаются из своего времени на Землю далекого будущего. Этот же фактор опоры на принципиальную референциальность определяет структуру фильма, функциональное распределение ролей, за которыми узнаются герои прошлого, одетые в духе моды шестидесятых, но в безупречном высокотехнологичном исполнении XXIII века.

«Стартрек. Возмездие»

Немаловажную роль играет здесь анаморфированное изображение, придающее картинке специфику графического комикса. И, конечно, за перипетиями событий отдаленного будущего слышатся отголоски событий тех лет, причем характерно, что, несмотря на «железный занавес», одним из главных и безусловно положительных (и к тому же обаятельных) персонажей становился русский компьютерный гений Павел Чехов (в новом фильме его играет уроженец города Ленинград Антон Елчин).

Наверное, то была типичная для 1960-х история: конфликт между честным служакой, который боится отступить от буквы правил, и вдохновенным романтиком, не боящимся нарушить инструкцию, чтобы достичь важной цели. Как, к примеру, между Куликовым (И. Смоктуновский) и Гусевым (А. Баталов) из «Девяти дней одного года». Фильм Михаила Ромма вышел в 1962 году, пилотный эпизод телесериала Star Trek – в 1964-ом, а сама идея этой франшизы родилась в голове Джина Родденберри в 1961-ом. Я не знаток всех перипетий научно-исследовательской миссии звездолета Объединенной федерации планет «Энтерпрайз NCC-1701» под командованием капитана Кирка и в данном случае говорю только о сиквеле «Звездного пути» – «Стартрек. Возмездие». При всей научно-фантастической накрутке в этом фильме самое интересное в нем – не она (кстати, режиссер очень не хотел снимать в 3D, ленту потом конвертировали). И даже уже ставший штампом (но все еще шокирующий) мотив предательства внутри высших эшелонов власти – тоже не гвоздь интриги. Самое интересное – человеческие отношения, дружба-ненависть, содружество-противостояние Кирка (Крис Пайн) и Спока (Закари Куинто). Кирк, готовый рискнуть жизнью и карьерой ради достижения запретной цели, – человек, а Спок – человек наполовину, а наполовину вулканец, существо из породы, не умеющей лгать, абсолютно овладевшей своими чувствами (потому и хладнокровно спускающийся в жерло извергающегося вулкана), но все еще в глубине души продолжающий сомневаться в том, кто же в нем сильнее – человек или вулканец.

«Стартрек. Возмездие»

Говорят, что при создании «Стартрека» Родденберри вдохновлялся вестернами – такими, как киносериал «Дилижанс» 1940-го года, и поначалу телесериал рекламировался как «космический вестерн». Недаром и сейчас в фильме звучит триумфальным аккордом: «Космос – последний фронтир!». Это и обеспечивает фабульный план фильма. Но сам автор признавался, что в не меньшей степени был вдохновлен «Приключениями Гулливера», а потому каждый эпизод разворачивается в двух планах: не только приключенческом, но и в моральном. И вот этот второй уровень ответственен за сюжетное развитие картины Абрамса. Проблема морального выбора связана не только с главными героями. 

«Стартрек. Возмездие»

Здесь есть другие микросюжеты, заостряющие эту проблему до крайности, до выбора между жизнью и смертью не только самих персонажей, но – что еще страшнее – самых близких им людей. К финалу фильма получит свое моральное объяснение и роль не ведающего границ Джона Харрисона – межгалактического террориста в плаще то ли Блейда, то ли Нео (Бенедикт «Шерлок» Камбербэтч).