О мрачном дистопическом сай-фае «Обливион» Джозефа Косински с Томом Крузом в главной роли – Нина Цыркун.

Похоже, вектор актерского пути Тома Круза повернул в обратном направлении: сыграв в молодости «Рожденного 4 июля» и партнера Пола Ньюмана в «Цвете денег», последний десяток лет он как будто пытается убедить публику, что все еще ого-го, все ему подвластно, и продолжает играть в экшенах; с такими темпами через пару лет он опять сыграет Итана Ханта. Хотя, конечно, трюк, равный тому, что Круз проделал в четвертой «Невыполнимой миссии» («Протокол призрака»), где отважно спланировал со 124-го этажа самой высокой башни в мире Бурж Халифа в Дубаи, с высоты 828 метров, и пробежался по стене здания, – ему уже не повторить. Просто потому, что страховка слишком дорого обойдется.

В фильме Джозефа Косинского Круз тоже сам выполняет опасные трюки (не без дублеров, конечно), спускается на канате с огромной высоты, лихо гоняет на мотоцикле, стремительно бегает и ловко дерется, но режиссер на этих бойцовских качествах не зацикливается. То, что действие происходит в постапокалиптическом будущем, в 2077 году, после вторжения злобных инопланетян, разбомбивших Луну и вызвавших серию глобальных стихийных катастроф, – всего лишь дань жанру sci-fi. Из той его категории, пафос которой направлен если не на предостережение (увы, безнадежное), то хотя бы на попытку ужаснуть беспечное человечество жуткими картинами будущего. «Обливион» – это тоже мрачная дистопическая картина такой беспечности, по результатам приводящей – наряду со многим прочим – к неизлечимой ностальгии по прошлому. В данном случае – на примере ностальгии человека, выжившего на руинах погибшей цивилизации.

«Обливион»

Фильм неслучайно изобилует эмблематичными кадрами одинокой фигуры главного героя на фоне огромной, залитой беспощадным солнцем, безжизненной пустыни или на голой скале, образовавшейся на месте бывшего Манхэттена. Ностальгия сама по себе не составляет здесь сюжета; она скрыта в кадре разрушенной Луны, в словесных обмолвках, в искореженном здании нью-йоркской библиотеки с сохранившимися в ней кипами бесценных книг, в названии космического шаттла – «Одиссей», в потрепанной бейсболке и уцелевшем табло знаменитого бейсбольного матча.

«Обливион»

И особенно – в многократно показанной на экране картине Эндрю Уайетта «Мир Кристины» – воплощении несломленного духа в немощном теле.

Разлитая в пространстве фильма ностальгия вползает в наше сознание исподволь, но цепко. А в сознании Джека Харпера она составляет тот пласт, из которого потом, в кабине летательного аппарата родится судьбоносное решение героя, рожденное, конечно, любовью и чувством вины. Ностальгия, обостренная странной любовью, вызывает реминисценции «Соляриса» (Ольга Куриленко в роли Юлии играет некое подобие Хари) и «Космической одиссеи: 2001», а еще роднит Джека с Кевином Флинном, одержимом мечтой освободиться от власти «рабовладельцев»-пользователей и вернуться из Тронленда в реал в дебютном фильме Косински «Трон. Наследие» (кстати, снятом тем же оператором Клаудио Мирандой).

«Обливион»

Мрачность ностальгического настроения подчеркивается визуальным контрастом. Косински, если можно так выразиться, вывел действие на яркий свет, в надоблачную высь, в сверхрационально организованный синтетический мир. Там, в Небесной башне на околоземной орбите, работает пилот-ремонтник охранных дронов-терминаторов Джек, спускающийся оттуда на расстояние километра от мрачных пропастей Земли, засыпанной черным песком и обитаемой инопланетными падальщиками. Джеку осталось лишь две недели прокантоваться в командировке на околоземье, где ведутся массированные работы по выкачиванию из матушки Земли последних, оставшихся в ее недрах ресурсов.

Но тут происходит то, что не выходило из головы Косински целых восемь лет – с тех пор, как он написал новеллу «Обливион» («Забвение») и впоследствии перевел ее в графический комикс, пользовавшийся бешеным успехом на презентации трейлера к «Трону». Экономно стилизованная аллегоричность фильма выдает его комиксовое происхождение; этот скелет облекла «мясом» команда сценаристов из самого Косински, его соавтора по комиксу Арвида Нелсона и штучного интеллектуала Карла Гайдусека, так что текст был всесторонне подготовлен к съемкам. «Обливион» можно полюбить или не полюбить, но нельзя не отдать должное его холодному совершенству.