А Bigger Splash Луки Гуаданино, «Безумие» Эмина Альпера, «Клан» Пабло Троперо, «Аномализа» Чарли Кауфмана – в третьем венецианском репортаже Зары Абдуллаевой.

Наконец что-то забрезжило в конкурсе Мостры после череды операторских, дизайнерских красот и ремесленной уверенности режиссеров средней руки. После то ли драмеди, то ли мелодрамы в головокружительных сицилианских пейзажах итальянца Луки Гуаданино А Bigger Splash (как бы ремейка «Бассейна» Жака Дере), где зрителей и партнеров прельщала сексапильная Тильда Суинтон в стильнейших нарядах из Дома Диора (по роли она рок-звезда с богатым прошлым), где развлекал внезапно смешливый Ральф Файнс (продюсер и бывший возлюбленный героини), а настораживал приятный в некоторых отношениях Матиас Шоенаертс (фотограф и друг певицы), фильм молодого турецкого режиссера Эмина Альпера Аbluka («Безумие») хотя бы не раздражал бессмыслицей. А после крепкого аргентинского «Клана» (El Clan) Пабло Троперо, тривиально пересказавшего завидную для режиссеров уровня Скорсезе реальную историю (время действия – 80-е) про семейный бизнес, расцветающий кражей людей-заложников, зачастую жертв хладнокровного убийства ради выкупа, кафкианское «Безумие» не покоробило хотя бы иллюстративной гладкописью сюжета. Или гламурной выделкой материала. Вопроса, возникающего едва ли не после каждого просмотра, – к чему, зачем? – тут не возникло. Хотя без других вопросов и не обошлось.

В 2012-м Эмин Альпер получил за свой дебют Beyond the Hill множество наград, включая приз Калигари на Берлинале. Его новый фильм, задуманный еще в начале нулевых, в эпоху всплеска террористическ акций турецких этнических сепаратистов, созрел для реализации, подтвердив актуальную роль «маленького человека» в истории насилия. Или в частных историях превращения обывателей в параноидальных насильников.

«Клан», режиссер Пабло Троперо

Провинциальный замызганный город охвачен таинственным хаосом, скрытой тревогой, пожарами, депрессивной атмосферой. Однако никакая претенциозность хоть жанра «утопии», хоть «антиутопии» тут не ночевала. Ужас прорастает в повседневности, запечатленной с лакунами в повествовании, но снятой парадокументальной камерой. Немолодого человека выпускают из тюрьмы, где он отсидел двадцать лет. За что – неизвестно. Условие освобождения – согласие помогать полицейскому расследованию. В городе действует неуловимая банда террористов. Кадир (так зовут бывшего заключенного) устраивается рабочим-мусорщиком. Там он – вполне абсурдистски – ищет вещдоки, которые свидетельствовали бы о заготовке самодельных взрывных устройств. Брат этого бедолаги Ахмет живет один и работает в отряде, отстреливающем в ежедневных рейдах по городу бродячих собак. Указ по их истреблению выполнять следует неусконительно, иначе – крышка. (Эта линия сюжета может напомнить «Белого бога» Мундруцу, но в турецком фильме она связана с тотальным насилием людей над людьми и животными.)

«Безумие», режиссер Эмин Альпер

Время действия – вполне настоящее время. Но оно может восприниматься как недавнее прошлое или близкое будущее. Это «безвременье» лишено какой-либо обобщенной образности или стилистической выспренности. Ведь «маленький человек» готов, чтобы выжить, чтобы вновь не оказаться в тюремной камере, чтобы обезвредить «невидимого врага», превратиться в орудие чужих промыслов. Так случается в любое время «обыкновенного фашизма». Даже не артикулированного в своих целях, кроме как борьбы всех против всех и похожими средствами, как в фильме «Безумие». Эта непроясненность сюжета, эта непонятность who is who из персонажей и за что, собственно, они борются, – в отличие от «Клана», сработанного без нарративных заминок и потому многими наблюдателями на Мостре одобренного, – делает «Безумие» и уязвимым фильмом, и одновременно неплоским. Тотальное ощущение угрозы возникает тут ниоткуда, из-за темного угла, при свете серого дня, в разборках и одиночестве уязвимых родственников, в идиотизме карикатурных и отвратных полицейских, озабоченных унять активизм подпольной герильи. Не будучи ни тертым ремесленником, ни выдаюшимся автором, Эмин Альпер сумел воссоздать реальный абсурд повседневности, в который вляпались турецкие простаки и который их корежит или душит. Если этот фильм что-то получит, то Джейлана, заседающего в жюри, наверняка заподозрят те, кому «Безумие» не понравилось, в лоббировании своего соотечественника. Уже поговаривают, что обладателя золотой каннской ветки для этого в Венецию и пригласили.

А вот приветит ли жюри очаровательную в своем простодушии – искусную кукольную анимацию остроумца Чарли Кауфмана, снявшего «Аномализу» (Anomalisa) вместе с Дюком Джонсоном, неизвестно. История Майкла Стоуна, невротика, социопата (типа героев Вуди Аллена), стремящегося к коммуникации, но совершающего faux pas, преисполена детальной тонкостью, мягкой гротесковостью и уморительной работой со звуком – озвучанием персонажей. Куколки тут говорят мужскими голосами (кроме одной, и то не навечно) прямолинейно и вместе с тем неожиданно воплощая однообразие, так сказать, мирового сообщества, в котором ищет партнеров – с кем поболтать, выпить, повспоминать, переспать – американский командировочный-меланхолик, прибывший на день в Цинцинат, где уже был как-то раз. Его приключения (а скорее, злоключения) в гостиничном номере, в баре, во сне, на деловой встрече – покуда неловкий обаятельный Майкл-не-дурак не вернется домой, к семье – череда комических драматических встреч и некукольных психических, эротических встрясок.

«Аномализа», режиссер Чарли Кауфман

Конечно, кукольный ансамбль обеспечил свежее впечатление сто раз виденным перипетиям такого рода/сорта персонажам, воспетым нью-йоркскими шлемазлами, они же авторы с толпой фанов. Но Кауфман с Джонсоном догадались снять анимацию, забраться на чужое поле, сыграть по новым правилам. Очень мило.